компромат на соулмэйта

      Чонгук едва не протыкает вилкой тарелку каждый раз, когда его взгляд натыкается на девушку, которая сидит немного дальше от них. Смелости и бесстыдства хоть ковшом черпай — не убавится, уверен Чон; сидит себе боком к ним на видном месте, выделяясь цветом волос, и по клавиатуре телефона клацает с самой задумчивой мордашкой. «Очередную фигню воображает, — злится Гук. — Что на этот раз?»       Рядом с Лисой — тихая Чэён, временами украдкой взгляды на них бросающая. От неё никакой больше информации не добиваются, сама Пак в последние дни очень взволнована.       Четвёртый день Чонгук с них взгляд не сводит, ловит в коридорах парочку, на улице (начинают, кажется, и мерещиться), но что-либо предпринимать Чанёль запрещает.       — Нужен план. А сперва хорошенько понаблюдаем, — наказывает он. — Опрометчиво что-либо делать — себя дороже.       Да, возможно, но вряд ли Чонгук пострадает от того, что справедливость восторжествует? Раньше преступников публично казнили, а сейчас в качестве наказания одного людского презрения достаточно.       Результатов пока никаких. План Чанёля ещё не созревает, а Манобан всё сидит перед ними беззаботно. Наверно, она всегда там сидит, только заметна становится сейчас, когда становится объектом повышенного внимания друзей.       Как заставить поплатиться за моральный ущерб? В суд подать или самому его устроить? Встать, ткнуть пальцем в её сторону и сообщить всем сидящим в столовой (а народу не мало), какая она ужасная, мерзкая сплетница, коих стены универа ещё не видели?       Прелестная идея, но Чанёль не одобряет.       Приходится отсиживать зад, придумывать ответное коварство, молча глотая обиду и сжимая кулаки. Ничего, терпеливые получают всё сполна, да только Чон не будет готов к этому «сполна».

***

      [Лалиса Манобан, почему так низко ты поступаешь? Что сделал тебе тот парень?]       [Что за ненависть тебя разъедает, зачем низкосортный бред нести в массы?]       [Ответь]       [Ответь]       [Играем в молчанку? Кто первым сдастся?]       [Игнорирование сообщений — не выход; я давно тебя вычислил, осталось самому Чон Чонгуку донести]       Лиса хочет выть — громко, оглушительно. Но что хорошо у неё выходит, это — плакать и проклинать себя за всё.       Кто-то вычисляет. Этот «кто-то» становится ещё одной масштабной проблемой после О Сехуна — низкой сволочи, на чей уровень морали она сама опускается благодаря своим проступкам. Связалась по пьяни — плати сполна.       Или, может, это он сам? Решает поиграть? Начинает её шантажировать с другого угла?       Скрин с сообщениями от неизвестного отправлен недавно Сехуну, и девушка ждёт ответа.       Лиса закрывает голову руками.       Грязи по самые гланды. Тонет. Отвратительно от самой себя. Не этого хочет, к этому не стремится.       Телефон, лежащий рядом, вибрирует, оповещая о новых сообщениях. Лиса хватает и начинает читать:       [Ты настолько неаккуратна]       [Сама разбирайся, я тут не причём]       [И да: я тут подумал, оставь свою МЛ, у меня нашлась штука поинтереснее. Скоро встретимся]       Что на этот раз?! Девушка сжимает кулаки.       [Ты знаешь, что будет, если откажешься. Будь хорошей, милая :)]       Хочется этим гаджетом треснуть при встрече по лицу О Сехуна, будь он всеми возможными силами и богами проклят!       Швырнув телефон снова на кровать, Лалиса устало вздыхает. Она с Сехуном связана насколько долго — неизвестно, но это время парень использует по максимуму, доставая всем неприятности через неё.