Место для моей души

Девушка стоит на помосте уже пятый раз за сегодняшний день и смотрит не видя. Взгляд ее сосредоточен на главных воротах во дворец, откуда открывается центральная улица и дорога, что ведёт прямиком к концу города. Взгляд ее ищет человека, за которого под ребрами сжимается и стонет душа. Прошло больше недели, как Хак покинул Кууто. Утром в ее покои тайно пробрался Мин-Су и принёс вести, что подслушал специально для принцессы. Зверя видели на пути к Сайке. Сбежать хотела, чтобы найти Оги, и, возможно, узнать хотя бы что-то, но стража под чутким руководством ее горе-муженька срабатывала отлично. Небо, даруй ему больше сил. Всё-таки сидеть во дворце, покорно сложа руки — сущая пытка. Вчерашний разговор с отцом не принес никаких благоприятных плодов, только категоричный отказ и стеклянное разочарование. Лук она не оставляет ни на день, чтобы навыков не растерять, быть готовой принять бой в любой момент. Да вот только наступит ли он хоть когда-то? Иона сминает пальцами гладкую ткань своей одежды и пытается смирить волнение, что плещется внутри, подобно морской пене. Тревога, сводящая живот до тошноты, не даёт нормально вдохнуть, тяжестью на висках оседает. Жизнь Хака в большой опасности, и не важно, что это другой человек — она не может сидеть сложа руки. Его могут убить! Мерзкий голос почти в самое сердце шепчет, заставляя от колючего ужаса встрепенуться. Она должна вмешаться, должна помочь, даже на расстоянии. Только как угадать время и место, как понять ход его мыслей? — Я не позволю! Небо, помоги хотя бы в этой жизни защитить его. Она много думала, вела наблюдение, делала расчёты. Сегодня ночью Иона не проиграет, чего бы это не стоило. Сегодня ночью Принцесса сделает ход.

***

Хак держит поводья лошади, что шагает вперёд; вздыхает тяжело, грузно, и доспехи имперской армии тут ни при чём. Упирается напряжённым взглядом в спину Кан Су-Джина, что так же сидит верхом, чтобы не пропустить ни единого движения, ни единого вздоха. Спланировать засаду невозможно, так как все произошло слишком быстро, однако предупредить войска Ли Хазары огненный генерал все же мог. Зверь прямиком в ловушку шагает; по течению, как кораблик бумажный, следует в самое пекло. Позади ведёт небольшой отряд лучших воинов, что клялись в верности, обещая служить ему преданно. На смерть. — Главный синоптик Сайки предсказывал сильный дождь. — Кан Су-Джин не оборачивается, но Хак и так понимает, что обращаются к нему, — нужно поторопиться. Зверь хмурится, потому что ситуация начинает выходить из-под контроля. Ливень, черт возьми?! Незаметно выдыхает, отпуская раздражение, кивает, и подгоняет лошадь. Из-за непогоды письмо, адресованное Джун-Те, может задержаться. Неожиданно возникает новая проблема, на которую повлиять не в силах: возможно, армия клана Земли просто не успеет прийти на помощь. Проклятье. На секунду перед глазами видит ее лицо и вихры алых волос, из-за которых во взгляде рябит. Где-то далеко слышит мягкий девичий голос, что огонь надежды гореть сильней заставляет. Принцесса… Она сказала, что будет ждать. Я не проиграю. Прошла четверть дня, когда два генерала приблизились к крепости Рокка. Предсказания синоптика сбылась до ошеломляющей точности: небо стало черным, как глубокой ночью, а крупные бусины дождя с жадностью вгрызались в сухую землю, делая ее мягкой. Бушевали раскаты грома, заставляли небо и воздух дребезжать, от страха сжиматься, играя в паре с ливнем, что взор застилает. Хак непроизвольно щурит глаза, потому что ищет следы битвы, следы нападения солдат, и не находит. Чистые доспехи, спрятанные боеприпасы, оружие в чехлах. Никто не сражался. Армия клана огня стоит на страже и ждёт. Только кого: войско Ли Хазары или отряд Хака? Он спешивается, идёт дальше, хлопая ногами по холодным лужам. Приближается к ядру крепости, чтобы из-под ее высоких укреплений выглянуть вперёд и ответ на самый главный вопрос узнать. Шаг его крепкий, спокойный, несмотря на мелкую дробь дождя о камни, которая отнюдь не успокаивает. Раздражает. Подойдя, видит войско солдат с вражеским знамениями где-то вдалеке, что идут сюда, хочет оружием взмахнуть и подать сигнал лучникам, что сидят в башнях, но резко останавливается. Их невозможно не заметить. В этой крепости никто не собирался обороняться с самого начала. — Лорд Хак, — голос за спиной звенящий, надменный, ядом дождь отравляет, — вы сами обрекли себя на гибель. Кан Су-Джин в одно мгновение поднимает меч и делает агрессивный выпад в сторону Громового Зверя. Меч свистит, разворачивая влажный воздух, и вместо того, чтобы рассечь плоть, с искрой отскакивает от стены. — Вы желаете убить меня? Хак отвечает и ловко выворачивается, перехватив Гуань Дао. Нападение ждал, но не думал, что вкусит прямо сейчас. — Вы готовы передать своего короля? — Я не желаю отвечать на твои вопросы, щенок! С этим нужно скорее покончить. Глупый мальчишка, возомнивший себя кем-то важным, мешает воле небес исполниться. Неслыханная наглость! — Убить! — огненный генерал поднимает оружие вверх, — убить Громового Зверя! И солдаты, верящие своему командиру беспрекословно, бросаются в бой. — Защищать генерала Хака! — голос подает рыжий юноша в доспехах королевской армии, второе по важности лицо после своего командира. Солдаты клана огня, озлобленные, одурманенные идеей своего лорда, с губительной жестокостью хотят изрубить на куски любого, кто встанет на их пути. И совершенно не важно, что враг — законная королевская армия родной страны. Терпкий запах металла, скрежет стали и звон, бьющий по ушам, смешались с мутным дождем, что прозрачными бисером от солдатских доспехов отскакивает. Хак, отражающий удар за ударом, кожей чувствует жажду крови, на него направленную, но отвечать взаимностью не желает. Это люди его страны, это обычные парни, которым забили голову какой-то ересью. Однако, армии клана огня становится больше, кольцо смыкается, и Зверя ловко отрезают от остальной группы. Хак поднимает голову, чтобы найти Кан Су-Джина, но дождь настолько сильный, что не дает осмотреться дальше своего носа. Только гром, и чёрное небо, что густую темноту сеет, и жаждет надежду украсть, как вор. Один из солдат ловит момент и в прыжке отрывается от земли, меч довольно искусно направив, но задеть Громового Зверя не успевает. Он уходит ловко, несмотря на свой рост, и взмахнув копьём, как игрушкой, ещё несколько атак мечом пресекает. Видимо, отвечать им придется. — Отрубить ему голову! Не щадить никого! Да он с ума сошел? Хак бьёт сильнее, чувствуя, как от злости в ушах звенит, а ладони с шипением тлеют. Этот огненный генерал псих, такие люди опасны! Кровь закипает, ударяет в виски, заставляя тело отвечать яростнее, острее. Видит, что солдаты хладнокровно ранят своих, и хочет преподать урок, чтобы больше не встали. Хак уходит от очередного удара, а после делает выпад с замахом, и одной проходкой сносит десять человек. Солдат ждёт, когда Зверь на мгновение остановится, чтобы вдох поймать, и, стискивая в руках меч, целит в самое сердце. Раскат грома бьёт по барабанным перепонкам в паре с яркой вспышкой света, чтобы в своем отражении скрыть человека, который падает замертво со вспоротым горлом. Убивать не хотел, но… — Генерал, они не могут ничего сделать. Громовой зверь побеждает любого, кто подходит к нему. — Никчёмные идиоты! Вы ничего не можете сделать сами! Генерал с раздражением спускается вниз, потому что желает закончить затянувшийся спектакль. Нет времени играть в его игры, нет времени ждать. Армия Ли Хазары уже на подходе, все, что требуется — объединить силы и выступить к дворцу Хирю. Во мне течет священная сила красного дракона, прямого потомка Хирю. Сила истинного наследника, сила бога и законного правителя. Никому не под силу сбить меня с правильного пути! Хак сражается яростнее, ослабив контроль над эмоциями, потому что видит, как солдаты одного королевства жаждут крови друг друга. Хочет покончить с этим как можно скорее, продолжая верить всем сердцем, что распада страны ещё можно избежать. Единственный выход — перекрыть исток, откуда течет мерзкая, грязная вода, что головы молодым парням отравляет. Громовой Зверь исполняет танец, несущий искры свирепых молний, проскальзывает между солдатами, подобно сумрачной тени, и точными ударами отправляет ещё несколько противников в сон. Лужа под ногами расплескивается холодными брызгами, просачиваясь сквозь ботинки к ледяной мозолистой коже. Он давно промок насквозь, но холода не чувствует. Остановившись снова, слышит мелкие шаги, что разбрызгивают слякоть, и скорости не сбавляет; опирается на древко оружия, вонзив его в рыхлую землю, и ловким прыжком перелетает через противника, что надеялся атаковать в спину. Другой солдат с криком бросается на Громового Зверя, с целью отвлечь внимание на себя, но получает контрольный удар локтем и падает в месиво грязи. Мужчина не успевает даже дыхание перевести, сдерживая атаку за атакой, и понимает, что долго сдерживаться не сможет. Вести бой, избегая смертей, задача сумасшедшая. Хак смахивает волосы, слипшиеся в комок не то от грязи, не то от пота, перехватывает алебарду и взгромождает ее на плечи. Чувствует, как пульсируют виски, вены на запястьях, как бурлит горячая кровь, распаляя азарт нездоровый, безумный даже, и готовится отразить тысячи ударов. Усмехается, сжимая кулаки, и страстно жаждет встретить бой, но солдаты в какой-то момент атаковать перестали. — Если отречешься от службы королю Илу и поклянешься мне в верности, я сохраню тебе жизнь. Армия огня расступилась, освободив дорогу уважаемому генералу, Кан Су-Джину. Блестящие доспехи, омытые дождем, знаменитый меч, гарда которого украшена драконами; взгляд его надменный, бликует пламенем ненависти, что вызывает отнюдь не страх. Жалость. — Вы так великодушны, — Хак вызывающе улыбается и делает шаг вперёд. Цель к рукам пришла сама, разве радость стоит скрывать? — Если откажешься — твои солдаты умрут в страшных муках. — А что насчёт короля? — Вся его семья — самозванцы. Они не достойны трона, — генерал на ровном месте взрывается и голос его бьёт по ушам, — их место в преисподней! — Вы несёте бред, генерал Кан Су-Джин. Предлагаете встать на вашу сторону, хотя собираетесь убить короля и Принцессу, что приходится мне женой? — Я знаю, что тебя заставили вступить в этот брак. Подчинись, и я освобожу тебя от навязанного бремени! Зверь сначала недоумевает над глупостью, а после исполняется презрением всецело, от пят до кончиков волос. Новый прилив ярости подступает к горлу, все его тело кипеть заставляет; сердце клокочет, дрожит под давлением лютой бури. — Я скорее умру, чем позволю добраться до них, — он делает шаг и лезвие копья направляет вперёд, собирая всю свою злобу в нем. — Ты глупее, чем я думал, — Кан Су-Джин не двигается, выражая презрение всем своим видом; лишь безумная ухмылка застывает на его лице, — так и быть, окажу тебе милость. Встретишься с ними в аду. Человек черный, с взглядом, наполненным тьмой, пугает до смерти. Демон или чудовище из преисподней? Его движения безупречны, отточены, его глаза видят насквозь, впиваются в душу. Подобно черному тигру, что в прыжке выпустил когти, он взмывает вверх, оставляя за собой невидимый след. Направляет оружие точно цель, чтобы лезвием сбить безумного генерала прямо в грязь, ненароком выпустив ему кишки. Однако, Кан Су-Джин отнюдь не прост, и подобный трюк ожидает. Он резко наклоняется назад, чтобы прямого удара избежать, и выставляет перед собой меч, блокируя атаку. Лезвия с звенящим стоном сливаются, расплескивая горячие искры. Генерал силен, однако, Хак больше не сдерживается. Давит сильнее, напористее, сцепив зубы до хруста, и сбрасывает Кан Су-Джина вниз. Тот успевает сгруппироваться, чтобы приземлиться правильно, и тут же с бряцаньем отражает новый взмах алебарды, что едва не снесла его голову с плеч. Битва не на жизнь, кажется, длится вечность. Солдаты, что драться перестали, в ожидании приказа совсем забыли про королевский отряд, который прорвал окружение сзади, и теперь с разрушительной волной несся в центр побоища. Их боевой дух не сломить, потому что знают — Громовой Зверь не проиграет. Кан Су-Джин неплох, однако, все равно чувствует, что противник сильнее. А что, если в честном бою мальчишку не победить? Паника вгрызается в мозг, мысли смешивает в кучу грязи, отнимая последние крупицы здравомыслия. Нужно что-то сделать. Что-то сделать. Сейчас. Он пробирается сквозь солдат вперёд, исчезнув в толпе. Зверь бросается за ним, но благодаря солдатам клана огня, теряет генерала из виду. Те, из убеждений чести, в бой один на один влезать не смеют. Проклятье! Куда делся этот черт?! Хак выпускает отборное ругательство, сжимает руку на древке оружия, чувствуя, как хрустят напряжённые пальцы и адреналин в горячих венах кипит. Бежит вперёд прямиком сквозь лужи вдоль центральной ограды, расталкивая солдат, и приближается к фортам крепости, где скорее всего ждёт засада. — Сдавайся! Хак останавливается резко, замерев на месте, подобно камню. По спине хлынул цепкий холод, заставив лёгкие сжаться. Чувство гадкое, тревожное, вгрызается в сердце, возвещая о чем-то ужасном. — Сложи оружие или он умрёт! Зверь оборачивается, ощущая, как гнев, подобно пожарищу, окутывает голову, поглощает все тело; как от злости в глазах темнеет до летающих мушек, а в затылке болезненно тянет. — Что за грязные танцы?! — он в ярости повышает голос, теряя самообладание. Потому что видит, как Кан Су-Джин схватил раненного солдата из королевского отряда, приставив к его горлу меч. Этого парня Хак тренировал каждое утро. — Ты думаешь, я шучу? Опусти оружие! — голос огненного генерала перерос в визг сумасшедшего, свинью в припадке страха напоминающий. Его руки дрожат, и он прижимает меч сильнее, лезвием царапает кожу на шее солдата. Тонкими струйками кровь стекает вниз под рубашку с кольчугой, но юнец боли не чувствует; смотрит на своего командира без страха, повторяя одними губами клятву, что давал всего полгода назад, когда был принят на службу. Жизнь ему нравилась, несмотря на безбожное детство в нищете, и больного отца, что до сих пор не оправился от смерти матери. Отец был счастлив, когда узнал, что его сын служит в королевской армии у самого генерала. Парень закусывает губу, представляя родное лицо и отцовские слезы гордости; жмурится, стараясь смахнуть горечь отчаяния. Хочет жить, но вкус крови на губах даёт понять, что помешать своему генералу не смеет. Он должен принять правильное решение. — Сражайтесь в честном бою! Хак надежды на другой исход не оставляет, хотя ждать правдивого сражения от человека, предавшего свою страну — идиотизм. Огненный генерал хватку не ослабляет, а наоборот, ещё сильнее давит лезвием, делая порез глубже. Юнец зубами кусает язык, зная, что Громовой Зверь, несмотря ни на что — добрый. Кто сказал, что это плохо? Парень, вдохнув чрезмерной смелости, кивает своему командиру и бесстрашно наклоняется вперёд, подставляя шею под меч. Все происходит настолько быстро, что Хак лишь срывается с места, не успевая даже подойти. Мгновение, и Кан Су-Джин резко одергивает окровавленное лезвие, брезгливо отпихивая ногой ещё теплое тело, что через пару минут истечет кровью. Оглушительный рык отчаяния вырывается из груди, вперемешку с кипящей яростью, что срывает последние замки контроля. Зверь подобно могильному привидению возникает прямо перед генералом. Черная аура вокруг него разит железом и кровью, проникает под кожу, в голову просачивается, как мелкий песок. Жажда мести заставляет кровь в жилах от страха застыть, принуждает истошными воплями, смертью мучительной. Генерала тошнит, а живот в агонии страха сводит. Хак выбрасывает копьё и бьёт ногой с такой силой, что тот складывается пополам. Бьёт ещё раз, и ещё, и ещё, голыми руками, с силой кошмарной, отчаянной. Бросает тело в мутную лужу, что воняет копотью и чем-то зловонным. Зверь его не убил. Пока что. Кан Су-Джин опустошенный, униженный, протягивает дрожащие руки, пытается встать. Меч его лежит в паре метрах, нужно только коснуться и бог-дракон дарует свою великую силу. Истинный наследник не может умереть от руки какого-то отребья. Не может. Не может. Никогда. Смыкая челюсти так, что плоть на языке лопается с металлическим привкусом крови, генерал делает рывок вперёд. Он не почитает богов, он не верит в священную силу наследника. Встань и убей. Убей. Убей. Убей его. Хватает руками гарду, делая нечеловеческий прыжок, и хочет тело соперника насквозь проткнуть, на куски изрубить. Зверь, не ожидая подобного выпада, уйти от удара полностью не успевает, и чувствует, как меч рассекает плоть где-то под ребрами. Проклятье! Хак перестает дышать, оцепенев на мгновение. Чувствует пульс, что каменным молотом стучит где-то в висках, и звон, что безжалостно уши на куски разрывает. Лезвие вошло слишком глубоко. Хватает острие, которое до крови вонзается в кожу на грубых ладонях, и мечу пройти дальше не даёт. Сердце замирает на мгновение, а после подскакивает к глотке с бешеным ритмом, грудную клетку на части раскалывая. Он с силой вытаскивает меч, а лезвие в порыве ярости сжимает так, что разворачивает плоть в ошмётки. Чертов ублюдок! Зверь дышит отрывисто, ощущая свой всклокоченный пульс вместо мыслей, и, глухо рыкнув, швыряет генерала в сторону, как грязную тряпку. Глухой хлопок, вперемешку с хрустом костей, казалось, взвизгнули прямо в его голове. Ударившись о стену укрепления, Кан Су-Джин теряет свой меч снова. Боль, как вспышки ослепительных молний, пронзила все тело, разбивая его на куски. В панике ртом воздух хватает, но не может вдохнуть, лишь хруст сломанных ребер чувствуя. И внутри, сильнее, чем надломленные кости, расплывается горькое чувство скорби о мечте, что норовит рассыпаться в прах. Неужели, воля небес не исполнится? Кан Су-Джин все равно встаёт на ноги, чтобы взять в руки меч ещё раз. Этот щенок ранен, нужно просто его добить! Делает цепкий выпад, забыв о своих ранах напрочь, и всем существом бьётся в предсмертной агонии, в свете грандиозной сумасшедшей мечты, что норовит сожрать его целиком. Руками вновь касается оружия, и подаётся вперёд, чтобы убить ненавистного мальчишку. Момент, и что-то внутри обрывается необратимо. Зверь бросает алебарду с силой нечеловеческой, что рассекает грудь генерала, хрустит, пройдя плоть сквозь внутренности и кости, как раскалённый нож масло. Ударной волной тело сносит и опрокидывает через стену укрепления в глубокий ров, вымощенный камнем. Он пытается закричать, на ноги подняться, но издает только хрип, захлёбываясь собственной кровью. Мир перед ним на черные куски рассыпается. Он не верит, что тело больше не слушается, не верит, что глаза его в темноте гаснут. Смерть поглощает душу в сумрачных объятьях, забирая надежду всей жизни, что была прожита ради неосуществимого. Мечта его не сбудется никогда. Что было дальше — окутал туман. Хак, успокаивающий ярость, что пряно окутала разум и сердце, отчаянно принял бой с остальными солдатами клана Огня. Те, узнав, что генерал мертв, остервенели; бросались, как голодные волки на больного зайца, выкрикивали слова ненависти, проклятия. Через несколько минут подоспел его отряд и встал на защиту Громового Зверя. Потери были ощутимыми, однако силы всё ещё наполняли тело, направляли руки. Когда генерал опустился на колени, потому что взгляд его стал мутным, а ноги на секунду отнялись, солдат с ярко-рыжей гривой придержал за его плечо. Быть рядом с Зверем он считал самым главным достоинством в жизни. — Генерал Хак, вам нужна медицинская помощь! Эта рана смертельна! — юноша нервно воскликнул, увидев залитую кровью одежду, оружие, руки. Как отчаянно и как глупо. До смеха. Каким образом эту помощь оказывать в сущем пекле, в самом разгаре битвы? — Комарик укусил, — слабость начала одолевать, захватывать. Рана глубокая, кровь из нее сочится сквозь пальцы, окрашивая его синюю одежду в бордовый. — от такой царапины я не умру. Умрёшь? Может быть. В мясорубке рану не перевязать, только под угрозу подставить чью-то жизнь. Он свободной рукой перехватывает оружие, а другой зажимает ранение; ватные ноги пытается взять под контроль, выпрямиться в полный рост. Не хочет сдаваться, не хочет бросить своих парней… И умирать тоже не хочет. Ещё недавно в жизни своей особого смысла не видел, но теперь в голове слышит отчётливо: «Я буду ждать, возвращайся скорее». Если ты умрёшь, что будет с ней? Ты не можешь. — Добейте его! Громовой Зверь ранен! — оглушительный крик какого-то воина клана огня, казалось, пробил насквозь черепную коробку. — Пусть поплатится за смерть генерала! Часть солдат с криками бросается в сторону Хака, направив свои мечи к цели. Шершавые пальцы стискивают привычное Гуань дао, однако в бой он вступить не успевает. С лязгом клинки сталкиваются, стонут, и никто не уступит, предпочитая поражению смерть. Несколько солдат закрыли Громового Зверя, приняв бой на себя. Военная подготовка и дикие ежедневные тренировки, из-за которых мышцы становились стальными, а тело крепким, как гранитный камень, сейчас работают на них. Хотя ещё недавно они генерала украдкой ненавидели за жестокий режим, желая заставить его страдать точно так же. Сражение продолжается, клинки с визгом отскакивают, в агонии искрят, пусть силы в бою несопоставимы. Противостояние с таким неравным количеством сил по всем правилам должно было закончиться давно. Сколько их осталось? Тридцать против тысячи? Это безумие, однако, его парни и не думают сдаваться. Хак, встав в полный рост, понимает, что долго прохлождаться не может. Юнцы, за которых он по-отцовски гордится, могут больше не увидеть своих матерей. Армия Джун-Те должна быть здесь совсем скоро, если письмо было доставлено вовремя. Просто продержись. А если не вовремя? Он не допускает мрачные мысли, думать не хочет вовсе. Дождь, что крупными каплями стекает по лицу и мокрым волосам, холодом бодрит. Оружие, как верный друг, кажется, слышит стук его сердца. Зверь ждёт, пока кольцо перед ним разомкнется, и принимает бой. Чувствует, как немеют кончики пальцев, как шум в голове становится громче собственных мыслей, а тело слабеет. В глазах его пляшут цветные мушки, но он атакует с тем же напором, силой ужасной, не человеческой, двигаясь исключительно на силе воли. Но через несколько минут ноги и руки подведут, не успев среагировать вовремя, и сильный удар собьёт его с ног. А когда он, опираясь на алебарду, встанет — увидит армию Ли Хазары, что присоединилась к клану огня.