***
2013 год
Тринадцатилетняя девочка, звонко смеясь, бегала за собакой. Громгильда – хаски с пронзительными серыми глазами. Грому подарили на Новый год, после чего они с Астрид никогда не расставались. Разве что в школу ее не пускали, а в остальное время они всегда ходят вдвоем. Даже продавцы перестали обращать внимание на эту парочку. — Астрид, милая, только не пачкайся, прошу тебя. Мы и так опаздываем, переодеваться времени нет, – миссис Хофферсон спускалась по лесенке и уже направлялась к машине. Мистер Хофферсон сидел за рулем и уже семнадцатую минуту ждал своих любимых девочек. Улыбчивый мужчина сегодня был непривычно хмурым. — Бетт, может не стоит сегодня к ним езжать. У меня плохое предчувствие. — Том, какое предчувствие, сегодня хорошая погода. Дождя нет, снега нет, ветра нет. Я не хочу терять такую возможность. — Как скажешь, – Томас Хофферсон всегда слушал свою жену. Многие подумают, что он подкаблучник, но не стоит судить тех, кто очень сильно кого-то любит и старается угодить этому человеку. — Астрид! – когда нужно было уже ехать, Бетт позвала свою дочь. — Грома, бежим! – девочка. Смеясь и спотыкаясь, наперегонки с собакой побежала к машине.***
В пути
— Том, быстрее! Нас мало времени, – миссис Хофферсон редко кричала на Тома, но врожденная пунктуальность как шило в одном месте заставляло ее это делать. — Бетт! Ты же видишь, я не могу проехать, – мистера Хофферсона начала раздражать эта ситуация, да и предчувствие не оставляло его, — Черт! — Берегись! – визг Бетт в машине показался оглушительно громким. — Мама! – Астрид руками вцепилась в собаку, словно ища у нее защиту. Звук шин. Ослепляющий свет фар. Удар.Темнота...
Пип-пип-пип
— Доктор, мы еще можем спасти ее! — Быстро несите ее в операционную! Бегом, у нас мало времени!Пип-пип-пип
— Как быть с ее родителями? — Их уже не спасти...Пип-пип-пип
— Мама? Пап? – Астрид испуганным взглядом наблюдала за всеми этими врачами и медсестрами. Что столпились вокруг нее. — Все выйдете, - главный хирург стоял перед ней, опустив взгляд к полу, — Понимаешь, малышка. Вы... Вы попали в большую аварию. Тебя нам удалось спасти, но твои родители... Они... Твои родители умерли еще до того, как вас к нам привезли, – мистеру Джефферсону трудно дались эти слова. Да, она не первая, кому он это говорит, но раньше ему приходилось такое говорить взрослым людям, но никак не ребенку...Темнота...
***
После той аварии Астрид перестала показывать эмоции. Она даже не плакала, когда узнала о смерти родителей. Она сидела и смотрела пустым взглядом перед собой. И этот взгляд говорил о том, что она перестала жить. С того момента она существовала... Астрид перестала смеяться, улыбаться. Плакать, когда падала. Радоваться успеху или победе. Здороваться с прохожими. Она стала сосудом. Тем, кто ест, пьет, спит, но не чувствует. До восемнадцати лет она жила в детском доме, а после вернулась в свой дом. Туда, где ее накрыла волна боли. Нет, она не плакала, как и тогда, она просто лежала на кровати своих мертвых родителей с открытыми глазами, пялясь на голубой потолок. Школу Астрид закончила на золотую медаль, после чего поступила на журналиста. Она хотела... Она и сама не знала, чего она хотела. Просто поступила и всё...***
2019 год. Сейчас
Астрид сидела в тени, под Высокой елью с раскидистыми ветками. Она писала, писала стихи. О жизни, о природе, о том дне... Она всегда так делала, если ей становилось скучно. — Привет, – рядом с ней раздался мужской голос. Астрид подняла голову и своими пронзительно-холодными глазами посмотрела на нарушителя ее спокойствия. Иккинг Хеддок. Юноша, которому Астрид иногда симпатизировала. Ну как симпатизирует, просто это единственный человек, которого она не толкала плечом, не смотрела с высокомерием. — Хей, ты ведь Астрид? – молчание в ответ, — Астрид, почему ты не купаешься со всеми? – опять молчание, — Астрид, а почему ты молчишь? – и снова молчание, — Астрид... — Что тебе нужно? – Иккинг удивленно на нее посмотрел. Она заговорила. С ним... — Просто... Расскажи мне о себе. — Нет. — Ну, Астрид. Астрииид. Ну, миледи... — Отстань. — Я просто хочу пон... — Я в чужие души не лезу... И в свою... Душу... И в свою не зову гостей, – она встала и начала собирать свои вещи, которые успела разбросать под этим деревом. — Позволь мне помочь тебе, – он протянул руку. Он не имел ввиду о физической помощи, а подразумевал под этим – эмоциональную. И Астрид поняла это. — Не стоит, Иккинг. — Миледи, а я ведь настырный, – его белозубая улыбка свела Астрид с ума... — Я... Хорошо. Но я не обещаю, что у тебя получиться. — А я не сдамся. Астрид впервые за эти годы подарила кому-то улыбку. Искреннюю улыбку...