А может, это было зря?

Несколько секунд просто стоял и смотрел ей в глаза. Затем резко обвил тонкую талию руками. Тут же попыталась убрать его руки, что было совершенно бесполезно. Дёргалась и пыталась оттолкнуть его от себя, а он даже не шелохнулся. — Ну всё, всё, не дёргайся. — прижал её ближе к себе. На удивление, она послушала его и действительно перестала сопротивляться. Просто встала прямо и смотрела ему в глаза. — Что тебе от меня надо? — раздражённо спросила. — Я хочу, чтоб ты меня выслушала. — крепко держал её. — Я уже сказала, что не хочу тебя слушать. Ещё раз дёрнулась, в попытке освободиться, но это было бесполезно. — Ну раз не хочешь слушать, перейдём сразу к действию. — с этими словами прижался к её губам своими, втягивая в поцелуй. Начала ещё более активно отбиваться, пыталась отстраниться от него, и когда ему это надоело, Никита, прервав поцелуй, схватил её руки и резко завёл их за спину. Одной рукой держал её запястья и снова впился в губы требовательным поцелуем. Свободной рукой обнял её за талию. Немного оторопела, когда почувствовала насколько сильно было его желание. Возможности выбраться не было, и она полностью сдалась, когда он убрал руку с талии и проникнув ей под халат, сжал грудь через тонкое кружево белья. Почувствовав, что она больше не сопротивляется, Никита отпустил её руки, которыми она сразу обняла его за шею. Он же в свою очередь поднял её, позволив обхватить свой торс ногами, и понёс в спальню. Опустил её на кровать, нависая сверху. Прижался губами к шее, руками стал развязывать тонкий поясок шёлкового халата. Потянул на себя, позволяя сесть. Стянул халатик и быстрым движением расстегнул бюстгальтер, который был брошен вслед за ним. В ответ на его действия стала расстёгивать его рубашку дрожащими от возбуждения руками. Видя, что у неё плохо получается, убрал её руки и рванул края рубахи так, что пуговицы разлетелись в стороны. Быстро справился с ремнём и молнией на своих брюках. Так же быстро, но осторожно уложил её обратно на постель. Удивилась тому, что он спокойно контролировал свои движения, в то время как она не могла совладать даже с собственными руками. Внезапно забыла обо всём, когда он резко вошёл в неё. Негромко вскрикнула от неожиданности и вцепилась руками в его плечи. Развела бёдра шире. Двигаться начал быстро и грубо. Убрал её руки со своих плеч, и накрыв своими ладонями, прижал к кровати. Часто дышала, извивалась в его руках, выгибаясь прижималась к нему. Не снижал темп чувствуя, что оба скоро кончат. Наконец, она, сотрясаемая оргазмом, запрокинула голову, выкрикивая его имя, и обоюдный стон наполнил комнату. Продолжал лежать на ней, опустив голову на подушку рядом. Тяжело дышали в унисон. Осторожно приподнялся и лёг рядом, освобождая её от тяжести своего тела. Потянулся к ней, вовлекая её в очередной поцелуй, на который она с жадностью ответила. Внезапно притянул её к себе, позволяя обвить свою шею руками. Лишь через несколько часов оба упали на кровать без сил, моментально погружаясь в сон. *Утром* Проснувшись утром, Люся первым делом взглянула на часы, с ужасом обнаруживая, что уже час дня. Следующее, что она поняла—это то, что рядом нет Никиты. Откинувшись на подушку, Гурченко пыталась восстановить в голове события сегодняшней ночи. Несколько минут лежала, просто смотря в потолок, пытаясь собрать мысли в кучу. Внезапно её глаза резко расширились, потому что в голову резко ударили воспоминания во всех красках и подробностях. От стыда она попыталась «спрятаться» под одеялом, но это особо не помогло. В голове лишь бесконечно крутилась мысль: «Боже, какая же я дура!». В себя её привел негромкий шум, раздавшийся на кухне. Сразу поняла, что это шумел Никита. Собравшись с силами, попыталась подняться с постели. Это удалось ей с трудом, потому что всё тело было расслаблено и сладко ныло. Сказывались последствия бурной ночи. Села в кровати и оглядела комнату. Вещи, в которых она была вчера, уже не валялись на полу, а были заботливо повешены на спинку стула, что стоял рядом с кроватью. Дверь в спальню была закрыта, поэтому Люся, быстро, насколько это было возможно в её состоянии, встала и оделась. Выйдя из комнаты, прошмыгнула в ванную. Отражение, которое она увидела в зеркале, не очень обрадовало её, поэтому решила, что стоит немедленно привести себя в порядок. Расчесала волосы и наклонилась над раковиной, чтобы умыться. Вдруг резко почувствовала, как тёплые мужские руки медленно обвили её талию, прижимая к себе. — Доброе утро! — голос прозвучал так близко, что Гурченко даже вздрогнула. «Натянула» улыбку, после чего выпрямилась и развернулась, вновь оказываясь в опасной близости с Никитой. — Доброе! — старалась ответить как можно приветливее. — Как спалось? — продолжал развивать диалог, не выпуская её из плена своих рук. — Нормально. — односложно ответила, интонацией намекая, что не очень хочет продолжать эту беседу. — Хорошо, тогда пойдём завтракать. Я пожарил блины. — максимально непринуждённо — Иди на кухню, я сейчас умоюсь и тоже приду. — указала рукой на дверь. — Ладно. — наконец выпустил её из объятий и послушно вышел из ванной комнаты. С облегчением выдохнула, когда вновь осталась одна. Заканчивая водные процедуры параллельно думала, как бы помягче сказать ему о том, что всё, что было ночью—ошибка. Заранее пыталась подобрать правильные слова, дабы не задеть хрупкое мужское самолюбие. Наконец собралась с духом и направилась из ванной в кухню. Сидел за столом, на котором стояли две чашки, две небольшие тарелки и одна большая с аккуратной стопкой блинов. Жестом указав на стул, предложил Люсе сесть. Послушно села, принимаясь за предложенный завтрак. Никита в свою очередь последовал её примеру и присоединился к трапезе. Спустя несколько минут довольно молчаливого завтрака, Гурченко всё же решила начать очень тяжёлый и трудный разговор: — Никит, нам нужно поговорить. — сказала максимально сосредоточенно и серьёзно. — Давай попробуем. — он явно не догадывался о чём пойдёт разговор. — Нам нужно серьёзно поговорить. – решила уточнить, так как не понравилось то, как легкомысленно он отреагировал на её слова. — Давай серьёзно поговорим. — наконец заметил её сосредоточенность и немного напрягся. Очень надеялся, что после всего того, что случилось ночью, у них всё будет как раньше. Посчитал, что она его простила и уже не станет ничего говорить о том, что было до этого. Но он сильно ошибался, потому что она давно всё для себя решила…решила, что им всё же лучше разойтись. Поняла, что после его поступка продолжать отношения уже нет никакого желания. — Если коротко, давай разойдёмся, а? — не стала медлить, сказав сразу «в лоб». Опешил от услышанного. Некоторое время просто молча смотрел на неё. — Ты же должен понимать: всё, что случилось вчера—ничего не значит. Я вообще сначала хотела выгнать тебя, и я бы сделала это, если бы была трезвой. Ты, можно сказать, воспользовался ситуацией…тебе не кажется, что не честно так поступать. — решила сразу высказать всё, что думала, пока он молчал. — То есть, ты вообще ничего ко мне не чувствуешь? — наконец прервал молчание. — Ты не поверишь. Вообще ничего. Абсолютно.— сказала это максимально уверенно, смотря ему прямо в глаза. — Ты серьёзно? Мы не виделись всего неделю. Когда ты вообще успела принять такое решение? — смотрел на неё с полным непониманием. — Твою мать! В том то и дело, что мы не виделись целую неделю! Ты просто взял и пропал на неделю, не предупредив не то, что меня, даже родного брата! Ты считаешь, что это нормально!? — вскипела и уже не подбирала выражения. — Ты же понимаешь, я был в шоке, мне даже в голову не пришло кого-то предупредить. Блять, да мне в тот момент вообще жить не хотелось, не то, что предупреждать кого-то. — не оставлял попыток оправдать себя. — Ты взрослый человек. Что значит «в голову не пришло»!? — его слова ещё больше раздражали её. Снова замолчал, будто подбирая слова. На деле же, ему просто нечего было ответить. — Вот поэтому нам лучше разойтись, Никит. Ты слишком несерьёзно относишься к отношениям. — сказала это уже абсолютно спокойно и даже будто с сочувствием к нему, понимая, что у него по-прежнему остались чувства. — Ну раз ты так хочешь… — наконец ответил. — …то уговаривать тебя и спорить смысла не вижу. —проговорил с уже нескрываемыми нотками раздражения и обреченности в голосе. Мысленно с облегчением выдохнула, так как рассчитывала, что разговор будет куда более напряжённым и долгим. Совсем не ожидала, что он так быстро сдастся. — Ты, кстати, не хочешь рассказать мне, где ты был всё это время? — сказала с явной претензией, чуть изогнув бровь. — В гостинице я жил. — ответил куда-то в сторону, не поворачивая к ней головы. — Серьёзно? Тебе совсем делать нечего? — сказав это, слегка нервно рассмеялась. — А где ещё я должен был жить? В квартире ты бы сразу меня нашла. — будто с обидой. — Зачем вообще надо было от меня прятаться, я не понимаю. — уже без смеха упрекнула его. — А впрочем, это уже не важно. — Никита хотел что-то ответить ей, но она перебила его. — Андрон рассказал тебе кем на самом деле был тот мужик, с которым ты меня «застукал»? — сосредоточенно посмотрела на него. — Рассказал. — наконец поднял на неё глаза. — Что делать будем? — всё так же сосредоточенно. — Напомни, чего он там от тебя хотел? — был не менее серьёзен, чем она. — Если я пересплю с ним, он отдаст мне фотки. — ухмыльнулась. — Мудак. — сказал первое слово, которое пришло на ум. «Без тебя знаю кто он» — пронеслось в её голове. — И всё-таки, делать то нам что? – в её голосе появилось лёгкое раздражение. — Единственный вариант: ты якобы соглашаешься на его предложение, зовёшь к себе и просишь, чтоб он сразу взял с собой всё, что он там наснимал. Ну а здесь его уже встречаю я, «вежливо» прошу отдать все фотографии и доходчиво объясняю, что он поступил плохо. — высказав свой «план», молча стал смотреть на неё, ожидая реакции. — В целом, идея меня устраивает, но вот к себе домой я его не пущу. Не хватало ещё, чтоб он узнал мой адрес. — сказала и задумалась. — Ну да, ты права. Адрес ему лучше не говорить. — на пару минут тоже погрузился в раздумья. — Тогда другой вариант. Можно снять номер в гостинице. — решение быстро пришло в голову. — Можно даже не снимать новый номер, если ты ещё не съехал с того, в котором просидел всю эту неделю. — решила съязвить. — Какие мы сообразительные, тоже мне. — пытался подколоть в ответ. — Ладно тебе, не обижайся. — Да мне всё равно. — врала, но очень натурально. — Так ты ещё не съехал из номера? — Нет. — Отлично, значит одной проблемой меньше. — высказала размышления вслух. — Ну и когда начнём эту «операцию»? — с нервной ухмылкой. — Когда тебе удобно? – поинтересовался, так как из-за долгого отсутствия понятия не имел, какие у неё могли появиться планы. — Да хоть сегодня. Чем раньше, тем лучше. — твёрдо сказала, смотря на него. — Согласен. Хочется побыстрее набить морду этому козлу. — его тон резко стал злым. Люся с усмешкой отреагировала на его вспыльчивость, однако такая решительность ей нравилась. На несколько минут в воздухе снова повисло молчание, которое было прервано репликами Никиты, сказанными от чего-то грубо: — Ну и что ты стоишь? Он тебе дал свои контакты какие-нибудь? Иди звони, назначай встречу. — Так, вот только указывать что мне делать не надо. — была явно недовольна таким обращением, но всё же послушно направилась искать некогда данную ей визитку. «Ага, тебе-то укажешь что делать» — мелькнуло в его голове. — Я не указываю. Просто, ты же сама сказала, что хочешь побыстрей разобраться с этим. — объяснялся, идя вслед за ней. Никак не отреагировала на его фразу, отвернувшись от него к своей сумке, в которой, по её предположению, лежала нужная бумажка с номером телефона. Недолго покопавшись, наконец достала её откуда-то со дна. Повернувшись к Никите, посмотрела на него оценивающим взглядом, а затем передразнивая сказала: — Ну и что ты стоишь? Завтрак приготовил-молодец. А теперь иди мой посуду. Я тут без тебя разберусь. — указала рукой на выход из комнаты. В ответ на её фразу громко цокнул языком и закатил глаза, но через секунду развернулся и пошёл выполнять данный «приказ». Победно улыбнулась, наблюдая за этой картиной. Подойдя к телефону, ненадолго замерла, прокручивая в голове возможный диалог. Реплики нужно было придумать максимально натуральные, чтобы «шантажист» поверил, что она принимает его условия. Гурченко слегка передёрнуло, когда она вжилась в роль и на секунду представила, что действительно согласилась на условие переспать с каким-то незнакомым мужиком. Наконец, собравшись с духом, она выдохнула и начала набирать указанные на визитке цифры. Через несколько секунд гудков, на том конце провода ответили: — Слушаю. — Михаил Николаевич? — Да. С кем я говорю? — Это Гурченко. В трубке на пару секунд повисла тишина. Но вскоре диалог продолжился: — Людмила Марковна! Очень рад слышать! — по голосу было понятно, что человек действительно был очень рад, и даже возбужден. – Вы решили принять мои условия? — он говорил с ней так, будто они были давно знакомы и под словом «условия» подразумевалось что-то вполне нормальное. — Да. – коротко и сухо. Она давала понять, что не горит желанием говорить с ним. — Ну что же, это очень хорошо! Где и когда мы можем встретится? — Последнее предложение прозвучало очень по-деловому нагло, от чего Люсе стало ужасно противно. Она быстрым движение достала листок с названием гостиницы из кармана и продиктовала в трубку. — Давайте встретимся там в 17 часов сегодня. — старалась говорить непринуждённо. — Но, у меня есть одно условие. — неожиданно добавила она, почти перебив собеседника. — Вы должны принести все фото с собой и показать мне, иначе я не согласна на ваши условия. — твёрдо сказала, давая понять, что настроена решительно и торговаться не станет. Ненадолго в трубке вновь повисло молчание, но вскоре там прозвучало недовольное: "ладно". Победно улыбнувшись, не прощаясь, Люся повесила трубку, и с чувством выполненного долга уселась на диван, закинув ногу на ногу. Через пару минут в команту вошёл Никита, и увидев довольное лицо своей "подруги", понял, что переговоры прошли удачно. — Ну что, он клюнул? — Дааа. — выдохнула с облегчением. — Слава Богу. Тогда собирайся, поедем в гостиницу, на месте обдумаем план действий. — Да, сейчас, дай мне пол часа. — Ладно, я жду. — с этими словами он вышел из комнаты, позволяя ей начать сборы. Через пол часа, Гурченко, как и обещала, вышла из комнаты совершенно готовая к поездке. Никита, который собрался за 10 минут и уже почти уснул, ожидая её в прихожей, встряхнул головой, похлопал себя по щекам чтобы взбодриться и направился к выходу. — Я пошёл заводить машину. Обувайся и выходи. — сказал не оборачиваясь, и скрылся за входной дверью. Гурченко хмыкнула, заметив изменения в его поведении. Она прекрасно понимала почему он стал вдруг так себя вести. Видимо, пока он ждал её, в одиночестве сидя в коридоре, он прокрутил в своей голове весь их утренний разговор, и наконец понял до конца, как круто в это утро поменялась его жизнь. Она понимала так же, что он по-прежнему любит её. Но решение расстаться не было спонтанным. Оно было вполне обдуманным и Люся ни на секунду не сомневалась, что делает всё правильно. За эту неделю жизни без него она всё осознала, и поняла, что дальше так продолжаться не может. Конечно ей было немного жаль Никиту, но с другой стороны, он был виноват сам, и терпеть такого тношения к себе Гурченко не собиралась. Борясь с бешеным потоком мыслей, внезапно возникших в голове, Люся так же встряхнула головой, как пару минут назад это сделал Михалков, и наконец закончив обуваться, вышла из квартиры. Быстрым отточенным движением несколько раз повернула ключ в замочной скважине и спустилась вниз, выходя на улицу к его машине. Он сидел на водительском месте и смотрел на неё в зеркало заднего вида. Его взгляд был серьёзным, от него у неё даже прошла лёгкая дрожь по телу и стало немного не по себе. Но она всё же смогла взять себя в руки и, села в машину на переднее сиденье рядом с ним. До гостиницы доехали быстро, без происшествий. Оба в основном молчали, лишь изредка кидая взгляд друг на друга. Когда они наконец оказались в номере, на часах было уже 15:45. Оставалось чуть больше часа до назначенного "журналисту" времени. Окинув взглядом комнату, Гурченко удивилась чистоте, которая царила в ней, ведь в мужчинах обычно редко присутствует качество "чистоплотность". Однако потом, до неё дошло, что в гостиницах существуют горничные, и пазл сложился. Оставшееся до встречи время оба потратили на обсуждение деталей "плана" и моральную подготовку. Журналист подошёл в назначенное время, немного робко постучался в дверь номера, а дальше для него всё было как в тумане: дверь открыла, как и ожидалось, Гурченко, однако, как только он оказался внутри и дверь за ним захлопнулась, его схватила сильная мужская рука...удар по лицу...темнота. Через несколько минут оба уже сидели в машине, в небольшом шоке, но с большим облегчением. Они понимали, что "журналист-аферист" больше не представляет никакой опасности. Ведь если даже он обратится с милицию, что он может сказать? "Помогите, на меня напали Людмила Гурченко и Никита Михалков"? Естественно, никто никогда не поверит ему, и этим заявлением он сделает хуже только себе, рискуя попасть в псих.больницу или вытрезвитель. В руках Люся держала фото, которые совсем недавно достала из портфеля человека, который сейчас лежал "в отключке" в номере гостиницы. Сначала она решила сразу же порвать их, но после того, как немного рассмотрела некоторые, поняла, что кадры получились действительно хорошими, и подумала, что нет ничего плохого в том, чтобы оставить их на память. Машина тронулась с места, но Никита и Люся всё так же, как и по дороге сюда, молчали. Говорить было нечего. Каждый думал о том, как дальше будут строиться их взаимоотношения, и будут ли вообще... Спустя некоторое время, они подъехали к дому Гурченко. Никита вышел первым, как настоящий джентльмен открыл дверь Люсе и подал руку, помогая выйти из авто. Она чуть заметно улыбнулась и кивнула в знак благодарности. Они подошли к парадной и остановились, молча смотря друг на друга. Первой молчание прервала Люся: — Ну что ж, — она развела руками, и сцепила их в замок, — наверное, на этом всё. — Наверное... — он ответил с лёгкой полуулыбкой. Ещё недолго молча посмотрев друг другу в глаза, они пожали руки и разошлись. На прощание Люся протянула Никите одну фотографию, сделанную журналистом. Это была точка в любовных отношениях Гурченко и Михалкова, однако запятая в отношениях дружеских. Они не прекратили общение, наборот, с годами их дружба только крепчала, появлялись новые фильмы, в которых они были партнёрами. Воспоминания о времени, проведённом вместе, осталось в памяти, и на фото. Наверное, на этом всё...