Непредсказуема и прекрасна

      Кефер закончил читать и, отложив пергамент, посмотрел на Та. Фенёк спал, свернувшись калачиком. Принц тихо встал и пошёл к отцу.       Ра сидел на троне, освещённый лучами солнца, льющимися с балкона. Это был пожилой могучий мужчина с голубыми глазами и седыми волосами, скатанными в большие «колбасы», его лицо было благородным и красивым, бородка хебесут была золотой; мантия его словно состояла из золотых перьев, и заканчивалась на груди огромной золотой головой сокола. Его мантия спускалась с трона и лежала складками, а посох был прислонен к трону. Сам же фараон что-то читал. Кефер поклонился и подошёл к отцу.       — Интересные истории написал народ, однако, пока меня не было, — Ра показал сыну пергамент с какой-то историей. — Ты читал?       — Не все, отец. И иногда, когда не был занят государственными делами и сражением с братом.       В углу кто-то чихнул. Обернувшись, отец и сын увидели лениво идущего к ним фенька.       — Ты же спал, — удивился Кефер и взял фенька на руки: — Эх Та, везде меня найдёшь, — с улыбкой сказал он и почесал зверьку за ухом. Та это явно нравилось.       В это время вошёл юноша с головой орла — Гор. Поклонившись, он произнёс:       — Мой фараон и мой принц, я вернулся из разведки. То, что я увидел, признаюсь, меня поразило.       Ра сделал жест: Гор мог продолжать.       — Я видел Сехмет, одну. Она держалась рукой за бок и шла, хромая. А за ней тянулся кровавый след.       Отец и сын удивились.       — Эксатон куда-то их послал? — удивлённо-задумчиво проговорил Кефер.       — Это могло бы быть так, могло бы быть и предположение, что она была с отрядом мумий, что на них кто-то напал, и выжила лишь она, если бы не одно «но».       Ра и Кефер удивились ещё больше. Выражения их лиц почти кричали: «Не томи же!»       — Сехмет шла от Тёмной пирамиды, куда-то к скалам, — ответил Гор.       От удивления Кефер случайно ткнул в нос феньку, из-за чего Та чихнул и недовольно посмотрел на хозяина. Кефер, казалось, этого не заметил и продолжал задумчиво смотреть в пол.       Видя задумчивость сына и чувствуя в ней кое-что необычное, Ра спросил:       — Ты задумчив, Кефер, что тебя тревожит?       Кефер словно очнулся. Он поставил Та на пол и посмотрел на отца.       — Просто-о... Мне её жаль. Видимо, Эксатон изгнал её, и ей теперь некуда идти. Она не выживет в пустыне, — ответил принц и взглянул на Та.       Ра тоже посмотрел на фенька и немного улыбнулся.       — Та совсем поправился и окреп, — сказал фараон. — Ему хорошо... У тебя доброе сердце, Кефер, и я горжусь тобой.       — Может ли она жить в городе? — почти с мольбой взглянул на отца сын.       Ра кивнул и прибавил:       — Лучше тебе самому отправиться на её поиски. И передать, что она прощена.       — Спасибо, отец, — Кефер поклонился и уже стал уходить, но вдруг обернулся и прибавил: — Прошу тебя, присмотри за Та, я не могу взять его с собой.       — Конечно, — улыбнулся фараон.       С собой принц взял Гиксоса (молодого воина в зелёных одеждах, сведущего в науке и медицине) — потому что Сехмет понадобится медицинская помощь, и Нейт — потому что пара рук воина может пригодиться.

***

      Вернёмся немного назад во времени и перенесёмся в Тёмную пирамиду.       Через несколько дней после воцарения Ра тёмному воинству стало ясно, что война окончена навсегда. Уныние поселилось в сердцах. И когда все изнывали от злобы и скуки, Сехмет, девушка-львица в синих одеждах, стала задумываться о своём прошлом и будущем.       Спустя примерно неделю она пришла к Тёмному фараону.       — Что тебе нужно? — безучастно спросил Эксатон.       — Объявить Вам неприятную новость, — ответила Сехмет, заранее уничтожившая все свои проекты и разработки.       — Какую ещё? — недовольно спросил фараон.       — Я не желаю больше служить Вам, потому что мои услуги больше не нужны.       — Что ты хочешь сказать? — насторожился Эксатон.       — Я ухожу.       — Что?! Уж не к моему ли отцу?! — закричал он и вскочил с трона.       — Нет, в пустыню, — спокойно ответила девушка, но приготовилась к удару.       — Значит, так ты платишь мне за кров и своё место?! Ты так не хочешь служить у меня, что готова умереть в пустыне?!       Сехмет молчала.       — Что же ты молчишь? — вдруг спокойно спросил он и улыбнулся: — Ты надеешься, что они подберут тебя и примут? Хочу напомнить: именно ты составляла яды, чтобы отравить Кефера, ты их враг, ты думаешь, они простят тебя?       Лицо Сехмет приобрело печальный оттенок, который, однако, скоро исчез.       — Я ухожу, а что будет дальше, никто не знает.       На лице Эксатона вдруг появилось злорадство.       — Ты права, — спокойно сказал он и подошёл к ней: — Никто не может знать, что случится в будущем, — и вдруг он молниеносно взял свой хопеш и рассёк бок Сехмет. — Ты изгнана, предательница!       Она вскрикнула и отскочила от него. Горячая кровь среднего размера струйкой текла по боку и ноге львицы.       — О да, убить меня — самая лучшая награда за мою помощь в твоих злодеяниях и преступлениях! — крикнула она и вдруг кинула в фараона небольшим шариком.       Эксатон начал слабеть, хопеш вывалился у него из руки.       — Что это? — еле спросил он.       — Снотворное, — ответила Сехмет, и после этих слов Тёмный фараон рухнул на пол.       Она могла убить его, она это прекрасно понимала, но не стала, не захотела быть убийцей.       Сехмет, пошатываясь, вышла из тронного зала. Она захватила бинты и направилась к летательной машине, которая была ею заготовлена.       Почему её отбытия никто не заметил, сказать невозможно, может, всем было всё равно. Эксатон же, очнувшись, хорошо всё обдумав и убедившись, что его жрица покинула его, пожалел, что не остановил её. «Теперь нужно искать нового врача», — подумал он.       Сехмет же, далеко отлетев от Тёмной пирамиды, пошла по пустыне, захватив аптечку и провизию. Но в пути её рана начала кровоточить сильнее, это отнимало силы, которые и без того убывали. К тому моменту, когда её увидел Гор, запасы девушки кончились, а вскоре и силы почти покинули изгнанницу. В изнеможении она рухнула на горячий песок, не в силах даже заползти в тень, под скалу.