На огненной колеснице

Таня шагала по темному коридору вслед за Валялкиным. Где-то вдалеке слышались надрывные крики и стоны, и у Гроттер почему-то бежали мурашки по спине. Видимо, за пять лет примерной жизни она отвыкла от всего этого «очарования» безумия и грязи. Ванька шел впереди, слегка сгорбившись, и вертел головой, разглядывая таблички на стальных дверях. Им нужна была 412 камера. Гроттер куталась в мантию и стучала маленькими каблучками ботинок. Конечно, уже без огромной звезды на бляшке. Вдруг Ванька затормозил и указал вперед рукой. На его безымянном пальце сверкнуло обручальное кольцо и он махнул головой. Гроттер прищурилась чтобы разглядеть табличку на двери в конце коридора. 412. Таня втянула носом воздух. Валялкин взял ее руку в свою и потянул вперед. Таня поддалась, и они остановились у двери. Ванька задержал руку на ручку, которую стоило только толкнуть, чтобы открыть, но он предательски медлил. Гроттер задержала дыхание и покосилась на него ожидающим взглядом. Весь вид Валялкина выдавал его нервозность. И он толкнул дверь. Она скрипнула, и Таня первая шагнула в темноту комнаты. Она ступала по такому же стальному полу и остановилась посередине маленькой темницы. Человек лежащей в самом темном углу на койке, поднялся. Гроттер слышала, как Валялкин шагнул за ней и закрыл дверь. Искра озарила комнату, и Гроттер сразу уткнулась взглядом в пару ясных голубых глаз. Её пробил озноб. — Привет, — произнесла она тихо. Человек поднял к ней голову и сел на кровати. Гроттер чувствовала спиной тепло тела Валялкина и одновременно холод пробирающий ее изнутри. — Привет, — отозвался человек и от его тихого, но звучного голову у Таня мгновенно потеплело на душе. Ягун встал, отложил какие-то бумажки на кровать — единственное, что было в этой комнате и вышел к ним на встречу. — Не думал, что вы придете. — Да, — коротко ответил Ванька. — Мы тоже не думали. Таня обернулась к нему и сжала губы. — Но как видишь, — ответила она и снова вернулась к Ягуну. — Мы здесь. Тот опустил голову. На него было жалко смотреть — осунувшийся вид, отросшие волосы, щетина. Но во взгляде которым он иногда одаривал их можно было разглядеть того самого Ягуна, который двенадцатилеткой забрал ее от Дурневых. — Я вижу, — начал он, поднимая глаза. — Тебя можно поздравить, — он уткнулся взглядом в ее живот. Таня положила на свой округлившийся животик руку и кивнула. И уголок ее губы подлетел вверх. — Да, — протянула она и смело подняла к нему глаза. — Я поэтому и пришла, — Ягун смерил ее непонимающим взглядом. Но Таня будто бы этого и не заметила. — Тёма пошел в Тибидохс в этом году. Ягун мгновенно преобразился. Он поднял к ним посветлевшее лицо. Ванька облокотился на стенку, а Гроттерша продолжала. — Да, они с бабусей не приходили уж несколько месяцев, — ответил он и махнул рукой на стенку, там где было выцарапан чем-то на стали заборчик из зачеркнутых палочек. Таня услышала дрожь в его голосе. — Думаю теперь из-за учебы он будет приходить еще реже. — Да, — кивнула Таня. — Я об этом же. Я знаю, что такое расти без родителей. Лоткова в психушке, так что вряд ли она даст ему что-то хорошее. К тому же, я говорила с Тёмой, и он совсем по ней не скучает… — она усмехнулась. — Он говорит, что мама всегда кричала и не давала ему конфет… Гроттерша замолкла, понимая, что сбилась с темы и повернулась к Валялкину. — Она хотела сказать, что ты выйдешь по УДО к концу года, — закончил он. Ягун вздрогнул и посмотрел сначала на Валялкина, а потом на Таню. — Таня договорилась, что ты будешь только на учете, но сможешь воспитывать Тёму… разве что родительские права все еще будут у Ягге. — Почему, — начал Ягун. — Почему вы делаете это? — Человек ты может быть и хреновый, но отец что надо, — заключил Ванька и встретился с Ягуном взглядом. — А я знаю каково это, когда твой отец оставляет тебя одного. Ягге уже слишком тяжело за ним следить… Ягун опустил голову и коснулся пальцами переносицу. — Спасибо, — шепнул он. Таня покосилась на его сгорбленную фигуру в серой форме узника. Она неуверенно шагнула к нему и положила руку на его плечо. Ягун вздрогнул, видимо никто давно к ему не прикасался так. — Но я не заслуживаю этого. — Помолчи, — приказала Таня и они оба почему-то ухмыльнулись. — Я обо всем договорилась. Сделала вам поддельные документы — Тема уже ходит в школу под другой фамилией. Никто и не подозревает чей он сын. — Мой, — шепнул Ягун. — Он мой сын. И он в миллион раз лучше меня. — Наши дети будут лучше чем мы, потому что никто из них не узнает что такое эра Сарданапала, — шепнула Таня в ответ. Ванька оторвался от стены. — И никому не придется приносить себя в жертву во благо Магической России. Ягун грустно хмыкнул. — Простите меня, — произнес он. Ванька оглянулся на него. Таня сжала губы. — Хотя я понимаю, что это невозможно, но пожалуйста, простите. — Единственное, в чем ты виноват передо мной, — улыбнулась Таня, пытаясь сдержать слезы. — Это в том, что прилетел на своей чертовой кровати за мной в Москву 17 лет назад. А все остальное я смогу оправдать, — всхлипнула она и уткнулась лицом в его плечо. Ягун утер ладонью слезу катящуюся по щеке и повернулся к Ваньке. Тот замялся на месте и они встретились глазами. Ягуну захотелось тут его отвести, но Валялкин приподнял руку, останавливая его. — В следующий раз, пожалуйста, слушай меня, когда я говорю, что эта девчонка не стоит того, — фыркнул Ванька и протянул к ним двоим руки. Гроттерша окончательно разревелась, и мужчинам осталось только стирать слезы с ее щек.