Бойся гнева терпеливого

      Тсунаёши рвал и метал. Если кто-то подумал, что это простое образное выражение, то он никогда так жестоко не ошибался. По всему помещению со всех сторон доносились крики боли и отчаянные мольбы о пощаде, куски плоти то и дело отлетали из одного угла комнаты в другой. В воздухе стояла удушающая смесь запаха из горелой плоти, крови и человеческих экскрементов. Неужели эти ничтожества и впрямь думали, что смогут безнаказанно покуситься на членов его семьи? Это даже не смешно! Жалкие глупцы. Никто не смеет вредить его семье. Он терпел достаточно, но они сами подошли к краю пропасти, и любезно подставив спину, попросили пнуть их туда. Ну, а кто Тсунаёши такой, что бы отказать в такой мелочи? Жестокий оскал на лице Савады ясно показывал, что крики ничем не помогут этим ублюдкам. В этих, всегда приветливо блестящих глазах, плясало в поистине дьявольском танце Пламя Смерти. Не стоило им испытывать его терпение, ой не стоило. Одним слитным движением Савада развернулся и прострелил плечо человеку, что отчаянно стремился уползти, лишь используя руки, за неимением ног. Хотя, насколько помнил Тсунаёши, совсем недавно это существо прекрасно бегало. С губ сорвался презрительный смешок, утонувший истошном крике человека, который уже потерял надежду выбраться от сюда и просто орал от безнадёжности. — Ну зачем же так кричать? — невинным голосом поинтересовался Десятый Босс Вонголы. — Не вы ли так искренне желали разобраться со мной? Криками ничего не решить! — Наставительно произнёс Савада. Пламя то и дело вспыхивало, заставляя оставшихся в сознании дёргаться из стороны в сторону, в то время, как Тсунаёши спокойно подходил к каждому, безразлично вынося приговор. Смертный приговор. Наконец в помещении остался лишь один человек, не считая самого Саваду. Тот, кто посмел прогневать Дечимо, который с детства славился своим терпением. Тот, кого Тсунаёши оставил, можно сказать, на десерт. Босс этой ничтожной семейки. Это ничтожество забилось в угол, полубезумным взглядом наблюдая за приближающимся Дечимо, как за самым страшным тёмным божеством. Тсунаёши величественно ступал по растёкшейся всюду крови, ни разу брезгливо не поморщившись из-за специфического запаха. Даже когда давил чьи-то внутренние органы и оторванные от тела конечности, он оставался спокойным, сохраняя лёгкую вежливую улыбку, прямо как на официальных собраниях и приёмах. Наконец он дошёл до цели и остановился в двух шагах, затем слегка склонился, что бы лучше видеть глаза этого мерзавца, оставляя себе место для манёвра. Иногда, если крысу загнать в угол, она может решить напасть. Тсунаёши, в отличии от многих других, не терял разума, когда приходил в горячую ярость, сохраняя ясность ума. Савада издевательски — уважительно склонил голову в наигранном приветствии. — Ну что, вы готовы говорить? Или всё ещё не достаточно понятно? — Участливо поинтересовался Тсуна. — Ну раз всё понятно, тогда начнём.       На самом деле у него не оставалось выбора, кроме как чётко и полно отвечать на вопросы Савады. Через краткий промежуток времени Дечимо узнал всё и даже больше. Тсунаёши по совиному склонил голову на бок и почти ласково потрепал волосы лежащего перед ним человека. — Ну вот, можете же, когда очень хотите! Ведь так? Савада выпрямился и спустя секунду раздался выстрел. Пуля прошла на вылет, пробив черепушку на сквозь. Тсунаёши отвернулся и на ходу достав из внутреннего кармана, чудом сохранившего свою белизну, платок, стал протирать оружие. Немногочисленных детей никто не тронул. Сейчас их переправят в разные детские дома, не оставив им и шанса влиться в мир мафии. Ничто не забывается просто так. Поэтому им сделают небольшое внушение с помощью пламени тумана. Эта семья истратила свой лимит его терпения, так что такой исход был вероятен. Их предупреждали, в конце концов. Так что никому не стоит жаловаться теперь.