Эволюция маггла

      1 сентября 1973 года. Англия, Лондон, платформа 9¾.        — Сынок, будь осторожнее, — несмотря на плохие воспоминания, Ариэль меня сопровождала до самой платформы. Ее простое на вид желтое платьице, уже не скрывающее довольно объемный живот, было пошито из шелка акромантула и привлекало взгляды знающих людей. Еще больше их привлекал медальон на шее, который я подарил матери давным-давно, и кольцо со сменными камнями на пальце. Как оказалось, для обычных подмастерий сделать его слишком сложно, а мастера завышали цены, поэтому этот мой артефакт стал статусной вещью и зачастую делался под заказ. Нам от этого было даже лучше, так как мастерам репутация дороже, и обманы с выплатами за использование патента были крайне редки. За этим следила нанятая нами за процент от судебных выплат юридическая фирма, принадлежащая роду Дюбуа. В их же интересах выискивать нарушения и получать за это немалые денежки. Я же, как и Людвиг, был одет в классические для магов мантии: моя темно-голубая, с орнаментом из золотых рун, а отчима темно-серая с орнаментом из белых. Под ней у меня были темно-красная водолазка и белая рубашка. Все это выглядит простенько на вид, но на самом деле стоит немало и зачаровано по самое не балуйся. В основном на поддержание комфортной температуры, непромокаемость и автоподстройку — самое то во время активного роста.       — Хорошо, мам, ты тоже береги себя, — впрочем, если их не убьют мгновенно и совершенно внезапно, то никто моей семье не навредит. Потому что мне удалось перенастроить портключи-пробойники так, что их тут же перенесет в Авейлон. А в случае ранения или прибытия вместе с неизвестными личностями, они все будут погружены в стазис. Я решил, что второй чемодан — это дополнительный риск, ведь можно не только убить, но и обмануть, пригрозить, подчинить.       — Я знаю, что не являюсь для тебя отцом. Но все же хочу сказать, что ты отличный парень, Влад. Если будут проблемы — обращайся, хотя я и не знаю, чего ты не сможешь решить сам, если тебя тренировал сам Рихард фон Майер, — Людвиг протянул мне руку, которую я крепко, но не сильно пожал. Пожатие рук вообще довольно важная часть этикета: пожмешь слишком сильно, могут счесть за агрессию, слишком слабо — сочтут слюнтяем. Так что это целое искусство — пожать руку правильно.       — Я хотел бы, чтобы у меня был такой отец, Людвиг. Тем более что ты будешь отцом моих сестер, ты уже неотъемлемая часть моей семьи, — ответил я, и он мне кивнул. Да, я действительно не могу назвать его отцом, так как у меня был мой настоящий отец. Но худшим человеком это Людвига не делает. Вокруг нас происходили похожие картины: дети прощались с родителями. Но насколько же по-разному это происходило! Чопорные аристократы в большинстве своем только степенно кивали своим отпрыскам, разве что матери проявляли больше чувств. Обычные магические семейства смеялись, и я бы сказал были уж слишком эмоциональны. Магия на мозги, конечно, давит, но не настолько же. Да еще и костюмы некоторых, представляющие ужасную помесь разных веков и даже полов... У них тут совсем уроков изучения мира обычных людей нет? Полукровок же я как-то не мог выделить из толпы. И только рожденные от простых людей, как отверженные, приходили одни. Вход на платформу их родителям был заказан — арка портала в пространственную складку, где и находилась платформа, просто не пропустит их. А я... Я вообще не понимал глупой традиции ехать пусть и на волшебном, но поезде восемь часов, когда через камин можно оказаться в школе мгновенно. Но мне выдали билет в Министерстве и сказали что нужно ехать со всеми.       — Людвиг, мама, я пошел, вскоре увидимся, — коротко обняв обоих, отметив, что я уже выше матери и почти догнал по росту отчима, я пошел искать, где можно было бы расположиться. Определенных мест на билете указано не было, поезд был еще почти пуст, так что мне было абсолютно фиолетово, где садиться, так как я все равно никого не знал. А навязываться давно знакомым компаниям, особенно из среды аристократов, не только моветон, но и поставит тебя в заведомо неудачное положение. Поэтому я просто нашел первое попавшееся пустое купе. Внутри оказалось довольно уютно, в стиле вагонов двадцатого века, интерьеры которого я еще успел повидать в детстве, так как родился первый раз в 1923 году. Чемодан мой с активированной маскировкой занял место на багажной полке. Если зайдет кто-то еще, я его просто подвешу под потолком, а то будет странно, что чужой багаж в воздухе парит.       До отправления еще почти час, так что я решил вспомнить все, что успел сделать за почти четыре реальных дня. Во-первых, я собрал все ингредиенты. Деньги решают многие проблемы, а вместе со связями — тем более. За несколько тысяч золотых галлеонов мне нашли аж целых два литра контрабандной драконьей крови опаловоглазого дракона, как раз того, которого я выпустил. Мой старый друг попался в Австралии, и его снова привезли в драконий заповедник Румынии. Но пока везли оглушенного, он “случайно” поранился. Вообще, как таковой “добровольно отданной” крови не бывает. Бывает, что какой-нибудь идиот пытает или ранит магическое животное, а то в отместку проклинает обидчика. Но и это случается довольно редко и только с разумными существами. С “проклятьем” единорога же все проще: его кровь переполнена праной и маной, но если вторую человек может переработать под себя, то первая совершенно не подходит человеку и, более того, при постоянном употреблении такой идиот теряет способность вырабатывать свою жизненную энергию. Отсюда и слух, что будешь проклят, если вчистую пить кровь единорога. С кровью оборотней и акромантулов было еще проще: они спокойно продаются на рынках. И нет, запрещенными являются органы оборотней, а кровь те сами сдают за деньги. Их регенерация позволяет им потерять хоть литра по два крови без особых проблем для здоровья, особенно после превращения. Зачем мне литры крови? О, это отдельная история, и я погрузился в воспоминания.       — Добрый день, сенсей, а я к вам с подарочками, — телепортировавшись в Редзенпаку и увидев гиганта, которого кормили две вейлочки-близняшки, поприветствовал его. Я долго думал, как попросить у Хаято крови. Вопрос-то непростой, это не соли у соседа одолжить. В итоге решил, что раз мой сенсей мужчина простой, то и я буду простым. — Кори и Лори, вам тоже привет. Урвали свой кусок счастья?       — Большой кусок, огромный, — игриво ответила мне Кори, а Лори сильно покраснела.       — Не смущайте моего ученика, он еще мал для этого, — ага, мал, каждую неделю по борделям хожу, шифруясь от Доротеи. Потому что мне придется очень долго выкручиваться, отвечая на вопрос не что такое секс, а почему не с ней. И самое ведь страшное, что я сам не знаю до конца ответ на этот вопрос, кроме того, что она еще совсем не созрела как личность. — Так что у тебя там за просьба?       — А я разве не могу просто так прийти с подарками?       — Влад, я не первый день на свете живу. У меня день рождения только через месяц, а с подарками ты только к Миу и Шидзухе приходишь, — недовольно пробурчал тот.       — Эй, а как же два ящика первоклассного огневиски? — возмутился я.       — А, точно, запамятовал что-то. Нас тогда Шидзуха увидела и... В общем, всем досталось. Но все же я вижу, что тебя что-то смущает.       — Ну, как бы, мне крови вашей нужно, — почувствовав неслабую ки, которая обошла вейлочек, не затронув, я продолжил. — Да не в этом смысле. Я имею в виду как жидкость. Мне для ритуала надо.       — А, ну так бы и сказал, — сразу громоподобно засмеялся он. — Девочки, я сейчас подойду.       — Ну и как вам тут живется? — спросил я девчонок, когда старейшина ушел в додзе.       — Он добрый, ласковый, — зажмурилась от довольства Лори.       — И половой гигант в постели, у него хрен с мою...       — Кори! Не при посторонних же!       — Он не посторонний!       —Хаха, — усмехнулся я, — Я рад, что вы счастливы и делаете моего сенсея счастливее.       — Вот, держи, ученик, — Хаято вернулся с нехилым таким деревянным ведром литров на десять, заполненным кровью. Аж металлом запахло.       — Эмм, вы переборщили. Мне столько не надо, — я даже не знал, как на это реагировать.       — Да? — почесал он затылок. — Да все равно бери. Вдруг пригодится для чего еще.       — Вы в своем репертуаре, — переместив ведро в хранилище внутри моей души, я чуть не надорвался. Будто слона засунул, а не одно ведро. А взамен вытащил молодильное зелье, кольцо собственного изготовления с шумерскими чарами, включая малое исцеление и возвращение праны, а также листочек с инструкцией. — Вот, держите подарок. Не считайте его платой, я и так его бы отдал.       — Ну, спасибо, Влад.       — Вы, главное, инструкцию прочитайте вначале. Ах да, и пейте зелье сами, а то знаю я вас — все лучшее детям. Если понадобится кому еще, вы лучше мне скажите, я принесу, — конечно, может оно потомку титана и не нужно, но и я не знаю, сколько Хаято лет. У кого ни спрашивал, даже Сайга не знает. — А сейчас простите, мне бежать надо.       — Ах, молодежь, все бежит, торопится куда-то... И это хорошо! Такими и должны быть молодые, — захохотал он, обняв двух девушек своими ручищами за талии.       — Вы сами еще хоть куда, а уж после зелья... В общем, сами увидите, — попрощался я и телепортировался. Все же мне нужно было многое успеть, а время в реальности бежало уж слишком быстро в сравнении с Авейлоном. Вот так дар Хаято навел меня на чары сгущения крови из соответствующей школы. Их в основном вампиры используют, чтобы не хранить гекалитры крови, и зельевары по той же причине. По сути, эти чары без повреждения структуры крови уменьшают ее объем. Причем при нужде ее можно в любой момент вернуть обратно. Так что я решил использовать сгущеную кровь существ, благо что ритуал от этого только выигрывал, так как форма закрепится сильнее и лучше. Но сам ритуал я все равно не успел пока что провести, так как делать его лучше всего в реальности. Это всякую мелочь типа поглощения саламандр еще можно провести, так как небольшой, а ритуал закрепления формы это не хухры-мухры, а круг диаметром метров в десять, весь исписанный рунами. В общем, я ощущал себя уверенно. Дела сделаны, всю информацию по Блэкам, что мог достать и дал учитель, уже прочитал, так что остается только думать. Какого-то особого плана я не строил, так как на месте все может быть совсем не так. Но если исходить из того, что известно, выходило следующее:       Блэки — классическая праворадикальная чистокровная семья, основанная в двенадцатом веке английским темным магом Орионом Безумным, который прославился в те времена своей неуемной тягой к не просто темной, а чернейшей магии: демонопоклонничеству и жертвоприношению. Не стоит путать демонопоклонника с демонологом, первые служат демонам ради силы, а вторые их подчиняют и истребляют. Отсюда и название рода — Блэк, что значит черный. А в то время та же некромантия тьмой не являлась, как и малефицизм. Так что, чтобы действительно тебя признали темным, надо было творить вот такую вот дичь. Впрочем, сами Блэки потом стыдливо не упоминали своего основателя, несмотря на то, что традицию давать имена в честь созвездий взяли с него. Как и символ — Грим, был взят с его фамильяра, адской гончей. Но ладно об этом, кроме своей склонности к темным искусствам, Блэки знамениты многочисленностью, богатством и связями почти со всеми семействами из списка священных двадцати восьми родов Великобритании, с которыми в те или иные годы роднились. В принципе, а с кем еще они могли это делать с такими-то взглядами? Также знаменито блэковское безумие и общая некая неадекватность этого семейства, которое, со слов Финеаса, вызвано не только вырождением всех чистокровных Англии в принципе и близкородственными браками, но и склонностью к темным искусствам, причем вполне себе родовой склонностью. Но как я и говорил ранее, в самой тьме нет ничего плохого, если ты ее контролируешь, а не она тебя. Гниль похуже будет. В XVIII-XIX веках Блэки переживали свой расцвет как экономический, так и политический. Представители их семьи в эти годы бывали и директором школы Хогвартс, и министром магии, да и в общем практически всегда занимали важные посты в министерстве магии. И только в середине двадцатого века, после победы над Гриндевальдом, их семья начала не падать, нет, но терять политический вес. От них начали отворачиваться менее радикальные чистокровные, которые готовы были идти с маглорожденными на переговоры и компромиссы. Даже постоянные их союзники были в недоумении от упертости Блэков даже тогда, когда они несли убытки. Например, однажды к ним пришел молодой мастер целительства и попросил руки одной из их дочерей, к которой испытывал обоюдные чувства. Вместо того, чтобы с руками оторвать такой подарок судьбы и холить его и лелеять, ведь тот был готов войти в семью Блэков, они его выгнали с позором, а свою дочь наказали. И да, как раз потому, что он был магглорожденным. После того, как Финеаса изгнали, а его дед погиб, некому было остановить усиление радикальных взглядов в семье. Итак, на данный момент семья Блэков довольно обширна, но упоминания из старшего поколения стоят только двое: Орион и Вальбурга Блэк, нынешний глава семьи и его супруга, которые и являются главной проблемой этого рода. Они буквально следуют девизу “Чистота крови навек”, а на самих членов рода и их мнение им, по-большей степени, плевать. По информации Финеаса, Вальбурга была рада вступлению Беллатрис, своей племянницы, в ряды Вальпургиевых Рыцарей и подавала ее как пример. Для меня это реально дико звучит. Я пойму еще, если бы Блэки сами создали подобную группу или имели в ней хоть какую-то серьезную власть и влияние. Но нет, Беллатрис, как известно, еще не вошла в ближний круг Гонта, хоть и очень хочет. Я подозреваю что это манипуляция с его стороны, мол, запретный плод слаще, да и создает определенную репутацию его группе как элитной. А также позволяет замаскировать рабское клеймо как признак влияния и власти. Но повлиять я могу только на младшее поколение.       Регулус Блэк, родился 15 марта 1961 года и перешел на второй курс, факультет Слизерин. Известно о нем мало, в основном то, что он малообщительный и спокойный парень, унаследовавший мнение о чистоте крови своей семьи. Приоритет вербовки средний.       Сириус Блэк, родился 3 ноября 1959 года, перешел на третий курс, факультет Гриффиндор. Довольно известен постоянными выходками в школе, что дошло даже до информаторов Финеаса, и бунтарским характером. Причем видно нарочитое поведение “назло” своей семье, то есть не факт, что он разделяет любовь к простым людям. Впрочем, как и его друг Джеймс Поттер. Приоритет вербовки высокий.       Нарцисса Блэк, родилась 17 декабря 1955 года и перешла на седьмой курс, факультет Слизерин. Обручена с Люциусом Малфоем, хотя отношение к нему неизвестно, так как имеет довольно холодный малоэмоциональный характер, хотя это может быть и маской. Приоритет вербовки средний.       Андромеда Блэк, родилась 26 июня 1953 года, замужем за магглорожденным магом Тедом Тонксом. Как раз тем самым Мастером-целителем. Буквально месяц назад родила дочку — Нимфадору Тонкс. По идее, одно ее существование делает просьбу моего учителя выполненной. Потому что в политику она не лезет, семья от нее отказалась, и род Блэков, пусть и под другой фамилией, она продолжила. Вербовать ее смысла нет, но вот снабдить моими пробойниками можно.       Беллатрис Блэк, родилась 3 июня 1951 года, помолвлена с Рудольфусом Лейстрейнджем. По слухам, сугубо по желанию их родителей. Отсутствие детей и, со слов очевидцев, крайняя холодность пары говорит о том же. Крайне преданна Гонту, и это вызывает очевидные вопросы. Навроде того, а не промыл ли он ей мозги? Потому как понять восхищение, даже любовь, можно, но одержимость совсем другое дело, особенно если учесть, что Воландеморт широко известный в узких кругах легилимент. Но пока что мне до нее не добраться, так что приоритет вербовки низкий.       От мыслей меня отвлек совсем не начавший двигаться поезд, а шквал эмоций, который перебил даже ту какофонию детских и подростковых эмоций надежды, грусти, ностальгии, радости, похоти, влюбленности и прочих прелестей молодости. И эмоции эти были далеки от положительных. Страх, ужас, безнадега и буквально эмоциональный крик о помощи. Раздавался он из соседнего вагона, где сидели, если я не ошибаюсь, пятикурсники. Сам я к более старшим попал: шестому курсу, которых было гораздо меньше, и потому в мое купе хоть и заглядывали, но никто пока не сел. Наверняка пошли к своим, уже сложившимся компаниям. Между вагонами было вполне удобно ходить через сцепку, так что выходить лишний раз мне не пришлось. Моя задняя точка чувствовала проблемы, но не откликнуться на помощь, когда можешь помочь? Как я могу после этого называть себя учеником Хаято и Финеаса? Для чего я вообще, как безумный, набирал свою силу? Как раз вот для таких моментов, так что сомнения у меня как появились, так и сразу исчезли. Дверь, откуда раздавались эмоции, была третьей по счету, и на ней были запирающие и заглушающие чары. Причем не простые, а какие-то хитрые, которые простой финитой не снимаешь. Зато от финита максима они слетели как родные, и тут же я услышал разговоры за дверью.       — Хватит ломаться, грязнокровка! Или хочешь, чтобы следующий рейд нашего Лорда был по душу твоей семейки магглов, Макдональд? — ломающимся голосом произнес, выплевывая гласные, какой-то подросток.       — Нет, нет, я все сделаю, только не трогайте их, — ответила плачущая девушка. Ну все, я иду бить морды.       Распахнув дверь купе, я увидел следующую картину. Несколько дегенератов разложили уже полуодетую девушку в центре прохода. Двое держали ее за руки, а еще один раздвигал ноги. Четвертый же уже расстегивал ширинку с предвкушающей улыбкой. Меня увидеть никто не ожидал, так что все получили по невербальному оглушению, после чего я закрыл дверь и закидал ее такими чарами, что все проходящие даже не будут замечать, что она здесь. Объяснения, угрозы мамками и папками или повышение моего эго за счет унижения малолетних дегенератов мне не нужно. Я уже и так все понял даже без истинного зрения, которое показало, что передо мной реальное гнилье с меткой, потерявшее всякие берега. Так как девчонке передо мной не больше тринадцати, да и самим ублюдкам где-то четырнадцать-пятнадцать лет. Призвав перстнем свой чемодан, я выставил коэффициент 1 к 1000 и закинул их за шкирку внутрь. Девчонке же починил одежду и, удалив последние, не очень приятные минуты из ее памяти, внушил ей, что она просто уснула. Я ее спас, так что такую вольность могу себе позволить, да и если на нее надавят родителями, она и меня, своего спасителя, может сдать. Так, в себя она придет минут через пятнадцать, а вот хватятся ли ублюдков? По всему выходило, что нет, если они заранее не подготовились. Поезд едет около восьми часов, а значит у меня есть около восьми, нет, пусть будет семи тысяч очень интересных и познавательных часов с малолетними насильниками. Это даже как-то долго, мне столько не надо, так что выставил коэффициент поменьше, ради экономии и отправился внутрь. Как и полагается, попавшие сюда чужеродные объекты оказались в стазисе.       — Ой, а это кто? — естественно, Доротея была тут как тут.       — Это... Скажем так, неприятные люди, — я не хотел, чтобы она видела, что будет происходить дальше. — Ты уже выучила, что я тебе задал?       — Ой, забыла! Но я все сделаю, честно-честно, — девушка убежала наверх, но в большей степени потому что почувствовала часть пробившихся через барьер эмоций. После такой связи общение с обычными людьми кажется кастрированным. Кстати, о кастрации, неплохая же идея, но это тоже пока откладывается на потом. Сначала раздел их догола: мало ли какие на них артефакты следящие или еще что? После этого вывел из стазиса, посадил на трансфигурированные из воздуха стулья и начал приводить их в сознание. По очереди невербальный энервейтом.       — Что? Где я? — первым был худощавый парень с длинным носом и коротким ежиком рыжих волос.       — Вопросы здесь задаю я. Кто ты такой? — конспирации ради я накинул на себя иллюзию мантии с глубокими капюшоном, в глубине тьмы которой таятся два янтарных глаза.       — Амикус Кэрроу. Да ты знаешь, кто я такой? — начал хорохориться он, но я чувствовал его страх. Но я не был из тех людей, которым он нравится. Липкий, холодный страх, будто в навозную кучу вляпался. Нет, не понять мне темных магов, которые с этого балдеют.       — Сейчас узнаю, легилименс! — протянув палочку в сторону парня, сказал я. Вообще, можно и без этих чар, просто с ними реально проще, они отлично прошибают слабые ментальные барьеры. А если немного отупеет, так не жалко, насильников вообще ни в одном известном мне обществе не жалуют. В Шумере их весело подвешивали за яйца и сжигали заживо. Ну что я могу сказать, парень чистокровный в самом худшем понимании этого слова. Мало того, что его с детства учили о превосходстве над остальными, так еще и закрывали глаза на его “мелкие” шалости в виде убитых животных или издевательств над домовым эльфом. Кем он еще мог стать после вступления в ряды приспешников Гонта? А тот и рад стараться, даже детей клеймит. Я посмотрел на его предплечье и увидел внешнее проявление метки в виде черной змеи, описывающей своим телом восьмерку и черепом сверху. Впрочем, разберусь с ней позже, благо что все возможные чары сокрытия я активировал сразу же. Вырубив Кэрроу, я пошел к следующему.       Уолден Макнейр, Эван Розье и Эйвери Макнил — так звали остальных и их истории были в чем-то схожи, в чем-то различны. Тот же Розье, например, поначалу отказывался участвовать в “развлечении” друзей, но потом все же согласился. К моему сожалению, Макдональд была уже второй их жертвой, первой была какая-то Мелисандра Кристалл с пятого курса Гриффиндора три месяца назад. Они изнасиловали девушку, а потом избавились от всех следов и подтерли ей память. Ну что же, я давно хотел попрактиковаться в ментальной магии и в таком интересном разделе магии, как проклятья, но сначала разберем метку...

***

      Пять дней спустя.       — Хал, что скажешь о метке? — прогнав ее через разного рода диагностические чары и даже ритуал познания, я отправил всю полученную информацию на анализ в магокомп, а сам тренировался в наложении и снятии проклятий, отчего мои подопытные стали выглядеть как несвежие трупы. И не сказать, чтобы мне это нравилось, просто уж очень удачно они подвернулись, и я очень, очень не люблю подобных мразей. Морально-этические вопросы же меня волнуют только в отношении невинных людей. Если кто-то не уважает права других людей, то я считаю, что он отказывается от своих. Нет, это не значит, что за брошенный окурок я принесу человека в жертву, я скорее как Хаято, убить не убью, но урок оставлю на всю жизнь.       — Связанное с остальными посредством протеевых или похожих на них чар рабское клеймо. Выступает в качестве средства связи и маячка для аппарации. Крепится прямо к третьей оболочке, поэтому с руки выводить бесполезно, да и уничтожить сложно — каждое клеймо подпитывается энергией не только от самого раба, но и от всех остальных. Кроме этого хозяин метки может причинить невыносимую боль своему рабу или также выкачать из него ману. Судя по строению, можно сказать, что использовалась магия жрецов Кали из Индии, большего сказать нельзя, — хорошо, что для аппарации в Авейлон нужен специальный портключ.       — Мы сможем подсоединиться к этой связи?       — Исключено, она довольно примитивна.       — Хм, а если использовать вольтмагию на метку? Это возможно? — поинтересовался я.       — В теории да. Если выкачать всю ману, а потом ударить проклятием, то выживут немногие. Но не исключено, что хозяин успеет обрубить связь, и мы только выдадим себя, — мда, задачка та еще.       — Тогда другая задача. Нужно на основе этой метки создать прослушку. А засунуть ее... Допустим, в ухо. Сделаешь?       — Как прикажете, хозяин, — ответил мне Хал и приступил к работе.       Спустя еще три дня метки были установлены в ушном канале каждого подопытного и сделаны они были прозрачными, так что разглядеть их невероятно сложно даже с помощью истинного зрения. А вот метка Гонта светилась отчетливым мерзким черным пятном. И ведь добровольно вешают на себя эту гадость и еще радуются оказанной чести! Впрочем, мне как-то все равно. Память я засранцам подтер, следы опытов убрал и оставил им веселенькое проклятие, которое разъело им детородный орган на астральном уровне, так что работать он у них не будет никогда. И хоть что ты делай, хоть новый отращивай, толку с этого не будет. Вернувшись назад, я увидел, что девушка уже ушла, а ехать нам еще полпути. Рассадив неудавшихся насильников на диванах и дождавшись, когда в коридоре никого не будет, я вышел и отправился в свое купе, которое к моему удивлению оказалось занято. Причем не шестикурсниками, а третьекурсниками. Это был бледный слизеринец с нечёсаными черными патлами в поношенной мантии и разбитым носом. А напротив него сидела симпатичная гриффиндорка с рыжими, почти красными волосами и подавала ему свой платок из сумочки.       — Позволите? Я сидел в этом купе, просто отходил... Вынести мусор, — спросил я, так как искать новое место меня не прельщало. — Пирс, Владимир Пирс.       — Ах да, конечно, присаживайтесь, — подвинулась она, смутившись. Ну, извини, девочка, сам не ожидал стать таким смазливым.       — Позволите? — вытащив палочку из воздуха, спросил я с намеком.— Мистер?       — Снейф, Сеферус Снейф, — ну да, с платком в носу не особо поговоришь.       — Аубео, Эпискеи, Вулнера, — первые чары обезболивали, вторые вправили нос, а третьи собрали кровь. Показывать же малое исцеление я не собирался, хотя и его перевел в палочковую форму, которая получилась чуть слабее, чем в форме магии слова.       — Благодарю, — кивнул он, а я посмотрел на единственную девушку в купе с поднятой бровью.       — Ой, простите, Лили Эванс.       — Ну вот и познакомились, очень приятно.       — Честно говоря, — хмуро спросил меня парень, — я вас не помню и знаков различия у вас нет. С какого вы факультета?       — Вопрос на вопрос: вы мне скажете, кто вас так отделал, а я расскажу, откуда я такой взялся.       — Хорошо, это Поттер с его дружком Сириусом. У них группа из четырех человек, Сириус Блэк, Ремус Люпин, Питер Петтигрю и Джеймс Поттер, называют себя Мародеры, — ответил он спокойно, но я-то чувствовал, что он их до печенок ненавидит. И что мне делать с этим Сириусом, если такой говнюк? Эх, ну что за задачу ты мне дал, учитель? Может я лучше дракона или нунду поймаю? Впрочем, поспешные выводы лучше не делать, так как мнение другой стороны я еще не слышал. Но нападать вдвоем на одного... Все равно не комильфо. Если только это не Фуриндзи.       — Не говори так, Сев! Они, конечно, неправы, но...       — А ты их не защищай, только потому что они с Гриффиндора, — ба, какие страсти. Да он ее любит, а вот ей вообще пофигу. Нет, я и рад бы не вникать, но уж больно детишки фонят.       — Кхм, я вроде бы обещал рассказать о себе... — и меня прервала открывшаяся дверь купе, в которой стояло два парня. Один с гривой вьющихся волос, а другой с торчащими во все стороны и в очках. Оба брюнеты.       — Нюниус, так ты здесь от нас спрятался? Опять прячешься у девчонки под юбкой?       — Вы могли бы оставить решение ваших несомненно важных и безотлагательных проблем за дверью? Или мне встать? — подпустил я чуть-чуть ки. Вот тут они заметили меня. Вообще не понимаю, как они могли этого не сделать сразу?       — Нет, простите, — они тут же закрыли дверь и торопливо ушли. Блин, возиться теперь с детишками, будто мне Доротеи не хватало.       — Грубияны, никакого чувства такта. Так вот, я студент по обмену из Шармбатона, поступаю на пятый курс, — ответил я.       — Мне показалось, что вы с седьмого, — сказала мне Лили.       — Вообще-то мне четырнадцать, я экстерном сдал, — добил ее я.       — Ловко вы прогнали Поттера с Блэком. Еще раз спасибо.       — Северус, да? — спросил я его, и он кивнул, — Запомни, детские обиды могут быть сколь угодно болезненны и обидны, но в сравнении с взрослыми они ничто. Шакалы атакуют только потому, что видят в тебе слабость, и они давят на нее. Я вижу, что у тебя потрепанная одежда, в этом нет ничего постыдного, зато она чистая. Истинный Король и в лохмотьях выглядит как король, а свинью хоть в шелка и золото одень, она все равно свиньей будет. Мой тебе совет: ухаживай за собой, причешись и научись держать достоинство в любой ситуации.       — Вам легко говорить. Вы богаты и красивы, — ответил он.       — Я сын простого человека и вейлы, как, думаешь, относились ко мне? Да, у меня есть некоторые таланты и преимущество, не спорю. Но всего, чего я достиг, я достиг сам. Наверняка и у тебя есть какой-то талант, что позволит тебе достигнуть определенных высот.       — Вы сказали простого человека? — очень серьезно задумался Северус. Неужели полукровка?       — Маггла? — я посмотрел удивленно на Лили.       — Ты ведь магглорожденная? Твои родители простые люди? — спросил я.       — Да, а что?       — Судя по всему ты на третьем или четвертом курсе. Родители тебя воспитывали до одиннадцати лет, обували, кормили, поили, убирали какашки в младенчестве, так?       — Да, но...       — А ты пробыла в мире магии всего три или четыре года и уже называешь их магглами? Не считаешь, что это по меньшей мере неблагодарность к людям, что подарили тебе жизнь? — а еще, вполне возможно, что они сами были недалеки до активации своего ноуса, — Подумай об этом на досуге. Как и над тем, что именно такое пренебрежительное отношение к простым людям является одной из главных причин, почему к таким, как мы, относятся хуже, чем к “чистокровным”. А также реши, что тебе важнее: факультетская солидарность или друг. Если бы моему другу дали в нос, я бы стал защищать его, а не оправдывать двух деб... Индивидуумов, которые вдвоем на одного лезут.       Девушка откровенно на меня обиделась после такой отповеди, а вот Северус сделался еще более задумчивым. Умный парень, но не видит очевидных вещей. Пока он не изменится, не видеть ему не то, что любимой девушки, а практически любой другой как своих ушей. И тут дело не в его внешности, как раз на нее девушки обращают меньше внимания, если ты не какой-нибудь красавчик. А в его поведении. Неуверенный, обозленный на себя и окружающих замкнутый тип. Впрочем, это так, мимолетный интерес, более же важный вопрос был в том, что в этом поезде творится? Посреди дня ученицу школы чуть не изнасиловали, а никто ни слухом ни духом. Более того, за все время я ни разу не видел ни проводника, ни сопровождающего поезд учителя, ни старост. Которых, как я читал по уставу, должно быть десять человек. По два старосты на каждый факультет и еще два старосты школы. Этот вопрос я и решил выяснить, пройдясь до первого вагона. К моему несказанному удивлению, весь вагон был заперт на точно такие же чары, как и купе четырех отморозков. Сняв их мне даже не нужно было заходить - с другой стороны мой усиленный слух уловил трэш, угар и содомию, то есть вполне обычную пьянку юношей с взором горящим и девушек, не обремененных тяжелым поведением. Так как эмоции были вполне себе подходящие, то есть никого силой там не принуждают, я решил вернуться обратно, так как лимит приключений на сегодня я уже исчерпал. Теперь всё становится на свои места и понятно, зачем Эйвери отдал целый ящик огневиски старосте Слизерина — Люциусу Малфою. Мда, ну и бардак же в этом вашем Хогвартсе. Вернувшись назад Лили Эванс я не увидел, из чего следует вывод, что разговор в мое отсутствие у них не задался. И в принципе в этом я не вижу ничего странного. Нормальная дружба между парнем и девушкой, в особенности подросткового возраста, в принципе вещь довольно редкая. Так как зачастую один из них начинает чувствовать эмоции отнюдь не дружеские — сложно дружить с тем, кого хочешь в кровать завалить. С другой стороны девушки, в особенности красивые и избалованные вниманием, не умеют дружить. Они привыкли чувствовать восхищение к себе окружающих, пользоваться их вниманием, причем зачастую совершенно бессознательно. И любое слово против может восприниматься в штыки. Если бы друг отругал друга, что тот поступил как скотина, то тот мог как принять критику, так и не принимать, но это воспринялось бы нормально. Когда друг ругает подобную уверенную в своей правоте девушку, то она воспринимает это как не критику ее действий, а как критику ее самой. Я в свое время таких навидался, взять ту же Апполин, которая устроила не пойми чего из ничего, пытаясь мною манипулировать. Причем я не говорю, что все девушки такие, говорю именно о вот таких вот избалованных вниманием и восхищением. Исправить их можно... Но довольно сложно. Проще дождаться, когда их жизнь сама научит. Весь оставшийся путь я дремал, а хмурый подросток мне в этом не мешал.