Соседка

      «Я скучал очень…»       Слова въелись Ксюше на подкорку. Она прокручивала их в голове, смакуя, и с каждым разом удовольствие усиливалось. Единственный нюанс: за две недели после признания парень практически ни разу не попался Ксюше на глаза. Сначала возобновились тренировки, а после и один за одним товарищеские матчи, в которых хотелось показать себя, даже несмотря на их незначительную важность.       Первый официальный матч в сезоне Головин пропустил из-за перебора желтых карточек, ведь он даже в последней игре прошлого сезоне успел получить предупреждение.       За игрой с Лионом Саша наблюдал с трибун, и переживание были такими сильными, что он вскочил, как только команды вышли на поле. Вспомнив все известные молитвы, Головин устремил всё внимание на игроков, чтобы ничего не упустить.       Уже на пятой минуте матча Мусса Дембеле забил быстрый мяч, из-за которого настроение у парня испортилось. Саша следил за каждым движением своих товарищей, попутно прокручивая в голове, как бы он сам поступил в том или ином игровом моменте.       На тридцатой минуте случилась очередная неприятность — удаление Сеска Фабрегаса. Дальше нужно было играть в меньшинстве и практически выживать на поле, пока соперник давил по всем фронтам, прорываясь к воротам команды Лазурного берега.       Второй гол через каких-то шесть минут после удаления ударил ниже пояса, ведь Монако полностью ушел в оборону, даже не покидая своей половины поля.       Пятнадцатиминутный перерыв дался Головину очень сложно. Несмотря на неудачу, он мечтал оказаться с ребятами в раздевалке, пусть и выслушивая не самую мотивирующую из-за сложной игры речь Жардима.       Обстановка во втором тайме продолжала давить на психику и заставляла нервничать, когда команда соперника перехватывала мяч и вовсю устремлялась к штрафной площади Монако.       За десять минут до конца матча Люка Тузар забил третий гол, а Сашка приуныл, понимая, что это всё — Монако вряд ли сможет победить или хотя бы сравнять счет. Это, казалось, было чем-то нереальным.       Последние две добавленные минуты парень сидел как на иголках, боясь, что отрыв может в любую секунду увеличиться, ведь его команду уже откровенно «возили» по полю, даже не давая перехватить мяч.       После финального свистка, Головин поднялся с места, на котором и так толком не мог усидеть все два часа, и прошел в раздевалку, где атмосфера было более, чем нагнетающей. Больше всего было жаль именно получившего красную карточку Фабрегаса, с которым у Сашки сложились приятельские отношения. Похлопав товарища по плечу и получив в ответ благодарный взгляд, Головин попрощался со всеми и покинул стадион, чтобы не вгонять себя в очередную хандру.       В следующей игре его участие было обязательным, и помочь команде было бы проще, не просто просиживая штаны на трибуне. Однако, на деле, парень винил себя за несдержанность и перебор с предупреждениями. Слишком уж он был эмоциональным на поле, но в жизни иногда терял эти эмоции из-за врожденной скромности.       За две недели он почти не видел Ксюшу и скучал так сильно, что впору уже было лезть на стену и выть по ночам на Луну, чтобы хоть как-то перебороть свои странные чувства.       С Линой у него разногласий не было, ведь оба бывали дома настолько редко, что времени на ругань попросту не оставалось. Они здоровались и прощались, обменивались парой фраз о том, как прошел день, и всё. Даже ели раздельно, будто бы вместе не могли находиться долго в одной комнате.       После разговора с Артемом девушка умерила пыл и больше не подозревала Сашу в изменах, ведь просто не могла найти для этого повод. Единственной причиной их бесконечных разногласий могла быть только Корнева, но с ней Головин не общался, поэтому не было смысла развивать бурю там, где ее быть совершенно не могло.       Шестнадцатого августа Саша с командой улетел в Мец на игру с одноименной командой, а после был заявлен Жардимом на матч, отчего уже собирался парить над полем. Что уж говорить, он безумно скучал по играм и мячу, который временами ему снился.       К сожалению, и эта встреча началась неудачно, и на десятой минуте — «благодаря» Камилю Глику — соперники пробили пенальти, взять который у Леконта не было шанса. После тридцатой минуты Сашка невольно подумал, что команду кто-то проклял, ведь второе удаление, на этот раз Рубена Агилара, за два матча как-то совершенно не внушало уверенности в дальнейшей победе.       Очередная игра в меньшинстве, и ничтожное количество шансов на попытку отыграться. Головин нещадно фолил, едва ли не прыгал в ноги, но делал это настолько чистенько и аккуратненько, что у судьи не было к нему никаких претензий.       В перерыве Жардим клятвенно попросил его вести себя не так жестко, потому что еще одно удаление команда не выдержит. Саша услышал просьбу и второй тайм вел себя сдержанно, если даже не идеально.       Однако два новых гола соперника за какие-то десять минут привели его в бешенство. Он собирался играть чуть ли не один на поле, лишь бы не видеть глупых ошибок товарищей. Парень и сам не всегда действовал правильно и терял мяч там, где это было совершенно не нужно, но усталость настолько сильно давила, что осталось просто ждать момента финального свистка, чтобы наконец-то выдохнуть.       Второй разгромный проигрыш бил по психике и самоконтролю, в особенности тут помогали болельщики, которые провожали команду в раздевалку порицающим свистом и гоготом.       Головину было противно. Противно от самого себя. За девяносто с лишним минут он не сделал ничего, что, хоть как-то могло вытянуть счет.       Дома было пусто и тоскливо. После перелета хотелось ласки и теплой домашней атмосферы, но ее некому было дарить. Лины не было. Девушка снова улетела в Ниццу на показ. Саша вполне мог пройти в соседнюю квартиру, просто поговорить с Ксюшей, но не мог сдвинуться с места. Ему было стыдно из-за своей беспомощности и никчемности.

***

      Вынужденная разлука с Головиным давалась девушке слишком сложно. Она очень хотела его увидеть, но идти к нему не решалась, ведь только-только утряслись все проблемы с Линой, а новых получит не хотелось.       Ксюша смотрела игры Монако и едва не плакала — порой команда слишком жалко смотрелась. Корнева несколько раз порывалась позвонить парню, но, набрав его номер, тут же сбрасывала, не дожидаясь гудков. Она не знала толком, что сказать... Как утешить... Да и нужно ли ему вообще это утешение?       Она лелеяла надежду, что скорый вызов в сборную поможет Сашке воспрянуть духом. Действительно, за неделю до выезда в Россию тренерский штаб огласил список футболистов, вызванных для сентябрьских игр, в который, конечно же, попал и Головин.       Две игры — в Глазго и Калининграде — девушка намеревалась обязательно посетить, почему-то не сомневаясь, что в Шотландию Лина откажется поехать. Попросив папу достать ей билеты, которые разлетались со скоростью света, Корнева три раза повторила, что хочет болеть с обычных мест, без VIP-привилегий и семейных секторов. По правде говоря, она просто не хотела случайно попасть в объектив камер и фотоаппаратов, ведущих репортажи. Если Лина случайно заметит ее на одном из видео, избежать ненужного скандала будет попросту невозможно.       Двадцать пятого августа Корнева, не стесняясь, надела футболку с фамилией «Golovin» на спине и заняла отведенное для нее место на трибуне Монако. Она выискивала глазами Сашу, пока он разминался перед игрой, и ей очень хотелось, чтобы он хотя бы раз глянул в ее сторону. Но Головин был настолько увлечен процессом, что смотрел только себе под ноги, не отвлекаясь.       На тридцать девятой минуте Ислам Слимани забил первый мяч, отчего стадион взорвался радостными криками, ведь в сезоне это был пока еще единственный гол. На последних добавленных минутах первого тайма Виссам Бен Йеддер оформил отрыв от соперника, а Ксюша не могла не радоваться, потому что видеть улыбающегося Сашку на поле было чертовски приятно.       Когда на пятьдесят пятой минуте произошло удаление Жемерсона, уже и у девушки появилась мысль, что кто-то сходил к черному магу и наложил порчу на команду, ведь третье удаление на каждой игре не могло быть случайностью.       Единственное, что на данный момент радовало, — ничья.       Настроение Ксюши оставляло желать лучшего, но больше она переживала за Сашку. За себя-то она была спокойна, а Головин снова начнет сваливать все грехи на свои плечи. Дома она сразу прошла в душ, чтобы с помощью горячей воды смыть тяжелый осадок.       Сорок минут показались ей вечностью, когда зазвонил телефон. Время уже было довольно позднее, а кто мог звонить, девушка даже не подозревала. На задворках сознания проскользнула мысль, что это может быть Сашка.       Выйдя из душевой кабины и обмотавшись полотенцем, попутно вытирая руки, Корнева достала из кармана толстовки сотовый и обомлела. Звонил Игорь. Что нужно было Артемьеву в столько поздний час, Ксю и понятия не имела, а то, что он вообще объявился, наталкивало на странные подозрения. Тяжело вздохнув, девушка приняла звонок.       — Артемьев, что тебе снова надо от меня? — не церемонясь, пошла в наступление девушка, а парень на том конце провода, кажется, хмыкнул, словно знал, что радушного приема не будет.       — Добрый вечер, Ксю! Чего так долго трубку не брала? — Игорь говорил настолько вежливо, что Ксюша даже начала сомневаться, что это именно он.       — В душе была, — пробурчала девушка, у которой совершенно не было ни желания, ни настроения с ним разговаривать. — Что тебе надо?       — Как грубо. Раньше ты со мной ласково разговаривала, — Артемьев не был бы самим собой, если бы не напомнил об их минувших отношениях.       — Раньше было раньше. Мне повторить вопрос?       — Ну что ты сразу заводишься-то? Может, я просто так звоню, соскучился, например, — Игорь продолжал вести себя слишком спокойно, не предъявляя никаких претензий, что только вводило в заблуждение.       — Мне некогда выслушивать твои предположения. Говори, что тебе надо или я повешу трубку, — зло прошипела Корнева, со стороны похожая на разъяренную кобру.       — Видит Бог, я хотел, как лучше, — иронично произнес парень, будто бы насмехаясь. — Ты же помнишь, что я знаю один твой секрет. А так как я не умею их долгое время хранить, то меня прямо распирает рассказать его твоему отцу. Разумеется, если ты окажешь мне одну услугу, я не буду этого делать, — сладко пел Игорь, а девушка закипала. Она знала, что Артемьев вскоре снова объявится и продолжит капать на мозги, но все равно не была к этому готова. Этот гад словно подбирал нужное время, когда Ксюше точно не до него.       — Я тебе уже русским языком сказала, что ни на какое свидание я не пойду.       — Свидание было тогда. Сейчас же у меня расценки изменились, — голос парня был одновременно и загадочным, и жутко бесячим, отчего хотелось вмазать. Его спасало только то, что он был далеко.       — А мы с тобой не на базаре, чтобы торговаться и придумывать новые цены на твои сомнительные предложения. Говори, что тебе надо. Деньги? Сколько? — Ксю подозревала, что Игорь просто хочет выдурить у ее отца кругленькую сумму, но и тут ошиблась.       — Зачем мне деньги? У меня есть. Ночь.       — Что? — не поняла девушка.       — Одна ночь. Но чтобы все было. Вместе заснули, проснулись. И всё, — Артемьев продолжал говорить настолько спокойно, словно это было предложение сходить в кино.       — Ты сбрендил что ли? Какая ночь? — взорвалась Корнева, а Игорь только засмеялся. Именно такой реакции он и добивался.       — Ну как какая ночь? Ночь любви и дикой страсти. Как раньше. Или ты думаешь, мне приятно видеть, как ты на других парней вешаешься?!       — То есть? — последняя фраза было настолько необычной, что девушка даже не поняла, что Игорь имел в виду. Всю суть его речей было сложно уловить даже, когда они встречались, а сейчас эта проблема лишь усугубилась.       — А, может, мне неприятен тот факт, что ты общаешься с этим футболистом! — парень по-прежнему говорил загадками, и желание расцарапать его рожу увеличивалось с каждой секундой.       — С чего это вдруг он тебе неприятен? — Ксю старалась разузнать правду его поступков и слов, ведь тогда легко можно было понять, к чему он ведет.       — Да потому что я люблю тебя!       Обухом по голове.       Корнева застыла, вытаращив глаза.       Долгие минуты, на которые воцарилось молчание, девушка старалась понять, лжет собеседник или нет.       — Что? — голос охрип, а горло пересохло, словно туда очень долго не попадала даже малейшая влага.       — Я тебя люблю, — опять-таки спокойно повторил Игорь, а Ксю готова была хвататься за голову, лишь бы понять, что происходит.       — Это какой-то прикол?       — Нет. Такими вещами я уж точно шутить не буду, — Артемьев говорил таким тоном, словно старался убедить девушку в правдивости сказанных слов. Корнева же продолжала открывать и закрывать рот, будто рыба, выброшенная на берег. Она не верила ни одному его слову. Не хотела верить. Не понимала, что же ей делать с его странными признаниями.       — И что теперь? — девушка наконец-то пришла в себя и поняла, что в какой-то степени это манипуляция для достижения собственных целей.       — Ничего. Просто хочу, чтобы ты знала, — Игорь был сама непреклонность. Казалось, что он настолько хорошо подготовился к этому разговору, отчего никак не реагировал на выпады Ксюши, которую ситуация начинала раздражать.       — Удивительно, раньше что-то у тебя эти чувства не просматривались.       — То, что ты не замечала, еще не значит, что их не было, — и тут парень нашел, что ответить.       — Прекрасно! И здесь я виновата! Это так в твоем стиле, Артемьев! — Корнева взорвалась за какую-то долю секунды, ведь такую наглость уже не могла стерпеть. Что он вообще о себе возомнил? Или решил, что стоит промямлить, будто бы любовь-морковь и все дела, и всё — она согласится на что угодно и побежит следом на край света? — Пошел ты со своими признаниями!       — А вот это ты зря! — мерзкий голос звучал в разы противнее, чем обычно, а Ксю понимала, что еще немного и она его убьет сквозь телефонную сеть. — Не противно быть подстилкой весьма посредственного футболиста?       В который раз за несколько минут разговора, у девушки из легких выкачали весь воздух. Она могла стерпеть обиды и унижения в свою сторону, но спокойно слушать подобное по отношению к близким и любимым людям было выше ее сил.       — Не смей приравнивать Сашу к себе. Он прекрасный футболист! Прекрасный! И ты об этом знаешь! — сорвалась девушка, а Артемьев продолжал гаденько ухмыляться.       — Ты, я смотрю, отлично наслышана о его успехах. Только есть загвоздка... Монако третью игру подряд теряет игроков из-за маленьких красных карточек. Заметь, без Головина они гораздо лучше и смотрятся, и играют. Кажется, он приносит сплошные проблемы, — на самом деле Игорь придерживался не столь категоричного мнения, но чтобы разозлить Ксюшу, он был готов на всё. На любые подлости.       — Знаешь что, Артемьев? Не смей о нем так говорить! У всех бывает черная полоса, — девушка изо всех сил защищала Сашку, о котором в последнее время прочитала массу негатива. Большинство отзывов было в таком же стиле. Комментаторы считали, что из-за Головина команда идет ко дну, а не взбирается к высотам футбольной лиги Франции.       — Только почему-то эта черная полоса началась, стоило только твоему ненаглядному из ЦСКА перейти. Не считаешь это знаком, что его уровень — весьма средние команды РПЛ, а уж никак не топовые Лиги 1?       — Тоже мне, знаток футбола выискался, — процедила Корнева, надеясь, что на этом их неприятный разговор все же закончится.       — Ладно. Так что скажешь насчет моего предложения? — слишком быстро Игорь сменил тему, отчего Ксю даже не сразу поняла, что он имеет в виду. — Заметь, детка, всего одна ночь и отстану от тебя.       — Пошел к черту! — выплюнула девушка, уже намереваясь сбросить вызов, но не успела.       — Смотри не пожалей о своих словах. Я тебя предупредил! — тон Артемьева изменился на отнюдь не дружелюбный, но Корнева не стала ждать дальнейших угроз и всё-таки сбросила вызов, откладывая сотовый на стиральную машину.       Мысли плодились в голове с невероятной скоростью и стремились к тому, что Игорь-таки вполне серьезно может рассказать всё отцу. Он довольно часто вел себя как обиженная девушка, стараясь с помощью капризного характера добиться нужных целей.

***

      Спала Ксюша неспокойно, постоянно вскакивала и проверяла, нет ли пропущенных вызовов. Хотя, отец вряд ли стал трезвонить среди ночи, даже узнав такую душещипательную новость. Надеяться теперь, что Артемьев поступит по-человечески, было слишком глупо. Он был слишком разозлен, чтобы просто спустить ее отказ на тормозах и не воспользоваться моментом.       В конце концов, только около четырех утра Корнева заснула нормальным крепким сном.       До вечера девушка ощущала себя, словно на бочке с порохом. Она шарахалась каждого уведомления. Правда, гораздо логичнее было бы придумать здравый ответ, ведь если отец действительно позвонит — говорить придется и, желательно, уверенно.       В который раз за день Ксю захотела постучать в соседнюю квартиру к Сашке, который точно бы ее понял и поддержал. Она скучала. Очень скучала. Только боялась мешать. Слишком у них пока всё было неопределенно.       Часов в восемь вечера тишину в квартире прервал звук входящего видео-вызова по FaceTime. Звонила мама. От переживаний у девушки жутко тряслись руки, и она еле-еле попала по сенсорной кнопке принятия вызова.       — Привет, доченька! — радостное лицо мамы могло осветить сейчас даже в самый пасмурный день, но Корнева не спешила радоваться, даже наоборот — напряглась сильнее обычного.       — Привет, мамуль! — говорить непринужденно получалось с трудом. Был бы это просто разговор без видео, было бы гораздо легче — не нужно было слишком заморачиваться касательно выражения лица и слишком грустного взгляда.       — Как дела? — Светлана Сергеевна улыбалась. А Ксю затаила дыхание. Ей казалось, что расплата уже не за горами. Себя было не так жаль, как Сашку, которому в случае чего тоже достанется.       — Пока не знаю, — загадок становилось всё больше, а нервов — всё меньше. Совсем не тот баланс Вселенной. — Сегодня к папе Игорь Артемьев приходил, какие-то фото ему показывал и даже статью из Интернета. Ксюш, на них твой Саша и какая-то девушка.       Корнева поперхнулась, и воздух выскользнул из ее легких со странным свистом. Кажется, случилось именно то, чего она больше всего боялась. Этот паршивец сдержал своё мерзкое обещание. Впервые в жизни.       — И папа поверил? — затаив дыхание спросила Ксю, уже начиная отсчитывать минуты до полной задницы в ее жизни. Хотя, полная задница началась, стоило девушке познакомиться с Головиным.       — Сначала он его с лестницы спустил, а после задумался. Ксюш, это правда, что вы с Сашей всего лишь изображаете пару?       Что говорить? Как выкручиваться? Репутация хорошей дочери висела на волоске, и как поступить и спасти себя, девушка не знала. Она готова была выть от досады, ведь подставлять Головина не хотелось до жути. Он не виноват, что у нее такая больная фантазия, если когда-то в голову пришла такая странная мысль.       На пару секунд Корнева задумалась, что ей важнее: личное счастье или хорошие отношения с отцом и… выбрала второе.       — Мам, ну, это же Артемьев! Когда он вообще правду говорил? Он, наверное, лгать научился раньше, чем ходить или говорить.       Да, Корнева, кто бы говорил!       — То есть, на этих фото монтаж? — в голосе мамы было столько надежды, отчего Ксюше стало настолько противно от самой себя, что она едва не сорвалась и не выложила всю правду о своих просьбах и предложениях известному футболисту.       — Ну-у-у, как монтаж. Это его бывшая девушка.       О том, где Артемьев нашел совместные фото Саши и Лины, Корнева предпочитала не думать, ведь, если из социальных сетей, то там могли быть проставлены даты, а с ними конкурировать уже сложнее, практически нереально.       — Да? Ну, слава Богу! Ты же знаешь, как папа ко лжи относится. Кстати, как у вас с Сашей дела?       Не успела Ксю даже слова сказать, как на экране появился отец с весьма серьезным выражением лица.       — Здравствуй, дочь! — его тон говорил сам за себя, отчего Ксюше еще больше не по себе стало. Слишком страшно.       — Привет, пап! — как отвечать не таким жалостливым голосом?       — То, что этот паршивец мне показал — правда? — Евгений Владимирович, как всегда — с места в карьер, и никакой тебе раскачки!       — Нет, конечно, это же Игорь! — снова повторила девушка, а сердце сделало сальто в пятки. Поверит? Не поверит? — Просто Артемьев не умеет проигрывать. Потерял свою любимую игрушку — теперь гадит. Очень в его стиле.       Это, кстати, была правда. В правдивость слов Игоря о любви, Ксюша не верила совершенно. Просто ему нужно было как-то получить назад то, что когда-то считал своим и нещадно пользовался. Когда Корнева узнала об изменах — даже не истерила. Молча ушла, понимая, что ее слез он не увидит никогда. Правда, дома они полились градом от осознания своей никчемности и доверчивости. Ведь он говорил, что она у него единственная. Мерзкий ублюдок. Даже спустя столько времени ничего не изменилось.       — То есть, у вас с Сашей всё в порядке? — недоверчиво спросил отец, продолжая сверлить дочь глазами, даже не отводя их в сторону. Это еще больше наводило ужаса. Он так всегда практиковался на коллегах и подчиненных.       — В полном.       Ну да, в таком порядке, что девушка скоро забудет, как он выглядит.       — Правда? — еще один взгляд в самую душу, о которого пробирало до костей. Не зря отца на работе боялись.       — Конечно. У нас даже перемены в отношениях намечаются.       Корнева, вот кто тебя за язык тянет? Какие перемены?       — Перемены? Ты беременна? — это уже была мама, которой двух дочерей было видимо мало — она хотела еще и внуков. Правда, для этого еще рановато как-то.       — Мам! — взвизгнула девушка. — Нет, конечно! Просто мы…       А что «просто мы»? Не виделись уже черт знает сколько времени?       — Да они сто процентов решили пожениться, — папа! В нужное время в нужном месте!       — Пап, и ты туда же! Какое жениться? Не забывай, пожалуйста, сколько мне лет, — девушка постаралась свести всё в шутку, но отец был непреклонен.       — Разве нет? Не забывай только, что у нас есть семейные традиции касательно бракосочетания.       — Какие традиции? — ужаснулась Корнева. Этого еще не хватало. Мало того, что вляпалась в очередные проблемы, так еще и Сашку за собой тянет. Ну, не дура ли? — Посадить меня на самую высокую башню, а Саша должен допрыгнуть и вырвать из моих рук платок?       — Очень смешно, дочь! — папа сарказма не оценил. К сожалению. — Прежде, чем сделать предложение тебе, он должен попросить твоей руки у меня.       А это уже просто атас. Казалось, что хуже уже не будет? Вот, пожалуйста! Хлебайте ситечком!       — Пап, ну, может, не обязательно? — последняя попытка вразумить слишком активного в ее личной жизни отца, но она, кажется, тоже провалилась. Черт!       — Так, ты хочешь, чтобы меня уважаемые люди на смех подняли? В общем так. Приедете и всё организуем. Я всё сказал!       Приехали.       Что делать?       Признаваться сейчас или подождать до лучших времен?       Хотя, когда они теперь наступят?       Видимо, никогда.       — Пап, ну это смешно! С каких это пор ты стал рулить моей личной жизнью? — грозный голос девушки разрезал воцарившееся на несколько секунд молчание.       — С тех самых, как стал твоим отцом! Я хочу, чтобы ты была счастлива! С этим парнем ты счастлива, я видел, — стоял на своем Евгений Владимирович.       — Ну, это же не повод сразу жениться. Вдруг, у нас еще не срастется?! — последние попытки, которые тоже, соответственно терпят крах.       — Он тебя обижает?       — Нет-нет, — поспешила ответить Ксюша.       — Вот и не выпендривайся! Ждем в гости! Целуем! — и папа сбросил вызов.       Корнева откинулась на спинку кресла, на которое успела присесть во время разговора. Закрыла глаза, а из ее уст вырвался протяжный стон безысходности.       Что же она натворила?!

***

      Подготовка к новой игре шла полным ходом, а Головин продолжал пахать на тренировках, выжигая из сердца чувства к соседке, которые только увеличивались и крепли с каждым днем.       Несколько раз он заходил к ней, поддаваясь желанию увидеть, но той не оказывалось дома. Это озадачивало, ведь по вечерам Корнева редко куда-то выбиралась, предпочитая теплую домашнюю обстановку прохладным вечерам и темным улицам.       Парень думал, где она, с кем, как давно. Пару раз даже ударил ногой о закрытую дверь, едва перебив этим странную жгучую ревность.       До отъезда в Москву оставалось каких-то пару дней, и это грело душу, ведь точно можно будет поговорить с Федькой. К слову, Чала с Костей вызвали в молодежку, а Сашка был рад, что там друзья точно не пропадут и смогут играть, а не просто сидеть на лавке.       В последнее время они будто бы стали личными психологами друг друга, постоянно выслушивая рассказы о болезненных неудачах и прочих неприятностях.       Звоня Феде, Головин знал, что сможет выговориться до конца, еще и получить дельный совет. С Линой у него давно уже не было простых разговоров, без претензий и упреков, что мячу он уделяет больше времени, нежели ей. А что? Так было всегда.       В тот вечер, когда парень снова был дома один, а внутри него расползался дикий холод, в дверь позвонили. На губах Сашки появилась странная улыбка, будто бы он точно знал, кто пришел. Он открыл дверь и не ошибся. Ксюша.       — Привет, — почти шепотом, а у Головина сдвиг по фазе маячит на горизонте. Они не виделись, по его меркам, достаточно давно, а желание прижать Корневу к себе и больше не отпускать дальше своей квартиры начало медленно расти. Девушка смущенно на него смотрела и заламывала руки, что придавало ей еще больше прелести.       — Привет, — почти такой же шепот в ответ. Сашка сделал шаг назад, инстинктивно пропуская Ксюшу в квартиру, не жалея разговаривать в коридоре.       — Саш, нам нужно поговорить, — продолжила тихо говорить девушка, стараясь не смотреть парню в глаза, чтобы снова не утонуть в который раз и не потерять голову.       — Что-то случилось? — мать моя, ну как после такого взволнованного тона можно о чем-то вообще говорить?! Хотелось обнять и не расходиться, как минимум, никогда.       На секунду Корнева подумала, что обманывать всех и вся она до скончания века явно не сможет и когда-то придется признаться. Ведь от одного взгляда на Головина хочется лезть на стену от преобладающих чувств нежности и чего-то еще, явно ранее неизведанного.       — Игорь, ну, тот, с которым ты тогда дрался, — Саша кивнул, давая понять, что помнит момент, когда бросился защищать очаровательную соседку от лап Артемьева. — В общем, нашел где-то твои фото с Линой, а еще статью в Интернете, где так красиво расписано, какая вы красивая и любящая пара. Показал это всё моему отцу.       — А он? — Головин был готов к разным темам для разговора, но не к такой, когда их, кажется, рассекретили по полной программе. А всё из-за дурацких фото, которые расползались по фан-аккаунтам со скоростью света.       — Короче, он спросил у меня, правда ли это все, а я… — Ксюша запнулась, не в силах произнести предложение до конца. Он боялась реакции Головина сейчас даже больше, чем разоблачения их обмана отцом. Она не хотела, чтобы Сашка перестал с ней общаться, ненавидел, презирал и даже не смотрел в ее сторону при возможной встрече.       — А ты? — нетерпеливо спросил парень, не понимая пока до конца масштаба сложившейся ситуации.       — В общем… — Корнева сделала глубокий вдох, видимо думая, что так будет легче. — В общем, они с мамой ждут нас с тобой для проведения своеобразного обряда обручения…