***
Учиха лежал на их с Сакурой кровати, прикидывая, где еще не искал жену. В голове не укладывалась мысль о том, что розоволосая могла попросту бросить его. Хотя... чему удивляться? «Не уделишь внимание ты, уделит другой» — таковы были слова Яманака в их единственном разговоре, что состоялся перед тем, как телефоны обеих стали недоступны. Признаться честно, Мадара отчаялся искать жену. Были мысли, что, может, оно и к лучшему, но брюнет упорно отбрасывал их, не желая признавать, что лишился любимой навсегда. Дверной звонок громко зазвонил: Учиха медленно поплелся открывать, не забывая бурчать, что никого вообще-то не ждал. В проеме показалась довольная рожа Шисуи, державшего в руках бумажный пакет из какого-то кафе. Во второй руке Мадара заметил какую-то стеклянную бутылку. Вот чего ему так не хватало! Надо было напиться, дабы забыться и отвлечься от ненужных мыслей о розоволосом несчастье. Жестом проводив родственника в гостиную, мужчина прошел на кухню за бокалами. Вернувшись, он заметил друга, который по-хозяйски раскладывал купленную еду. Половина онигири и уже преспокойно лежала на тарелках. Молча, не сказав ни слова, Учиха разлил каждому терпкую жидкость и, поднеся бокал к губам, выпил содержимое залпом. Следом, взяв тонкими пальцами рисовый треугольник, попробовал покупную еду. — У Сакуры они получались вкуснее, — как-то безжизненно произнес он. Шисуи видел, как Мадара страдал без нее. Позволил себе хоть немного выпить, однако, только сейчас. Всё время прежде родственник тратил на поиски жены: порой не ел и не спал. Синяки под глазами стали более выраженными, нежели в их последнюю встречу, что была несколько недель назад, а следы парочки морщинок — глубже. Мадара начал чаще хмуриться: даже его нервная, нелегкая работа не доводила до такого состояния. Кто бы мог подумать, что великого Учиха сможет сбить с толку женщина, ставшая его супругой даже не по любви. — Может, у неё появился кто-то? — нерешительно начал Шисуи, с опаской глядя на слишком уж слишком спокойного брата. Отсутствие раскатов грома в глазах собеседника казалось непривычным. — И она сразу после этой истории отправилась к нему? Первое правило психолога — не дать человеку погрузиться в себя, в состояние полной безэмоциональности: пока у человека есть хоть какие-то чувства, пускай даже ненависть или ярость, его еще можно вытащить. Ведь эмоции подразумевают под собой особый вид психологических процессов, появляющихся в различных ситуациях. Если их совсем нет, то вытащить человека из депрессии будет намного сложнее... Мужчины разошлись только под утро. Учиха — отсыпаться в спальню, Шисуи же поплелся домой, благо жил недалеко. Пусть и с большими усилиями, но ему все-таки удалось вывести брата на крохотные эмоции. Значит, шанс был: нужно было вытаскивать его поскорее, пока родственник не превратился в амебу. Мадара растянулся на постели, думая о словах, сказанных о другом мужчине. В голове не укладывалось, что Харуно могла пойти на такое, ведь её стоны, крики, ласки в последнюю ночь перед отъездом говорили об обратном. Не было похоже, что жена собралась уйти к другому. Впрочем, от одних только сомнений хотелось стереть с лица земли того, кто посмел позариться на его Сакуру, его жену, его женщину.***
Аккуратно открыв дверь квартиры, вид которой за столько лет приелся, но сейчас, после полугодового отсутствия, казался чужим, Сакура вошла внутрь. Обвела взглядом гостиную: всё те же стены, темный ламинат и прежний бежевый диван, возле которого стоял журнальный столик. Только вот теперь рядом оказалось очень много бутылок от выпитого спиртного, два бокала и тарелки с недоеденной едой. Ахнув, что всё настолько плохо, девушка опустила руку на округлившийся живот. Мадара лежал в спальне — на кровати, спиной к ней, даже не услышал, как жена зашла: настолько крепко спал. Ненавистная дверь сильно скрипнула, намекая, что пора бы наконец смазать петли. Мужчина был без футболки: расслабленный, беззащитный. Обойдя кровать, Сакура присела, тем самым оказываясь на одном уровне с лицом супруга. Мужчина хмурился во сне, кажется, ему снилось что-то плохое. Она слегка дотронулась до его щеки: похоже, не притрагивался к станку уж около пары дней. Совсем себя запустил. От прикосновения Мадара дернулся и резко распахнул веки. Похоже, у него снова были галлюцинации: будто Сакура здесь, вновь пришла к нему. — Ты снова в моём сне, — пробормотал мужчина, протянув шершавую ладонь к лицу розоволосой. Глаза её невольно расширились от услышанного: неужто он думает, что всё еще спит? — Мадара, это не сон, — нежно, с каплей осторожности прошептала девушка. Мужчина встрепенулся, и попытался встать: получилось далеко не сразу. Сознание потихоньку начало возвращаться к нему, и, дабы полностью сбросить оковы сна, мотнул головой, а рукой взъерошил волосы. Темные, как смоль, они никак не хотели слушать хозяина и всё так же торчали в разные стороны. — Как ты тут оказалась? — по-прежнему не веря, задал вопрос мужчина. Харуно сидела не двигаясь. — Я приехала, — опустив глаза, начала девушка, — приехала, чтобы сообщить тебе кое-что... Девушка начала медленно вставать, и с каждым её движением глаза мужчины расширялись больше и больше. Как такое могло произойти? Учиха знал, откуда берутся дети, но увидеть свою жену в столь прекрасном положении после постановки неутешительного диагноза он никак не ожидал. Её мягкая улыбка сглаживала сложившуюся ситуацию. Мадара медленно сдвинулся на край кровати и осторожно дотронулся до круглого, выпирающего животика жены. — Это ведь... мой? — задал вопрос с надеждой. — Нет, нагуляла, пока ты был на работе! — сыронизировала девушка, но тут же смягчилась. — Судя по сроку, это был наш последний раз, — хихикнула она. Барьер неловкости был вмиг разрушен, когда мужчина встал и закружил жену, что есть силы. Но, вовремя опомнившись, в каком положении любимая, опустил её на место: нежно обняв и поцеловал. Как же давно он мечтал это сделать. — Прости меня, Сакура. Я люблю тебя больше жизни, — сказал наконец Мадара то, что держал в себе долгих полгода. — Если хочешь, то я... уйду из полиции, открою маленький бизнес и буду проводить всё время только с вами. — Хочу, — нежный шепот, за которым последовал долгий страстный поцелуй, в который пара вложила всю боль, накопившуюся за долгую-долгую разлуку. Нехотя прервав его, Сакура игриво оповестила. — У нас будет девочка. — Дочка, — прошептал мужчина. Опустился перед женой на колени и, поглаживая живот, начал приговаривать: — Я люблю тебя, маленькая.