Брак по принуждению

Габриэллу абсолютно не удивляет, что Густав лишь закатывает глаза на ее вопрос, а после разражается громким смехом, прежде чем устремиться за противоположную сторону стойки, где Ребекка Майклсон попивает бурбон, не сводя с гибрида пронзительного взгляда. Девушка пытается посмотреть на брата строго, но ее хватает лишь на пару секунд — в следующий миг она тоже заливается смехом, и совершенно неудивительно, что это привлекает внимание всех присутствующих. — Расскажешь над чем смеешься, принцесса? Твой брат остроумно пошутил? Что-то вериться с трудом. Элайджа оказывается за ее спиной так стремительно, что Габи невольно вздрагивает от его отдающего холодом голоса. Для ведьмы совсем не секрет, что ее муж до сих пор точит зуб на Густава за ту их неудачную попытку побега, и Габриэллу такое положение вещей само собой не устраивает. Впрочем, теперь девушка точно знает, что с для того, чтобы получить желаемое от древнего вампира, за которого она вышла замуж, нужно проявить терпение, мягкость и возможно даже небольшую хитрость. Чего точно не стоит делать, так это врать и потому, Габи шумно выдохнув поворачивается к Элайдже и говорит: — Знаешь, как бы это невероятно звучало, но похоже, что все Майклсоны в этом году нашли себе пару… Тебе это не кажется забавным? — Кто это все? — склоняет голову Первородный и взгляд вампира скользит по Густаву, который салютует ему бокалом с бурбоном, — с Колом и Клаусом все понятно, но Ребекка… — О, Элайджа, ну только не начинай, — тихо смеется она, подходя к мужу почти вплотную, — мне кажется для всех очевидно, что твоя сестра и мой брат… — У Ребекки всегда был плохой вкус, — поджимает губы вампир, щуря темные глаза, — но чтобы настолько… — Признайся, что злишься на Густава только из принципа, — шепчет Габи, не обращая внимания на ледяной тон Майклсона и обвивая его шею руками, — пора зарыть этот топор войны. Мне кажется, я попросила у тебя прощение за тот… случай. И неоднократно. — Не уверен, достаточно ли этого, — немного смягчается Элайджа, опуская ладони на талию жены. — Мне кажется, что вполне, — соблазнительно улыбается Габриэлла, глядя в темнеющие глаза Первородного, — но если ты настаиваешь… Думаю, могу извиниться еще разок. — Идея хороша, — отвечает ей Первородный, на губах которого на миг появляется тонкая улыбка, — но не могу гарантировать тебе то, что даже после этого приду в восторг от союза твоего брата и Ребекки. — Знаешь, это уже слишком, — щурит лазурные глаза Габи, качая головой, — я же например не высказываю тебе претензий, за то, что твои братья, отнюдь не являющиеся образцами морали, узурпировали мои подруг! К тому же Ребекке явно не помешает общение с мужчиной, который не заглядывает ей в рот. — Достойный аргумент, — кивает Майклсон, и Габриэлла облегченно вздыхает, видя, что настрой мужа меняется, — но ты мне так и не ответила. — Не ответила? — удивленно повторяет ведьма. — Не ответила над чем вы смеялись, — уточняет Элайджа, — не думаю, что Густав пошутил бы по поводу своих намерений от отношении Ребекки. — Конечно, нет, — слегка краснеет Габи, прикусив губу, и никак не решаясь повторить мужу шутку по поводу Майкла. — Тогда о чем шла речь? — подозрительно щурится вампир, видя смущение жены. — Я просто сказала глупость, — шепчет та, опустив взгляд, — о том, что коль уж все Майклсоны заняты, пора найти пассию и вашему отцу. — Что? — сводит брови Элайджа, и Габи на миг застывает, почти ожидая его недовольства, но вместо этого Первородный тихо смеется, качая головой. — Только не говори этого ему, — говорит вампир покрасневшей жене, успокоившись, — и уж тем более Ребекке. — Не буду, — улыбается Габриэлла, — ты не злишься? — Ну разве что немного, — склоняет голову Элайджа, обводя указательным пальцем контур девичьих губ, — впрочем, тебе известно прекрасное средство для того, чтобы исправить это. — На что это ты намечаешь? — щурит глаза Габи, соблазнительно надувая губки, — и ты не забыл случаем, что у нас полный дом гостей? — Клаусу и Кэролайн это не помешало, — замечает Майклсон, бросая взгляд на коридор, ведущий в библиотеку, — уверен, чтение сейчас никого не интересует. — Но все поймут, — кусает губы Габриэлла, отчаянно краснея, — поймут зачем мы идем туда. — Не преувеличивай, принцесса, — улыбается Элайджа, любуясь ее смущением, — до нас здесь никому дела нет — в баре полно шампанского и бурбона. К тому же, мы можем соблюсти конспирацию. Я пойду первым, а ты — через пару минут. — Но я… — Никаких «но», любовь моя, — шепчет ей прямо на ухо Первородный, и будто растворяется в воздухе, слившись с толпой. Габи вздыхает, берет с подноса бокал сока, делает большой глоток и смотрит на часы. Когда секундная стрелка начинает второй оборот, она отставляет бокал, глядя в сторону темного коридора. Ее все еще мучает смущение, но в этот миг перед глазами ведьмы встает лицо мужа, и она словно во отчую слышит его властный тон. Никаких «но», любовь моя. Может ли она отказать ему? И хочет ли? Решение приходит сразу, и Габриэлла решительно идет в сторону ведущего в библиотеку коридора, останавливаясь у ее порога. Ведьма думает, стоит ли стучать, извещая о своем приходе, но в следующий миг она слышит доносящиеся из-за двери слова мужчины. — Я долго ждал этого момента, Элайджа Майклсон. И Габи замирает, застывая от страха. Она узнает этот голос.