***
В очередном из своих снов девочка вошла в просторное помещение зелёных оттенков. Она сразу определила, чья это гостиная. Достаточно взглянуть на студентов, чтобы понять, что все они слизеринцы. Морин с интересом осматривалась. Всё же до этого момента ей не доводилось бывать в домах других факультетов. — Уютненько у вас тут. Мрачновато, но уютно, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Интересно, насколько она отличается от современной? Ответа ожидаемо не последовало. Да и кто бы ей ответил? Реддла рядом девочка не ощущала, а люди из воспоминаний с неё обычно не разговаривали. К тому же, если бы кто-то из них заговорил с ней, то Эванс, очень мягко говоря, удивилась бы. Закончив знакомство с обстановкой, пуффендуйка обратила внимание на волшебников. Где-то здесь обязательно должна быть очередная версия слизеринца. Ага, вот он. Стоит у окна. Мори с любопытством подошла ближе и проследила за взглядом юноши, но так и не заметила что-либо интересное. Решив, что он, скорее всего, просто о чём-то думал в этот момент, она заметила отражение в стекле. — Оу, — протянула Эванс и ещё раз посмотрела на Реддла. — Надо же. А я и не думала, что такой тип как ты мог быть влюблён в кого-то. Интересно, кто она? Девочка подошла ближе к сидящей на диване девушке, на чьё отражение предположительно любовался парень. Густые чёрные волосы собраны в строгую причёску, красивые черты лица, выразительные серые глаза, бегающие по строкам в книге, что у незнакомки в глазах. Морин в удивлении остановилась, когда поняла, кого напоминает ей эта волшебница, и сразу всмотрелась более внимательно в её черты. Скулы, нос, губы… Они оказались очень похожи друг с другом. С той разницей, что сейчас Мор младше незнакомки. Интересный вышел поворот. Значит, Реддл был влюблён в кого-то из его родственниц? К слову о слизеринце. Почувствовав его присутствие где-то у себя за спиной, пуффендуйка обернулась и сразу встретилась взглядом с Томом. На мгновение в глазах парня тоже отразилось удивление, когда он перевёл взгляд с девочки на девушку, но он быстро вернул контроль над эмоциями. — Кто она? — спросила у Реддла Морин. Волшебник не ответил. Девочка хмыкнула и присела на корточки перед заинтересовавшей её девушкой, стараясь максимально хорошо её запомнить. Всё же когда Том появляется рядом открыто, это говорит о том, что пребывание Эванс в его воспоминаниях скоро закончится. — Знаешь, надо мной ведь тоже издевались. В начальной школе. Не знаю, за что Алисия тогда меня невзлюбила, но мелкие пакости были каждый день, а однажды дошло даже до того, что она с подружками силой отрезала мне косу под корень, — девочка снова обратилась к парню. — Могу поспорить, после этого ты ревела без остановки, — Реддл ответил с уже привычными для собеседницы злобой и сарказмом в голосе. — Ты прав. В тот день я действительно долго не могла успокоиться. Даже оставшиеся уроки пропустила. А вот на следующий день, пока ба требовала у директора разбирательств, я сломала Але нос. Ей этого хватило, чтобы перестать тиранию. — Не сравнивай себя со мной. — Даже не думала об этом. Слушай, Том, раз у тебя сегодня есть настроение на диалог без оскорблений, то может всё же подскажешь, кто она? — Не подскажу, — парень ухмыльнулся и без особых усилий вытолкнул её из сна-воспоминания. Следующая их встреча произошла в библиотеке. Эванс как раз зацепилась за версию о ментальном воздействии, о котором ей говорила мадам Помфри, и искала информацию об этом. Она как раз читала о легилименции, когда некто облокотился на спинку её стула и, наклонившись к ней, прошептал: — Я ведь сказал, ты не сможешь меня остановить. Вздрогнув, Морин с трудом смогла подавить рефлекс и не дать парню локтём в ухо. Бросив на него сердитый взгляд, девочка не стала отвечать и вернулась к чтению. Реддл коротко рассмеялся. — Лучше б об окклюменции почитала. Пользы было бы больше. — Если ты забыл, то это твои воспоминания, а не мои. Следовательно, учиться защите сознания нужно тебе, — спокойно заметила волшебница. Ответом ей послужил неопределённый хмык и уже привычное ощущение, возвращения в реальность. Одновременно с этим Мор почувствовала как кто-то трясёт её за плечо, пытаясь разбудить. — Морин, просыпайся. Ты весь день здесь просидела что ли? Девочка часто заморгала, привыкая к полумраку школьной библиотеки и выпрямляясь. Спина и шея начали поднывать после неудобной позы, и Эванс потянулась, чтобы хотя бы немного размять затёкшие мышцы. Лишь после этого она обратила внимание на хмурого Гарри. — Не весь. Я здесь часов с десяти или одиннадцати. Ты сам-то что тут забыл? Вы ж с Уизли только на буксире Грейнджер сюда приходите. — Тебя искал. Ты пропустила завтрак с обедом, и никто из ваших не знает, куда ты пропала. Только Ханна вспомнила, что ты уже несколько дней перебираешь архив с фотографиями выпускников. Что ты пытаешься найти? — Не что, а кого, Гарри. Но пока не найду, ничего не скажу. Слишком мало информации. А который час? — сонно зевнув, Морин посмотрела на фотокарточки на столе. Ответ на вопрос сразу стал неважен, да и сон как рукой сняло, ведь она нашла её! Ту самую девушку из воспоминаний Реддла. Перевернув фотографию, пуффендуйка бегло прочитала имена. Вот она, третья в первом ряду. Вальбурга Блэк, выпускница Хогвартса 1943 года. Мори нахмурилась. Это имя ни о чём ей не говорило, но волшебница решила, что позже поищет более конкретную информацию о девушке. — Скоро ужин начнётся, — тем временем ответил на её вопрос Поттер. — Что-то нашла? — Да, нашла, — с нотками задумчивости в голосе согласилась Эванс. — Слышал что-нибудь о Блэках? — Нет, ничего. Хочешь о них статью написать? — предположил Гарри и тоже посмотрел на фотографию. — Нет. Скорее просто ознакомляюсь для общего развития, — Мор улыбнулась и, собрав карточки в одну стопку, предложила: — Ну что? Идём на ужин? Гриффиндорец кивнул. Совместными усилиями убрав все материалы обратно на полки архива, юные волшебники покинули библиотеку и направились в большой зал. Пока брат увлечённо что-то рассказывал, Морин невольно задумалась. Со слов Джулиет, Лили Поттер, отдавая матери дочь, сказала, что она её позор и ошибка. Может ли это означать, что отцом девочки являлся не Джеймс Поттер? А вообще может ли быть такое, чтобы у близнецов были разные отцы? Эванс не знала, но чувствовала, что мыслит в верном направлении и тем труднее становился предстоящий разговор с Поттером. Мори не хотела портить те светлые крупицы знаний близнеца о матери известием, что возможно та изменила их (или всё же только его?) отцу. Рассердившись на себя за эти мысли, девочка мотнула головой в стороны. Она искренне ненавидит такие моменты, а всё из-за чувств. Какому ребёнку будет приятно узнать, что его мама сама отказалась от него? Морин было больно от мысли об этом. С того разговора с Джулиет прошло несколько месяцев, но девочка до сих пор старается отгонять подобные мысли. Лучше бы она не задавала тот вопрос бабушке. — Мор… Сначала Эванс подумала, что ей показалось, но взглянув на Поттера, она поняла, что ошиблась. Мальчик замер на месте и казалось к чему-то прислушивался, как вдруг он вздрогнул и широко расширил глаза. — Ты ничего не слышишь? — шепотом спросил он. — Нет, — пуффендуйка нахмурилась и подумала, что дело пахнет керосином. Ей очень не нравилось то, что сейчас происходит. И ещё это ощущение, что вот-вот произойдёт что-то очень нехорошее. Или это она сама себя накручивает? — Снова этот голос, — Гарри стал озираться, пытаясь понять, откуда он идёт. — Поттер, не вздумай снова на него бежать, — чеканя каждое слово, ответила ему Морин. Но кто бы её послушал? Не прошло и пары секунд, как гриффиндорец побледнел и сорвался с места. Волшебнице ничего больше не оставалось, как побежать за ним. В этот раз брат бежал удивительно быстро. Так что Эванс от него сильно отстала, но девочка подозревала, что знает, куда нужно идти. Она собиралась уже повернуть к стене, где было послание наследника, как Поттер внезапно вынырнул оттуда и поймал её за плечи. — Мори, — мальчик замялся, словно не знал, как сказать что-то. — Лучше тебе это не видеть. — Снова нападение? Кого? — не дожидаясь ответа, волшебница вырвалась и побежала дальше. В душе всё заледенело, когда она увидела её. Морин невольно закрыла рот руками, чтобы не закричать. Ханна Аббот стояла недалеко от злополучной стены и хмуро смотрела на залитый водой пол. Пуффендуйка не шевелилась. Не обращая внимания на насквозь промокшие ботинки, волшебница подошла к подруге и неуверенно коснулась её плеча. Блондинка оказалась холодной и напоминала собой камень. Тихо и отчаянно заскулив, Эванс невольно стала оседать на пол, но окончательно упасть ей не дал брат, подхвативший близняшку у самой лужи. — Мор, — позвал он её, но девочка не отозвалась. По щекам волшебницы побежали слёзы.— Мори, ей помогут! Обязательно помогут! Тише, Мори, тише. Я уверен, что с Ханной всё будет хорошо. Только нужно позвать кого-нибудь на помощь. Мор, ты слышишь меня? Гарри не знал, что ему делать. Сестра не реагирует и впадает в истерику, а ведь нужно как можно скорее бежать к преподавателям! И оставить близняшку здесь страшно, ведь виновник может быть где-то поблизости, а Поттер очень не хотел, чтобы Морин тоже превратили в камень. Но словно услышав его метания, из туалета Плаксы Миртл вышла Джинни Уизли. Глаза девочки испуганно расширились, когда она заметила близнецов и Ханну. — Джинни! — обрадовался её появлению мальчик. — Джинни, помоги! Нужно позвать кого-нибудь из профессоров. Ханну кто-то проклял. И Морин плохо. Я не могу её оставить здесь одну. Гриффиндорка пару секунд так и стояла, словно её тоже обратили в камень, но затем медленно кивнула и побежала в сторону большого зала. Теперь осталось лишь дождаться помощь. Но запоздалая мысль посетила голову Гарри. Почему Джинни была рядом с местом преступления и так отреагировала на них? Неужели это она тот самый наследник? Нет, быть такого не может. Джинни всего лишь первокурсница. Как она могла проклясть Ханну и кошку Филча?***
— Ублюдок! Это было первым, что услышал Реддл, когда девчонка нашла его. Недолго думая, Эванс подлетела к нему в намерении побить парня, но Том поймал девочку за руки и наклонился к её лицу, смотря прямо в глаза. Морин тут же задёргалась, пытаясь вырваться из его хватки. — Отпусти меня! — потребовала она, на что Реддл только хмыкнул и осторожно проник в её разум. Нужные воспоминания нашлись быстро. Парень моргнул и самодовольно усмехнулся. Всё идёт точно по его плану, и какой бы удивительно умной и способной девчонка не была, но она не смогла ему помешать. И пускай Том так и не понял, как она проникает в его обитель и в тоже время тюрьму, он смог извлечь выгоду и из этого. Отстранившись от лица Эванс, он ответил: — Знай своё место, девчонка, — и с силой оттолкнул её от себя в сторону окна. Морин сжалась в комок, обхватив голову руками. Видимо Реддл не пожалел сил, когда швырнул её окно и одновременно с этим выкинул девочку из воспоминаний. Так же как в тот раз, когда парень схватил Эванс за шею, в спине волшебницы остаточно чувствовалась боль от проломленной рамы и стекла. Она не знала, сколько так пролежала, но в какой-то момент почувствовала чужие руки на плече, а потом наступило спасительное беспамятство. Пришла в себя девочка снова в больничном крыле. Почему снова? После нападения на Ханну, Морин с каждым днём становилось всё хуже. Её состояние ухудшилось настолько, что спустя неделю после выхода из больничного крыла девочка потеряла сознание прямо во время занятий. Когда она пришла в себя, то поняла, что в очередной раз находится во владениях мадам Помфри. Теперь оказалось, что кроме постоянной нагрузки на разум у неё ещё и сильное магическое истощение. Колдомедик никак не могла понять, чем оно вызвано. Зато Эванс знала чем. Или даже кем. И молчала об этом. Почему молчала? До окаменения Ханны вряд ли девочка смогла бы нормально объяснить свои мотивы. Она и себе-то не могла объяснить их. Это желание молчать и разбираться самостоятельно жило в ней на грани ощущений и чувств. Просто Мор в определённый момент чётко поняла, что так будет правильно. И что она точно сможет найти способ борьбы с Реддлом. Сейчас же это стало делом принципа. Эванс обязана отомстить духу за подругу. Находиться в больничном крыле стало пыткой для Эванс. Тяжело лежать и осознавать, что здесь же, скрытая за ширмой, лежит твоя единственная близкая подруга. В какой-то момент Мор решилась снова подойти к ней. С трудом проглотив ком в горле, девочка что-то заметила в руке Аббот. Это оказался пергамент, на котором знакомым почерком было выведено: «Ты не остановишь меня, барсучок». Короткое послание стало спусковым крючком для искренней ненависти к Реддлу. Морин настолько разозлилась на него, что когда вернулась в постель, легко и быстро погрузилась в сон. Что было после, вы уже знаете. Так вот. Морин снова очнулась в больничном крыле, но на этот раз рядом была её декан. Заметив, что девочка пришла в себя, Помона Спраут позвала мадам Помфри. Подошедшая колдомедик быстро продиагностировала пациентку и кивнула профессору, давая на что-то разрешение. — Мисс Эванс, как вы себя чувствуете? — обратилась к своей студентке женщина. — Да вроде живая, — Эванс ответила с заминкой. Декан улыбнулась на её ответ. — Морин, нам очень важно знать, с кем ты говорила или встречалась прошлой ночью. Может к тебе кто-то приходил? — Я была одна, профессор. Никто не приходил. Мадам Помфри ведь запретила меня посещать, чтобы не спровоцировать новую истерику. — Ты уверена? Может ты забыла о визите? — женщина смотрела с беспокойством, но Морин могла лишь неопределённо повести плечами. Ей было нечего добавить. — Похоже, без легилимента нам не обойтись, Поппи. Девочка обречённо простонала. Только этого ей не хватало. Она ведь не умеет закрывать свой разум! Профессиональный менталист сразу увидит всё, что она скрывает! Или не сразу? Если будет искать что-то конкретное, то может и не заметить. Пока Морин предавалась меланхоличным рассуждениям, женщины обсудили вероятность применения заклятия забвения к пуффендуйке. Мадам Помфри ушла связываться с больницей Святого Мунго. Профессор Спраут же вздохнула и, пожелав Эванс скорого выздоровления, покинула больничное крыло. О том, куда она ушла, юная волшебница могла лишь гадать. Позже вечером девочка узнала, что специалист сможет прибыть в Хогвартс только через пару-тройку дней. И до того времени она будет находиться здесь в больничном крыле. Настроения новости не добавили, и как результат Мор долго не могла заснуть. — Ну что, Эванс? Готова отдать мне свою жизнь? Морин вздрогнула и испуганно открыла глаза. Реддл стоял около её койки и ухмылялся. Мельком осмотревшись, девочка с удивлением поняла, что она не в его воспоминаниях. В этот раз Том пришёл к ней в реальность. От того ужас стал сильнее, но волшебнице хватило решимости, чтобы сесть и спросить: — О чём ты? Заставляя себя перестать паниковать, Эванс заметила, что парень что-то держит за спиной. Слизеринец же шире ухмыльнулся. Он словно ждал, когда она обратит на это внимание. Иначе девочка не могла объяснить, почему только сейчас он показал руку и дневник в ней. Глаза Мор в удивлении расширились. Она хотела уже спросить, как он смог его забрать из её комнаты, но тут же нашла ответ сама. Уизли. Джинни Уизли тоже как-то попадает под его влияние. Иначе кто мог ещё напасть на кошку? Но как она попала в гостиную пуффендуя? Легко. Том узнал пароль и комнату Эванс из её же воспоминаний. Ведь тогда, когда она набросилась на него, он смог поймать её взгляд и некоторое время смотрел прямо в глаза. — Мразь, — прошипела девочка. — Минус пять баллов за оскорбление, барсучок, — не смотря на веселье слизеринца, взгляд его стал одобрительным. Наклонившись к Эванс, Том спросил: — Ты ведь чувствуешь это? Как силы и жизнь покидают тебя. Вижу, что чувствуешь. Но ты не бойся. Это будет милосердная смерть. Ты просто уснёшь и больше не проснёшься. — Боюсь, у тебя будет несварение из-за меня. Так что перебьёшься, Реддл, — девочка поймала парня за руку и твёрдым голосом приказала: — Прочь. Ухмылка исчезла с губ слизеринца, а глаза его выражали неподдельный испуг и удивление. Морин с не меньшим изумлением наблюдала как быстро, но плавно тело парня стало чёрным дымом и впиталось в книжку. Ещё больше ошеломило волшебницу то, что всё это время она держала за руку не Тома, а Джинни. Когда дым полностью исчез, гриффиндорка словно кукла рухнула на ноги Эванс. Пока Уизли приходила в себя, Мор успела забрать у неё дневник Реддла. Джинни осторожно поднялась и в замешательстве осмотрелась. Было похоже на то, что девочка не помнит и не понимает, как оказалась в больничном крыле. Посмотрев на настороженную Эванс и заметив у неё прижатую к груди книжку, Уизли напугано застыла. — У меня только один вопрос к тебе, Джинни. Что ты делала с дневником Реддла? — Я… — девочка покраснела и опустила голову, замолчав. — Ты? — переспросила Морин. — Писала в нём? Спала с ним? В шкафчик положила? Что? Это важно, Уизли! Не тупи! — Писала, — призналась гриффиндорка. Эванс устало выдохнула и упала обратно на подушку. Значит, Реддл устанавливает связь, когда в тетрадке пишут. Возможно, есть ещё какое-то условие, но Мор оно было не нужно, ведь, кажется, она начала понимать, как избавиться от этого влияния. — Ты ведь тоже писала в нём, — это был не вопрос. Скорее утверждение. — Он рассказывал тебе что-нибудь? — А должен был? — приподняв брови и вернув внимание к собеседнице, спросила пуффендуйка. — Не знаю. — Он паразит, который пытается вытянуть из нас с тобой магию и жизненные силы. Ты может, замечала за собой что-нибудь. Стала больше спать, быстрее устаёшь, постоянная слабость, — девочка кивнула, соглашаясь со словами Морин. — Будет лучше, если ты и дальше не будешь писать в дневнике. — Иногда я забываю, что делала и где была, — призналась Джинни. — Как сейчас не помнишь, как пришла сюда, верно? — Да, — Уизли удивилась, не понимая, откуда пуффендуйка это узнала. — Перед тем, как ты пришла в себя, Том приходил ко мне. Кажется, он может вселяться в тебя. — В тебя тоже? — прошептала гриффиндорка, пребывая в настоящем ужасе. — Есть два варианта. Первый, не может. У меня не было такого, чтобы я забывала о чём-то, как ты. Второй, может, но либо не делает этого, либо делает, но как-то очень хитроумно. — Что нам теперь делать? Признаться преподавателям? — Нет. У меня есть одна идея. Позволь мне проверить её. Если ничего не получится, то пойдём к деканам на повинную. — Хорошо. Я верю тебе, — девочка ответила не сразу: видимо, взвешивала в уме все «за» и «против». — Великолепно. Тогда как ты смотришь на то, чтобы попытаться всё же поспать? Рано утром Морин не стала дожидаться осмотра мадам Помфри и максимально тихо покинула больничное крыло. Стоило Эванс обрести свободу, как она тут же засела в библиотеке. Однако найти смогла лишь баллады о волшебниках повелевающих духами без детального описания самого веления. Тогда, вернувшись в обитель сердитого колдомедика, девочка обратилась к памяти и фантазии. Морин настолько истязала себя думами, что в какой-то момент стала вспоминать всё, что угодно, но ненужное. Так, к примеру, она вспомнила, как пару-тройку лет назад тайно от бабушки смотрела ужастик про злых духов. В нём, чтобы демоны не могли навредить людям, их заключали в магические круги… Бинго! Надо ли говорить, что спать Эванс даже не пробовала ложиться? Правда, в этом больше было вины в нежелании видеть Реддла. И, тем не менее, наутро мадам Помфри застала её над расчётами. Добродушности женщине это не добавило. Поняв, что её подопечная не спала ночь, Поппи поступила, по мнению Морин, жестоко и нечестно, в бескомпромиссной форме заставив девочку выпить зелье сна без сновидений. И ладно бы, если б снов действительно не было, но хоть Реддл ей благополучно не попадался на глаза. Проснулась Эванс только на следующий день незадолго до начала завтрака. На восстановление деталей круга по памяти у волшебницы ушла вся прошлая ночь, но результат всё равно не принёс Морин уверенности, что идея с такой защитой сработает. Вряд ли мадам Помфри обрадуется, когда узнает, что пациентка снова сбежала, но пуффендуйка рискнула. Она не сможет спокойно жить, если не закончит начатое. Поэтому девочка обратилась к профессору Бабблинг: — Здравствуйте, профессор. Можно? — Здравствуйте, мисс Эванс. Проходите. Не составите старушке компанию за чашечкой чая? — в этот момент миссис Бабблинг сидела за своим столом в кабинете Древних рун. — С удовольствием, — волшебница вежливо улыбнулась и села напротив преподавательницы, которая одним взмахом палочки вскипятила воду и заварила напиток. — Так что вас так беспокоит, юная леди, что вы решили сбежать от Поппи? — поинтересовалась Батшеда, когда чай был разлит по чашкам, и они с Мор сделали по глотку. Девочка поперхнулась. — Я хотела узнать, будет ли это работать, — девочка положила на стол пергамент с чертежом круга. Пока женщина изучала символы круга, Эванс маленькими глотками пила напиток и с лёгким нетерпением ждала вердикт преподавателя. Отложив пергамент, миссис Бабблинг отпила ещё немного чая и спросила: — От чего должен защищать круг и где вы его нашли, мисс Эванс? — У маглов есть фильмы про всяких духов, призраков и демонов. Вы знаете, что такое фильм? — дождавшись согласного кивка, Морин продолжила: — Так вот. В этих фильмах люди защищались от них с помощью таких кругов. Я не уверена, что верно начертила знаки, но это очень похоже на то, что я видела. — Какие выдумщики эти маглы, — женщина усмехнулась. — Среди волшебников считается, что такие знания утеряны навсегда. Однако думаю, если рассчитать правильные рунные цепочки, то ваш круг будет работать. — Профессор, а вы не могли бы помочь их рассчитать? — пуффендуйка с надеждой смотрела на собеседницу. — Только если вы пообещаете заняться углублённым изучением древних рун со следующего года. Если, конечно, переживёте возвращение в больничное крыло. Девочка искренне улыбнулась и кивнула.