Смерть топорика

Ольга кокетливо поправила каштановые с рыжинкой волосы и улыбнулась своему отражению в зеркале. Улыбнулась привлекательной девушке с прекрасными карими глазами, одетой в черную блузочку с блестящими пуговками-обманками и черную юбочку-солнце. Поверх была надета кожаная курточка, а белоснежную изящную шею Жуковой прикрывал газовый шарфик светло-розового цвета. — Куда это ты такая нарядная? — спросила Ираида Антоновна. — Мы с Игорем в кино собрались! — счастливо засмеялась Оля. — А тебе не холодно в этом будет? Нет, я все понимаю — нужно покрасоваться перед парнем. Но стоит ли мимолетное его восхищение твоего здоровья? — Бабушка, — с легким укором ответила Жучка. — Мы же в кино идем, а не в парк. Мне точно не будет холодно. Девушка взглянула на часы и ахнула, быстро схватила сумочку и, обув белые кеды с розовыми шнурками, выскочила из дома. Договорились они с Крузенштерном встретиться у метро ровно в десять утра, но Оля опаздывала уже на пять минут. Круз нетерпеливо посматривал то на часы, то в сторону, откуда должна была появиться его любимая. Вот и она! Парень прошел ей немного на встречу, как вдруг ему преградила путь какая-то девушка. — Игорек! — радостно защебетала она, бросившись ему на шею. — Что ты так долго мне не звонил? Я начала уже думать, что ты про меня забыл… — Э-ээ, — растерянно пытался оторвать ее руки от себя парень и вдруг узнал ее. — Люда, это ты? — Хватит прикалываться, — вдруг резко и несколько грубо отозвалась Людмила. — Конечно, это я, кто еще! Крузенштерн, ты действительно решил со мной порвать? — Мы с тобой никогда и не встречались! — окончательно пришел в себя Круз и рассерженно оттолкнул ее. В этот момент к ним подошла Оля, уже издали наблюдавшая за этой картиной. Радостное выражение сменилось удивлением, затем раздражением и злостью. — Игорь, что происходит? — холодно осведомилась Жукова. — Олюш, — замялся парень, не зная, что отвечать. — Это… — Так у тебя новая девушка появилась?! — возмущенно ахнула Люда. — Оля? Так вот, Олечка, мы с Игорем год назад в одном лагере были, а потом встречаться начали. — Что ты несешь! — яростно сверкнув глазами, прошипел Круз и попытался взять Жукову за руку. — Оля, не слушай эту полоумную. Пойдем, я по дороге тебе все объясню. — Знаешь, Игорь, это нечестно по отношению к нам обеим. — заявила Людмила. — Ольга нам совершенно чужая, а ты пытаешься при мне… — Хватит! — нервно выкрикнула Оля, ее голос внезапно охрип от подступившего к горлу комка, в глазах заблестели непрошенные слезы. — Я… Круз… поговорим потом, дома. Сейчас я… лучше вернусь и помогу бабушке. Голос девушки срывался, и, не выдержав, она развернулась и почти бегом отправилась домой. Крузенштерн, сдавленно выругавшись, бросился за ней. — Олечка, подожди! — он остановил ее за руку и виновато посмотрел в глаза, в которых читалась боль. — Ты что, Оль? — А ничего! — голос у нее зазвенел. Игорь — грубый и нечуткий, а старался казаться милым. И разве она может смириться с обманом? — Не хочу сейчас с тобой говорить… — Ты что? — тупо спрашивает он опять. — Да ничего, — так же тупо, упрямо отвечает Оля, глотая слезы, — Мне сюда, а тебе туда. И нечего ходить за мной! Иди вон к своей, — она кивает в сторону Людмилы, направляющейся к ним. Ее несло, как с крутой горы, она уже не контролировала своих слов, не могла остановиться. Это было ужасно, но почему-то и сладко — лететь вот так без тормозов навстречу беде, навстречу концу сказки. — Тьфу ты, на фиг, — пробормотал Игорь, почесал затылок. Жукова была уже далеко. Он двинулся за ней. Она обернулась со страхом и надеждой — вдруг он идет за ней? Это было бы, наверное, счастьем. И можно помириться, и опять засветиться все вокруг, и опять будут рядом его бездонные синие глаза и ласковый голос… Если бы он только догадался пойти за ней! Шатенка обернулась быстро, увидела, что он идет, обрадовалась. Конечно, не все еще кончено! И тут же крикнула почти неожиданно для себя: — Не смей ходить за мной! Я тебя ненавижу! Потомок Робинзона! Игорь остановился, потоптался на одном месте. Махнул рукой и пошел к метро. Шел медленно. Что за ерунда? Час назад он только и думал о том, как будет держать ее руку о время сеанса, как они оба будут есть попкорн из одного ведерка. Вокруг него всегда вились девушки из-за его внешности и фамилии. Он разве виноват в том, что красив и что Крузенштерн? Как она заорала: «Потомок Робинзона»… Остроумная. И глаза светились, как звезды. Серые звезды? Черные? Он не знает. Красивая. Странная. Он всегда мечтал познакомиться с необычной девчонкой. Об этой он знает много, но уверен только в том, что необыкновенная. Красивая. Чудачка. Столько вместе пережили, а она еще кричит на него. Что он такого сделал? Ну, немного туповато получилось с этой дурой, этой чертовой блондинкой Людой! Каждый может встретиться с нежеланными людьми. Это от смущения и неожиданности, пойми. Ты думаешь, только ты в шоке? Да я обалдел не меньше твоего. Эта стерва стоит, ноги длинные, ты плачешь — милая, красивая и… любимая. Он сам не заметил, как стал мысленно разговаривать с Ольгой. А когда заметил, горько усмехнулся и постарался оставить все мысли до дома, пока он будет в состоянии все здраво осмыслить и принять верное решение.