L u c i f e r

[После окончания школы, стая Скотта развалилась, все разъехались и занялись собственной жизнью. Лидия намерена поступить в Университет Южной Калифорнии, так что она оказывается в Лос Анджелесе] Эллисон должна быть мертва — долгих два года она не нашла способа дать знать о себе, так разве это не должно означать, что сердце ее больше не бьется? Эллисон, сильная, смелая, хрупкая, но такая несгибаемая — она бы не сдалась до самого последнего вздоха, она бы сражалась вопреки всему, но не склонила бы головы. Они, эти Ардженты, такие — их, наверное, даже смерть не сломит окончательно. С тех пор, как Они похитили раненую Эллисон, прошло два года — и никто ее больше не искал. Не было смысла, так сказал сам Крис Арджент. Если она не выбралась, сказал он, то уже и не сможет. Нужно двигаться дальше. У Лидии Мартин от этих слов на сердце легче не стало — ее лучшая подруга растворилась в холоде ночи, истекая кровью, и этот образ впечатался в подкорку постоянно воспаляющейся татуировкой. Лидия снова и снова переживала в кошмарных снах этот ужас осознания потери близкого человека, снова и снова хватала пустоту вместо пальцев Эллисон и захлебывалась криком, который пророчил смерть. Бегство из Бикон-Хиллз помогло лишь на время — да, прошлое осталось позади, но Лидия все равно прихватила все самые мрачные и страшные события с собой, в самом глухом уголке своего подсознания. Ее личные демоны могли вздремнуть, но по-настоящему долго они не спали никогда — Лидия Мартин была обречена помнить и страдать, навеки застывшая фигурка и приоткрытой дверцы в вечность. Чувствовать смерть, знать ее на вкус, безошибочно распознавать ее приближение, но никогда не уметь помешать ей — расширенные от боли и страха зрачки Эллисон ей как вечный укор, неделя спокойных ночей сменяется неделей привычных, но от этого не менее изматывающих кошмаров. Лидия знала, что однажды она неизбежно сойдет с ума — голоса в ее голове порой становились такими громкими, что заглушить их не удавалось даже лекарствами. Образы, что временами приходили к ней, однажды откажутся уходить — все банши рано или поздно теряют рассудок, вот она плохая карма в действии. Впрочем, Лидия надеялась, что ее разум останется чист и нетронут еще лет десять — не срослось, увы. Когда на улицах Лос Анджелеса она увидела Эллисон, стало ясно, что время потерять себя пришло неожиданно быстро. Эллисон не была похожа сама на себя — тесный корсет, кожаные штаны, вызывающе яркий макияж в середине дня, высоко забранные волосы. Ее обычно плавные движения выглядели резкими, словно внутри нее кипел гнев и искал выхода — те, кто так движутся, готовы с остервенением ринуться в драку в любую секунду. Это была не она — и в то же время она. Лидия не могла спутать, это скуластое лицо она узнала бы где и когда угодно, и эти глаза, и линию губ, и поворот головы. Эллисон Арджент, ее давно пропавшая без вести подруга, уверенно двигалась по улицам Лос Анджелеса, а Лидия, затаив дыхание и позабыв обо всем на свете, шла следом за ней, желая погрузиться в свое безумие с головой — соблазн был слишком велик, причин сопротивляться не было. «Lux» — гласила яркая неоновая вывеска, под которую свернула Эллисон, и Лидия свернула следом. Ее остановил громила с каменным лицом, осуществляющий фэйс-контроль, но почти тут же посторонился, позволяя войти внутрь и очутиться в мягком, наполненном вибрациями музыки полумраке клуба. Был далеко не разгар вечера, но в зале оказалось достаточно людно. Лидия пробиралась к барной стойке, озираясь в поисках миража, что привел ее сюда — и очень скоро взгляд ее зацепился за знакомую фигурку. Эллисон была здесь, она склонилась к мужчине, сидящему за роялем, и что-то говорила ему, а мужчина внимательно слушал, затем вдруг рассмеялся и потрепал Эллисон по руке так небрежно, как треплют порой шкодливого домашнего питомца, и потом он повернул голову и взглянул прямо на Лидию. Холод и жар пронзили ее одновременно — этот удивительный, пронзительный и жгучий контраст заставил Лидию задрожать всем телом и попятиться. Она наткнулась на барный стул и благодарно вцепилась в него, потому что колени ее подогнулись — поток чужой энергетики был таким мощным, прежде Лидия ничего подобного не ощущала еще ни разу. — Чего покрепче, да? — это была Эллисон, она стояла прямо там, за барной стойкой, и смотрела на обмякшую на стуле Лидию с холодным интересом, но без малейшего проблеска узнавания в глазах. — Выглядишь паршиво, подруга. — Скотч, — севшим голосом попросила Лидия. — Двойную порцию. — Может, лучше шампанского? — чья-то рука властно легла Лидии на талию, и она сразу поняла, кто подошел к ней. Это был человек, сидевший за роялем — высокий и статный мужчина в безупречном и баснословно дорогом костюме, с легкой небритостью, придающей ему особый шарм, и с мягким, обволакивающим подобно бархату голосом. — Люцифер Морнингстар, хозяин этого скромного заведения, — отрекомендовался мужчина, устраиваясь на соседнем стуле, не спросив Лидию, не возражает ли она против его компании. — Мэйз, убери скотч, мы будем шампанское. — Скотчу применение все равно найдется, — под растерянным взглядом Лидии Эллисон криво усмехнулась и тремя добрыми глотками опустошила стакан, который наливала для Мартин, а затем принялась разливать шампанское. — Мэйз? — переспросила у Люцифера Лидия, она хоть и не выпила ни капли, но в голове у нее здорово шумело. — Мэйзикин, моя правая рука, — охотно подтвердил хозяин клуба, а затем без экивоков перевел тему в нужное ему русло: — А вы, моя прекрасная рыжая бестия? Как ваше имя? — Лидия, — машинально ответила девушка. — Лидия Мартин, я… — Банши, — с нотками восхищения в голосе прервал ее Люцифер. — Потрясающе, я уже добрую сотню лет не встречал их! — Значит, не показалось… — пробормотала Лидия, понимая, что ее подкосившиеся ноги были делом рук Морнингстара. Тот хитро улыбнулся и сунул ей в руки бокал с шампанским, и Лидия покорно сделала несколько глотков. — Сейчас полегчает, — пообещал ей Люцифер беспечно. — Я вечно выбиваю всех из колеи, знаю, но что тут поделаешь? Лично я не жалуюсь, а на остальных мне в основном плевать. — Кто ты такой? — через пару минут Лидии в самом деле стало лучше, вряд ли дело было в алкоголе, уж скорее она немного успокоилась и собрала всю волю в кулак, и настало время не только сидеть и хлопать ресницами, но и задавать правильные вопросы. — Дьявол, — с очаровательной улыбкой сообщил Морнингстар, и Лидия ни на секунду не усомнилась в его словах: всего на одно мгновение он позволил ей увидеть отблески алого пламени родом из самого ада на дне своих глаз, но и без этой демонстрации Лидия поверила бы ему. Развязный образ, привлекательная внешность — все это было напускное, Лидия ощущала в нем истинную, какую-то первозданную силу и опасность. — Мэйзикин, — проговорила Лидия. — Кто она? — Ты была знакома с ее телом, да? — понимающе кивнул Люцифер. — Это не первое ее тело, далеко не первое, они изнашиваются со временем. Прошлое было классным, но Мэйз повредила его настолько, что там нечего было восстанавливать, и тогда совершенно случайно она наткнулась вот на это. Не идеальное, но определенно приближенное к идеалу. — А хозяйка этого тела? — быстро спросила Лидия, ощущая, как ее сердце бьется где-то в горле. Если у нее есть хоть малейший шанс вернуть Эллисон, если только она смогла бы… Она сделала бы что угодно для этого! — Томиться в аду, вестимо, — хмыкнул Люцифер, глядя на Лидию сквозь шампанское, пузырящееся в его бокале. — Она была плохой девочкой, твоя подружка. — Кому нужны хорошие девочки? — Лидия бросила быстрый взгляд на Эллисон, которая не была Эллисон, и разливала напитки с ленивой небрежностью. — Если ты Дьявол, то можешь вернуть ее мне? — Ты же понимаешь, что Дьявол ничего не делает просто так? — сладко улыбнулся ей Люцифер. — Попросишь взамен мою душу? — резко осведомилась Лидия. — Я соглашусь. — Вся эта фишка с душами — это слишком примитивно и просто, — сделал скучающую мину Морнингстар. — Я люблю более изящные игры. Как насчет небольшого контракта? Скажем, пять лет у меня в услужении? — А когда я увижу Эллисон? — Лидия прекрасно понимала, что даже если Морнингстар ей ответит, что через пять лет, то она не встанет и не уйдет отсюда. — Мы обсудим это, — уклончиво отозвался Люцифер, но судя по его одобрительной ухмылочке, напористость Лидии пришлась ему по вкусу. — Я не могу забрать у Мэйз тело, не найдя для нее ничего взамен. — Тогда мы подыщем для нее тело вместе, — решительно отозвалась Лидия. — Где мне нужно поставить подпись кровью? — Обожаю деятельных женщин, — рассмеялся Люцифер, отставляя свой пустой бокал. — Хочешь кровавый росчерк внизу страницы? Я могу это устроить. Но есть еще один вариант скрепления договора, мне он нравится больше. Лидия не отшатнулась, когда Люцифер Морнингстар подался вперед и обхватил теплыми, большими ладонями ее лицо. Его глаза блестели от возбуждения и удовольствия, и когда сам Дьявол приблизил свое лицо к ее лицу, Лидия закрыла глаза, отдаваясь на его милость. Он поцеловал ее поцелуем долгим, глубоким и головокружительным — и Лидия позволила ему это. Ради Эллисон. Ради будущего, которое у нее может быть. Люцифер Морнингстар сорвал с губ рыжеволосой банши один из самых сладких земных поцелуев и удовлетворенно усмехнулся — она была такой самоотверженной, такой отрешенной. Как приятно будет показать ей другую сторону медали, как приятно будет соблазнить ее и вылепить из этой глины нечто совершенно иное… Возвращение в Ад ненадолго откладывалось — подумаешь, всего каких-то пять лет, но есть шанс, что по их окончанию он вернется домой с королевой.