Брак по принуждению

К тому моменту, когда Элайджа, покончив с водными процедурами вернулся в спальне, Габи в ней уже не было. Ведьмочка сбежала от него со всех ног и губы Первородного невольно растянулись в улыбке, когда он вспомнил ее раскрасневшееся лицо. Габриэлла злилась на него, совершенно забыв о том, как сама соблазняла прошлой ночью. Это было забавно. Как и смесь невинности и дерзости, что соседствовали в его жене, вызывая в вампире самые разные чувства. Признать то, что она желанна, было самым простым. Красивая, нежная, гибкая и покорная в его руках, Габи не могла не вызывать страсть. То, что он хочет ее Майклсон понял в первый же день, когда они оказались один на один в библиотеке дома Леннартов. Учитывая то, какую судьбу выбрал для него отец, Элайдже это было только на руку. Взять в жены красивую невинную девушку было гораздо предпочтительней, чем связать с себя узами брака с кем-то вроде Маршалл, чья показная скромность скрывала за собой лишь неразборчивость в связях. И Первородный принял это. Он делил с женой постель не из необходимости, а по желанию, и наслаждение, что дарило ему хрупкая ведьма только усиливалось с каждым разом, в особенности, когда они смогли разделить его на двоих. Вот только это было не все. Похоть, желание обладать вскоре сменились совершенно иными эмоциями. Непривычными, пугающими и заставившими чувствовать собственное бессилие, когда оказались односторонними. Жене оказалась не нужна его нежность и забота, она выбрала свободу. Побег Габи был словно удар под дых для Элайджи, который поверил в то, что она отвечает ему взаимностью, что у них действительно может что-то получится. Предательство было не ново для древнего вампира, и все же то, что это сделала именно Габриэлла, окрашивало произошедшее в совершенно иные тона. Впервые за много столетий женщина причинила ему боль. И он мог бы наказать ее. Поставить на место. Избавиться. Выкинуть из головы. Майклсон так думал. Но Габи удивила его. Хотя до побега она и играла в чувства, вина, что теперь плескалась в лазурных глазах была настоящей. Как и страсть, с которой ведьма откликалась на его ласки. Поведение жены прошлой ночью, лишь подтвердило догадки Элайджи — Габриэлла хотела близости с ним не меньше, чем он сам. И все же сомнения оставались. Погруженный в свои мысли, Первородный спустился в гостиную, где за столом успела собраться вся семья. Выражения лиц Клауса и Ребекки не оставляли сомнений в том, что для них не было секретом случившее утром в спальне Элайджи, и раскрасневшееся лицо Габриэллы лишь подтверждала это. Судя по всему его брат и сестра, воспользовавшись его отсутствием, успели отточить на смущенной ведьме свой юмор. Заметив мужа, Габи невольно впилась в его лицо взглядом, будто ища поддержки и вампир мягко улыбнулся, приближаясь к ней. Хотя в их отношениях и оставались острые углы и некоторые вопросы, которые еще требовали ответов, это вовсе не было причиной для того, чтобы юная ведьма стала предметом насмешек его родственников. — Доброе утро, — проговорил Элайджа, подходя к своему стулу, стоящему рядом с женой. Присев, он наклонился к ней, запечатлевая легкий поцелуй на щеке, отчего со стороны Ребекки послышался короткий смешок. — Еще не нацеловались? — протянула она, щуря глаза и Клаус тот же последовал ее примеру, широко улыбаясь. — У них медовый месяц, Бекс, — протянул он, сияя ямочками на щеках, — к тому же мы все ждем наследника. Старания Элайджи можно понять. — Как и вашу зависть, — в тон им отозвался Первородный, с удовольствием наблюдая за тем, как с лица брата и сестры сползают улыбки, — не лучше ли вам заняться собственной жизнью, чем довольствоваться подслушиванием? — Ну, например, личной жизнью все в полном порядке, — хмыкнул Клаус, бросив многозначительный взгляд на Кэролайн, которая на миг побледнела, но быстро пришла в себя, вскидывая в верх бровь. — В порядке? Ты себя переоцениваешь, Майклсон. — Пока никто не жаловался, — прищурился гибрид в ответ на ее насмешливый тон. — Ключевое слово «пока», — невозмутимо ответила Кэр, пожимая плечами. — Да и тебе вроде тоже жаловаться не на что, блондиночка, — разозлился Клаус, сверляя ее глазами. — Тут ты прав, — квинула Форбс, — когда происходит что-то настолько незначительное, то забывается оно крайне быстро. — Незначительное? — прорычал Майклсон. Теперь от игривого настроения не осталось и следа и все внимание было приковано лишь к Кэролайн, с лица которой не сходила ехидная ухмылочка. В гостиной воцарилась полная тишина, и взрыв казалось был неминуем, но прежде чем он успел произойти, в комнате появился Майкл. — Сыновья, я жду вас в кабинете. Больше он не сказал ни слова, но выражение его лица и без лишних пояснений говорило о том, что произошло что-то серьезное. Братья мгновенно поднялись со стульев, следуя за отцом. Только Клаус на миг остановился рядом с Керолайн, с силой стискивая ее локоть. — А с тобой, блондиночка, мы еще поговорим.