Destiny

Я уверен в этой женщине. Я хочу провести с ней всю оставшуюся жизнь. В болезни и здравии. В бедности и богатстве. Отвергая всех остальных. Мне это подходит. Я хочу, чтобы её лицо я видел последним, засыпая по ночам, и первым, что я увижу, просыпаясь утром. Я хочу наблюдать за тем, как с годами это лицо станет изменяться. Я хочу изучить все мельчайшие родинки у неё на теле, запомнить каждую веснушку на её лице. Обладать и оберегать, пока смерть не разлучит нас.

Тёплые лучи апрельского солнца пробирались сквозь неплотно закрытые жалюзи. Гостиная заиграла желтыми красками, окутывая помещение уютом. Я сидела поджав ноги за барной стойкой, растянувшейся вдоль кухни и занимавшей добрую ее половину. На часах было половина седьмого утра. Утро было единственным временем за день, когда я могла заняться своими делами, поэтому ранний подъем давно вошёл в привычку. Я дописывала песню, перебирая в голове рифмы и строки никак не хотели ложиться на белый лист бумаги. Видимо, сегодня этой композиции не суждено завершиться, как и вчера. Как и позавчера. Слышу из спальни хруст и тихое «твою мать». Видимо, Джеймс раздавил очередную игрушку. Ответ не заставил себя ждать и через минуту, мужчина вышел из комнаты, держа в руках пластмассового пони со свернутой набок головой. Я тихо рассмеялась и кивнула на мусорку. Джеймс выглядел сонным и помятым, отросшие каштановые локоны спадали на лицо и оттеняли глубокие мешки под глазами, отчего те казались ещё более темными. Засмотревшись на мужчину понимаю, что внутри меня все трепещет. Сейчас у Баки была та жизнь, которую он заслуживал, та жизнь, которую у него несправедливо отняли много лет назад. Теперь у него есть все, что нужно: жена, ребёнок и самое главное — свобода. — Это уже третий пони за неделю, —покрутив перед лицом сломанной игрушкой, Джеймс выдернул меня из раздумий. — Мне нужно бежать из города. — Просто купи нового, —вспоминаю истерику двухдневной давности, когда Джеймс случайно надавил на игрушку металлической рукой и та с треском раскрошилась на глазах у дочери. — Продавщица в детском отделе смотрит на меня, как на идиота, —Джеймс хлопнул дверцей: пони беспощадно отправился в урну. — Я прихожу за одной и той же игрушкой каждую неделю. — Что поделать, если твоя дочь фанатка пони? —встаю, чтобы размять затёкшие ноги. Размявшись, бросаюсь на шею сонного мужа, неистово обнимая его. — Какие у нас планы на вечер? Джеймс обвил крепкими руками мою талию, прижимая к себе сильнее. — Я улетаю со Стивом на несколько дней, нужно кое-что проверить, —мужчина оставил у меня на лбу тёплый поцелуй. Если посмотреть на нас с Джеймсом со стороны, можно подумать, что наш союз благословлен самими небесами. После рождения дочери, мы сблизились настолько, что казалось, разделить нас будет невозможно. Все со стороны восхищались, как идеально мы друг другу подходим, как прекрасно выглядим вместе и причины, по которым у нас могут возникнуть конфликты можно пересчитать на пальцах одной руки. Все так и было, вот только причина для конфликта всегда была одна — работа в Щ.И.Т.е., которую я проклинала всеми известными мне способами. Джеймс в компании Стива и Сэма, мотался из одной части света в другую, если не каждый день, то несколько раз за неделю точно. Постоянный запах крови настолько плотно въелся в нашу жизнь, что при виде побитого мужа после очередной миссии, мне хотелось бежать в туалет, чтобы прочистить желудок. За прошедшие три года, мне дважды приходилось хватать ребёнка посреди ночи и уезжать из дома, потому что по словам Джеймса нам грозила опасность. Я знаю, какую ожидать реакцию, когда начинается разговор о работе, и всегда стараюсь сглаживать острые углы. Но не сегодня, ведь как известно, лучшая защита — это нападение. — Джеймс, ты же только вернулся, —отстраняюсь от мужа, размыкая кольцо из рук на своей талии. — Не начинай, —эмоции на лице Джеймса моментально меняются, мужчина хмурится и складывает руки на груди. — Это работа. — Я постоянно слышу о том, что «это работа», —показываю в воздухе воображаемые скобки. Разворачиваюсь спиной к Джеймсу и принимаюсь за песню, заброшенную полчаса назад. Где-то между лопаток чувствую сверлящий взгляд и бессознательно оборачиваюсь. В холодных серо-голубых глазах застыла невысказанная обида и злость. — Ма, —за спиной послышался сонный детский голос. Эмили проснулась раньше обычного, видимо, из-за нас. — Кто это проснулся так рано? —поднимаю ребёнка на руки и целую в лоб. — Сейчас покормлю тебя. Замечаю, что взгляд Джеймса смягчился. У них с дочерью была особенная связь, которую я не до конца понимала. Он мог успокоить любую ее истерику за считанные минуты, мне же приходилось часами объяснять, что «папа скоро вернётся», когда Джеймс пропадал на очередной миссии. Джеймс достал баночку с детским питанием, печенье и расставил все на столе. Приняв дочь из моих рук, он усадил ее за стол, а сам сел напротив. — Выспалась? —Джеймс склонил голову набок и чуть подался вперёд, чтобы убрать с лица дочери непослушные пряди русых волос. Эмили активно закивала, продолжая поглощать детское пюре вприкуску с печеньем. — Хочу в парк, —хитро улыбнувшись, девочка посмотрела на отца. Она знала, что выходные – ее законное время, когда она может плести из родителей все, что угодно и мы с Джеймсом покорно выполняли любые идеи для времяпрепровождения. — Мама сходит с тобой в парк сегодня, —Джеймс поднял на меня глаза, ища поддержки, но не тут то было. — Милая, —я опустилась на корточки рядом с дочерью. — Сегодня же суббота, а значит мы все вместе пойдём гулять, да, Джеймс? Мужчина наклонился ко мне, чтобы дочь не услышала лишнего: — Манипулировать мной с помощью ребёнка – наглость. — У папы как раз сегодня выходной, —делаю акцент на последнем слове и хитро улыбаюсь. Реакция не заставляет себя ждать, мужчина хмурится и отворачивается к окну, чтобы скрыть от ребёнка накатившие эмоции. — Парк, значит парк, —произносит на выдохе Джеймс, отчего я от изумления открываю рот: не ожидала, что победа будет такой лёгкой. Спустя час сборов и полчаса езды, мы таки добрались до парка. Для начала апреля на улице было достаточно тепло, а значит и погулять можно было подольше. Мы шли по тропинке, вдоль бесчисленного количества палаток с разными сладостями и выпечкой, от аромата которой желудок сворачивался и неприятно гудел. — Как я вообще дошёл до такого? —Джеймс возмущённо поднял брови и усмехнулся. — Мной манипулируют две женщины: постарше и помладше. — Сам виноват, —растягиваюсь в широкой улыбке и не скрываю радости от собственного триумфа. — У вас с Эмили намного больше общего, чем ты думаешь. Ты тоже иногда ведёшь себя как маленький, капризный ребёнок. В шуточной фразе я тонко ощущаю недовольство. Джеймс не мог отказать, когда дело касалось дочери, а я умело этим пользовалась. Не успев ответить на его колкое замечание в адрес моего поведения, всматриваюсь в знакомый силуэт, возникший в нескольких метрах от нас. Эмили резко выдернула свою маленькую ладошку из ладони Джеймса и на всех порах понеслась навстречу, прикрикивая «Стиви!» Капитан, мать его, Америка в парке собственной персоной. И какими, интересно, судьбами? Джеймс молча смотрит перед собой, игнорируя мой гневный взгляд со стороны. Подняв Эмили на руки, Стив уверенным шагом приблизился к нам. — Привет! —не выпуская девочку из рук, Стив поцеловал меня в щеку и пожал руку Джеймсу. — Стив пришёл гулять с нами, —Эмили опустила голову на плечо капитана и принялась теребить застежку на его куртке. — Да что с тобой не так? —рассерженно шиплю Джеймсу, и краем глаза кошусь на Стива. Капитан отступил чуть назад, давая нам возможность продолжить утренний разговор. — Думаешь, притащил Стива и все, вот так просто? — Фиби, мне нужно на задание, ты же знаешь, —Джеймс медленно закипал, хоть и пытался не подавать виду. Но я то знаю этот взгляд, знаю, как его бесит моя упрямость. Своенравно вздергиваю подбородок, мол позиций сдавать не собираюсь и разворачиваюсь в пол оборота. Джеймс хватает меня чуть выше локтя и разворачивает обратно к себе. — Идите, куда нужно, —резко дергаю рукой, отчего больно скорее мне, чем Джеймсу. Он смотрит на меня и я улавливаю в этом взгляде слишком много эмоций: там и злость, и ненависть к себе, и боль, и в то же время тепло и нежность, которые очерчивали его глаза каждый раз, когда он смотрел на меня. Сердцем я понимаю, насколько Джеймсу нелегко каждый раз вот так уходить, оставлять меня и Эмили. Но разум твердил, что это только его выбор и он сам делает его снова и снова. Разорвав напряжённый зрительный контакт, молча подхожу к Стиву, чтобы забрать дочь. Он опускает девочку с рук, нежно потрепав по волосам напоследок. Эмили понимающе посмотрела на меня и осторожно протянула мне ладошку. Во мне бушует такой привычный для меня набор чувств: беспокойство, которое резким порывом пытается вынудить меня броситься на шею к мужу и прошептать «будь осторожен», но я держусь. И злость, полыхающая и неутомимая злость, потому что между семьей и работой, Джеймс снова выбирает второе.