То, что сильнее ненависти

Следующий день выдался тяжелым для Vie Ghoul. Все утро группе пришлось просиживать в агентстве. Менеджер уже с четверть часа отчитывал Рейно за вчерашнюю выходку. Мироку с ребятами сидели неподалеку, время от времени поглядывая в их сторону. Изредка они одобрительно кивали головами, но предпочитали не встревать в разговор, ибо здравое чувство самосохранения было им не чуждо – музыканты и без этого опасались ответной мести и, судя по лицу их фронтмена, они не ошибались – он явно вынашивал какие-то коварные планы. Рейно, в свою очередь, лениво развалившись на диване, нагло игнорировал их всех. Он пребывал в самом, что ни на есть, злобном расположении духа. Певца явно не интересовало происходящее – мысли его витали где-то далеко: его губы сомкнулись в одну тонкую линию, а неподвижные сузившиеся зрачки прожигали дыру в противоположной стене. Мироку искоса взглянул на солиста: «И что это вчера на него нашло? Решил разыграть нас? У него что появилось чувство юмора? Кхм, сомнительное, кстати сказать… А потом еще и исчез, не сказав ни слова. Странно, странно… В любом случае я ни разу не видел его таким!» Внезапно его озарило. «Неужели?» - не веря своей догадке, он удивленно повернулся и снова посмотрел на Рейно. Собственные мысли так позабавили его, что он едва не прыснул со смеху: «Так и есть! Он же влюбился! Вот и чудит!» Длинноволосый блондин с трудом сдерживался. Встретившись глазами с Рейно, он едва не поперхнулся - в холодных серебристых глазах была тихая ярость. Ударник тотчас отвел взгляд. И, тем не менее, теперь у него была причина для тихого ликования. Рейно же перебывал в бешенстве, и это было далеко не привычное для него благодушно-злобное настроение - в нем просто кипела ненависть, и вызвана она была как минимум тремя причинами: во-первых, он не выспался, он ненавидел утро – это раздражало. Во-вторых, отдавленные накануне конечности противно ныли, и виновники этого были здесь и все еще не были наказаны – это дико раздражало. И, наконец, его мысли занимал вчерашний рассказ Тсуруги Рена, который… просто чудовищно раздражал! В дополнение ко всему назойливое жужжание менеджера уже начало его порядком доставать. Демоническая аура уже потихоньку стала заполнять комнату, когда внезапно Рейно почувствовал какое-то тянущее ощущение в груди - тревожное предчувствие охватило серебряноволосого и с каждой секундой оно нарастало. Что-то приближалось. Что-то, столкновение с чем, он должен был предотвратить. Он резко встал с дивана: - Я ухожу, - кинул он, направляясь к двери. - Что? Рейно, постой! Певец скрылся за дверью. - Он, что обиделся? – растерянно взглянул на музыкантов менеджер. *** «Слишком поздно» - шепнул Рейно голос из глубин подсознания – это произошло еще до того, как раскрылись двери лифта, и перед мрачным взором певца предстала фигура Тсуруги Рена - взгляд серых глаз известнейшего актера Японии был холоден и строг. *** Двое мужчин стояли в холле агентства TSI. На сорок седьмом этаже было безлюдно. Огромное окно на всю стену позволяло насладиться панорамой раскинувшегося внизу города – зеленые островки парков, высотные дома, вдали - серебристая гладь Токийского залива… Но присутствовавшим здесь сейчас людям это явно было неинтересно. Рен хорошо помнил события в Каруизаве. Тогда девушка скрыла от него истину - ее чувство долга не позволило ей обеспокоить своего семпая появившимися проблемами, поэтому мужчина знал, что нынешний разговор с Кёко мог закончиться лишь какой-нибудь отговоркой. Именно поэтому сейчас он стоял здесь, смеряемый ледяным взглядом серебристых глаз солиста Vie Ghoul. - Ты снова преследуешь Могами-сан? - Я? И не думал. - Тогда откуда у нее ЭТО? – Рен вытащил из кармана билет. - Откуда мне знать? – ухмыльнулся певец. – Ох, так она – наша поклонница? О, я и мечтать не смел об этом! Боже мой, Боже мой… - ломал комедию Рейно. В его голосе было неприкрытое ехидство. Глаза Рена сузились. - Я уже предупреждал тебя - я не позволю тебе даже пальцем ее тронуть. Прекрати преследовать ее. - Или что? – прервал его Рейно и тихо расхохотался, - А что, если она сама захотела прийти на наш концерт? Что тогда? – Рейно бесновато сверкнул глазами - он помнил вчерашний рассказ актера: тот ничего не знал о том, как этот билет оказался у девушки. - Она никогда не захотела бы. Не думаешь же ты, что она так быстро забыла о тех событиях? Лицо Рейно скривила усмешка. - От ненависти до любви – один шаг. Слышал о таком? - По-моему, там говорится наоборот, - холодно парировал Тсуруга. - Это неважно. Может, ты не знаешь, но она даже делала мне шоколад на День Святого Валентина… - ухмыльнулся серебряноволосый. Актер смерил самодовольного певца скептическим взглядом. - Это не тот, где было написано что-то вроде: «Отправляйся в ад, гончая»? - А-ха-ха… Точно!!! – солист Vie Ghoul странно повеселел. Также внезапно улыбка соскользнула с его лица. Он прекратил смеяться и его взгляд стал насмешливо-холодным. Губы скривились в презрительной усмешке: - Тсуруга Рен, - тихо обратился к актеру серебряноволосый демон, чеканя каждое слово, - Ты что, в самом деле думаешь, что мне нужна ее любовь??? - Мне абсолютно безразлично, что тебе нужно. – просто ответил темноволосый мужчина. Уверенное самообладание актера потихоньку начинало раздражать певца. - Что ж, тогда я постараюсь, чтобы ты не остался равнодушен. – лукавая дьявольская улыбка скользнула по губам Рейно, его вкрадчивый голос был ядовито-сладок, - Ты ведь так заботишься о своей маленькой милой сестренке, не так ли, Каин Хилл? Что произойдет, если эту милашку кто-нибудь обидит? Глаза Рена были совершенно спокойны, когда он шагнул к Рейно. И… Рейно невольно отшатнулся. Он почувствовал опасность. Аура этого человека? Что это??? То же чувство, что он испытал тогда, в Каруизаве… Тогда он решил, что не хочет заглядывать за завесу таинственного прошлого Тсуруги Рена. Но сейчас… Возможно, сейчас только это могло дать ему весомое преимущество в этой странной борьбе... И лишь поэтому Рейно решился на это - по невидимым нитям, словно по паутине, он мысленно потянулся своим сознанием и коснулся сознания Тсуруги Рена. Тотчас, как и частенько, когда он это проделывал, он почувствовал, как в желудке все перевернулось, а в голове резкой болью лопнули тысячи нейронов и вспыхнула картина. Картина из прошлого Тсуруги Рена. …Безумный взгляд, одержимый лишь одной мыслью: «Уничтожить!»… Кровь… Кровь… Слишком много крови… Неистовые движения… Борьба… Ненависть! Такая сильная ненависть! Рейно почти чувствовал ее, каждой клеткой своего тела - мучительная, не приносящая освобождения – такой была ненависть Тсуруги Рена. В какой-то момент Рейно даже испытал некое восхищение - в чем-то ненависть этого человека была сродни его собственной, но было в ней что-то еще, совсем отчаянное, полное безысходности и… глубокой печали. Внезапно мрачные картины из прошлого актера сменились: вот он улыбается маленькой темноволосой девочке, протягивает фиолетовый камушек, а вот он в компании рыжеволосой девушки поедает огромную тарелку омлета, вот его голова лежит на ее коленях, она мягко касается его лба, вот он осторожно касается поцелуем ее щеки, смотрит на нее… взгляд полный нежности, такой щемящей нежности. И… Рейно закрыл свое сознание, отворачиваясь от темноволосого мужчины. Он больше не хотел видеть этого – почему-то эти сцены были для него мучительны и невыносимы. Почему чувства этого человека так задевали его? И почему его волнение и переживания, его чувства к этой девушке были так близки ему? Ему было больно. Он не понимал, почему и что-то говорило ему, что он не хочет этого знать. Поэтому он закрыл свое сознание и отвернулся. Но… он знал, что должен сказать: - Ты никогда не сможешь сделать ее счастливой, - его голос прозвучал холодно и немного отрешенно. - О чем ты? – на лице Рена промелькнуло удивление. Серебряноволосый парень усмехнулся: - Не притворяйся. Ты все прекрасно понял. Ты пытаешься скрыть это даже от самого себя на самом дне своей души, но от меня ты не сможешь это спрятать… Хочешь, я скажу тебе кто ты? Рейно как можно беззаботнее плюхнулся в кресло. Голова немного кружилась, к горлу подступила тошнота – проникновение в чужое сознание никогда не проходило бесследно. Тсуруга Рен не произнес ни слова. Серебристые глаза продолжали внимательно следить за актером, когда их обладатель, наконец, произнес: - Ты – зверь, безжалостный хищник. Лицо стоящего перед ним мужчины застыло, он молчал. - Знаешь, - снова заговорил певец, - такой, как ты, никого не сможет сделать счастливым. Просто потому, что не может сделать счастливым даже себя. Разве человек, который ненавидит себя, может по-настоящему дарить любовь другому? – на его лице появилась презрительная усмешка,- Просто… Просто забудь о ней. Говоря это, Рейно знал, каким ядом было каждое сказанное им слово, и как этот яд медленно достиг сердца мужчины. И в другой момент боль и отчаяние этого человека стали бы наивысшим удовольствием для его искушенной моральным насилием логики. Но… сейчас он чувствовал только давящий болезненный комок в груди, какой-то чудовищный терпкий привкус был у этого ощущения – он узнал это чувство, так презираемое им – это была жалость. Да, кажется, ему и впрямь было жаль этого человека. Но… он должен был сделать все, чтобы посеять еще большее отчаяние, укоренить это горькое чувство вины – это было жестоко, но он не мог позволить этому мужчине сблизиться с той рыжеволосой девушкой, образ которой так бережно тот хранил в своих мыслях. Он встал и прошел мимо, направляясь к выходу и оставляя позади себя актера. Уже подходя к двери, он неожиданно услышал: - Я изменю! Рейно удивленно обернулся. Тсуруга поднял глаза, и сейчас в них было столько уверенности и силы, что певец невольно задержал дыхание. - Я изменю это сердце ради нее! – повторил еще громче Рен, - Потому что только эта хрупкая девушка дает мне силы быть самим собой и только она в силах сдержать... этого зверя. Может быть, только эта любовь и дает мне силы идти дальше.– в серых глазах была непоколебимая решительность. - Ты сможешь? – на мгновение в презрительной усмешке Рейно мелькнула какая-то неуверенность. - Смогу! – твердо ответил актер. Взгляд его стальных глаз холодом обдал певца, а голос прозвучал немного приглушенно, когда он внезапно продолжил: - А еще… Если ты только попытаешься причинить ей вред… Я УБЬЮ ТЕБЯ. Певец вздрогнул. Эти слова были сказаны таким спокойным тоном и вместе с тем не оставляли сомнений в искренности намерений их владельца. - Тсуруга Рен, тебе не справиться с этой ненавистью. – в голосе певца послышалась какая-то горечь, - Уж я-то знаю… - почти беззвучно сорвалось с его губ. - Я вырву тьму из своего сердца! – бескомпромиссно сказал актер и зашагал к выходу, но, проходя мимо Рейно, он на секунду приостановился. Его тихий голос лопнувшей струной взорвался в сознании Рейно: - А ты? Ты сможешь?