Сейчас не время

Madrid 2037 (январь, ЧЕ) POV Zhenya flashbacks — Жень, Мэтт, наш взрослый и умный мальчик отнесся с понимаем ко всему что было в прошлом. Он стабильно выступает на соревнованиях, у него есть потрясающие тренеры и впереди Чемпионат Европы и надеюсь Чемпионат мира. Всё постепенно налаживается, я понимаю, что ты переживала и ни о чем кроме Мэтта не думала, но, скажи, ты ведь еще любишь Юзу, где-то в глубине души? — спрашивала меня Ева в Москве после Нового года. Мне определенно с кем-то надо было поговорить, а Ева была тем человеком, которая понимала с полуслова. Ева понравилась мне с первой же нашей встречи, когда нас познакомил Крис. Она организовала потрясающую фотосессию для нас с Костовым, после чего мы с ней стали иногда списываться и созваниваться. Всё это было еще до рождения Мэтта и я была благодарна судьбе за наше знакомство и дружбу с Крисом, его семьей и Евой. Она — творческая личность, с которой всегда было интересно и тепло. Попивая вместе с ней горячий кофе в одной из уютных кофеен столицы, я пыталась привести свои мысли в порядок. Я рассказала ей обо всём, что произошло в новогодний вечер и её вопрос застал меня врасплох. — Я не знаю, Ева, я не могу понять что я чувствую, мы редко общаемся, на самом деле, я не хотела с ним видеться часто, даже можно сказать избегала наших встреч, совместного появления, при этом я понимаю, что Мэтт возможно хотел бы общаться с ним немного ближе, — пыталась объяснить я ей. — Так может стоит подпустить его на шаг ближе? Жень, я уверена, что когда говорят что «со стороны виднее» — это абсолютная правда. Даже на тех фотографиях, что ты мне отправляла, посмотри как он на тебя смотрит, как смотрит на Мэтта. Дай ему возможность сблизиться с сыном и с тобой тоже. Жизнь непредсказуема и она не вечна, — отрезает она. Но нет, её голос звучит мягко и она берет меня за руку, передавая всё тепло, сочувствие и поддержку, как и всегда. — Скажи, ты чего-то боишься? Медведева, мне ли вообще говорить, что мнения других или то, о чем будут писать в медиа вообще не важно в сравнении с тем, что жизнь всего одна, слышишь? Просто подумай немного, я думаю, что Мэтт заслуживает быть ближе к своему отцу точно также, как заслуживаешь счастья ты. И я понимаю, что возможно твое сердце еще не готово открыться и довериться снова и это нормально, но не общаться и избегать его тоже ведь не вариант. Может быть хотя бы стоит возобновить общение? А там будет видно, я уверена, ты сама почувствуешь как будет правильно. end of the flashbacks Новость о том, что Мэтт поедет на Чемпионат Европы вместе еще с двумя российскими спортсменами была неудивительной, но приятной, учитывая, что в этом году он пройдет в Мадриде. Какое-то время мне хотелось вовсе перестать ездить с Мэттом на соревнования, ибо у него есть тренера, а у меня свои младшие группы, но перед этим чемпионатом Мэтт сам попросил, чтобы я ездила с ним по возможности и была рядом как и раньше. Сейчас мы находились уже в ледовом дворце и совсем скоро начинались произвольные программы. Немного успокаивало то, что на утренней разминке у него шли все прыжки и залеченные травмы его не беспокоили. Атмосфера на льду была потрясающей, с трибун казалось, что для Мадрида эти соревнования были настоящим праздником и чувствовалась невероятная поддержка. Испанцы в целом очень эмоциональный народ с горячей кровью, мне сразу вспомнилось то, как Хави часто в Крикете рассказывал об Испании и особенно об их традициях. В последние годы фигурное катание Испании заметно улучшилось и начало набирать обороты. Появились подающие надежды юниоры и это действительно радовало. Мэтт после короткой располагался на пятом месте с хорошим прокатом. Некоторые помарки на выездах не позволили ему войти в топ-3 позавчера, но результаты первой шестерки были очень плотные, буквально в двух-трех баллах. Это означало, что ему по силам бороться за призовые места, но я старалась отгонять такие мысли и сосредоточиться на выступлениях. Сильнейшая разминка уже была на льду, их представляли зрителям. Я решила стоять у бортиков, ибо желание Мэтта было важнее всего. Важнее СМИ, которые обязательно напишут статьи с громкими заголовками, важнее косых взглядов, которые я уже ловлю, находясь недалеко от Юдзуру и сына, важнее всех последующих обсуждений. Для моего и его спокойствия нам было достаточно просто видеть друг друга и обмениваться взглядами. С самого начала разминки передо мной Ханю и Ге очень активно жестикулировали и обсуждали что-то касаемо программы Мэтта. За этим было даже немного забавно наблюдать. Миша в воздухе чертил для Юдзуру какую-то схему, а тот пытался его то ли переспорить, то ли объяснить что-то свое. По жестам Миши было заметно, что он упорно не соглашается и они не могут прийти к какому-то решению. Мне не хотелось вмешиваться в тренировочный процесс вовсе, я доверяла полностью штабу и мне не хотелось быть навязчивой. Хотя, стоит признать, и Миша во время постановки программ, и Юдзуру по поводу элементов иногда спрашивал мое мнение, но и они не давили, если я отмалчивалась, только лишь утверждали, что мой взгляд для них важен. Через пару минут наблюдения мне стало даже интересно узнать по поводу чего спорят два тренера. Пока я размышляла обо всём этом, я заметила как Миша звал меня к ним. — Жень, слушай, я говорю Юдзуру, что Мэтт отвлекается когда перед каскадом во второй половине у него две подпрыжки, твиззл и ина-бауэр. Говорю ему, давай уберем одну подпрыжку или твиззл, еще утром говорил, а твой Юзу уперся и утверждает, что это влияет на наполнение программы и ему надо учиться выкатывать. Мне кажется этот каскад с лутцем у него пойдет увереннее, если он лучше подготовится вместо того чтобы отвлекаться на шаги. Рисковать сейчас явно не вариант ведь, очевидно, же, — говорил Миша и в его голосе можно было заметить нотки возмущения, — Ты что думаешь? , — спросил меня он и вопросительно посмотрел. Миша всегда эмоциональнее всех нас, у него такой темперамент. Слишком громкая музыка на шестиминутке мешала и я не могла с первого раза расслышать все претензии Миши, но слова «твой Юзу» я уловила моментально и сердце «ёкнуло» в груди. Пока Миша объяснял мне всё на схеме, теперь уже держа планшетку в руках, а не объясняя в воздухе, Ханю стоял предельно близко ко мне. Аромат его парфюма, его запах пленил меня, прямо как 17 лет назад, но я быстро взяла себя в руки и слегка отстранилась от него. Юдзуру словно заметил этого и бросил на меня короткий взгляд. Наконец разобравшись почему Миша был так возмущен, я стала обдумывать как бы я поступила сама, если бы прямо сейчас находилась на льду и катала произвольную программу. Я перевела взгляд на несколько секунд на Мэтта, который как раз таки заходил на свой сложнейший каскад в произвольной программе. Он уверенно приземлил каскад с ойлером и поехал разминаться дальше. — И заметьте, Жень, Юзу, он к лутцу нацелено готовился, а не исполнял все наши задумки. Надо его подозвать, — сказал Миша и Мэтт тут же оказался рядом с бортом, внимательно разглядывая всех нас. — Ребят, есть предложение перенести твиззл с подпрыжкой к акселю тройному. Он более стабильный и там достаточно времени для исполнения, к тому же ничего не потеряем и оставим все элементы во второй половине, — заметив, что все задумались, я решила добавить, — но, я не настаиваю, решайте сами, просто как вариант. Высказав своё мнение, я снова отошла от бортика и стала наблюдать за тем как тренеры и Мэтт пытаются согласовать этот момент. Шестиминутная разминка подошла к концу и мне показалось, что ребята пришли к компромиссу, Мэтт одобрительно закивал и комментаторы объявили первого спортсмена. Я поймала себя на той мысли, что время когда катаются другие спортсмены всегда идет быстро, а когда катается Мэтт оно идет очень медленно, тянется и держит в напряжении всё тело. Мэтт уже был готов выйти на лед, его сопровождали тренера, а лишь поймала его взгляд на себе. Он был сосредоточен, но одарил меня скромной улыбкой и я ответила ему тем же, слегка кивнув и подбодрив на расстоянии. Его эта улыбка и все наши доверительные отношения не могли не радовать меня. Сын — это единственный человек, ближе которого у меня сейчас никого не было и я уверена, что никого и не будет. Всё происходящее в прошлом году оставалось будто бы в далеком прошлом, а его холодные тона по отношению ко мне в какой-то несуществующей реальности. Из этих мыслей меня вывел голос комментатора, пригласившего на лёд Мэттью Медведева. Его стартовая поза мне постоянно, на каждом старте напоминала Юдзуру, как и в целом его катание. Неужели, всё-таки, гены бывают такими сильными. Крис с Евой всё еще утверждают то, что у него такое же мягкое катание и скольжение как у меня, но даже не самому сильному фанату фигурного катания разглядеть сходство и в технике, и в скольжении Ханю и Мэтта будет несложно. Мэтт сегодня довольно осторожничает, это было заметно с первого же прыжка, на риттбергер он всегда заходит очень аккуратно и «не на автомате» как, например, на его любимый триксель. Приземление получается замечательным и это не может не радовать. Борьба с риттом далась и все еще дается сложнее чем с любым другим прыжком. Миша однажды даже пошутил о том, что Мэтт скоро покорит четверной аксель, который приземлял чисто только Юдзуру, пока будет бороться с четверным риттом. После травмы этот прыжок убирали и не тренировали достаточно долгое время, но к началу сезона всё же восстановили и решили включать в программы. После ритта последовал чистый, докрученный четверной лутц, затем вращение, дорожка шагов. Еще во время постановки этой программы я заметила, что его дорожка шагов очень близкая к идеалу если не есть идеал на данный момент в мире. Она была сложной, наполненной, но чтобы выкатать его так, как было задумано постановщиками, требовалось отдать дорожке немало сил. Некоторые могут посчитать что это не совсем верное решение, но с каждым стартом дорожка стала играть лучше и лучше. Тройной лутц был исполнен хорошо также как и четверной сальхов, к которому Мэтт немного неожиданно прицепил тройной тулуп. Я не стала зацикливаться на этом, ибо всё-таки понимала, что возможно были перестановки или же договоренности заранее с тренерами. Началась вторая часть произвольной программы и здесь как раз был тот момент, где мы убрали некоторые элементы и Мэтт стал заходить на сложный и дорогой каскад из четверного лутца и тройного флипа через ойлер. Лутц вышел несколько смазанным и он «клюнул» в лёд, но не стал отпускать прыжок и прыгнул всё так, как и было запланировано. Я еле выдохнула, понимая что остался последний каскад и сольный тулуп, но не успела только подумать об этом, как сольный тулуп вышел со степ-аутом. Степ-аут был явно на значительные минусы, но секвенция из трикселей была выполнена на большие надбавки. На вращениях было ощущение, что Мэтт еле докручивал каждое вращение, но цепляясь зубами за обороты, он очень пытался не потерять центр и исполнить всё на высокие уровни. Хотелось поскорее его встретить со льда и заключить в объятия. Громкие аплодисменты сопровождали каждый приземленный прыжок, а с финальной позы на лед полетели несколько мягких игрушек и трибуны были явно довольны таким выступлением. Юдзуру и Миша обменялись рукопожатиями, явно довольные результатом и я понимала, что семь четверных на две программы — это серьезная заявка, причем возможно даже за самые высокие места. Пока Мэтт делал поклоны залу, я подумала о том, что сейчас, конкретно на этом старте можно заметить насколько он усложнился и улучшился во всех планах. В первую очередь, конечно, физически. Да, он все еще неидеально выкатывал весь контент и ему нужно было работать над тем, как разделить силы на первой и второй половине произвольной программы, но тем не менее, он заметно усложнил свой контент. Два сольных четверных, два в каскаде, при этом не только младшие квады, а также риттбергер и лутц говорило сразу о многом. Более того, связки, переходы и другие элементы были не просто добавлены, а заметно отработаны. При чистом исполнении это дает дополнительное преимущество и раскрывает спортсмена не только с точки зрения прыжков. Эта мысль оставалась у меня в голове, но я услышала как Миша уже заваливал вопросами Мэтта. — Импровизатор ты еще тот, откуда там тулуп взялся? — спрашивал Миша и я все-таки поняла, что тулуп был запланирован во второй половине, а не с сальховым в каскаде. Это ни в коем случае не звучало как упрек или претензия, а лишь забавное замечание от тренеров. — Я чувствовал, я просто чувствовал, — тяжело дыша отвечал Мэтт и улыбался, — просто было удачное приземление на сальхове, а на тулуп боялся сил не останется, — дополнил он, надевая кофту. Тренера со спортсменом последовали в зону поцелуев и слёз, не переставая ни на секунду обсуждать что-то, а я осталась у борта. Еще одна серебряная медаль была в копилке у Мэттью, а от золотой и звания Чемпиона Европы его отделили какие-то полтора балла — тот самый степ-аут, например. Мэтт явно надеялся на золото и какой бы спортсмен не хотел бы именно выигрывать соревнования. Стоя на пьедестале, он улыбался и не подавал виду о том, что был немного всё же расстроен из-за окончательного результата. Они делали совместное фото, всем призерам вручили дополнительные подарки и цветы. Пока шла церемония награждения, я решила включить телефон, который отключала перед соревнованиями. Как я и ожидала, было много сообщений с поздравлениями от родных, в том числе от Криса, Кати, Джейсона, Джуна, Саши и Димы. Некоторым из них я успела ответить, но напугал меня подошедший Хави, который подкрался незаметно и заключил меня в объятия. — Хави! Напугал меня, ты чего, — улыбалась я, крепко обнимая его и действительно соскучившись по старому своему другу. Хави широко улыбался и перевел взгляд на Мишу и Юдзуру, которые стояли немного дальше, опираясь на бортик. Все эти годы, когда я оборвала абсолютно все связи со всеми крикетовцами, старыми знакомыми и даже друзьями, по некоторым из них я тосковала и мне хотелось поддерживать связь и общение, но я понимала, что это слишком рискованно и непозволительно. Конечно, я не планировала исчезнуть вместе с Мэттом навсегда, но те моменты после Олимпийских игр в Пекине подтолкнули меня закрыться в себе и постараться вычеркнуть людей из прошлого, как и собственно забыть прошлую жизнь, перешагнуть и начать новую. Тем более Хави всегда был одним из самых близких людей к Ханю, они сдружились далеко тогда, когда японец только перешел к Брайану с позволения Фернандеса. Их дружбу всегда ставят в пример, часто о ней рассказывают и наверное любители нашего вида спорта обязательно о ней знают и помнят. Поэтому у меня не было возможности ему рассказать обо всем. Сейчас уже поздно о чем-либо жалеть и я думаю, что Хави понимает меня. Он всегда был очень открытым, рядом с ним было максимально комфортно находиться, он никогда не осуждал за какие-либо действия, решения, а лишь молча их принимал и поддерживал. Всего за пару лет мы успели пережить с ним многое на соревнованиях и шоу и сейчас я готова вспоминать обо всём этом только с улыбкой. — Я не хотел напугать, честно-честно. Ну что, поздравляю вас с таким достижением! Я был на после-новогоднем шоу в другом городе и они закончились только вчера, вылетел первым же рейсом. Жень, он потрясающий, спасибо тебе за такого Мэтта, — сказал мне Хави, глядя на Мэттью, который проезжал вместе с остальными призерами мимо нас. Я благодарно улыбнулась ему в ответ и прижалась к его груди. Миша и Юдзуру заметили нас разговаривающих с Хавьером и подошли ближе, чтобы поздороваться. Все были рады видеть испанца и к нашему кругу подходили многие его знакомые, а также переводили и телевизионную камеру, которая показала нас на экране всей арены. Мне сразу стало некомфортно от излишнего влияния, но я не стала уходить, а лишь пыталась не обращать внимания на все возгласы, шум арены. Мне просто представилась эта картина — я, Хави, Миша и Юдзуру. Всё как столько лет назад, наша дружная компания фигуристов. Улыбнувшись этой мысли, я отвлеклась на еще вопросы Фернандеса. — Жень, кажется Мэтт тебя зовёт к себе, — произнес Хави и я оглянулась на сторону льда. Мэтт, с флагом в руках и с Юдзуру и Мишей рядом звал нас выйти на лёд. Я пригласила испанца и мы присоединились к ним, чтобы сделать памятное фото с Чемпионата Европы. По обе стороны фигуриста оказались я и Ханю, рядом с которым встал Хави, а Миша был рядом со мной. Я уже ожидала в медиа десятки ненормальных статей касательно этих фото, которые явно разлетятся по всем социальным сетям уже сегодня. Обнимая Мэтта за спину и приблизившись к нему, я ненароком коснулась руки Юдзуру, который также обнимал своего сына спортсмена. По телу даже от этого малейшего прикосновения пробежался табун мурашек и я быстро переместила руку. Мне хотелось надеяться, чтобы Ханю не заметил этого или проигнорировал, но на себе я сразу же заметила его взгляд. Услышав, что нас сейчас будут фотографировать, он отвел свой взгляд и я спокойно выдохнула, не понимая от чего у меня такая острая реакция на любое прикосновение этого человека. Уже через пару секунд я ощутила осторожное, робкое прикосновение. Ханю положил свою ладонь поверх моей руки и боковым зрением я заметила на его лице небольшую улыбку. Способность сохранять трезвость ума даже в сложных ситуациях у меня определенно была и я хотела отдернуть руку, но к удивлению моя попытка не увенчалась успехом, ибо японец имел наглость удержать мою ладонь. Ладно, разберемся с тобой после. Было радостно осознавать то, что Мэттью закрепился в основе и через два месяца поедет на Чемпионат мира. Сегодняшний день выдался утомительным и физически, и эмоционально. Каждый старт всегда требовал полную отдачу физическую и эмоциональную и после соревнований всегда нужно было некоторое время для восстановления. Ты ощущаешь себя словно «пустой сосуд» как говорили Дима с Сашей и я их понимала. Я почти всегда предпочитала лишь собственную компанию, иногда оставалась в номере и смотрела какие-нибудь фильмы, шоу или сериалы, но чаще всего предпочитала выбираться в город, посещать уютные кофейни и наслаждаться прекрасными видами. Старалась думать обо всем, но главное не о спорте и фигурном катании, хотелось освободить голову и взять передышку. Самое интересное то, что такого рода восстановления организм требовал с возрастом. Когда я была ребенком, мне хотелось участвовать на каждом старте и я вовсе не ощущала какую-то измотанность, но повзрослев, эта потребность существенно возросла. Наверное, так устроен организм. Сейчас находясь в роли родителя спортсмена я ощущала себя чуть менее тревожно, но все еще всегда хотелось передать всю свою силу и энергию Мэтту. Помнится некоторые родители, даже будучи опытными тренерами не смотрели прокаты своих детей, ссылаясь на волнение и уходили во время прокатов, но это явно не про меня. Да, были моменты, когда волнение переполняло настолько, что я могла выйти в коридор или вовсе не приходить, но через какое-то время пришло осознание того, что мне надо видеть своими глазами своего сына. Я чувствовала себя более тревожно если он не был у меня перед глазами и возможно это осталось еще с его детства. Хави пригласил всех нас к себе домой в гости, но видя как я устала, мы с его предложения остановились на том, что погостим у них завтра после показательных. Как раз завтра день будет несколько свободнее, чем сегодня и мы раньше освободимся. Время было уже около семи-восьми вечера и мне не терпелось отправиться в отель в свой номер, принять горячий душ и отдохнуть. Мэтт, Миша, Хави и Юдзуру решили провести время всё же вместе и отправились в заведение неподалеку. Я заверила их, что сама доберусь с делегацией до нашего отеля и мы разошлись. Придя в номер, я решила заказать ужин к себе в номер, чтобы лишний раз даже не выходить из номера и не попадаться ни к кому на глаза. Горячий душ смыл усталость этого непростого дня, а чувствовала я себя будто переродилась и готова покорять весь мир, но покорить нужно было сегодня только теплую кровать и выспаться за долгое время. Именно этого я предвкушала сейчас, пока не постучались в дверь и не сообщили о моем ужине. — Евгения Медведева, это вам комплимент от отеля. Мы рады, что вы выбираете нас, наслаждайтесь ужином, приятного аппетита, — произнес молодой человек, доставивший ужин в номер. Я поблагодарила его и стала рассматривать поднос, на котором был легкий теплый салат, то, что было заказано мной, а также красивая корзина фруктов, ягод и бутылка красного вина. Полусладкий напиток привлек мое внимание и я решила, что один бокал только поможет расслабиться и погрузиться в царство морфея уже в скором времени. Организму, который не привык употреблять алкоголь было достаточно и пару глотков, чтобы почувствовать себя более свободно и расслабить мышцы. Параллельно с трапезой я разбирала все сообщения, которые накопились у меня за сегодня. Я давно ничего не выкладывала в инстаграм публикацией, но сейчас мне захотелось выложить пару фото с Мэттом. С момента возвращения в номер прошло уже несколько часов и я собиралась ложиться спать, но вдруг услышала тихий, ненастойчивый стук в дверь. — Еще не спишь? — спросил Юдзуру, который стоял сейчас прямо передо мной в своем черном, строгом пальто. Я удивилась его такому позднему визиту, но пропустила в номер, подозревая, что он хотел что-то сказать или о чем-то поговорить. Он аккуратно снял пальто и повесил его, проходя дальше вглубь и рассматривая комнату. — Жень, мы просто возвратились в отель и я решил зайти, проверить всё ли с тобой в порядке. Мэтт уже у себя в номере и Миша тоже, Хави поехал домой и сказал, что будет завтра на показательных, — рассказывал Ханю. — Да, спасибо, что зашел. Я вот тоже собиралась уже ложиться, непростой день выдался. — Еще хотел лично поздравить с медалью Мэтта. Я доволен его этим выступлением и его прогресс невозможно не отметить и. спасибо тебе, Женя, за сына. — Ты уже благодарил, — заметила я и отвела взгляд. Он выглядел абсолютно спокойным, в то время как внутри меня почти полыхал огонь и мне хотелось поскорее выпроводить его из своего номера. Я надеялась, что он это и сам поймет и решит оставить меня одну, но вместо этого он приблизился ко мне на пару шагов. — Жень, я понимаю, что может быть сейчас не лучшее время и место, но я действительно жалею о потерянном времени. О потерянных мною годах, о проведенных мною бесчисленное количество дней без тебя, стараясь тебя забыть, перечеркнуть всё что между нами было. Я жалею, что так и не нашел тогда тебя, мне не удалось встретиться и я даже не знал о Мэтте столько лет. Сейчас я часто думаю о том, а что было бы, как бы всё сложилось останься ты тогда и знаешь, единственный ответ, который у меня есть — это то, что я на тысячу процентов уверен в том, что всегда хотел и хочу быть только с тобой и только с нашим сыном. Возможно я не имею права называть его своим сыном, но мне бы правда этого хотелось. Неважно через какое время. В комнате, после монолога Ханю, повисла тишина, гробовая тишина, которую никто не нарушал, а я вовсе не хотела поймать его взгляд. Слушая то, что он говорит, становилось с одной стороной тепло, но с другой стороны казалось, что всё сердце, покрытое льдом еще не готово таять. Перед глазами всегда стояли картинки японца с другой женщиной, всегда стояли моменты, которые в пережила увидев их вместе, моменты, когда разрушились все мои планы и тот розовый мир, который я себе напридумывала. А сейчас он вот, стоит передо мной и говорит о том, что хочет быть только со мной и Мэттом. — Знай, что я не хотела и не планировала разлучать тебя с сыном и скрывать это от тебя и от него, просто всё так сложилось. Мэтт на Новый год сказал, что прошлое уже не изменить и я согласна с ним, но прошлое и не уходит, не оставляя следов. Дай мне немного времени. Я не знаю сколько, я словно забыла уже какого это чувствовать себя слабой, какого это чувствовать себя рядом с тобой. Прости, что не могу тебе ответить тем же самым, не могу обо всём забыть и начать новую главу в жизни. Мой голос стал предательски дрожать, выдавая внутреннее волнение, а слезы стали подступать к глазам. Юдзуру приблизился еще ближе и потянулся ко мне, чтобы смахнуть слезинки с моих ресниц. Я попыталась взять себя в руки и не давать плакать себе сейчас, не хотела, чтобы он видел мои слезы и такое состояние. Не спрашивая ни разрешения, ни говоря даже ничего, он крепко обнял меня и прижал к себе так, что выбраться было невозможно. Да и я, честно говоря, не пыталась, а может и не хотела. Бокал вина возможно подействовал именно сейчас, когда я положила свою голову к нему на грудь и уткнулась прямо в него, теряя счет во времени. Меня успокаивало как ничто другое его размеренное дыхание и стук сердца. Я ловила воздух всё глубже, пытаясь сдерживать всхлипы и успокоиться. Мы простояли столько времени молча, пока он не выпустил меня из своих объятий. — Юзу, извини, просто. — он не дал мне договорить и его губы накрыли мои. Мир, казалось, утратил реальность, а земля уходила из-под ног. Сначала он осторожно, еле коснулся моих губ, словно дразнил меня или просто боялся, что его оттолкнут, а затем углубил такой долгожданный поцелуй. Я не успела понять как всё произошло. Необычное тепло стало разливаться по всей груди, пока он стал целовать меня нежно и сладко. Вкус его губ был такой же, слишком знакомый и слишком родной. Его сильные руки обнимали за талию. Через пару минут ко мне всё же вернулся трезвый ум и я попыталась вырваться из его хватки. Я прекратила этот поцелуй и отошла от него на некоторое расстояние. — Тебе пора, прости. Мне нужно время.