Идеальная мелодия

Примечание: 1/2 нормальной главы. Совесть просит писать дальше, но сама не верит в то, что получается так же, как и в первых главах. *** Когда я просыпаюсь, от кошмарного сна, где за мной носится полоумная мнимая единица, я, первым делом, оглядываюсь по сторонам в поисках Мелоди. Изначально я рассчитываю на успешное завершение данных поисков, но краткий осмотр, к несчастью, моих надежд никоим образом не оправдывает. Прежде чем меня охватило то неразумное и нелогичное чувство, что принято называть паникой, я вспоминаю о существовании уборной и о том, что сектантка вполне может быть там. Впервые в жизни я проклинаю идеальную звукоизоляцию - без нее я хотя бы примерно смог узнать, есть ли там кто-нибудь. Но тишина, к счастью, длится недолго. И она появляется. Но из шкафа. Стоило предположить подобный исход событий - шкаф глубокий, просторный, и замок на нем легко может захлопнуться и пленить неудачливого посетителя. Есть только один нюанс - логики не верят в удачи и неудачи. Если тебе не повезло, значит, ты ошибся и не достоит звания логика. - Ты что не спишь? - спрашивает она у меня как ни в чем ни бывало. Хотя нет, некоторая неловкость в ее голосе сквозит. - Сон плохой. Как шкаф? - Страшный, - она посмеивается, что так нехарактерно для суровых логиков, - Но внутри уютно, даже почти спокойно. Только темно, но если туда со свечами залезть, вообще счастье будет. - Свечи? - слово явно устаревшее. И чрезвычайно странно, что она им так спокойно пользуется. - Ну, такие восковые... Столбики. - видно, что она пытается изобразить логическое построение речи, но не может еще спокойным голосом произнести что-то серьезное, - там еще ниточка такая сверху, ее поджигаешь, свеча загорается и освещает... Помещение. Тут-то я и вспоминаю, что слышал о таком явлении. В самом деле, в некоторых исторических справках, несмотря на то, что история совершенно умерла как наука, встречаются упоминания о подобных предметах быта. Познавательно, все же, знакомиться с сектантами. - Ясно. Спать. Тебе тоже надо выспаться. Вставать через, - гляжу на часы - 3.42 по уровню F, - четыре часа восемнадцать минут. Она, молча, кивает и забирается назад в постель. Только вот мне совсем не до сна. Ведь в самом деле, с каких это пор логикам снятся кошмары? Утро наступает неожиданно, и, едва ли не впервые за всю свою жизнь, я встаю разбитым и измученным. Это ведь практически невозможно. Мелоди не просыпается даже от воя сирен за окном, возвещающих начало нового дня и 8.00 по нашему уровню. Приходится толкнуть ее в бок, выслушать ее неразборчивые слова, в которых только и улавливалось, что желание спать, и пожелать доброго утра. Она смотрится не менее усталой, чем я. Пожалуй, ей непривычно так мало спать. - Умойся. Вот одежда. Не забудь надеть шляпу. За столом молчи. Ни слова. За завтраком не принято даже приятного аппетита желать. Скажешь хоть слово - заподозрят. Сам я прохожу умыться первым, справляюсь со своим делом за положенные Планом три с половиной минуты и ухожу на кухню. Завтрак уже в самом разгаре. Молчу. Боюсь, что нервное подрагивание рук и постоянные взгляды в сторону комнаты, выдадут меня. Но моим опекунам все равно, они спокойно поглощают необходимое количество пищи. И тут я снова смотрюсь странно, потому что кусок в рот не лезет. В первую очередь из-за того, что я не предупредил Мелоди о том, что нельзя просить добавки, а съесть нужно строго положенный объем. Она заходит. Смотрится правильно, даже черты лица достаточно логичны и симметричны – не то, что показались при первой встрече. В самом деле, родись она в логическом мире, то ничем не выделялась бы и, возможно, в силу своего странного сознания (хотя, кто знает, что сталось бы с ее оригинальностью, заключи ее в жесткие рамки логики) добилась бы немалых успехов. Проходит достаточно прямо и ровно, не удлиняя свой путь излишними поворотами и кругами. Получилось вполне натурально. Она присаживается рядом со мной, что смотрится немного странно, и повторяет каждое мое движение, довольно симметрично и аккуратно. Считаю, чтобы успокоиться. Нельзя подавать виду, что я паникую. Я ведь и не паникую, просто немного нервничаю. А даже логики могут нервничать. Жалкое утешение. Она нормально справляется с пищей. Вероятно, природная скромность и недостаток продуктов в сектантском городе не позволили ей попросить дополнительного питания. Но я еще кое-что ей не сказал. Из-за стола нужно верно встать. Левой рукой придерживаю спинку, правую - согнутую под прямым углом - прижимаю к себе, встаю резко, идеально отточенным за долгие годы, движением. У Мелоди это получается чрезмерно женственно. Но покровители все равно не обращают на нее внимания, следуя еще одному правилу Плана - существуешь только ты сам, и более никто. Я ухожу в комнату. Девушка следует за мной. А СКЛ все еще не появился. Кажется (пусть это и чрезмерно недопустимое в речи слово), у нас есть шанс. У нас? *** Мы проходим в комнату и как-то неловко останавливаемся у самого входа - только дверь-то и закрыли. Мне ужасно страшно - а вдруг скажет сейчас, что у меня ничего не получается и каждый мой шаг выдает во мне низшего человека. Но Стивен молчит, только смотрит как-то странно, будто собирается сказать нечто невероятно заговорщицкое. И произносит же. - Пойдем в столовую. Посмотришь часть города. И тут я не просто удивляюсь, я готова свалиться назад в шкаф от шока. Нет, в самом деле, он же казался все это время таким логичным и правильным, что я ни на мгновение не могла предположить, что он решится на подобное приключение. Лишь одна проблема не покидала мои мысли - как я смогу пройтись по городу и не попасться на глаза никаким службам? Я ведь белой вороной смотрюсь средь этих серых улиц и людей. Да и поиски мои уже наверняка ведутся. - Запомни, твой код - 2309. Если просят - говори имя и его, сразу же. И имя - Мелоди не подойдет. Пусть будет Метт. В последнее время девушкам часто дают подобные имена. Пока хватит. Посмотрим по обстановке. - Он хмурится, становясь похожим на маленькое доброе облачко, и продолжает, - пойдешь в том же сером комбинезоне, что и сейчас. Я только и киваю, ведь ни добавить нечего, ни оспорить. Он, конечно же, прав во всем. А вообще, поразительно, что он оказался настолько добр ко мне. Вряд ли это нормальное для логиков - помогать каким-то там сектантам. Мы выходим быстро и строго. От переизбытка серьезности на лице мне невероятно хочется смеяться, но понимаю, что никак. Мало того, что правительство поймает, так еще и Стивен убьет. А потому я стараюсь повторять за ним едва ли не каждый шаг. В конце концов, в этом, будто бы логичном мире, может существовать любое нелогичное правило поведения. Когда Стивен подводит меня к лестнице для перехода между уровнями я немного пугаюсь - мало ли, вниз захочет. Но он уверенно идет вверх... Однако, на верхние уровни попасть нам, видимо, не суждено - мы встречаем обычно одетого, но совершенно безумного даже на первый взгляд Джеймса Фоу. И теперь меня начинает тревожить множество вопросов - он ли тогда поджег склад, кто он вообще такой, как на него отреагирует Стивен и что вообще будет дальше. - Здравствуй, Мелоди, - театрально кланяется Джеймс, - Здравствуйте, молодой человек. Логик? Странно... Он столь осуждающего покачал головой, глядя на Стивена, что мне стало сначала безумно неловко, а потом и безумно страшно - кто знает, как логики поступают в подобных случаях. - Логик. Кто? - Все всегда называют меня Джеймсом Фоу. Имя я не очень люблю, по правде говоря. Лучше просто - Фоу. Хотя бы привычно. Гляжу на выражение лица Стивена и понимаю, ему уже плевать, какие нелогики будут с ним знакомиться. - Стивен. Мы наверх шли. С нами? И даже не спрашивает меня, кто этот таинственный псих. Может, конечно, вопросы для логиков - оплот нелогичности и безумия, но, в таком случае, боюсь, мне никогда не разобраться в сложном логическом мире. Мы, не произнося и слова, поднимаемся выше и выше, по лестницам, лифтам, переходам, натыкаясь на множество адекватных и "правильных" людей, которые не удостаивают нас ни малейшим взглядом, и оказываемся на уровне R. Стивен держится очень напряженно, будто и сам нечасто тут бывал. По правде говоря, я с трудом понимаю всю эту... систему? с уровнями и разрешениями на них, но, видимо, мы зашли достаточно далеко, чтобы об этом начал беспокоиться даже коренной житель этого мира. Прямо у выхода на уровень я замечаю столовую - неприметное серое здание, выделяющееся лишь темно-синей надписью "Столовая". Вокруг него механически толпятся люди с настолько пустыми лицами, что я вздрагиваю - меня точно заметят, уж слишком много эмоций я выражаю даже в самом спокойном состоянии. Стивен, кажется, прекрасно это понимает и потому, остановившись, говорит чуть заговорщицким шепотом: - Я возьму три тарелки по талонам. Вы сидите там, - взмахивает рукой в сторону сливающихся с дорожным покрытием серых лавочек, - Фоу, поправь шляпу. Можете немного поговорить, когда сядете. Но остерегайтесь других людей. Знаешь правила поведения? - Знаю, - кивает Фоу. - Научишь ее. Ничего не нарушать. Я, почти уверенная в том, что Фоу не решится ничего нарушать, начинаю свой путь к скамейкам. Но Фоу, к сожалению, иного мнения о необходимости правил. - А я сегодня сходил к художникам, - весело и непринужденно начинает он, - представь себе, они тоже никогда не слышали музыку. Не хочешь им что-нибудь сыграть? И да, дорогая, где твой рюкзак? Жестами я пытаюсь заставить его замолчать, прежде чем понимаю, что жесты, наверняка, еще более запрещены, чем эмоциональные речи. Но терять уже нечего, на нас и без того начинают бросать укоризненные взгляды. На мгновение я вдруг понимаю, что, несмотря ни на что, логики тоже люди - им не чужда некоторая взаимопомощь. Они пытаются сказать нам глазами, что не стоит вести себя столь вызывающе - иначе нас схватят какие-нибудь страшные местные службы. Я так рада, что теперь это понимаю... - Не смотри так на них, - перебивает мои восхищенные мысли Джеймс, - они вовсе не пытаются нам помочь, как ты наверняка думаешь. Они просто ждут, когда же мы выкинем нечто из ряда вон выходящее, и нас заберет СКЛ. Им скучно, как и всем людям, что когда-либо существовали на свете. Но я не верю ему - ничто не может сделать людей настолько черствыми... Или все же, может? - Так что же с художниками? - спрашиваю я, когда мы, наконец-то, находим свободное место. - Секунду, - он копается в многочисленные широких карманах и извлекает из них стопку листов размером не больше ладони, - вот этим они сейчас занимаются. Не правда ли, красиво? Я даже надеюсь, что это близко с утраченному искусству людей, живших до Великой Логики. И пусть я не знаю, как выглядели рисунки в прошлом, я не хочу даже думать, что то, что я держу сейчас в руках похоже на них. Потому что я смотрю на аляповатые разноцветные пятна, расположенные безо всякой логики - видимо, как раз-таки вопреки ей - и порядка. Я не могу понять, что хотел выразить их автор, хотя и слышала еще от родителей, что через рисунки люди прошлого выражали свои самые сокровенные чувства. - Странные они... - Ну, не знаю. Мне нравится, им нравится, всему нижнему уровню нравится. Художники еще и скрываются весьма талантливо - давно уже не слышал, чтобы где-то объявлялись их поиски. Говорят, один из самых главных сейчас работает над чем-то непередаваемо прекрасным. Я уже видел краски - все самое яркое, что только можно сейчас отыскать в городе. Только я хочу сказать, что краски далеко не самое главное, как вижу стремительно приближающегося Стивена. На подносе, что он держит в руках, стоят три крохотные тарелки. А в каждой из них что-то серое, мрачное, даже на еду не похожее. И как тут не вспомнить любимую фразу моей секты - раньше было лучше? - Аппетита, - как всегда кратко говорит Стивен, присаживаясь рядом с нами. - А теперь - молчим.