Тень в тени теней

ГЛАВА ШЕСТАЯ, она же заключительная, где читатель узнаёт, как хрустит спина верблюда от последней соломинки, что будет, если гениальность помножить на хорошее воспитание, могут ли соперничать друзья, а также, почему гоблинские войны остались в прошлом       Той ночью Гарри спал просто отвратительно. Несколько раз он просыпался в холодном поту от одного и того же кошмара: «милашка» Хагрида взламывает хлипкую дверь кабинета на третьем этаже и носится по школе, разбрасывая в стороны тягучие розовые капли с окровавленной морды. Попытки убедить себя, что в замке полно волшебников, и «порезвиться» подобным образом собачке никто не позволит, помогали плохо. Кое-как справившись с панической атакой, мальчик засыпал, а через час подрывался с бешено колотящимся сердцем.       «Правильно Дадли ругался, — думал он, ёжась в неприятно липнущей к коже влажной от пота пижаме. — Я трус! Самый последний ничтожный трус!»       Но ни уговоры, ни ругань на самого себя не могли успокоить парня. Злой, с тёмными кругами под глазами, он поплёлся на завтрак в большой зал задолго до начала.       К удивлению мальчика, коридоры не пустовали. Наоборот, мимо то и дело проносился кто-то из старост, а то и профессоров. Общее у этих ранних пташек было только одно: они категорически не желали замечать ученика, оказавшегося вне спальни во внеурочный час. Даже профессор Снейп, ранее никогда не упускавший возможности назначить более или менее справедливое взыскание, прошагал мимо, едва заметно кивнув в ответ на приветствие.       Задумавшись о причинах столь странного поведения учителей, Гарри не заметил, как притопал в большой зал. А там…       Большой зал Хогвартса давненько не видел такую разношерстную компанию одновременно. Да что там… Такую компанию он не видел со дня основания. Гарри с удивлением узнал министра магии Фаджа, не раз виденного на колдофото в «Пророке». Вот только в газете никогда не встречалось такого фото: коротышку-министра обмахивала платком женщина в магловских джинсах и свитере, а одетый точно так же мужчина набирал в шприц какую-то жидкость из ампулы. Напротив, слегка опираясь ладонью на пустующий стол Слизерина, стоял лорд Малфой, медленно и веско роняя слова. Ему в такт кивало чучело грифа. Точнее, кивала пожилая леди. Вот только на голове у неё плотно сидела весьма потёртая шляпа, украшенная этим самым чучелом. Впрочем, вычурно одетых волшебников и без неё хватало.       Уловив несколько слов, Гарри догадался, что видит Попечительский совет Хогвартса, министра с сопровождающими и кого-то из родителей маглорожденных. «Ни во что не вмешиваться», — прошелестел в ушах голос тёти Петуньи, и мальчик попятился, но оказалось, что уже поздно: его заметили. — Очень кстати! — повысил голос лорд Малфой. — Мистер Поттер, подойдите, пожалуйста, к нам. — Поттер? Он сказал «Поттер»? — зашептались волшебники.       Гарри едва удержался от злобной гримасы: подобные шепотки успели ему осточертеть ещё за первый месяц в школе. Только маглы отреагировали на его фамилию спокойно. — А, Гарри. Гермиона нам о тебе писала, — улыбнулась женщина. — Доброе утро. — Доброе, — отозвался мальчик, гадая, что от него хотят.       Долго гадать не пришлось. Малфой моментально развеял все сомнения, спокойно бросив: — Как вам собачка Хагрида, мистер Поттер?       От неожиданности Гарри не сумел удержать гримасу ужаса, исказившую лицо. — У кого-то ещё остались вопросы? — закатил глаза глава Попечительского совета. — Ты видел эту тва… Это животное? — всё-таки уточнила дама с Грифом на шляпе. — Ну, да, — кивнул Гарри, не видя смысла скрывать то, что, судя по всему, и так всем известно. — Хагрид водил меня к Пушку.       На кличке голос мальчика дрогнул, и его передёрнуло: воспоминания о ночных кошмарах были ещё слишком свежи. — Чудно, — снова кивнул лорд Малфой. — Кровожадный зверь в школе, запертый так, что дверь способен открыть даже недоучка, лишённый волшебной палочки, вроде местного лесника. А дальше люк и череда ловушек. Ещё вопросы, господа? — Да их тут всех надо арестовать! — ожил Фадж, бледнея прямо на глазах, хотя, казалось бы, дальше некуда. — Звери, агрессивные растения, тролль… И никакого присмотра! А если бы кто-нибудь туда влез и погиб?! Это же скандал! Ай!       Мужчина-магл, воспользовавшись тем, что волшебник увлёкся, ловко воткнул ему в вену шприц: — Спокойно. Иначе получите инфаркт прямо тут. Я, конечно, не кардиолог, но… — Инфакт? Какой ещё инфакт?! Тут ещё и не зарегистрированными в министерстве заклинаниями разбрасываются?! — взвился Фадж. — Господа! — вернул себе всеобщее внимание лорд Малфой. — Да вы посмотрите на мальчика! Он явно безумно испуган. А ведь знакомство с питомцем протеже нашего директора состоялось ещё вчера. И это Гарри Поттер! Только вдумайтесь! Гарри Поттер! Мальчик-который-выжил! Спаситель волшебного мира от террора Того-кого-нельзя называть! А если бы зверь напал? А если завтра местному леснику вздумается привести к питомцу ещё кого-нибудь?! — Хватит пугать ребёнка! — откуда вынырнула мадам Помфри, Гарри не заметил, но вот то, что она всё же явилась, не заметить было невозможно. Мальчик и не подозревал, что школьная медсестра умеет так отвратительно визжать. — На нём же лица нет! Ему срочно нужен Умиротворяющий бальзам! Иди сюда, мальчик…       Она протянула руку, намереваясь взять Гарри за плечо, но тут вмешался Фадж. — Куда это вы собрались? И почему вы не в учительской? Я же приказал всем преподавателям собраться там! — Я не преподаватель! И считаю ваш приказ противозаконным! — взвизгнула женщина. — Надо ж было додуматься взять под стражу директора Хогвартса! Самого Альбуса Дамблдора!       «Зря она это сказала», — подумал Гарри, растерянно скользивший взглядом по окружившим его взрослым и сразу заметивший, как моментально закаменели лица вокруг. — А что такого в Альбусе Дамблдоре, что его нельзя заключить под стражу, если он окончательно сошёл с ума? — вкрадчиво уточнил лорд Малфой. — Но это же Дамблдор!.. — отшатнулась медведьма. — Он никогда не причинит школьникам никакого вреда… — Ну, разумеется, не причинит… — преувеличенно ласково проговорил Малфой. — А его непонятная полоса препятствий? Вы, как целитель, скажите нам, насколько безопасны для детского здоровья дьявольские силки, которые мы нашли на втором этаже. Дверь, кстати, была запечатана простенькими дезилюминационными чарами. Я такие на третьем курсе развеивал. Кстати, чуть дальше по коридору обнаружилась чудная коллекция ядов. И в качестве инструкции по применению к ним прилагалась малопонятная абракадабра… — Загадка как раз понятная, — тихо проворчал себе под нос мистер Грейнджер. — Но зачем она в школе?! — Не желаете рассказать нам, что из этого полезно для образовательного процесса? — продолжал между тем Малфой, наступая на ошалевшую медведьму. — У меня один сын, Поппи! Очень любопытный сын! — Внук у меня тоже один, — хмуро добавила пожилая волшебница с грифом на шляпе. — Альбус запретил школьникам ходить на третий этаж! — мадам Помфри сделал слабую попытку защититься. — Ах, запретил! — взорвался ещё один волшебник. — А вы не понимаете, что для трети школяров такой запрет прозвучит как самое завлекательное приглашение?! — В общем, хватит! — властно приказал лорд Малфой, поднимая руку. — Министр? — Что? — встрепенулся Фадж. — Ах, да. Арестуйте и её тоже!       Несколько волшебных палочек тут же взлетели в воздух, едва не тыкаясь в лицо ошарашенной медведьме. Только теперь Гарри сообразил, что волшебники в алых мантиях — авроры, магическая полиция. — Какие обвинения вы собираетесь предъявить, господин министр? — потрясая ядовито-зелёным пером, из толпы выскочила востроносая волшебница. — Пресса?! — округлил глаза Фадж. — Кто пустил сюда журналистов?! — Мисс Скитер привёл я, — тут же вмешался Малфой. — Или вы считаете, что родители не должны знать, что творится в школе, где учат их детей? — Вы меня удивляете, Люциус: сначала маглы, теперь журналисты… — ляпнул окончательно деморализованный Фадж. — Слухи о моём маглоненависничестве сильно преувеличены, министр, — фыркнул Люциус. — Моя семья всегда стояла за разумную интеграцию. — Когда я согласился отдать своего сына в эту школу, меня заверяли, что она совершенно безопасна, — вперёд выступил ещё один мужчина в строгом костюме-тройке. — Премьер-министр обязательно об этом узнает! — Нет никаких причин для паники! — подскочил Фадж. — В Аврорате проверят всех преподавателей… — И обслуживающий персонал, — ввернул Малфой. — Да, да. И персонал. И все, кто имел касательство к этой вопиющей халатности, понесут заслуженное наказание! — Браво, господин министр! — воскликнула Рита Скитер. Её Прытко-пишущее-перо с безумной скоростью моталось по пергаменту. — Читатели будут рады узнать, что вы держите это дело под контролем. — О! Разумеется! — расправил узкие плечи Фадж. — Как же иначе? Здесь же наши дети — наше будущее!       Гарри, о котором, казалось, все забыли, медленно отступил к выходу, проклиная свое несвоевременное желание позавтракать. И в очередной раз опоздал. — Мистер Поттер, что вы можете сказать нашим читателям, — острые кроваво-красные когти Риты впились в локоть мальчика, не позволяя уйти. — Как вы себя чувствуете после встречи с кошмарным питомцем хогвартского лесничего? — Эммм… — промямлил Гарри, пытаясь вывернутся из рук журналистки. — Вот! Мальчику-который-выжил нанесён непоправимый вред! — пафосно провозгласила Скитер на весь большой зал. — Он даже не способен говорить от ужаса! Министр, смогут ли целители вернуть символу свободной Англии членораздельную речь?! — Разумеется, смогут, — спохватился Фадж, выдёргивая Гарри из лапок ненавистной журналистки. — Он отправится в больницу святого Мунго немедленно. Я как раз хотел распорядиться. Скримджер!       Высокий аврор положил мальчику на плечо тяжёлую ладонь. Гарри обречённо вздохнул: избежать непрошенной заботы шансов явно не было. Полчаса спустя он уже ёжился в одних трусах на высокой кушетке в больничной палате, а улыбчивый толстяк — целитель Сметвик задавал ничего не значащие вопросы, попутно одну за другой выбрасывая из волшебной палочки разнообразные чары.       Несмотря на протесты, ночевать Гарри тоже пришлось в госпитале. Впрочем, и на следующую ночь тоже. И на следующую… В общей сложности ничего не понимающий парень провёл в обществе Сметвика почти две недели, пройдя через десяток малопонятных ритуалов и чар. Попытки выяснить, от чего такого страшного его, собственно, усиленно лечат, вызывали только шквал баек и шуток в исполнении весельчака-целителя и смутные обещания всё разъяснить позже. Когда Гарри окончательно убедил себя, что смертельно болен и вот-вот умрёт в жутких корчах, за ним вдруг пришли.       Сметвик, разом растерявший большую часть своей весёлости, лично принёс мальчику костюм и мантию: — Хотел всё узнать? — подмигнул он, не слишком удачно притворяясь беспечным. — Пошли. — Куда? — нахмурился Гарри, даже не прикоснувшись к одежде. — Упрямый, да? — невесело ухмыльнулся целитель.       Тот только плечами пожал. — Ну, хорошо, — сдался толстяк. — Видишь ли, Гарри. Никто не знает толком, что произошло той ночью, — он многозначительно указал глазами на зигзагообразный шрам на лбу мальчика. — А то, что мы знаем, рассказал волшебник… Скажем так… Не слишком заслуживающий доверия, как выяснилось. Так вот… Когда Тот-кого-нельзя-называть напал на тебя, то получил мощную отдачу. Почему, я не знаю. И никто не знает. Но когда в него ударило собственное проклятье, от его души откололся кусок и прицепился к тебе. — То есть, как это «прицепился»? — опешил Гарри. — Вот так, — развёл руками целитель. — Я с такими случаями в колдомедицине не сталкивался, поэтому не могу точно объяснить, «как». Но то, что этот кусочек в тебе есть, и он живой, мы выяснили точно. — И теперь я умру? — опустил голову Гарри.       Он даже почти не испугался, практически свыкшись с мыслью о скорой смерти за последние дни. — Нет, конечно! — возмутился целитель. — Теперь мы хотим вытащить из тебя эту занозу! — А как? — прищурился Гарри. — Вы же с таким не сталкивались? — Пришлось научиться, — уже открыто улыбнулся Сметвик. — Подвернулся тут один гад… То бишь, одержимый. На нём и потренировались. — А что с ним случилось? — Ничего непредсказуемого, — глаза целителя превратились в две серые льдинки. — Он сам выбрал свою судьбу, когда добровольно решил связать свою жизнь с Тем-кого-нельзя-называть. — Но зачем?! — поразился Гарри, на мгновенье забыв о собственных проблемах. Такое идиотское поведение кого бы то ни было не укладывалось в голове. — Власти хотелось, — выплюнул Сметвик. — Понятно, — кивнул мальчик, хотя ничего толком не понял.       «Какой смысл во власти под властью психа вроде Волдеморта?» — подумал он и уже собирался сказать это вслух, как Сметвик снова заговорил. — Гарри, нас, вообще-то, ждут. Или ты не хочешь избавиться от подобного наследства как можно скорее? — А если не хочу? — испытующе посмотрел на толстяка Гарри.       Ему до чёртиков надоело, что все вокруг считают, что знают, что он хочет, лучше его самого. — Хмм… — целитель задумался. — Многие, конечно, удивятся. Но, пожалуй, это твоё право… — Я хочу избавиться от этого, — перебил мальчик.       Того, что никто не пытается заставить его силой или уговорами, ему хватило, чтобы слегка успокоиться, и через несколько часов он вошёл вместе с целителем в гостеприимно распахнувшиеся высокие двери Гринготса.       Ритуальный зал оказался огромной пещерой глубоко в подземелье, с каменным алтарём, украшенным грубой, явно очень древней резьбой. В противоположном от входа углу толпились вперемешку гоблины и волшебники. Гарри заметил платиновую макушку лорда Малфоя, мелькавший то там, то здесь котелок Фаджа и ещё несколько смутно знакомых лиц. Даже недовольная физиономия профессора Снейпа маячила рядом с длинным столом, заставленным какими-то колбами. А вот белой бороды и идиотской мантии цвета «лопни-мои-глаза» нигде не наблюдалось. «Тоже мне, великий волшебник!» — мысленно фыркнул Гарри, позволяя уложить себя на алтарь.       Сам ритуал мальчик не запомнил, отключившись, едва собравшиеся вокруг затянули монотонный напев древнего заклинания. Очнулся он опять в больничной палате, рядом с неизменным Сметвиком. — Ну, и как мы себя чувствуем? — улыбнулся тот, спокойно отложив «Пророк», с передовицы которого скалился какой-то сумасшедший старик. — Как вы себя чувствуете, я не знаю, — буркнул Гарри, с трудом заставив ворочаться сухой язык. — А я себя чувствую так, будто проспал в одном положении неделю — всё затекло. — Три, — поправил целитель. — Что «три»? — опешил мальчик, даже позабыв про настойчивое желание посетить туалет. — Три недели, — спокойно пояснил Сметвик. — Ты спал три недели и два дня. Уж прости, слишком крепко к тебе присосался этот паразит. Долго пришлось восстанавливаться. — Но восстановился? — осторожно уточнил Гарри. — Конечно! — хлопнул себя по ляжкам целитель. — Зря я, что ли, тут дневал и ночевал? Но оно того стоило. Через пару месяцев и следа не останется. — А что было? — спросил мальчик, осторожно спуская ноги с кровати. Голова ощутимо подкруживалась. — Что было, того уже нет, — отрезал толстяк. — А если бы это не убрать, то стал бы ты годам к двадцати как минимум сквибом. А то и чем похуже. Но это дело прошлое. А у нас тут есть проблема поактуальнее… — Ну, да, — слегка покраснев, подтвердил мальчик. — Где здесь туалет?       Сил терпеть уже не оставалось, а целитель явно устроился в кресле всерьёз и надолго, и мальчишке пришлось преодолеть природную стеснительность. Сметвик, обругав себя старым болваном, сопроводил пациента в соседнюю комнату и даже позволил принять душ, хотя сам всё время маячил за ширмой. Но когда Гарри, вымотавшись, словно махом помыл полы во всём доме тёти Петуньи, отполировав на закуску новую машину дяди Вернона, завалился на кровать, целитель снова вернулся к интересующей его теме. — Тут, брат, вишь, какое дело, — издалека начал он. — У тебя в крови такой коктейль из зелий обнаружился… И Дружбы, и Доверия, и ещё демоны знают чего. В общем, удивительно, как ты драклов ловить не начал… Панических атак не случалось? Нет? — Нет, — буркнул мальчик, припомнив ужас, внушённый ему недоброй памяти «Пушком». — Удивительно. И, тем не менее… Опекун-то твой, получается, со своими обязанностями не справился. Это же его обязанность была оберегать тебя от подобного безобразия. — Интересно, как? — фыркнул Гарри. Глубоко в душе он даже обрадовался такой новости. Это означало, что его паника не возникла в результате банальной трусости. — Они же маглы! — Нет, — терпеливо пояснил целитель. — Я про твоего магического опекуна. — А что, и такой есть? — Есть, конечно! — Сметвик, похоже, оказался совершенно не готов к такой неосведомлённости подопечного. — И зачем? — с трудом подавил зевок Гарри. — Так… Начнём тогда сначала. Слушай…

Двадцать лет спустя

— Нет! Я должен это изменить! — Гарри Поттер с размаху швырнул в пылающий зев камина скомканное письмо и, гневно раздувая ноздри, уставился на жену, уютно расположившуюся в кресле с книгой на коленях.       Гермиона подняла голову от толстого фолианта, поправила и без того идеально гладкую причёску и спокойно сказала: — Ты прав, mon jeune ami, эти усы тебе совершенно не идут. Ты стал похож на немецкого сутенёра. — При чём тут мои усы?! — взорвался Гарри, непроизвольно глянув в начищенный бок серебряной вазы на каминной полке. — Я о Малфое! Об этом проклятом Малфое! Ты, что, совсем меня не слушала?! — Ах, опять о нём, — вздохнула женщина и едва слышно проворчала себе под нос. — И после этого он удивляется, что я его не слушаю. — Если тебя интересуют только твои исследования и дети… — А тебя, значит, не интересуют наши дети? — с лёгкой угрозой уточнила Гермиона, откладывая книгу в сторону. — Конечно, интересуют, — тут же сдал назад Гарри. — Именно поэтому я… — А если интересуют, то сбрей эти усы, — с ангельской улыбкой заявила женщина, щелчком взбивая кружево на манжете домашнего платья. — С тех пор, как ты их отрастил, Джеймс хихикает за твоей спиной, а Петунья вообще отказывается идти к тебе на руки. — Да оставь ты эти усы! Я ей о судьбе магической Англии, а она про усы! — Ну, и какая может быть судьба у магической Англии, когда её самый известный гражданин разгуливает с таким усами? — О-о-о-о! — взвыл мужчина, хватаясь за голову. — Да сбрею я их! Сбрею! Довольна?! — Я всегда довольна, mon cher, я же тебя люблю, — тонко улыбнулась Гермиона. — Так что там с Малфоем? — С Малфоем? — Гарри чуть сдвинул брови, пытаясь сообразить, о чём речь. — Ах, да! С Малфоем! Совсем меня заморочила этими усами. Он вздумал баллотироваться на пост министра! Ты представляешь, что это будет?! — А что будет? — она снова открыла книгу. — Он хороший финансист. Вряд ли это пойдёт во вред стране, которая последние тридцать лет не может свести дебет с кредитом. — Герми, — мужчина присел на подлокотник и осторожно отобрал у жены книгу. — Ты же знаешь его идеи о превосходстве чистокровных… — Разумеется, знаю. Когда мы обедаем вместе, вы даже не способны дожить до десерта без этих споров. Между прочим, довольно неприлично с вашей стороны. Кстати, и Астория так считает. — А ты представляешь, куда он может зайти, если обретёт всю полноту власти? — выдохнул Гарри, благоразумно пропустив мимо ушей завуалированный упрёк. — Не думаю, что слишком далеко, — качнула головой Гермиона, пытаясь подтащить к себе книгу. — Я же маглорожденная, и ничего. Мы прекрасно общаемся. — То, что он вообразил, будто твои родители потомки каких-то отсечённых от семьи сквибов, ещё не значит, что он так же лояльно отнесётся к другим маглорожденным! — парировал мужчина. — Я должен его остановить! — И каким же образом? — с напускным интересом спросила Гермиона, со вздохом оставив попытки вернуть себе монографию по нумерологии. — Я сам стану министром! — Министром? — скривилась она. — И зачем тебе эта головная боль? Послушай, mon jeune ami, пора бы уже повзрослеть. Я тоже раньше рвалась спасать всех и каждого. Помнишь, на втором курсе Шармбатона мне даже пришло в голову освободить домашних эльфов. Надо мной смеялась вся школа. Благо, мадам Бриньи объяснила мне, что к чему. С тех пор я уяснила, что некоторым хорошо там, где они есть. Даже если у нас другое мнение. Хотят Уизли и им подобные, чтобы их детей учил сумасшедший старик из Азкабана — вперёд. — Но английскую школу превратили в посмешище! — Почему посмешище? — приподняла брови Гермиона. — Хогвартс — всемирно известное учебное заведение… — С урезанной до безобразия программой! — И что? Зато эта программа идеально подходит для детишек из магловских семей, которые палочку впервые за день до первого сентября увидели. Со всего мира к нам едут. И, заметь, большинству хватает того, что там дают. — Тебе бы хватило? — язвительно уточнил Гарри. — Мне — нет. Но тем, кому не хватает, всегда можно поработать на факультативах и дополнительных занятиях. Астория, например, вела такой в прошлом году: «Семейная ритуалистика». Как ты думаешь, сколько было желающих? Не знаешь? Так я тебе скажу: двое. На все семь курсов всех факультетов. Двое, Гарри. В большинстве своём маглорожденные не хотят, а то и не могут учиться, как те, для кого магия — часть жизни с рождения. — То есть, ты считаешь, что из меня получится плохой министр, — нахмурился Гарри. — Я считаю, что из тебя получится замечательный министр, mon jeune ami, — Гермиона привстала и поцеловала мужа в щёку. — Но зачем тебе это? Чем плох твой отдел в аврорате? — Ну, разумеется, — с сарказмом протянул тот. — После Дурмстанга дорога только в аврорат! — Я этого не говорила. — Ты это подумала! — Я так не думала. И Драко, между прочим, тоже учился в Дурмстанге. Если ты забыл, так я напомню. Вас туда перевели одновременно, и… — В общем, я понял, — прервал мужчина. — Ты меня поддерживать не желаешь. — Отчего же? Я всегда тебя поддерживаю, mon cher, — Гермиона всё-таки вернула себе книгу и нахмурилась, отыскивая, где закончила чтение. — Но я считаю, что твоё соперничество с Драко стоило бы оставить там, где оно началось — в Дурмстанге.       Гарри резко поднялся и вышел из гостиной, громко хлопнув дверью. Через полчаса он уже шёл по мраморному залу Гринготса, распугивая случайных зевак мрачной физиономией. — Я хочу поговорить со своим поверенным! — вместо приветствия бросил он гоблину за высокой стойкой. — Как вам будет угодно, лорд Поттер, — спокойно кивнул тот, сползая с высокого стула. — Прошу за мной.       Несколько гулких каменных коридоров спустя мужчина оказался в небольшом кабинете. — Лорд Поттер, — едва заметно склонил голову появившийся одновременно с ним, только из противоположной двери, гоблин. — Мне нужны деньги, — сразу взял быка за рога Гарри: дискуссиями он наелся ещё с женой. — Сколько? — невозмутимо уточнил гоблин, усаживаясь на высокий стул за подобием конторки. — Много. — Много — понятие растяжимое, лорд Поттер.       Гоблин произнёс эту фразу так же ровно, как и приветствие, но Гарри показалось, что в уголках маленьких чёрных глаз затаилась насмешка. — Этой осенью я собираюсь стать министром магии, и мне нужно всё, что вы сможете мне дать, — отчеканил Гарри. — То есть, всё, что лежит в моём сейфе. Не сомневаюсь, что Малфой не поскупится на свою избирательную компанию, так что… Короче говоря, мне нужны деньги, мистер… — Крюкохват, — подсказал гоблин, внимательно рассматривая свои ногти. Хоть и до блеска отполированные, они слишком напоминали когти. Перед мысленным взором кандидата в министры промелькнула картинка, как эти мелкие пальчики с чуть загнутыми коготками перебирают золотые кругляши галеонов, и как мгновенно смыкаются, стоит только попытаться эти кругляши отобрать. — Мне нужно всё, — с нажимом повторил Гарри, с трудом оторвав взгляд от лап гоблина. — То, что привнесёт в мир министр Малфой, никуда не годится. Я должен его остановить. — Понимаю, лорд Поттер, — медленно кивнул тот. — А скажите, вы действительно хотите что-то изменить? Или для вас важно просто обставить на выборах мистера Малфоя? — Разумеется, я хочу многое изменить! — возмутился Гарри. — Я так и думал, — кивнул каким-то своим мыслям Крюкохват. — Тогда послушайте хитрого гоблина, лорд Поттер. То, что я вам предложу, возможно, обойдётся вам куда дороже, чем выборы. Но и окажется в разы более действенным. Это вас интересует? — Разумеется, — повторил, наклонившись вперёд, Гарри. — Хорошо, — снова кивнул гоблин. — Начнём с того, что очень многое не стоит делать собственными руками. Если нужно что-то получить, найдите людей, которым выгодно вам это дать. Если вы хотите, чтобы что-то случилось, ищите тех, кто хочет это сделать…

Голос за кадром много-много лет спустя

      «О-ох, старость — не радость», — проворчал я, укладываясь на кожаные подушки дивана. Суставы протестующе хрустнули, и я ухмыльнулся. Слишком всё это напоминало день из той, предыдущей жизни, который намертво отложился у меня в памяти. Тогда я, так же разделавшись с делами, завалился на диван, а потом пришла она. Последняя гостья. Дама, подарившая мне это приключение длиною в ещё одну жизнь.       Очень долгую жизнь, кстати. Но я не в обиде. Хотя, когда первая эйфория от переноса прошла, моё состояние вряд ли можно было бы оценить, как восторг. Ещё бы. Мало того, что меня занесло в тельце гоблина, которое я в первый момент вообще принял за детское. Так ещё и прежний хозяин тушки оставил мне в наследство вагон и маленькую тележку проблем.       Судите сами. Соплеменники смотрели на меня с лёгкой брезгливостью, как на подзадержавшийся на земле потенциальный труп. Родственников, кроме совсем уж дальней родни, не наблюдалось. Зато волшебный род, поверенным которого я оказался, был на грани разорения и вымирания.       У гоблинов, особенно у банковских, которые работают тут поколеньями, всё просто: чем круче Род, средства которого тебе доверили, тем больше уважения и почёта тебе самому. Значит, умный, сумел удержать и приумножить богатства, так сказать. То, что сами волшебники порой ведут себя с деньгами, как последние идиоты, в расчёт не принимается. Разорились? Значит, ты кретин, не сумел объяснить, убедить, обмануть, в конце концов. А уж если твой подопечный Род пресёкся, можешь сразу вешаться: ты изгой, бесполезный и никому не нужный. И, между прочим, потенциальный покойник. После последней гоблинской войны волшебники заключили с нашим народцем весьма своеобразный мирный договор. Просто собрали самые известные банковские семьи и повязали кровной клятвой со своими родами. Теперь хочешь-не хочешь, а заботься об их процветании, иначе твоё собственное семейство просто выродится. Объегорили-таки златолюбивый народец колдуны: хрен нам теперь, а не гоблинские восстания. Кто ж собственное семейство угробить захочет? А если такой псих и найдётся, то ему другие гоблины быстренько когти узлом завяжут. Ибо нефиг переть против коллектива. Вот такая вот круговая порука.       Когда я с этим разобрался, то волей-неволей озаботился причинами своего плачевного положения. И быстро выяснил, что от Рода Поттер, к которому меня прицепили, остался жалкий огрызок: мальчишка-сирота и куцые остатки некогда вполне приличного состояния. Состояние, между тем, продолжало уменьшаться в геометрической прогрессии: опекун сиротки не стеснялся запустить в сейф свои загребущие ручонки, а в бухгалтерских книгах имелась только одна графа: «Содержание наследника».       Знаете, я полюбопытствовал, что ж за содержание такое королевское сиротке устроено. Не удержался. И слава всем богам, что не удержался. Злобные родственнички-маглы, чулан под лестницей и колотушки от бугая-кузена — вот и всё «содержание». И никаких следов щедрого опекуна.       Зато в магической части мира этот самый опекун был более чем известен и считался самым великим, самым светлым и вообще чуть не ангелом, только бородатым. Первая мысль, которая меня посетила, когда я всё это выяснил: «А как же этот великий светлый вор объяснит справившему совершеннолетие подопечному, на какое такое содержание он тратил подобные суммы? Он же не может попросту удрать, как обычные аферисты».       Дураком я никогда не был, а потому ответ не заставил себя ждать. Старичок не собирается ничего объяснять, а значит, уверен, что до совершеннолетия жертва его наглого грабежа попросту не доживёт.       Это, естественно, меня никаким боком не устраивало, и я начал действовать. Пришлось тогда потрудиться. Ох, пришлось. И побегать, и книжной пыли надышаться. А уж оборотное зелье я и вовсе чаще, чем чай, пил, думал, из ушей у меня польётся. Но дело того стоило. Постепенно я разобрался, кто есть кто в волшебном мире, и попутно слегка облегчил существование мальчишки, попугав его долбанутых родственничков. Впрочем, тётка оказалась вполне вменяемой, я даже удивился.       Ну, и помощниками обзавёлся, куда ж без этого. Правда, они до сих пор не подозревают, кому помогали (Риточка, звезда моя когтистая, тебе привет), а некоторые и вовсе не догадываются, что кому-то помогали, но это уже детали.       Хотя, помощники помощниками, а многое вопреки моим принципам приходилось делать самому. Кое-где топорно сработал, на грани разоблачения, так сказать. Но слишком уж время поджимало. Ну, кто мог подумать, что чёртов белобрысый лорд, получив записочку якобы от мадам Малкин, тут же рванёт знакомиться прямо в книжном магазине?! Раз-раз, и все книжки подобрал, джентльмен хренов. Я едва успел слухач в чемодан мальчишке подсунуть. А книжицу нужную так и не успел. Чуть со стремянки не грохнулся, высматривая, подобрал он её или нет. Пришлось даже окликнуть разиню.       Впрочем, это был далеко не последний раз, когда обстоятельства вынуждали меня здорово рисковать. Чего стоит вторжение в министерство под обороткой секретаря Фаджа, или беседа с Малфоем под видом его дружка Снейпа. Белобрысый лорд точно догадался, что с ним не зельевар беседует: такую кисло-злобную физиономию, как у оригинала, ни один актёр изобразить не сумеет. А я и не актёр вовсе, я — скромный поверенный, почти бухгалтер. Но тут уж у меня выбора не было: новость про плотоядную зверушку в школе надо было срочно и гарантированно донести до нужных ушей. А уж то, что они там накопали дополнительно, стало просто подарком судьбы. Я-то настроился на затяжную войну со старичком, а тут: хоп! И готово. Оказывается, волшебники очень неодобрительно относятся к угрозе своему потомству. Надо только их в эту самую угрозу основательно носом потыкать. Хе-хе…       Ох, как я тогда носился: и Риту проинструктировать, и Малфою нужные мысли с прицелом на политическое будущее и «обеление» репутации нашептать, и министра под костлявый зад пнуть, опять же, в нужном направлении, и маглов подогнать побогаче и повлиятельней, чтобы лорду Малфою не пришлось время на розыски тратить. Пожалуй, без моего ручного жучка Риточки я бы и не справился: кто ещё смог бы так исправно снабжать меня волосками для оборотного? А взамен моя скромная девочка требовала всего лишь сенсации. Да, пожалуйста, дорогая моя! Для тебя ничего не жалко. Тем более, что сенсации в газетах включены в мои планы, хотя тебе об этом знать совершенно ни к чему.       А сколько ещё было мелочей, реагировать на которые приходилось прямо на лету, подбрасывая подходящие решения и идеи внезапно всплывающим новым действующим лицам. Например, я до последнего не знал, кто станет опекуном мелкого Поттера вместо недоброй памяти Дамблдора, махом угодившего после скандала с «коридором смерти» в Хогвартсе на пять лет в Азкабан. Я обрабатывал с прицелом на будущее опекунство полтора десятка волшебников, а мальчишка возьми, да и возжелай себе в опекуны своего целителя. Упрямее человека, чем этот Сметвик, я в жизни не встречал. Одно хорошо, наше понимание благополучия наследника семейства Поттеров в общих чертах совпадало, и сиротка отправился прямиком в Дурмстанг, учиться по нормальной программе вместо учебных ошмётков Хогвартса, потрёпанного сперва Даблдором, а потом и министерскими чистками. Впрочем, знай я, что туда же отправится мелкая белобрысая заноза Малфой, ещё десять раз бы подумал. Но что поделать, даже я не всеведущ. Хотя, с другой стороны, отсутствие в Дурмстанге Гермионы, которое стоило мне не одного литра оборотки, не помешало лорду Поттеру на ней жениться. Пришлось срочно изобретать для её родных приемлемую родословную.       Но всё хорошо, что хорошо кончается. Мисс Грейнджер стала всеми уважаемой миссис Поттер и успешно притормаживала своего импульсивного супруга, которому, видимо, по наследству передалась генетическая тяга спасать всех и каждого, и желательно с риском для жизни. Хотя теперь я уже не так беспокоюсь: наследники у этой пары замечательные, и моему внуку, которому я постепенно передал почти все дела, будет чем заняться ещё долгие и долгие годы. — О-ох! Старость — не радость, — я перевернулся на другой бок и вместо своей рабочей конторки увидел чёрный балахон с глубоким капюшоном. Очень знакомый чёрный балахон, зависший в десяти сантиметрах над мягким ворсом ковра. — Что? Уже? — Ну, наконец-то здоровая реакция, — явственно ухмыльнулась Последняя Гостья. — В виде исключения с удовольствием выслушаю твои «не успел-не допел». — Ан нетути, — лёжа развёл руками я. — Всё успел. А допеть… Сейчас допою. Милая, какой неведомою силою прикован я к тебе, любимая, кто сотворил тебя, скажи? Горю желанием одним — хочу тобою… — Ну, ты и нахал, — из-под капюшона донёсся смешок. — И, к тому же, фальшивишь. — Уж какой есть, — хмыкнул я. — Ничему тебя жизнь не учит, — наиграно вздохнула Последняя Гостья. — Даже вторая. — Почему же? Она учит. Учит, что из любой задницы, даже из той, в которую тебя загнала такая прелестная леди, как вы, есть выход в комфортную и удобную жизнь, — я, наконец, сел и обвёл рукой свой уютный кабинет. — Нет, ну каков нахал. Я же тебе условия просто царские предоставила, — возмутилась она, но в её голосе звучал сдерживаемый смех. — Посмотрела бы я на тебя в настоящей заднице! — И из настоящей нашёлся бы выход. — Да ну! — Ну, да! — Проверим? — А легко!       Перед глазами у меня взметнулся вихрь чёрных мушек, и я начал стремительно куда-то падать. И только теперь до меня дошло, что именно я сказал. «Вот чёрт!» — мелькнула у меня в голове последняя связная мысль прежде, чем я, увидев перед носом тонкие грязные пальцы с обломанными ногтями, явно принадлежащие именно мне, потерял сознание.