Эволюция маггла

Внимание! В первой половине главы будет много метафизики и описаний магии! Если вам такое не нравится — можете начать читать после пяти звездочек.

***

Прошло пять лет, и одно из самых значимых моих достижений — создание первого своего личного артефакта, но обо всем по порядку. Стоит отдельно рассказать о палочковой магии быстрых ритуалов. Я никогда и не думал отказываться от столь полезного вида магии, несмотря на то, что тот же Лерах назвал бы его ущербным. Если собрать все заклинания и чары из гримуара — их будет не больше полутора сотен. Одна книга «Бытовые чары для домохозяек» за два десятка сиклей, продающаяся в любом книжном Цветочного Переулка, содержит их более двух сотен. О других преимуществах я уже рассказывал ранее — малых затратах и быстроте чар. Просто в сравнении с шумерской магией, современная мне кажется… обрезанной. Будто все силы были направлены не на могущество чар, развитие мага, попытки понять законы мира и магии, а на улучшение собственного комфорта. Более того, у меня возникло ощущение, что кто-то целенаправленно скрывает эти знания от широких масс. Я ни за что не поверю, что тот же Гонт или другие маги, близкие ему по силе, достигли этого тренировками палочковой магии. Даже если они с детства умудрялись в ноль расходовать свой резерв, как они тогда так быстро восстанавливались? В доступных широкой публике изданиях ничего похожего на сбор эфира просто нет. В криминал я пока опасался лезть, не имея уверенности в том, что смогу себя защитить. А ведь я видел немало взрослых чистокровных, которые были довольно сильны, на уровне не меньше мастера, думаю. Или вот взять современное обучение, которое в трех основных школах почти одинаково, просто уклон разный. Вот есть рунология, нумерология и астрология, которые входят в программу обучения. Все эти предметы необходимы для ритуальной магии, которая… запрещена уже как лет тридцать для преподавания. Что это? Глупость, страх власть имущих или саботаж? Судя по тому, что чистокровные все-таки развивают свои оболочки, то вопрос становится риторическим. Еще одной причиной второстепенности для меня палочковой магии оказалась ее просто невероятная простота, особенно в сравнении с Шумерской. Я не понимаю, как можно учиться целый год паре десятков заклинаний на первом курсе, когда я, допустим, выучил их за несколько дней, и это еще в прошлом теле. Нет, степень обучаемости у меня выше, чем у обычного ребенка, но не настолько же! Сейчас я знаю заклинание даже для чистки грязи под ногтями. Специально для этого придуманные чары, стоит заметить! Однако самым для меня интересным направлением палочковой магии стала трансфигурация — огрызок шумерской трансформации, которая в свою очередь является альма-матер метаморфизма. Почему огрызок? Так трансформации слишком непостоянны и трансфигурированный предмет стремится принять свою истинную форму. «Вечная» же трансфигурация сейчас считается высшим уровнем, тогда как тем же шумерам было ясно, что для этого надо менять астральное тело и закреплять изменения именно на этом уровне. Почему же такое искусство для меня интересно? Так в сравнении с Шумерским вариантом, трансфигурация потребляет мизер магических сил. Да и добавить основы трансформации в нее очень соблазнительно и открывает невероятные перспективы — например, создавать взмахом палочки любой нужный материал. Правда, мне не хватает основ. Мне нужно узнать, как эти самые быстрые ритуалы создаются, как перевести шумерский вариант в палочковый и наоборот. Работа титаническая, и мне это… нравится. Мне нравится ставить перед собой цели, достигать их и стремиться дальше, к верхушке магических сил, знаний и умений. Чтобы посмотреть с нее вверх и найти новые горизонты. Понятное дело, что я подумал и о создании подходящего для себя инструмента. Палочка Олливандера очень хороша… для ширпотреба. А иным массовый универсальный инструмент всего с тремя разновидностями сердцевин не может быть в принципе. Я его не оскорбляю, он очень хороший мастер-артефактор, просто он делает палочки для всех, а не лично под каждого. Свою палочку я исследовал ритуалом познания, и ее состав относительно примитивен: палочка из дуба, а внутри волосы единорога. Все это пропитано зельями и зачаровано на прочность. Плюс следящие чары, которые я давно снял, от греха подальше. Прежде чем ответить на вопрос, какую палочку мне делать, стоит вспомнить, какие есть артефакты по шумерской терминологии. Накопители — это аккумуляторы маны, которые могут ее хранить, отдавать и собирать из различных источников. Например, из самого пользователя по его желанию или без него, из окружающего эфира или еще каких источников, например, захваченных душ или духов. Поглотитель — как и следует из названия, он может поглощать и содержать в себе души. Выкачивая из них энергию, сливая с самим артефактом, давая ему новые свойства — или порабощая душу пытками и другими способами. Также, заключенную душу можно уничтожить. Впрочем, есть опасность, что слишком сильная для артефакта душа просто-напросто вырвется, ломая артефакт и убивая самого мага. На такое мне рано замахиваться, да и опасно слишком. Носитель — очень полезная вещь, можно вместо своей памяти запечатать заклинание в артефакт и стрелять им как из пулемета, только знай ману подавай, свою или не очень. Также можно задать определенные условия для активации, например, активация магической защиты при опасности или мысленном посыле. Очень полезная вещь. Повелители — это специализированные артефакты, служащие ключом или маяком для других, пока что мне они не интересны. Не стоит думать, что артефакты имели такое четкое разграничение по функциям, чаще всего они имели сразу несколько из них, а то и все сразу. Отличный пример — посох мага, который сочетал в себе накопитель, носитель и поглотитель. В современной же магии появился еще один инструмент, который не мог появиться у Шумеров, ценивших именно свою личную силу и умение. Это концентратор, каковым и является волшебная палочка. Его сердцевина вытягивает необходимое количество маны при невербальных движениях, концентрирует ее в тонкую нить и создает тем самым руну, которую активирует вербальное заклинание. При правильности движений и слов, а также вере мага в результат, получается заклинание. Ну или не получается. А древесина изолирует сердцевину от утечек и рассеивания маны. Плюс к этому сердцевина и оболочка резонируют с аурой мага, что дает еще большую экономию и силу чар. Очень удобно и настолько же опасно для развития магов. Ведь они сами, по сути, ничего и не делают. Палочка и мини-ритуал все делают за них. Не надо развивать оболочки, накапливать ману, проводить энергию через ауру. Зачем? Махнул палкой, крикнул заклинание — и получаешь результат. Именно поэтому я старался переводить известные мне чары в их невербальный и беспалочковый вариант. Тем более что в книге Лераха было искусство черчения рун в воздухе. Пусть так сложнее, тратится больше энергии и просто неудобнее, да и не всегда получалось. Скорее наоборот, получались только простейшие чары. Зато я знал, что не пойду по пути наименьшего сопротивления. Однако это не значит, что я решил отказаться от палочки совсем. Наоборот, это быстрейший способ набрать силу для меня. А в том, что она понадобится, я был уверен. Пусть Франция более либеральная страна в плане отношения к магическим расам, но не стоит думать, что тут нет своих расистов. Еще не стоит забывать про конфликты магглорожденных и чистокровных, которые могут зацепить и представителей магических рас. Первые хотели принести порядки обычного мира в мир магический. Вторые активно презирали первых и противодействовали им. Будь чистокровных больше, они бы давно задавили «новичков» благодаря знаниям, власти, влиянию и богатству, однако на одного чистокровного приходилось десять магглорожденных и полукровок. Так что при таком соотношении сил стоит ожидать дальнейшего напряжения и эскалации конфликта. Причем такая ситуация почти по всему миру, кроме США, в которых довольно мало магических семей с длинной историей, или стран типа Китая или Индии, где господствуют кланы и касты. Если ты не в одном из них, то магом тебе не стать. А если тебе «повезло» присоединиться к такому, то обложат тебя непреложными клятвами как рождественскую ёлку. Именно из этих стран маги просто бегут в другие, по указанным выше причинам. Свой концентратор я решил начать делать заранее, с восьми лет — уж слишком много надо было сделать перед этим. Первым встал выбор инструмента. Жезл или посох сразу отпали — слишком сложно и рано, да и приметно. Те маги, кто в курсе, могут задать мне некоторые вопросы, которые мне вряд ли понравятся. Значит, палочка. И в первую очередь, кроме практики и теории артефакторики Лераха, мне необходимо было научиться делать обычные. В теории — ничего сложного. Берешь деревянную палку, вымачиваешь ее в зельях, внутрь засовываешь сердцевину какого-нибудь магического существа, я могу свои волосы засунуть, например, и вуаля, у тебя волшебная палочка. Но то в теории, на практике — хорошо если эта палочка у тебя сразу в руках не рванет, при попытке наколдовать «люмос». Потому что нужен опыт. Тем более делать обычный концентратор? Это не наш метод! Я захотел добавить функции усилителя, накопителя и носителя. Благо, что мне «всего лишь» нужно добавить эти самые накопители. В кавычках, потому что тут я вступаю на непаханое поле, где мне надо совместить две разные системы магии. Что в итоге выйдет, я не знаю. Но в первую очередь было необходимо подобрать подходящие материалы. И если с древесиной проблем не было — чары для проверки совместимости были в открытом доступе, то вот с сердцевиной все плохо. Нет, стандартные варианты мне подходили, хоть и не идеально. Если бы я делал обычную палочку, этого было бы достаточно. Но учитывая, что я делаю инструмент для себя… Ведь тут в чем дело, нынешние маги ограничены не только применением палочек, но и ими самими. Обычные бытовые и боевые заклятия спокойно кастуются и при помощи них, а вот попробуй выдай что посильнее — и концентратор сгорает в красивом синем пламени. А все почему? Потому что небольшое сопротивление палочки становится фатальным при больших объёмах проводимой энергии за раз, и она сжигает сама себя. Тут что-то зацепило мое сознание, и я полез в свои тексты перевода. Вот оно, костяные артефакты. Некроманты и химерологи часто пользуются такими, но тут важно не это, ведь существует довольно большое количество чар для кости, которые позволят изменить ее как мне угодно. Добавить прочность, магическую проводимость, сделать привязку на кровь и ауру? Пожалуйста. А если к этому добавить и биомантию, то получится сердцевина прочнее стали. Чью кость использовать? Свою, конечно. Как метаморф, я мог бы отключить себе локально нервные окончания и вырастить лишнюю кость в теле, а потом выдавить ее. Но это будет долго и муторно и я не уверен, что потяну такой уровень контроля. В качестве накопителей лучше всего подойдут кристаллы кварца — недорого, доступно, и они легко как отдают, так и принимают ману. Какие-нибудь черные алмазы использовать слишком дорого, пусть они и лучше. Вставлять огромные шары в рукоятку мне не хочется. А что если… точно, сделать тороидальные кольца и распределить их по всей длине палочки. Достаточно пяти, я думаю. А чтобы соблюсти баланс, они будут уменьшаться к концу. Так, теперь древесина. Как сказал простенький ритуал, мне лучше всего подходит… яблоня. Это какой-то заговор! Впрочем, подходи мне другое дерево, готовый порядок действий у меня был. Я-то считал, что их не используют, так как автор книги считал так же. Все-таки книги не панацея и авторы могут ошибаться, как и я. Вот как яблоня была описана в одной из книг о древесине для палочек: «Волшебные палочки из яблони не производят в больших количествах. Они мощны и лучше всего подходят для людей, исповедующих высокие цели и идеалы, так как плохо сочетаются с Темной магией. Говорят, что обладатель палочки из яблони будет всеми любим и проживет долгую жизнь, и я часто замечал, что очень обаятельным покупателям идеально подходят именно яблоневые палочки. Среди владельцев яблоневых волшебных палочек часто встречается необычная способность общаться с другими магическими существами на их родном языке, среди них и Дилан Марвуд, знаменитый писатель, автор книги «Русалки: полное руководство по их языку и обычаям», — очень на меня похоже. Тем более, кто не любит вейл? Вот и я о чем. Как и ожидалось, самым простым было получение кварца. У меня даже контакты остались с поставщиком из обычного мира, который оптом продал мне пятьдесят шаров из обсидиана. Мы друг у друга оставили крайне хорошие впечатления — он своей хорошей работой, а я щедрыми чаевыми. Вытаскивание кости под анестезирующим заклинанием было больше неудобным, чем болезненным. Приходилось есть много витаминов, пить костерост и заедать это все мелом. Кроме этого, перед изъятием я наполнял ее маной и праной до предела, до момента, когда она начинает разрушаться. Исцелялся и начинал заново. Почему кость разрушается? Так маг не телом колдует, а душой, поэтому и нагрузка ложится в большей степени на нее, только небольшой процент в виде отката распределяется на тело. В этом и была идея Лераха — проводить заклинания через тело и душу одновременно. Если же я попытаюсь такой фокус провернуть сейчас, то меня не спасут ни йога, ни метаморфизм, придется потом лечиться от повреждений. Хотя ради тренировки я иногда нагружал свое тело подобным образом — и валялся после этого полдня, восстанавливаясь. Зато тело становилось прочнее и лучше проводило энергию. А вот с деревом я был счастлив. Нет, серьезно. Если бы мне снова надо было проходить через этапы селекции, я бы не повесился, но было просто лень. Будто ты написал главу в книге, а тебе сказали, что ее потеряли и надо делать снова. А так — пришел к самой крепкой и мощной в аурном зрении яблоне, которой оказалась как раз та, с которой я сливался сознанием, и «попросил» ее вырастить себе ветку в виде палочки. И это не так просто, могу я вам сказать, разума у дерева нет, есть только чувства, я себе чуть вывих мозга не заработал, пока дерево меня не поняло. Надеюсь, никто не узнает, что я разговаривал с ним. А то еще сочтут братом по разуму. Ветка в виде палочки росла медленно, все же я смог показать, что хочу очень сильную «ветку». И судя по энергонасыщенности, она будет очень сильная. Да и я отправлял каждый день доппеля, чтобы он удобрял и наполнял растущую палочку своей маной и праной — так совместимость будет выше, да и яблоне полегче. Наконец, после полугода роста, ветка сама собой отвалилась и у меня появилась идеальная заготовка. Но и тут мои злоключения не кончились, ведь надо было еще сделать палочку. Пусть за два года предшествующей практики я наделал их достаточно, они все равно уступали палочкам Олливандера и Ровелье, французского мастера, вот что значит опыт. Правда и делал я их из того, что было, так что не все так плохо. Дальше пошло вымачивание отвалившейся ветки деревца в зельях и… моей крови. Кость в этом не нуждалась, потому что прошла через несколько ритуалов и заклинаний магии слова, химерологии и биомантии. Тут тоже все было не так хорошо и просто, но кости коров и свиней добыть легче легкого, так что практика мне в копеечку не обошлась. Только в немалое количество времени. Сборка готовой конструкции была до обидного проста: развернул трансфигурацией древесину, нанес изнутри комплекс рун, который не обязателен, но улучшает свойства палочки, нанизал зачарованные тороидальные кольца кварца на кость, положил в центр, «свернул» древесину, обволакивая получившуюся конструкцию, и «слил» вместе швы. Дальше короткое заклинание привязки на шумерском, короткая боль — и я ощущаю связь со своим инструментом. Все, теперь его у меня не выбить из рук даже мощным экспелиармусом, я буду знать всегда, где моя палочка, и ею не воспользуется враг или другой человек без моего разрешения. Более того, как посохи друидов, моя палочка начала сама поглощать окружающую ману и была живой! Проклятия пока накладывать не буду, мне все же в школу ехать, а то еще глупые детишки покалечатся и мне отвечать. Стоит все-таки описать, что же у меня в итоге вышло и в чем отличие моего артефакта от обычной волшебной палочки маде ин ширпотреб. Во-первых, мой артефакт идеально подходит мне. Когда я беру палочку в руки, она будто подсказывает, как правильнее и быстрее создавать чары. Она неразумна, конечно, это просто такое чувство. Во-вторых, она может накапливать в себе окружающий эфир и мою личную ману, которую любой маг, который не скрывает свою силу, выделяет в качестве паразитной энергии. Однако при желании, я сам могу наполнять кварцевые накопители, которые содержат где-то десять моих нынешних резервов. Правда, это не из-за крутости накопителей, а моей слабости: я сейчас имею маны примерно столько, сколько чистокровный выпускник Хогвартса, то есть на уровне подмастерья. В-третьих, палочка может выступать носителем свернутых в ней заклинаний. Пять практически любых заклятий, кроме Дланей и других высших, можно засунуть в пять накопителей. Однако, все это хоть и приятные бонусы, главное для меня — это чувство родства с моей палочкой, ощущение, что она часть тебя. Будто продолжение моей руки, что в принципе так и есть, учитывая сердцевину. Благодаря ее почти идеальной совместимости, которая со временем будет только расти, подстраиваясь под меня окончательно, я могу применять любые заклинания, которые смогу выдержать сам. Именно это было моей целью, однако получил я даже больше, чем ожидал, и не жалею о потраченных на это двух годах. Впрочем, пусть прогресс в остальных дисциплинах и уменьшился, но не сказать, чтобы его совсем не было, благо что доппели и бытовая магия позволили не отвлекаться на мелочи и заниматься более важными вещами. Ариэль поначалу возмущалась, что вокруг бегает много моих копий, но результаты моей деятельности в итоге заставили ее не возмущаться, а гордиться. Например, опыт создания волшебной палочки позволил создать мне и Ариэль два артефакта, ставших краеугольными камнями нашего благосостояния. Я не особо разбирался в нумерологии, создании новых зачарований и рунических связей, а вот моя мать по моей просьбе этим занялась, не мог же я везде успеть? Так вот, сделали мы два относительно несложных браслета, тут ведь вся соль в идее. Именно идея не позволила девушке возмущаться эксплуатированием матери. Первый артефакт представлял собой вывернутый в обратную сторону амулет блокировки чар вейл, то есть он блокировал ауру самой вейлы по ее желанию. Казалось бы, научись ее контролировать, и все. Так, да не так: у кого-то на это уходит пара месяцев, как у меня, а у кого-то пара лет, и страдать от излишнего внимания противоположного пола не очень приятно молодым вейлочкам. А зачастую и опасно. Поэтому браслеты стали раскупать как горячие пирожки, а от Апполин я даже получил поцелуй в щеку, потому что первый экземпляр был подарен ей. Второй браслет представлял собой мощный амулет парализации и усыпления, действующий на носителя в темное время суток во время полнолуния. Он стал еще более популярным, потому что оборотни не контролируют себя во второй форме и обычно им приходилось запирать себя в клетках. Браслет же заранее вводит оборотня в состояние сна и парализует тело, благодаря чему человек или маг просыпается наутро пусть и с затекшим телом, зато живой, здоровый и не ставший каннибалом или преступником. Нет, при желании и долгой тренировке на «живом» материале, я бы мог научиться полностью снимать проклятие оборотничества. Только меня же на коврижки разберут! Похитят и вытянут все секреты, или каждый день, без выходных и пособия заставят снимать проклятия. Я уж не говорю об отморозках, которым нравится оборотничество и которые попытаются убить меня или возьмут в заложники моих близких. Оба браслета запатентовали на имя Ариэль, несмотря на то, что она хотела сделать меня соавтором. Но изобретатель десяти лет… звучит несолидно. Когда были удовлетворены нужды нашего ковена и соседнего клана оборотней, мы стали продавать право на производство и схему зачарования браслетов за долю от их продаж. Благо, что благодаря магическим контрактам нет смысла беспокоиться об обмане — никто не будет подставлять свое здоровье ради жалких десяти процентов, которые они просто могут ввести в качестве наценки. Стоит ли говорить, что деньги потекли рекой? Я даже почти пожалел, что мы не открыли свою компанию, но понимая, какой это геморрой, решил не париться с этим. Тут или магия, или бизнес. Ариэль в одночасье стала популярна, особенно среди вейл и оборотней, маги же прохладно отнеслись — им от этого ни горячо, ни холодно. Вот если бы метлу новую сделали, тогда да. Но слава девушку не испортила, наоборот, добавила уверенности в себе, которой ей не хватало. Из-за этого у нас возникли поначалу пара конфликтов, когда она снова захотела власть показать и кто в доме хозяин, но я скандалы не люблю, даже слушать их не стал — просто аппарировал к своим любимым яблонькам и зверушкам. Моего зайчика, правда, давно не было, наверное, все-таки попался серый. Немного печально, но не попался бы он — мог умереть какой-нибудь волчок от голода, такова природа. Она не жестока или милосердна, она просто есть, и ей безразличны человеческие оценки, как камню пофигу, как его называют, хоть гранитом, хоть алмазом, хоть куском засохших фекалий. «Ты не можешь постоянно аппарировать, когда я тебе выговариваю!» — сказала она мне потом. Но я мог, и это было офигенно.

*****

10 июня 1971 года. Апполин и Патрик заканчивают третий курс, так как они на три года меня старше, а я пойду только в этом году. В отличие от Хогвартса, где до школы едут на поезде, и Дурмстранга, до которого добираются на корабле, Шармбатон предлагает выбор: можно полететь на карете, запряженной крылатыми лошадьми, из Парижа в школу, которая находится в двадцати километрах от Барньюр-сюр-Мер вблизи от Балеарского моря. А можно воспользоваться каминной связью. Более того, Шармбатон единственная школа, устраивающая первого сентября день открытых дверей, во время которого родители могут посетить её. Вот и сейчас мы стояли на КПП, вместе с Ариэль, Аленом и Жаклин, в ожидании возвращения Патрика и Апполин. — Влад! — оглушило меня звуковой волной, и девочка, что обогнала меня в росте, чуть не снесла меня на землю, бросившись в объятия. Чуть, потому что я воспользовался йогой и устоял против проявлений любви пылкой ведьмы. — Кажется, я тут лишняя. И зачем приходила? — сказала в пустоту Жаклин. — Мама! Ты не лишняя! Я соскучилась! — теперь атаке подверглась и женщина, правда тут же девочка получила достойный отпор и уже ее затискали в объятьях. По потекшей слюне Алена и Патрика я понял, что у Апполин проснулась аура вейлы. — Апполин, я рад, что ты рада нас видеть, но, может быть, включишь браслет, а то тут скоро озеро слюней будет, — указал я на источники слюноотделения. — Ой, прости, забываю иногда! — серебристый браслет в виде Уробороса на краткое время засветился, давая таким образом знать о его активации. — Я теперь взрослая и настоящая вейла! — Пф, заноза ты настоящая, — сказал я, и мы все вместе засмеялись над надувшейся девочкой. — Почему на тебе не сработали мои чары? Единственный, на ком... — дальше она забормотала одними губами, но и так понятно, что она не забыла, она специально не включила браслет. Чтобы похвастаться и меня охмурить. Да, я знаю о чувствах девочки. Но блин, мне уже 40 лет, если брать две жизни, я ее больше дочкой считаю и подругой, чем вижу в ней сексуальный интерес. Было бы ей хотя бы 16… я бы подумал, может быть, но уж точно не сейчас. Маловата будет. — Привет, — Патрик как всегда немногословен. Я пожал протянутую им руку, которую тот тут же сжал со всей силы. Бесполезно, я могу усиливать себя уже в четыре раза йогой, плюс метаморфизмом временно увеличивать количество мышечных волокон. Так что это бесполезно, но он все равно постоянно пытается. — Как всегда силен, что и ожидалось. — Ты бы разочаровался, если бы я проиграл, — ухмыльнулся я. — Что есть, то есть. Но мы еще не сражались в спарринге, я тебя уделаю! — бросил он вызов мне. — Ты каждый год, приезжая из школы, говоришь мне об этом. И каждый раз проигрываешь. — В этот раз будет иначе! — В прошлом году ты то же самое говорил. — Мальчики, не собачьтесь, пойдемте лучше к нам домой, мы с Жаклин стол накрыли, Ален мяса пожарил на углях, отметим ваше возвращение! — примирила нас Ариэль. Спарринг — спаррингом, а обед по расписанию.

***

После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать. Но увы, я был атакован самой страшной вещью в мире — женским любопытством. — У тебя новая палочка? — заметила обнову Апполин. — Конечно, моя старая была от отца и не совсем мне подходила, — и снова ни слова лжи, она действительно не идеально мне подходила и была от отца, то есть от меня самого. Ранее я ею не светил, потому что себе палочку нельзя купить ранее одиннадцати лет. А Ариэль и так знала, что я ее себе делаю, поэтому не удивлялась. Единственное, что я сказал о сердцевине — что использовал часть себя, коснувшись рукой волос. Кто же виноват, что она подумала о волосах, а не о руке? На самом деле, доставать кость было отвратительно даже мне, поэтому процедуру я доверил доппелю. Он мне своих знаний не передаст, так что я просто отвернулся. Да, не быть мне некромантом, что поделать. — Какая красивая! А что это за утолщения? — разглядывала она мою волшебную палочку. Но потрогать не просила. Такая просьба в мире магов мало отличается от просьбы потрогать детородный орган или нижнее белье. Для многих это даже более личное. — Помогают лучше колдовать. Кстати, — сменил я тему, — как у вас там в школе, никто не пристает? Восторженное лицо девочки тут же скукожилось как лимон. — Патрик, чего это она? — спросил я у парня. — Да есть там один… ухажер. Ничего противоправного не делает, поэтому даже по морде ему не врежешь, — ответил мне мой постоянный спарринг-партнер. — Аура? — предположил я. — Ты же браслет Апполин подарил. Сам по себе таскается с дружками своими, прохода ей не дает, в любви признается, — тут моя чуйка подсказала мне причину молчания девочки. — Дай угадаю, и она сказала, что у нее уже есть возлюбленный — и это я? — А ты откуда знаешь? — Скажем так, опыт, — и опыт этот был не особо приятным. — Прости, Влад, я не хотела доставлять тебе проблем! — начала извиняться виновница. — Да нет, что ты. Я еще в школу не поступил, а у меня уже недоброжелатели есть, всегда о таком мечтал, — сказал я с нескрываемым сарказмом. Я понимаю, что девочка вряд ли хотела для меня чего-то плохого и правда сама прорвалась, но такие вещи надо пресекать заранее. Вот такие мелочи со временем вырастают в попытки манипуляций. Причем часто — неосознанные. — Я разберусь, но чтобы такого больше не было. Хочешь помощи от меня, попроси. А если бы я не спросил? Пристал бы ко мне этот парень, а я даже не в курсе дела. Девочка заплакала и убежала, Патрик было рванул за ней, но я его придержал. — Зачем ты довел ее до слез, она же извинилась! — возмутился он. Вот и треугольником запахло. А как известно, в любовном треугольнике один угол всегда тупой. — Не вырабатывай у нее привычку добиваться своего слезами. Да, она извинилась, но за что? За то, что, по сути, натравила на меня своего воздыхателя. На это я не в обиде. Мне не нравится, что она и говорить об этом не хотела. Если бы не ты, то я оказался бы в очень щекотливой ситуации. Тем более если ты побежишь сейчас, она может еще и обвинить тебя в том, что ты все мне рассказал, — пояснил я чуть не сделавшему ошибку парню. — Привыкай, Патрик, что не все слезы стоит успокаивать. Я потом поговорю с ней и еще раз объясню, что не против помочь своим друзьям, я просто не люблю, когда меня используют втемную, пусть и не специально. — С девушками всё так сложно, — потер виски Патрик. Не буду же я говорить бедному влюбленному в Апполин парню, что истинная причина слез скорее всего в ее чувствах ко мне. Надо бы, кстати, разрешить этот вопрос, пока не стало хуже.

***

— И что ты плачешь? — подошел я к девочке, что плакала возле яблони. Даже не имея астрального зрения, возле моих деревьев чувствуешь себя лучше. А уж яблочки… получились на славу. Мало того, что они лечат несерьезные раны или болезни сами по себе. Так они являются еще и мощными усилителями целебных зелий. Я уж не говорю о божественно сладком вкусе этих плодов. — Ты ведь меня теперь ненавидишь? — вытирая рукавом лишнюю влагу с лица, сказала она. — С чего ты решила? Ты должна понять, что я имел в виду именно то, что говорил. Я говорил тебе, что тебя ненавижу? Я такого не помню, — присев рядом, сказал я. — Так значит… — Да, я не в обиде, — и, прежде чем она успела обрадоваться, я продолжил: — Но я и не чувствую к тебе того же, что и ты ко мне. — Ты знаешь об этом? Кто тебе сказал? — разозлилась, удивилась и огорчилась девочка. Адский коктейль. — Я вейла, Апполин, а значит и эмпат. Я знаю это с того самого дня, как об этом узнала ты. — Тогда почему ты мне ничего не сказал? — Не хотел разбивать тебе сердце. — Так ты меня не любишь, да? — ее неведение легко объяснимо тем, что я блокирую чужую эмпатию. Нечего душу нараспашку держать. — А что такое любовь? Позывы тела и разума, которые я вполне способен контролировать. Если хочешь, я могу вызвать у себя любовь к тебе. Ты мне не противна, ты моя подруга, ты мне симпатична, почему нет? — спросил я. — Ты правда это можешь? — с надеждой спросила она. — Конечно, когда я тебя обманывал? Но вот вопрос, нужна ли тебе такая искусственная любовь? Или ты все же попробуешь завоевать меня сама и вызвать настоящие чувства, когда я достаточно подрасту? — да, я разбил ей сердце сейчас, но дал надежду на будущее. Если ее чувства не угаснут, что же, пускай попробует еще раз. Уж если я что и понял из своего опыта, так это непостоянство чувств. Сегодня тебе признаются в любви, а завтра равнодушно проходят мимо. Сегодня человек тебе безразличен, а завтра нет никого дороже. Зачем мне обрывать все мосты? — Я подожду, — встала она и решительно продолжила: — И когда ты подрастешь, то никуда от меня не денешься! — Вот это я понимаю, дух вейл! Без обид? — Без обид и… спасибо, — после этого она сразу убежала домой. Женщины, с ними сложно, но и без них никак.