Знаешь, ты прекрасна

      День, которого всегда ждут дети и так оттягивают взрослые люди наступил. Признаков зрелости обнаружено не было. Наверное единственным приятным подарком для девушки было бы поваляться в кровати часов до десяти, чтобы по максимуму избавится от легкой усталости на своем лице.       Будильник звонко пробил шесть часов утра. Глаза с трудом открывались, наверное потому что прогуливаться вчера вечером по ночному городу было не самой лучшей для сна идеей.       Приятной утренней традицией стало выходить на балкон. Еще пустые улицы, бодрящий воздух в лицо. Облокотившись о перила, блондинка молча и слегка задумчиво уставилась куда-то вверх, а потом медленно перевела взгляд на соседний незанятый балкон своего соседа. Она бы и дальше стояла бы там, если бы стук в дверь не отвлек её.       Облачившись в легкий халат, Лэнгфорд дернула ручку двери. В коридоре было пусто, зато красивой деталью здесь красовался шикарный и достаточно огромный букет алых роз. Блондинка спустилась на корточки, поближе к благоухающему букету. Оглянувшись по сторонам поняла, что никто сейчас резко не выскочит с поздравлениями, поэтому оттащила свой цветной презент в комнату.       Джозефин надеялась, что все же найдет послание от своего адресанта. Сегодня она особенно не приветствовала анонимность. Вскоре, среди стебельков роз, записка все же отыскалась.

«Поздравляю с твоим днем, Лэнгфорд Надеюсь, эти розы смогли порадовать тебя этим утром»

      Кто бы мог быть отправителем сия шедевра девушка не могла представить. Один вариант настойчиво стучался в мысли, но слишком призрачная надежда однако. Брюнет бы попросту не успел, да и хлопок двери через такие тонкие стены Лэнгфорд бы точно услышала. Хотя, отрицать нет смысла, что если бы это и правда был Тиффин, то она не очень то и расстроилась бы.       С их крайне нестабильными отношениями, девушка не особо надеялась получить в этот день хоть какое-то внимание от брюнета.       Делать нечего, поставив букет у кровати, Джозефин пошла собираться на ранние съемки. Праздник праздником, но рабочий процесс никто не отменял. Этот день не особо должен отличаться от всех предыдущих, просто чуть больше внимание к собственной персоне. На этом привилегии заканчиваются.       Захватив утренний капучино в ближайшей кофейне, она отправилась на место. По приятной случайности, в отеле, по пути к выходу, ей никто не встретился.       В трейлере, кроме визажиста Эллен, никого и не было. Правда на столике красовался маленький кекс со свечкой внутри и довольная улыбка женщины. — Эллен, он очарователен.       Девушка поднесла заветное лакомство ближе ко рту и сильно зажмурилась, ведь уже наверняка знала, что загадает сейчас. — Ты так усердно о чем-то задумалась. Что загадала? — Ну уж нет. Не сбудется ведь! — девушка состроила гримасу. — Ладно, ладно. Пытать не буду. — в знак капитуляции женщина поднимает ладоши вверх.       Пока Эллен приводила блондинку в порядок, они успели немного поболтать. В частности, о днях рождения. Насущная тема требует таких же молниеносных решений.       Каждый раз, ты эмоционально нестабильна и твои друзья перекидываются неоднозначными взглядами, а ты удивляешься и усмехаешься, словно каждый год день рождения приходит так неожиданно. Постоянно стоишь и зависаешь напротив своей горящей свечи, пытаясь придумать действительно достойное желание будто оно обязательно сбудется дай Бог в ближайшие дни, а то и месяцы, года.       Огромный дом, увешанный современной атрибутикой любой вечеринки, казался сейчас неестественно пустым. Не найдя здесь ни души, блондинка направилась в некую репетиционную базу, дабы немного сосредоточиться и прогнать текст, ну или встретить возможно хоть одного чертова человека здесь.       Усевшись за столом, Джозефин закрыла руками уши, чтобы успокоиться и как-то приглушить свое сильно, отчего непонятно, бившееся сердце. Но шум, который резко послышался из-за спины, быстро вызвал на лице девушки довольную и наверное даже облегченную улыбку.       Такие нарядные и удовлетворенные своей легкой шалостью, они двинулись в сторону именинницы, даже неожиданно успев хлопнуть праздничной хлопушкой. Серпантин ярко брызнул в толпе, которую так жадно разглядывала Лэнгфорд. Она бегала взглядом по каждому, но не задерживалась там и секунды, ведь на глаза все никак не попадался объект постыдного поиска. Но сегодня блондинка могла себе позволить проказы, хоть какая-то привилегия в этот день её радовала.       Его не было, оттого и все люди смешались в толпе. Здесь не было его глаз за которые она пыталась зацепиться все это время. Приняв укол в свою сторону, объявляется брюнет, так еще и по самому центру, чтобы его никак не пропустить из виду, так еще и с блаженным тортом в руках.       Интересно, его принудили к этому жесту или он сам вызвался добровольцем к данному подношению?       Сегодня Тиффин как и всегда был неотразим. Если бы определению черного цвета потребовался синоним, то определенно в этой графе засветилось бы его имя и именно со звучанием британского акцента по скрипту, никак иначе.       Джозефин напряженно выдохнула, когда он остановился прямо напротив неё. Сейчас даже разница в их росте не имела никого значения, только его глаза и парфюм, который приятно щекотал ноздри. В ушах гулом отдавало голосами и бесконечными репликами поздравлений. Порой девушка боялась того, что он способен с ней сделать сам того не подозревая. А может брюнет все прекрасно знал и бессовестно пользовался своим положением? — Поздравляю с твоим днем, Лэнгфорд. — и её током от слов прошибает.       И судя по довольной улыбке Хиро, он все прекрасно понял, ведь зацепил этим очень даже намеренно.       Она достаточно быстро ретируется, гордо подняв нос повыше. Все вокруг ждут, пока блондинка загадает свое желание и задует свечу с красивым номером «21». Раньше Лэнгфорд блистала наверное большей оригинальностью, ведь загадывала книги, нарядные игрушки, а сейчас из года в год топила скучной банальностью.       Девушка прикрывает глаза и ресницы так беспорядочно подрагивают в такт улыбке на лице. Собираясь с мыслями, она шепотом произносит желание. «Хочу быть счастлива»       И почти сразу же задувает свечу.       Три слова, а столько желаний можно в него уместить. Ведь для каждого это счастье такое разное, в нем автомобили, карьера и заветная любовь ведь, да что душе угодно.       Аплодисменты и куча людей, которые ждали в нетерпении, чтобы наконец подарить теплое объятие, и лишь Тиффин, который непреклонно стоял с тортом и смотрел на неё, не отрывая своих изумрудных глаз.       Блондинка точно приворожила его. Ходила к гадалке какой-нибудь, провела парочку загадочных ритуалов и вот тебе напасть. Других объяснений её магическому магнетизму он почему-то найти пока не мог.       Тиффин определенно не понимал, что происходит. Эта девушка всегда такая разная, то кидает взгляды украдкой, надеясь, что он не заметит, но он все прекрасно подмечал, то гордо смотрела в сторону и вовсе отстранялась от него. И причин тому могла быть необъятная куча домыслов. — Может ты мне скажешь, что затеяла Саркис? Она слишком загадочна и ваши стрельбы глазками мне уже не нравятся! — Джо упрямо скрещивает руки перед собой. — Хотим и стреляем, ревнуешь что ли? — парень усмехается. — Мечтай дружок. — мазнув палец бархатным кремом, она стукает им же ему по носу. — Эй! — Ходи так, сла-адкий! — Лэнгфорд звонко смеется и брюнет больше не смеет на неё злится. — Меня обижать сегодня нельзя, сегодня мой день рождения, не забудь. — Конечно, я даже пометил эту дату красным кружочком в календаре. День Всемирной зануды, которую нельзя бесить и обижать.       Парень улыбается так, как ему совершенно не свойственно — слишком искренне что ли. И даже глаза щурит, словно жгучее солнце слепит ему глаза, хотя так и было. Джозефин Лэнгфорд была этим солнцем, теплым и жарким, а главное его солнцем. — И кстати, — она вновь улыбнулась, — спасибо за букет. — блондинка оставляет щедрый поцелуй на его грубой щеке и поспешно ретируется, оставив пылать щеки где-то поодаль от этого парня.       Он знал, что Лэнгфорд непременно догадается.       Вокруг куча людей, сладко посасывающих что-то непонятное из прозрачных бутылок. Все в легком дыму, ходи и плыви по этому дому, как ежик в чертовом тумане. Тиффин вальяжно развалившейся на диване, о чем-то яро спорил с Сэмом. Эта парочка вечно не могла что-то поделить. — Бу-бу! Вы чего так шумите? — блондинка нагло устроилась на диванчике прямо между ними. — Меня ведь на всех хватит. — она игриво улыбается.       Парни переглядываются, слегка потупив глаза друг на друга. У неё прекрасный слух или она сегодня в прекрасном настроении шутить? — Мне нравится, когда ты в настроении. А с тобой мы чуть позже договорим. — обращается брюнет уже к парню по соседству.       Среди всей этой толпы, перед ними возникает копна розовых волос, обладательница которых сейчас держала в руках телефон Джозефин. — Он звонит уже минут десять. Наверное кто-то важный пытается прорваться к тебе. — Саркис быстренько вручает смартфон и исчезает также неожиданно, как и появилась.       На экране виднеется фотография с довольной физиономией матери на аватарке контакта. Блондинка быстро смахивает пальчиком вверх вибрирующую зеленую трубку, принуждающую принять входящий видео звонок. — Ма-ам, привет. — девушка от чего-то радостно смеется. — Джойз, с твоим днем, милая. Жаль, что этот день рождения мы празднуем не вместе. — как бы женщина сейчас не старалась улыбаться, глаза её все же были наполнены глубокой тоской.       Девушка довольно быстро распознает местоположение матери. Она в привычной для себя манере качается на небольшой качели в саду родного дома семейства Лэнгфорд. Отец возвел это сооружение, когда они с сестрой под кухонный стол еще бегали. Родительский сад с тех времен сильно видоизменился, там стало еще больше маминых любимых цветов — гортензий.       Даже отец ничего не смог с этим поделать.       С каждым годом она оккупирует территорию их саженцами все больше и больше. Цветы действительно красивые и пахнут довольно приятно, но это ведь не значит, что весь их нескромный дворик должен быть завален этой лиловой простыней гортензий? — Спасибо, мне вас так не хватает здесь. И кстати, не обращай внимания на шум, который мне тут немного создают. — она громко рявкает на коллег, от чего те начинают смеяться. — Миссис Лэнгфорд, почту за честь с вами познакомиться, хоть и не лично. — какого-то черта в разговор вступает Тиффин.       Делать нечего, блондинка слегка наводит на него фронтальную камеру смартфона. А этот гад довольный, только и смеет улыбаться, пока мама так изучающе его рассматривает. Что ж она так разглядывает каждую его морщинку на гладком и немного совершенном лице?       Чтобы не делать этому брюнету слишком много чести, Джозефин перекидывает камеру и на Сэма, который безустанно пыхтит томным дымом. — Это Хиро и Сэм, мы работаем вместе на площадке. — Приятно познакомиться с вами юноши. Рада видеть, что ты, Джойз, уже не в печали, как пару месяцев назад. — Мам, может не сейчас.       Хотя с вероятностью сто процентов мама остановиться и не подумает. — Дэниел ведь мне звонил сегодня. Поздравлял с рождением дочери, впрочем как и каждый год.       Ну конечно.       Блондинка уже ничему не удивлялась, для этой женщины никогда не было стоп тем в разговоре с ней, какие бы иногда девушка не подавала ей сигналы немного помолчать и приуменьшить свой материнский пыл. — Удивительно, а мне ведь даже не позвонил. Ничего, я ему припомню этот выкидон, после нашей встречи мы вроде как помирились. Но предупреждаю сразу, это не значит, что мы теперь снова счастливы и все в этом духе.       Наверное сейчас Лэнгфорд не была в точности уверена в том, о чем говорит. Может нужно время, пока обида до конца не сойдет? Все-таки два года достаточный срок для отношений, тем более самых первых и таких серьезных.       Дэниел вроде раскаивается или так только кажется?       Господи, она уже начинает сомневаться в правильности своих умозаключений. Такими темпами, за ней и книгу не будут поспевать писать.       Не зря ведь из уст в уста говорят, что время — лучший лекарь всему? Может и блондинке нужно это чертово время, чтобы свыкнуться со всем и понять, что она хочет в этой жизни на самом деле?       Только глупо было всем толковать о том, что с этим покончено и вообще это все гиблое дело и пройденный этап? Стабильность в отношениях всегда была лучшей подругой по жизни Лэнгфорд, наверное поэтому ей так страшно сейчас от неё убегать. Она не хотела окунаться в омут с головой в новые, но и в старые вернуться тоже не могла себе позволить.       Пока. Пока все так, как есть.       Она прекрасно знает, что что-то чувствует и это несвойственно признакам дружеских отношений. Или это так экранная химия работает?       Мама всегда говорила, как бы это глупо сейчас не звучало, в первую очередь люби сердцем, а не этой черепушкой, которая всегда просит чертовой стабильности или навсегда останешься стабильно одинокой. — Что ж, вы хотя бы поговорили. Твой отец всегда говорил, что он воспитанный. — Да уж, мне ли не знать, какой он воспитанный, особенно при своих друзьях то. — она еле шепчет. — Кстати, а где же папа? И словечка мне даже не скажет? — Он сейчас где-то в Африке, его снова вызвали помочь обезвредить укус какой-то гадюки, которая заползла в чей-то туристический домик. Ты ведь знаешь, как это работает. — Ладно мам, я наверное пойду. А то мы тут с тобой парней засмущали своими разговорами обо мне. — она смеется. — Люблю тебя. — девушка запрокидывает голову назад, тяжело вздыхая. — Ты слишком плохо о нас думаешь Лэнгфорд, никого вы не засмущали. Ты просто нашла быстрый повод закончить разговор вот и все — так мило хихикает брюнет. — Боже-е, да ты ведь меня раскуси-ил. — она толкает парня в бок. — Я безумно её люблю, но иногда ей не помешало бы чувство такта. Все мои секреты выбалтывает, а вот с Кэтрин так не работает. — Мы бы еще послушали, да Сэм? — он буквально нарывается на болезненный удар себе по ребрам, если сейчас же не замолчит. Но он всегда любил такие игры, за которые и в тык ведь получить можно. — Мечтай. — Сегодня мне нужно слишком много мечтать, не думаешь? Мечтам свойственно сбываться, а ты загадываешь мне несбыточное нарочно? — Кто знает. Вы очень занимательные друзья, но похоже нам пора начинать. Я уже вижу Дженни, которая надвигается на нас.       Девушка плюхается на противоположный диванчик, завлекая с собой Сэма, который вообще-то должен сидеть рядом с ней.       Тиффин строит недовольную мину, но блондинку эту не особо волнует, лишь смешит. Либо он так шутки шутит, простите за тавтологию, либо ревность давно пора занести в Семь смертных грехов человечества, ибо это просто невозможно гложит.       Саркис мило плюхается рядом с ним. Сейчас все, что им требуется — запечатлеть их взгляды на мониторе одной из камер. Они просто мило посюсюкаются, а блондинка побрезгует. Вот вам и весь сюжет.       Брюнет за все их время, которое они когда-либо провели вместе, не отождествлял собой роль импровизатора. Но сейчас какого черта решил пропихнуться в их ряды, причем не самым стандартным образом. Это они об этом пол часа разговаривали тет-а-тет с Дженни?       Парень сейчас жадно дразнил, так называемую Молли, своим языком, сладко причмокивая при этом губами. Если они хотели заметить на лице блондинки смесь отвращения и разочарования, то у них прекрасно это получилось.       Джозефин прекрасно знала, что во-первых, это всего лишь Молли и Хардин — они персонажи, существующие лишь во Вселенной этой киношной картины; во-вторых, у Инанны есть парень и она не должна ничего чувствовать к брюнету, ведь это все лишь поцелуй; ну, и в-третьих, ей в любом случае все это противно!       Желание встать и бросить все на самотек увеличивалось с каждой секундой, но дело дрянь — она главная актриса сия шоу, которое тут так прекрасно разыгрывали перед ней. Только вот чувствовала она себя сейчас здесь зрителем, который только все это время лишь реагирует и изредка хлопает в ладоши, подливая тем самым масла в огонь, который спалит её когда-нибудь к чертовой матери. — Стоп! Получилось то, что нам нужно.       Словно медовые ручьи для ушей, именно так звучит эта фраза для Джозефин сейчас. Ведь второй раз рассматривать сия действие она не намерена. Губы сминаются в тонкую нить, а глаза предательски пощипывает. Превосходно! — Могу ли я слегка поправить макияж? — блондинка не особо дожидается согласия и стартует, стартует как можно быстрее и прямиком к раковине желательно.       Она успокаивается лишь когда остается один на один с собственным отражением в уборной комнате. Облить себя прохладной водой она не может, но хотя бы пылающие руки стоит остудить.       Резкий стук в дверь сразу же выводит из себя. Ну кого там еще черт принес? Становитесь в очередь, раз уж вам так приспичило. — Ты в порядке? — брюнет издевается, никак иначе. — Безусловно. — она с гордой улыбкой открывает ему дверь. — Просто нужно было отлучиться, хотя я же не должна оправдываться за то, что решила в туалет отойти. — Ну-у, да. Просто ты так неожиданно выскочила после той сцены, стоило только Дженни сказать. — юлит он. — К тому же, целовался Хардин, а не я.       Да иди ты к черту, Великий наш экстрасенс! — Я знаю. Здесь никто друг с другом не целуется, мы — это совсем не мы. Теперь, когда мы прояснили очевидные вещи, можно возвращаться, а то Сэм не бось уже задохнулся в собственном дыму.       Девушка как ни в чем не бывало, весело смеется и устремляется обратно на свой прелестный диванчик, оставляя за собой уже ничего не понимающего дурачка Тиффина.