Cпирали

Блэр сидела рядом с Чаком на мягком диване в частной приёмной и крепко держала его за руку. Только так она могла как-то улучшить ситуацию, сделать её комфортнее. Они ждали сообщения от врача с того момента, когда он попросил всех выйти из палаты, чтобы остаться с Лили наедине. Несмотря на протесты всей семьи, в итоге остаться разрешили только Руфусу. Лили умирала. Час за часом в её теле становилось всё меньше и меньше признаков жизни. Она была без сознания, но врачи клялись, что она не чувствует боли. Был составлен график, по которому Эрик, Серена или Чак сменяли Руфуса на его посту. Иногда Нейт сопровождал Серену, иногда с ней заходил Дэн. Блэр хотелось узнать, что происходит между младшим Хамфри и её лучшей подругой, но любой из дней на этой неделе был не подходящим временем дня подобных расспросов. Уолдорф оправдала это для себя тем, что Дэн всё же пасынок Лили. Друг Эрика приехал, чтобы поддержать его, но в комнату к матери Ван дер Вудсен ходил с Дженни. С Чаком, конечно, ходила Блэр. Он держал свою руку на её талии вне зависимости от того, где они находились: в палате или в приёмной. Уолдорф оставила его только один раз, чтобы сходить в туалет, и Басс был очень озабочен тем, что она вернулась через целых десять минут. Чак держался очень хорошо с того момента, когда они вошли в больницу, но у Блэр каждый раз сжималось сердце, когда она видела его глаза. Иногда он быстро смахивал рукой слёзы с щёк, чтобы уничтожить доказательства своей слабости. Уолдорф также заметила, что он и Серена не разговаривают. Она знала, что пару недель назад они поссорились, когда Эс узнала о произошедшем между Блэр и Чаком, но была уверена, что они забудут о своих разногласиях в свете болезни Лили. Эрик же встретил брата крепкими и тёплыми объятиями, из которых Басс еле вырвался. Руфус пожал Чаку руку, за ним это же сделал Дэн, юношам даже удалось избежать привычной для них словесной перепалки. Так что лишь Серена демонстративно игнорировала Басса, обнимая рядом стоящую Блэр. Сидя в приёмной рядом с Ван дер Вудсен и Арчибальдом, Би почти разрывалась между лучшей подругой и любимым человеком. - Ты должен съесть что-нибудь, - сказала она, смотря на Чака. – У тебя и крошки во рту не было весь день. - Я не смогу есть, даже если захочу, - он покачал головой. – Но вот тебе надо поесть, ты тоже ничего не ела со вчерашнего дня. - Серена, ты тоже должна перекусить, мы завтракали уже давно, - Нейт вмешался в разговор. – Сходите с Блэр поесть. Если врач выйдет раньше, чем вы вернётесь, я обещаю сразу же прийти за вами. Подруги переглянулись, Арчибальд не оставил им выбора. – И возьмите что-нибудь нам с Чаком. - Просто принеси мне кофе, - пробормотал Басс любимой. - Кофе и булочку, хорошо? – она поцеловала его в щёку и подхватила Серену под руку. – Пойдём, Эс. Мы постараемся поскорее управиться. Серена неохотно позволила поднять себя с дивана, оперлась на подругу, и они направились к дверям. - Би, мы можем выйти на улицу на минутку? Во дворе есть небольшой сад. Только на немного, я не хочу пропустить приход врача, но мне нужно выйти из этой больницы. - Конечно, можем, - ответила Блэр, изменяя путь. Она провела Серену через все залы и вывела на улицу, где они присели на пустую скамейку. Единственным человеком кроме них в саду был пожилой человек, курящий сигарету, несмотря на кислородную маску рядом с ним и табличку «Не курить» позади. Блэр недовольно сморщила носик, выразив своё отвращение. К счастью, расстояние между мужчиной и девушками было достаточным, чтобы запах и дым не достигли их. - Би, я ужасный человек, потому что я хочу, чтобы это, наконец, произошло, - начала Серена, её голубые глаза были полны слёз. – Я очень люблю свою маму, но слишком больно видеть её такой. И ждать. Ждать, зная, что она в лучшем случае останется с нами ещё на несколько часов. - Эс, - Блэр обняла подругу, пытаясь удерживать свои слёзы, - я бы отдала всё, чтобы хоть как-то облегчить тебе это. - Отвлеки меня, просто скажи что-то, совсем не связанное с маминой болезнью. Что угодно. Давай на пять минут представим, что мы сидим на ступеньках, едим йогурт и пьём обезжиренный латте. - Когда я была во Франции, папа водил меня в бутик недалеко от своего замка. Я купила самые прекрасные пары от Джимми Чу. Они из осенней коллекции, поэтому до сентября я их носить не буду. Но если только кто-то попытается вынуть такие же из своих шкафов раньше меня… - О да, - Серена искренне улыбнулась, но потом вдруг нахмурилась и пронзительно взглянула на подругу. – Почему бы тебе не рассказать, что происходит между вами с Чаком? Неужели ты его простила? Или вы просто так держитесь за руки и целуете друг друга в щёки? - Мы снова вместе, - подтвердила Уолдорф. – Ситуация изменилась, мы поговорили как взрослые люди, обсудили все проблемы прошлого и начинаем всё с начала. Просто будем жить день ото дня и смотреть, что происходит. - Он обменял тебя на отель, Блэр, - напомнила Серена. – Это нелегко простить. - Эс, прошло уже много времени. Заметь, больше, чем с того дня, когда мы смотрели «Непристойное предложение». И я не простила его легко, как тебе кажется. Я ещё даже не простила его полностью. Но он Чак, а я Блэр, мы – Чак и Блэр. Он извинился за то, что сделал. Я знаю, что это был искренний поступок. А если быть честной, то я тоже ошибалась в наших отношениях. Может, не так крупно как он, но ошибалась. - Если он сожалел о случившемся, то почему вокруг были проститутки, Би? Алкоголь? Вечеринки? - Это всё ложь. Сплетница публиковала поддельные заметки о проститутках. Да, они были в отеле, но не в нашем номере. Единственное, насчёт чего она была права, - это количество алкоголя, выпитого им. - И ты веришь ему? - Я верю. Он не будет лгать мне, Серена. Не сейчас. Я подозревала, что всё так и есть, потому что картинка не складывалась, но он сам всё подтвердил. - Я до сих пор не думаю, что простить его и начать всё заново – хорошая идея, - упрямо сказала Серена. - Может, и ты права, - признала Блэр. – Но мы несчастны друг без друга. И Чак изменился, Эс. Я понимаю, что ты волнуешься, даже признаю, что это обоснованно, но, пожалуйста, просто поверь мне. - Я не буду распаковывать чемодан на тот случай, если он вновь разобьёт твоё сердце и мы должны будем срочно улететь в Париж или Мадрид, а может, ещё в какое-нибудь экзотическое место, - Серена смягчилась. - Спасибо, Эс. - Три месяца я буду находиться наготове. И если только по их окончанию я пойму, что у вас всё хорошо, то распакую вещи. - Нам нужно зайти в столовую, взять хоть что-то из еды и возвращаться. Вот-вот должны выйти врачи. Они сделали короткую остановку в кафе, возвращаясь обратно в зал ожидания. Блэр заказала кофе для себя и большой кофе для Чака и взяла пару кексов. Серена бродила туда и обратно с пустыми руками, она выглядела очень потерянно. - Возьми это, - Блэр передала два кофе и два кекса подруге, а потом заказала всё то же самое ещё раз. Подумав, шатенка взяла ещё несколько кексов на случай, если проголодается кто-то ещё. Уолдорф расплатилась, и они вернулись в комнату ожидания. - Спасибо, - сказал Нейт, принимая кофе. Он взял ещё два кекса, передав оставшиеся Чаку и Блэр. Нужно было убедить Серену съесть хоть что-то. Однако она отказалась от сладостей, пересекла комнату и встала напротив брата. Он устало поднял на неё глаза. - Знай, что я не одобряю того, что Блэр простила тебя, - сказала блондинка. - Я знал, что ты так скажешь, - Басс кивнул. - Но она, кажется, думает, что приняла правильное решение, поэтому я поддержу её, несмотря на своё личное мнение, - Блэр с тревогой наблюдала, как Серена возвышается над сидящим в своём кресле Чаком. – Но, Чак Басс, если ты ещё раз сделаешь ей больно, хотя бы если пропустишь хоть одно из ваших свиданий в обеденных перерывах, я лично припомню тебе всё, а не только историю с Джеком и этим чёртовым отелем! - Я ценю твою преданность Блэр, - Чак усмехнулся, - но уверяю тебя, сестрёнка, что тебе не придётся рисковать своими Лабутенами, чтобы дать пинок мне под зад. Несмотря на мрачное настроение, в комнате почувствовалось облегчение, хоть и краткое. Нейт рассмеялся, Блэр улыбнулась, Чак поднял бровь, ожидая ответа Серены. Она тоже не сдержала улыбки. - Ты действительно ублюдок, Чак Басс, - блондинка прокрутилась на каблуках и вернулась к Нейту. Блэр заняла своё место рядом с любимым. - Держи, - мягко сказала она, протягивая ему подстаканник с кофе. – И вот ещё маффин. - Я не могу есть, Блэр, - сказал он тихо. – Мне плохо. - Это всего лишь небольшой кекс, твоему желудку сейчас нужен он. Басс вздохнул, но откусил маленький кусочек. Он решил, что съест весь кекс, лишь бы Уолдорф была счастлива. Она в знак одобрения погладила его по спине и снова поцеловала в щёку. Ещё десять минут прошли в молчании. Эрик и его друг вошли в комнату и сели на свободные кресла. Нейт убеждал Серену поесть, а Блэр радовалась, что Чак так быстро поддался её уговорам. После того, как от маффина ничего не осталось, он обнял её и притянул ближе к себе, чтобы она могла положить голову ему на плечо. Через пару минут в приёмную вошёл главный врач в окружении ещё двух медиков. - Я доктор Лоусон, лечащий врач миссис Ван дер Вудсен-Хамфри, - представился пожилой человек. – А это мои помощники: доктор Кэмпбелл и доктор Ву. Женщина-блондинка и мужчина азиатской внешности кивнули. - Как моя мама? – спросила Серена. Доктор Лоусон вздохнул. Блэр почувствовала, как Чак ещё сильнее притянул её к себе. - Миссис Ван дер… - Зовите её Лили, - прервал Басс. Врач тут же перевёл свой взгляд на него. Конечно, он знал, кто этот парень. Любой житель Нью-Йорка знал Чарльза Басса и его историю. Смерть Барта Басса была главной новостью города на протяжении нескольких недель. Лоусон был свидетелем того, как Лили стала настоящей матерью для Чака, оставшегося сиротой. - Всё стабильно, - наконец ответил доктор. – Морфий помогает ей справляться с болью. Как вы знаете, Лили запретила начинать какие-либо операции до того момента, пока она сама не потеряет контакт с внешним миром. - Что она сделала? – почти выкрикнул Эрик. Чак склонился вперёд, Блэр почувствовала его напряжение. Рука молодого человека перестала держать её за талию, но Уолдорф переплела свои пальцы с его и не отпускала. - Мне очень жаль, - извинился доктор Лоусон, - я думал, что вы все знали. - Нет, никто не знал, - прошептала Серена. – Где Руфус? - Серена, - спокойно сказал Арчибальд, - сядь, послушай, что хочет сказать врач. - Не проси меня сесть, Нейт, - отрезала она. – Руфус знал, что мама сделала это. Она бы не приняла такое решение единолично. Но он не сказал нам. Никто из них не сказал нам! А теперь мы просто сидим и ждём, когда её сердце остановится! Я собираюсь положить этому конец. - Серена, Руфус пытался остановить её, - заговорил доктор Ван дер Вудсен. Почти все забыли, что он всё это время просидел в угловом кресле той же приёмной. – Я был там в этот момент. Он просил её не делать этого. Но она не хотела, чтобы её жизнь поддерживалась машиной. - Но у нас не было возможности отговорить её! Мы бы поговорили с ней и... – Серена уже не могла остановить слёзы. - У тебя никогда не будет возможности поговорить, Серена, - заговорил Чак, удивив всех присутствующих. – Зачем пытаться что-либо говорить, если твой родитель, а может, просто близкий человек умирает и сам принимает решение. Если она так решила, то так и будет. А если бы ты приняла неправильное решение? Посоветовала бы что-то, что привело бы к смерти? Потом бы до конца жизни тебя преследовала мысль, что ты убила свою мать. Поверь мне, я знаю как это, видеть собственного погибшего отца на металлическом столе морга всего в синяках после аварии, забравшей его жизнь. А так ты уже готова к неизбежному. Не то чтобы от этого было легче… Чак отцепился от Блэр и направился к двери. - Чак, - тихо позвала она. Их глаза встретились. Они были наполнены слезами. - Просто дайте мне минуту. Блэр всё поняла и кивнула. Он вышел из комнаты, а Уолдорф так и осталась стоять, надеясь, что он не оттолкнёт её. Полная тревоги, она присел на край кресла, продолжая слушать доктора Лоусона, который вёл свой рассказ самым утешительным тоном, на который только был способен. Блэр обнаружила Чака в том же дворе, где они с Сереной были ранее. Он сидел в одиночестве на одной из скамеек, сложив руки замком и опираясь локтями на колени. Уолдорф спокойно подошла к нему. Когда она оказалась достаточно близко, Басс громко вздохнул и подвинулся, чтобы освободить для девушки место. Этот простой жест дал Блэр веру в то, что он не собирается отталкивать её. - Мне очень жаль, - извинился Чак почти сразу же, как она села. – Я просто не мог… - Я всё понимаю, - она положила свою руку на его. – Я знаю, как это сложно для тебя. - Серена не понимает. Она не знает, как это сложно – терять родителей. - Это не совсем то, что каждый должен хорошо знать, - отметила Блэр, надеясь, что он не обидется. - Ты права, - согласился Чак. – Так не должно быть. Но я уже потерял своего отца, свою мать, теперь пришёл черёд Лили. Может, на мне какое-то проклятье? - Чак… - Прости. Просто посмотри на факты. - Твоя мать любила тебя, - напомнила ему Блэр. – Твоя настоящая мать, а не та лживая шлюха, что воспользовалась тобою. Барт тоже тебя любил, просто своеобразно. И Лили любит тебя. Ни один из них специально не хотел оставлять тебя. - Сегодня должен был быть счастливый день, мы с тобой должны были праздновать наше воссоединение. Мы должны были вкусно поужинать, а потом долго не вылезать из постели. Вместо этого мы сейчас сидим здесь и ждём, когда Лили умрёт. - Честно говоря, Чак, ты позволил мне быть рядом сейчас, мне этого достаточно. Нам не нужно что-то праздновать. Мы просто вместе. И этого достаточно. - Я не смог бы пройти через это без тебя, - он еле-еле улыбнулся ей, хотя его глаза были полны печали. – Я не знаю… даже не хочу думать, как бы я всё это перенёс, если бы тебя сейчас не было рядом. Блэр тут же вспомнила дни после смерти Барта. Невольные сравнения начались в её голове. Чак заметил, что она задумалась и находится уже где-то не здесь, разжал руки и вложил её ладошку в свою. Они сидели бок о бок, так близко, что их руки и ноги казались одним целым. - Чак, тебе нужно идти внутрь, - Уолдорф вернулась к реальности. – Доктор сказал, что пришло время прощаться. - Что сказал доктор? – Басс закрыл глаза. - Лили осталось не так много времени. Её жизненно важные органы работают на пределе. Они отключили все машины за исключением капельницы с морфием, чтобы хоть как-то облегчить ей это. Доктор Лоусон поклялся, что она не почувствует боли. Блэр наблюдала, как Чак сглотнул. Он ещё крепче схватил её за руку. - Ты останешься со мной? - Конечно, - она кивнула. Басс встал и поднял её на ноги. - Иди сюда, - прошептал он, притягивая её к своей груди и крепко обнимая. Чак зарылся лицом в её волосы, вдыхая аромат, утешающий его. Он оторвался после нескольких долгих мгновений и наклонился, чтобы осторожно поцеловать её. От этого поцелуя Блэр будто ещё отчётливее поняла весь его страх от потери Лили, а также всю любовь к ней. Уолдорф подумала, что если бы сейчас всё было хорошо, она бы никогда не прервала этот поцелуй. Чак отстранился, взял её за руку, и они зашли в больницу. Атмосфера в палате Лили была тяжёлой. Руфус сидел по одну сторону от жены, держа её руку в своей. Он не смотрел на остальных, поскольку не отрывался от спящего лица Лил. Серена и Эрик стояли рядом, блондинка водила пальцами по щеке матери, глаза Эс были наполнены слезами. Рука младшего Ван дер Вудсена лежала на лбе умирающей, слёзы катились по его щекам. Нейт находился позади Серены, чувствуя, что он здесь явно лишний, но уйти было нельзя, поскольку его девушка попросила быть рядом. Дэн и Дженни стояли бок о бок в ногах кровати. Даже доктор Ван дер Вудсен был в палате, стоя в углу, словно тень. Блэр было жалко его, она догадывалась, что он всё ещё любит Лили и ему сложно видеть другого мужчину рядом с ней даже сейчас. Уолдорф встала рядом с Чаком, который остановился около Эрика. - Кто-то должен что-то сказать, - робко произнесла Серена. Она оглядела комнату в поисках добровольца. Никто не вышел вперёд. Все понимали, что что-то сказать надо, но никто не знал, что именно. Момент был упущен. Наконец доктор Ван дер Вудсен вышел их тени. - Руфус, - начал он. Тот на секунду оторвал глаза от жены, - спасибо за любовь к ней. Благодарю тебя за то, что ты так много сделал для моих детей. Ты был для них отцом лучше, чем я когда-либо. Лили, я отпускаю тебя, но ты всегда будешь в моём сердце. И я буду знать, что ты будешь смотреть за всеми нами с неба, это утешает меня, - он вернулся на место, высказав всё, что хотел. - Я люблю тебя, Лил, - прошептал Руфус. – Не беспокойся о детях. Серена, Эрик, Чак… я позабочусь о них. - Если бы я могла выбрать мачеху, то я бы выбрала только тебя, Лили, - заговорила Дженни. – Ты всегда была рядом, когда в моей жизни был сложный период. Ты даже не представляешь, как много это значило для меня. Я знаю, что не всегда со мной было просто, но я люблю тебя. - Ты сделала мечты моего отца реальностью, Лили, и я бесконечно благодарен тебе за это, - сказал Дэн, взглянув на отца. Руфус сильно зажмурился, чтобы не заплакать в присутствии детей. - Со мной всё будет в порядке, мама, - следующим заговорил Эрик. – Я знаю, что ты очень беспокоишься обо мне, но я буду в порядке. Я обещаю тебе. Не беспокойся, пожалуйста. Просто отдыхай. Блэр положила голову на плечо Чака. Он наклонился и поцеловал её в волосы. - Мама, - голос Серены сильно дрожал, - я так много хочу сказать тебе. Я столько всего натворила. Я жалею об этом каждый день. Я так много времени потратила на ссоры с тобой. Если бы я только знала, что у нас осталось так мало времени вместе… Я так тебя люблю, но я знаю, что там тебе будет лучше. Я буду очень скучать по тебе. Очень. - Я буду следить за ней, Лили, - сказал Нейт, поравнявшись со своей девушкой и положив руку ей на талию. – Она будет в безопасности со мной. Слёзы потекли из глаз Серены ещё сильнее, Арчибальд утешительно обнял её. Блэр посмотрела на Чака. - Не беспокойся о Чаке, Лили, - начала она. – Он со мной. Девушка почувствовала, как его объятия стали ещё сильнее. Она решила не говорить много, ибо знала, что Лили этого будет достаточно. В комнате повисла тишина, только сердцебиение умирающей женщины иногда звучало с монитора. Блэр надеялась, что Чак заговорит сам. Она видела, как пристально смотрел на него Эрик, явно ожидая того же. - Чак, - Уолдорф прошептала это так тихо, что только он мог услышать. Басс посмотрел на неё так, что она даже не поняла, какая это была эмоция. Девушка осознавала, что он хочет сказать, но ему не хватает мужества. Блэр слабо кивнула, надеясь, что этот жест напомнит ему, что она верит в него. - Лили, - наконец выдохнул он. Рука Чака так крепко ухватилась за талию любимой девушки, что ей даже стало больно, но Блэр не стала этого говорить и пытаться ослабить хватку. – Я… - он искал слова, - я… люблю тебя. Напряжённость в комнате мгновенно заменилась на что-то ещё. Шок, наверное, или, может быть, страх. Каждый человек в комнате знал, как трудно для Чака было это сказать. Они знали, что Блэр была единственным человеком, когда-либо слышащим эти три слова от него. Признание было таким интимным моментом, что все, даже Блэр, почувствовали, что не должны были слышать этого. Басс протянул свою руку и накрыл холодные ладони Лили. - Мама, - прошептал он. Блэр больше не смогла удерживать слёзы. Они покатились по щекам. Девушка склонила голову ему на грудь, рука Чака по-прежнему обнимала её за талию. Все ждали. Интервалы между ударами становились всё реже. Приглушённые вздохи Блэр, Серены и Дженни были единственными звуками в переполненной больничной палате. Звуковые сигналы стали ещё реже. Чак не отпускал своих рук, держа и Лили, и Блэр. Прошло около пяти минут, и один долгий и гулкий сигнал наполнил комнату. Доктор Лоусон, который вошёл в палату чуть раньше, шагнул вперёд. Он быстро проверил пульс. - Время смерти – 13:01. Серена душераздирающе вскрикнула и кинулась к Нейту, в его глазах были слёзы. Эрик просто опустил голову, также сделал и доктор Ван дер Вудсен. Дэн обнял Дженни, которая плакала в его клетчатую рубашку. Руфус нежно поцеловал Лили в лоб и впервые за всё время её болезни прилюдно заплакал. Чак отпустил и Лили, и Блэр и вышел из комнаты. Уолдорф подвинулась к Эрику и взяла его под руку. - Должен кто-то...? – спросил тот сквозь слёзы, указывая на дверь. - Нет, - тихо ответила Блэр. – Ему нужно это. Эрик кивнул. Нейт встретился глазами с Блэр. Они оба подумали об одном и том же: как далеко может зайти Чак теперь?