Освоение новой жизни

      Нея пошла к лестнице и уже наступила на первую ступеньку, как Филипп схватил ее за запястье, заставляя девушку остановиться. Она повернула голову в сторону Призрака, после чего поставила ногу со ступеньки обратно на пол. Карлссон внимательно глянула на парня, подняв одну бровь вверх, после чего с усилием забрала свою руку обратно. Девушка смотрела прямо в глаза парня, который, наоборот, сторонился ее взгляда всеми способами. Молчание Филиппа все продолжалось, он переминался с ноги на ногу, иногда открывая рот в попытках что-то сказать, но выдавал только мычание или непонятное бормотание. Нея могла бы прождать так ещё долго, но она договорилась сходить с Салли в заброшенную клинику в поисках лекарств, так как ей выходить на улицу или идти в публичное место ну никак нельзя было. Ведь Медсестра летает над землёй, иногда задевая ногами землю и камушки, что неудобно лежат на пути, умеет использовать телекинез и телепортироваться, а ещё неприятно хрипит и неистово кричит при перемещении при помощи своих иных сил. Да даже внешний вид женщины желает лучшего.       Поэтому Нея решила сделать первый шаг, если уж ее собеседник так сильно смущается общения. Она помахала рукой перед лицом Призрака, после чего недовольно вздохнула, ведь ее попытка привлечь внимание не удалась, так как Филипп просто продолжал смотреть куда-то вбок. Девушка снова наступила на первую ступеньку: — В следующий раз не хватай меня за запястье, а просто позови. Если забыл, то мое имя Нея. — Натянув улыбку, ушла наверх по лестнице к себе в комнату. Одержимый так и остался стоять на месте, проводив девушку взглядом. Потом он уныло поплелся обратно на кухню, где сел на стул около стойки, и положил голову на поверхность стойки, закрыв глаза и опустив уголки губ. Лиза и Эйс, что все это время находились на том же месте, переглянулись между собой, будто спрашивая «Что с ним случилось?». Но никто из присутствующих не знал, только сам виновник, негодующий от собственной закрытости. Лиза положила костлявую руку на плечо соседа и немного наклонила голову, чтобы увидеть лицо страдающего поближе. — Что случилось, Филипп? Ты выглядишь грустным. — Немного погладив товарища по спине, Шервуд убрала руку. Эйс удивился проницательности собеседницы, так как сам плохо разбирался в эмоциях Призрака, ибо тот постоянно отмалчивался и выглядел задумчивым, даже сейчас. — Разве он не всегда такой? Такой… Печальный? Он как будто клоун, только его противоположность. Ну, не тот клоун, — повысив голос, по щеке Эйса прошла холодная капля пота, так как он сболтнул немного лишнего.       Эйс не думал, что у Призрака есть какие-то стороны, кроме вечной задумчивости, поэтому не считал, что тот может как-то отреагировать. Но Филипп резко встал и вышел из двери черного входа, после чего сразу свернул и уселся на лавочке, стоящей напротив большой теплицы, в которой росли цветы и лечебные травы, которые бережно выращивала Клодетт. Теплица состояла из железных балок, сложенных в форме прямоугольника, а крыша в виде треугольной призмы, и между ними был полупрозрачный полиэтилен, что при каждом сильном ветре начинал дребезжать, как сумасшедший. Самая дальняя стена от входа была деревянной, чтобы туда можно было прикреплять что-то тяжелое.       Когда заходишь внутрь, то длинная дорожка ведёт прямо до самого конца теплицы, по сторонам от тропинки лежит земля, обрамленная невысокой зелёной перегородкой и усеянная растениями разных видов и размеров. Ближе к концу тропы выращиваются уже не просто цветы, а лечебные и редкие растения. Сверху, к балке, прикреплены на цепях горшки, в которых находились «Кампанулы» белых и лиловых оттенков. В конце теплицы, где по краям уже нет земли, в углу стоит небольшой столик, на котором стоит стопка книг, а на середине лежит журнал с ручкой. Справа от стола находится стеллаж, заполненный книгами о самом разном. Сверху же того самого стола висит полка, на которой лежат перчатки, баночка с ручками, пару запасных тетрадок и небольшой кактус, кажется, недавно приобретенный в цветочном магазине. В другом углу был дряхлый шкафчик, забитый садовыми принадлежностями: лопата, тяпка, перчатки, удобрения, лейка и ещё много мелочи. Каждый раз, когда парень так сидел и наблюдал за цветами и рассматривал все детали, ему становилось намного легче и спокойнее на душе. Время в этом месте каждый раз будто замирало, оставляя гостя с самим собой и заставляя плутать по лабиринтам собственного разума часами. Конечно, Оджомо мог залипать в одну точку не только у сада, но и дома, просто вставая посреди комнаты и сверля взглядом чистую и ровную стену. Но это место было особенным из-за растительности, которой Одержимый никак не мог налюбоваться раньше из-за работы, занимавшей большую часть времени.       Призрак часто приходил к теплице, заставая там Клодетт, читающей какую-то книжку про растения или поливающей цветы, таская с собой большую и тяжёлую лейку с водой, наполненной до краев. Иногда было забавно за ней наблюдать из-за угла, когда она тащила лейку между ног и из-за этого ходила как пингвин, иногда кряхтя из-за тяжести. Сначала Одержимый просто глядел, но через некоторое время заходил в теплицу и помогал с поливом. Девушка каждый раз радовалась гостю, ведь она могла рассказывать ему о растениях целые сутки, видя заинтересованные глаза собеседника. А ещё, при каждом визите Клодетт заваривала чай с травами, что каждый раз был с новым вкусом и новым составом, но все они были потрясающими.       К счастью, сейчас в теплице никого не было, так как парень не сильно хотел отягощать новую подругу, если он мог ее так называть, своими проблемами. Полностью расслабившись, Филипп всей спиной опёрся об спинку лавочки, состоящей из широких и, на удивление, гладких досок. Запрокинув голову, парень закрыл глаза и будто растворился в воздухе. Лёгкие полностью наполнялись кислородом, немного опьяняя владельца от передоза свежего и чистого воздуха. Все тело мягко ощущало все края и ложбинки между досками. Некоторые мышцы невольно напрягались, если до кожи доходил морозный холодок или рядом пролетал жучок, что на пути решил присесть на непонятный обмотанный объект. Только все же полному расслаблению мешала голова, что ощущалась как гиря, внутри которой хаосом разносились мысли, слова, что пытались стучаться в стенки, надеясь выбраться. Верхняя часть головы начала гудеть, вызывая у владельца адскую мигрень. Тот, наконец, дернулся и вернул спину в привычное положение, а потом скрючился, поджав под себя ноги. Парень начал тихо завывать, так, будто ветер пролетает через тонкую щель между полом и дверью. В голове медленно и мучительно начали всплывать воспоминания из прошлого.

***

      Парень в коричневом комбинезоне и футболке, почти полностью перепачканной машинным маслом и ржавчиной, стоял у трупа, истекающего кровью и лежащего под тяжёлым и большим компрессором. Глаза были затуманены, а разум владельца витал в облаках, надеясь проснуться от этого кошмара. Но парень простоял так пару минут, после чего глянув на свои руки, упал на копчик. Они были до жути грязные: местами было все то же машинное масло, а с ладоней медленно стекала темно-алая кровь. В голове Филиппа эхом повторялся крик его босса, как раз недавно сплющенного под компрессором. В глазах начало темнеть. Парень положил руки на лицо и медленно стянул их вниз, оставляя длинные полосы по всему лицу. Горькие слезы, идущие рекой из глаз, смывали всю грязь с лица и смешивались с алой жидкостью. Эти капли скатывались на подбородок и падали вниз, с дребезгом взрываясь у пола. Глаза парня начали жутко щипать, поэтому он резко зажмурил глаза, что сделало только больнее. От жгучей глазной боли Филипп начал реветь хуже прежнего, только теперь он быстро моргал.       Так прошло несколько часов, которые Филипп практически не помнил, так как все его тело охватывал то жар, то холод, а в голове был хаос, разрушающий человечность по частям, медленно отдирая мелкие кусочки от основной части. Но все это остановили голоса, которые послышались издалека. Это подчинённые босса пошли его искать, так как он обычно не любил гулять подолгу, только если ночью с красивой девушкой в мотель. Но сейчас он ведь пошел на автосвалку, что ему могло понадобиться в такой глуши, да ещё и задержать на столь долгое время? Филипп занервничал и встал с пола, чуть тут же не споткнувшись и не упав. Он не знал, что ему делать, поэтому просто выбежал в маленькую дверь, которая вела к небольшим лабиринтам из мусора, которые Филипп складывал на досуге, между тем, как прибывала новая машина. Спрятавшись за одной из самых высоких стопок, он сел на корточки. Парень начал обтирать лицо руками, чтобы хоть как-то прийти в себя. Теперь все лицо было измазано в крови и грязи, вперемешку. Неподалеку должен был находиться душ, который состоял из балок, окруженных шторкой, служащей укрытием от лишних глаз, и небольшого старого шланга, в основном обмотанным синей изолентой. Пока те ещё не успели добраться до главного салона и узнать о произошедшем, Филипп ринулся к спасительной будке. Добравшись до нее без проблем, парень подложил дощечку внутрь, так как пола там нормального не было, только земля. Сняв обувь и футболку, Филипп зашёл в будку и включил воду, предварительно взяв шланг в зубы, чтобы быстрее помыть руки. Он нервно потирал руки. Ему назло кровь смывалась очень медленно, так как за пару часов успела застыть корочкой по всей поверхности рук. Парень все настойчивее и настойчивее отдирал кровь, чем начал царапать себе руки. Но боли он не чувствовал, так как сердце бешено билось, разгоняя адреналин по телу. Наконец, руки были очищены. Парень принялся умывать лицо. Там дело пошло намного быстрее. Выключив воду, парень посмотрел на свои ладони. Они выглядели чистыми, но по ощущениям были грязнее, чем раньше. Обратно одевшись, Филипп приблизился к автосалону, чтобы разузнать ситуацию. Деваться-то некуда. Если его объявят в розыск, то все: запрут в тюрьме и не выпустят.       Те самые голоса, которые парень слышал совсем недавно, звучали уже громче и чётче. Высокий мужчина с большим, как будто надутым, животом имел басистый голос. Иногда мужчина шепелявил, и те согласные, которые он не мог нормально выговорить, резали слух, заставляя все тело покрыться неприятными мурашками. Второй был ниже и крупного телосложения, точнее всё, кроме головы. Голос был выше по тембру и намного звонче, поэтому услышать его можно даже тогда, когда тот пытается шептать. Первый со злостью стукнул по стене, заставляя металлический звук пронестись по всему помещению и отдаться эхом обратно: — Зови наших. Прибьем этого засранца. После этой фразы, второй достал телефон и со спешкой начал набирать номер, но несколько раз ошибся, поэтому постоянно перенабирал цифры. Басистый мужчина не выдержал и вырвал телефон у второго, оставляя того нервничать из-за своей оплошности. Гудки… Кто-то взял трубку. — Чо надо? — Что это ещё за «Чо надо»? Быстро принесли свои жопы на свалку. Босса убили. — громко и злобно произнес басистый, после чего сбросил трубку и кинул телефон второму, который еле-еле поймал его.       «Ну все, он позвал свою шайку сюда.» — прозвучало в голове у Филиппа, который сполз со стены вниз, хватаясь за голову. Ещё бы немного и безумие взяло свое, но желание выжить ведёт парня подальше от этого места — в лес, в который пройти можно было только преодолев горы мусора. Вот и Оджомо полез туда, хватаясь руками и ногами за выступающие предметы. Все шло хорошо, как на половине, когда парень наступил не на то, металлическая банка выскользнула из-под ног и поскакала вниз по всей горке, создавая много ненужного шума. Его заметили. Два мужика вышли из салона и увидели парня, что, поняв всю опасность ситуации, пополз наверх со всей скоростью, которую он только мог развить. Высокий мужчина приказал младшему ловить беглеца, а сам достал пистолет и начал стрелять. Первый выстрел — промах, он попал в какую-то картонку. Второй — тоже промах, но ещё бы миллиметр и попал убийце в стопу. На этом попытки прекратились, так как пистолет издал пустой щелчок. Патроны закончились. Старший тихо ругнулся и пополз наверх. Младший нагонял Филиппа, и, схватив его ногу, крикнул: " Попался, предатель!». Парень начал дергать ногой как мог и даже попал по лицу преследователя, заставив того упасть спиной вниз и прокатиться по всему хламу, собираемого здесь годами. Летящее тельце задело своего товарища и унесло дальше вниз. Филипп уже на верхушке горы. Осталось только безопасно спуститься и не убиться об неожиданно откуда-то торчащую железяку.

***

      Спуск преодолен.       Филипп бежит по лесу, огибая деревья, выросшие то слишком близко, то слишком далеко. На тело накатывает огромной волной усталость и боль, ощущаемая от всех синяков, набитых в «гонке по мусору». Отбежав достаточно далеко, парень опираясь на дерево, сползает на землю. Он мгновенно засыпает на холодной земле, никогда не прогреваемой из-за теней деревьев, и падает в объятья кошмара. Вдруг парень чувствует холодное касание до его плеча. Это заставляет его пробудиться и дрогнуть, когда он увидел высокую женщину, лицо которой не было видно. Почти ничего не было видно из-за кромешной темноты, только силуэт женщины. Парня пробрал озноб. Филипп готовился встать и уже бежать, как все мышцы заныли от боли. Женщина убрала руку с плеча и улыбнулась, как показалось Филиппу. — Тебе не стоит бояться, я тут, чтобы помочь. — силуэт протянул руку. В этот момент маленький лучик попадает сквозь листву на лицо Сущности, частично его освещая. У нее были бледная фарфоровая кожа, черные волосы и такие же темные глаза, которые на свету показались темно-серыми и мертвыми. — Я дам тебе дом, еду, а ты будешь выполнять мои поручения. Могут попасться убийства и другое, но тебе они будут редко попадаться. Обещаю. — Сущность улыбнулась, после чего дернула пальцами протянутой руки. — По рукам? — добавила она, всё ещё пристально смотря в глаза Филиппа. Тот так и сидел, всё ещё пытаясь осознать происходящее. Сделав глубокий вдох, он, наконец, что-то сказал: — Я согласен… — что же еще он мог ответить, если так страстно желал продолжить жить. Его интересовал один вопрос, который Филипп выпалил почти сразу после своего согласия:  — Кто ты?       Сущность быстро ответила, при этом тихо хихикнув:  — Можешь звать меня Сущность, так как официального имени нет. И я не человек… Хах, но сейчас не об этом. Пойдем. — Жутко наклонив голову, женщина убрала руку и вздохнула.