Клятва. Ночи в белом атласе

«Больше всего на свете я хочу обернуться и увидеть его лицо. Хочу осознать, что он смотрит на меня». Ха Чжин долго стояла у одной из картин музея. «Хочу обернуться и увидеть, как он ухмыляется. Как он расставляет руки, намекая, чтобы я подбежала и крепко обняла его. Хочу разозлиться на то, что он все это время стоял сзади и молчал. Что он выдержал паузу, дабы больше меня раззадорить, пока я изучаю каждый штрих его портрета. Хочу выйти из себя, чтобы он засмеялся и сжал крепче в объятиях. Будто мы не расставались. Будто не прошла тысяча лет. Каждый день я схожу с ума — от каждого встречного жду чуда. Мне хочется просить кого угодно, чтобы мне вернули его. Хочу, чтобы мне солгали, будто стоит ждать. Я начала верить в знаки и дошла до паранойи — не закрываю на ночь окно. Он умел преодолевать высокие преграды, что для него третий этаж? Всегда сплю только на одной половине кровати, чтобы утром обнаружить его рядом. Но никакого смысла». Сделав глубокий вдох, девушка медленно и осторожно повернулась. Никого. Лишь пожилая пара бросила взгляд на странную фанатку искусства, которая пробыла возле одной и той же картины несколько часов. За это время дедушка с бабушкой уже бойко обошли всю экспозицию. А посетительница стояла и что-то бормотала. — Черт, — выругалась Ха Чжин. — Нет, так не пойдет. Давай-ка еще раз. Девушка снова отвернулась, подождала пару секунд, а затем резко повернулась. Недовольно выпучив глаза и поджав губы, она вздернула носиком и повторила ритуал с поворотом еще четыре раза. В последний она даже аукнула, чем снова привлекла внимание парочки. А ответило только эхо. Остальные посетители музея с нарочитой осторожностью активно обходили зал, где была Ха Чжин. — Го Ха Чжин, хватит вести себя как сумасшедшая. Ничего не произойдет. Убедившись, что ее не перестали пристально рассматривать, девушка перекинула сумку через плечо. Ее цель — выход. Нужно предельно быстрым шагом пересечь зал и покинуть музей, чтобы те милейшие супруги-пенсионеры не надумали позвать охрану или санитаров. — Господи, как же это глупо, — Ха Чжин все еще стояла на месте. — Ладно, все, это последний раз. Клянусь. Девушка начала медленно выдыхать, буквально выжимая из себя весь кислород. Воздуха в легких почти не осталось. «Нужно уходить. Нужно просто отойти от картины», — в голове роились мысли о снах, битвах, боли, любви, предательстве, Ван Со. Ха Чжин опустила глаза, сделала шаг назад и развернулась в сторону выхода. Перед глазами все начало резко плыть — сказались усталость, которая стала хронической после комы, и долгое время, проведенное у портрета. Будто разучилась дышать. Ее взгляд упал на мужские ботинки. — Насмотрелась? — баритон прозвучал слишком внезапно. «Что? Знакомый голос. До боли знакомый. Это ожидаемо, но это неправда. Не может быть правдой. Это сны в обмороке. Я проснусь дома. Жаль. Хочу лечь в постель из белого атласа. Я наконец хочу отдохнуть с дороги длиной в тысячу лет».