Бойся гнева терпеливого

Тсунаёши терпел долго. Очень долго. Медленно тянул ниточку, чертил воображаемую линию терпения, занимался медитациями и дыхательными упражнениями. Выплёскивал эмоции во время тренировок, специально заваливал себя работой, да просто вёдрами таскал накапывающий в чашу терпения гнев. Лишь не сорваться, лишь бы держать себя в узде. Однако всему рано или поздно приходит конец. Ниточка лопнула, линия закончилась, тренировки и упражнения перестали успокаивать, а страшная усталость больше не справлялась с наплывом негативных эмоций. Все вёдра прохудились, а священная и, казалось бездонная, чаша терпения переполнилась до краёв. Ещё одна капля, маленькая встряска и рванёт так, что мало не покажется никому. Шёл второй час собрания Альянса семей. Тсунаёши с безучастным видом сидел во главе стола, сложив руки замком перед собой и устремив пустой взгляд в никуда. Напрочь игнорируя всё перешёптывания и скользкие взгляды со стороны боссов других мафиозных семей. Кто-то смотрел брезгливо, кто-то безразлично, были ещё и жалостливые, и насмешливые и даже плотоядные взгляды. Последние были наиболее омерзительны, но и их Тсунаёши просто мастерски пропускал сквозь своё сознание. Больше всего его волновало состояние его хранителей. В последнее время они вели себя… несколько иначе. Словно, стесняются его. Или стыдятся? Возможно и то, и то. И что ещё важнее, они пытаются скрыть это. Скрыть своё истинное отношение к своему Боссу, своему Небу. И, возможно, им бы это удалось, но ведь Тсунаёши далеко не так прост. Он умеет подмечать незначительные детали, мимолётные взгляды, короткие движения, каждый сигнал мимики. Да и интуиция не оставалась в стороне, чётко и ясно указывая на состояние его хранителей. Это заставляло задуматься и погрузиться в себя, в ужасающие дебри раздумий. Тем временем, Десятого Босса Вонголы уже едва ли не в открытую стали обсуждать, заставляя Тсунаёши вынырнуть из своих мыслей и презрительно усмехнуться в переплетённые пальцы. Это он-то добрый? Излишне мягкий и, простите, блять, слабый? Внезапно, словно стрелой пронзило осознание, что хранители молча одобряют все эти выводы. Его хранители. Его семья. Те, с кем он прошёл рука об руку огонь, воду и медные трубы. Такого он, если честно, не ожидал. Неужели ребята совсем уже разочаровались в своём Небе? Совсем слабый нервный смешок сорвался с губ Савады и спустя мгновение в зале, где проводилось собрание, резко настала тишина. Абсолютно все взгляды были обращены в сторону Дечимо Вонголы. Савада успел мельком отметить хитрый прищур Бьякурана и то, как прикрыл довольную улыбку Энма. — Значит, вот как? — Казалось бы нежный и ласковый голос разбил звенящую тишину. Воздух загустел от избытка повисшей силы так, что стало трудно дышать. Воля давила и заставляла пристыжено смотреть вниз. Если совсем честно, то куда угодно, лишь бы не в сторону Дечимо Вонголы. Отчего-то окружающие вдруг резко вспомнили, на что именно способен этот, как они выражались, добрый, мягкотелый, слабый паренёк. Вспомнили о том, что он способен раздавить их всех до единого парой взмахов рук, не оставив от них и кучки пепла. Хранители, что присутствовали на собрании, резко втянули воздух, ошарашено и непонимающе глядя на своё разгневанное Небо. Казалось, они только сейчас поняли, в ком начали сомневаться. Тсунаёши видел все метаморфозы, что произошли за краткий период, однако даже не думал остановиться. Если начал разбор полётов — доведёт до конца. — Я, кажется, задал вопрос, не так ли? Я и вправду кажусь излишне добрым и мягким, да? — ядовитая улыбка исказила плавные черты лица до неузнаваемости. — Что же, прошу меня простить, что так неосторожно ввёл вас в заблуждение. Однако, я вынужден вас разочаровать. Я не добрый, я терпеливый. Однако, — резкий хлопок в ладони заставил вздрогнуть присутствующих, — моё терпение, увы, не бесконечно. Пожалуй, мне стоить напомнить вам печальную судьбу семьи Кани… — фальшивое сожаление в голосе так и отдавало насмешкой. Буквально за пару мгновений всем привычный Дечимо Вонголы превратился в демона, который не разменивается на разговоры, а сразу уничтожает неприятеля наиболее жестоким способом, от которого кровь стынет в жилах. Все молчали. Никому не требовалось напоминать об ужасающей участи всего завравшегося семейства вшивых псин, отважившихся угрожать семье Дечимо. Их тела так и не были найдены полностью. Однако, даже имея лишь некоторые части, хотя скорее огрызки, тел, этого хватило, чтобы понять — искать нет смысла. Более того, никто не подозревал, что это было делом рук Вонголы. Однако, сейчас прозвучал более чем прозрачный намёк. Все застыли, с трепетом и ужасом глядя на Босса Вонголы. — Нет, как я понимаю? Прекрасно, — Тсунаёши, успевший встать со своего места за время своей речи, вновь сел. — Тогда вернёмся к делу, если вы не против. И снова улыбнулся. Мягко и настолько приторно, что сводило зубы. Никто, разумеется, против не был. И лишь Бьякуран и Энма ни капли не напряглись за всё время полоскания мозгов остальным. Они прекрасно знали, что чувствовал Савада и что он на пределе, а потому с интересом ждали, когда Тсунаёши покажет себя. Савада Тсунаёши — добрый, мягкий и совершенно безобидный дурак? Трижды «ха»! Он просто терпеливый. Однако же, бойся гнева терпеливого. Ведь если переступить такую тонкую грань — пощады не жди. Тёмный взгляд расплавленного золота наконец принял привычный цвет светлой карамели и вместо демона, пришедшего прямиком из глубин Ада, перед всеми вновь предстал Савада Тсунаёши — Десятый Босс Вонголлы. Но теперь все знали, что он ни капли не добрый, а просто крайне терпеливый. Тсунаёши довольно улыбнулся, заставляя сидящих поблизости людей крупно вздрогнуть. Давно стоило так сделать. А с хранителями он поговорит дома отдельно.