Пусть этот поцелуй будет не последним

«В это время вспыхнет пламя в сердцах всех стран; не загорится земля, не загорится горизонт, загорится душа человека. В это время будут взяты запасы овощей, будут вознесены мольбы к небу. Заплачут совы, заплачут филины на перекрестках по всей земле, по всему небу. И будут возносить люди свою скорбь по ушедшим», — «Пророчество мужа родом из Чичен-Ицы». «Увы! Под бременем младшие братья в двадцатилетия 17 Ахау [владыка] из-за горя, из-за многочисленности, из-за дани, впервые наложенной на вас. Вы будете нести бремя дани непосильной — но единожды, когда вырастут ваши дети, коих вы лишитесь. Будьте готовы переносить тягость утраты, которая бродит среди ваших селений», — «Книга Чилам Балам». «— О! Что достойно нас? — Шесть драгоценных камней. — Что отличает доблестных людей? — Перчатка бесконечности. — Так сказал бог. Плакал ли ты о ком-нибудь? — Ни о ком. — Какой ценой ты готов собрать силу? — Ценой всего», — «Диалог Бога Вселишающего, песнь Ица». «И придет чужеземный Ахау и посеет обновление среди нас, половина будет вознаграждена его милостью, половина падет его жертвой. И прекратятся войны рас к тому времени, и не будет больше воинов, кроме воинов, ищущих по землям предков чуда, дабы совершить вращение колеса солнца и зажечь факел надежды ради любви», — «Мадридский кодекс». «Соберутся в час особый воины, живые и павшие, младые и старые, будут боги бороться на равных со смертными, будут призваны все силы, чтобы сокрушить коварного чужеземца, пришлого из земель, отдаленных годами. Свершится невозможное ценой всего и ценой одного», — «Парижский кодекс».