Платье в полоску и черный мундир ( Banded Dress and Black Coat )

       Пот струился по лицу Рифа, когда он сосредоточил плетения Земли и Огня на окружающих его каменных стенах. «Кирпич за кирпичом», — приказала Айз Седай. В наказание за «вмешательство в учебу Принятых» он должен был разобрать этот проклятый, незавершенный Дворец кирпич за кровавымкирпичом.        Это плетение для разрушения камня было одним из самых простых в арсенале Черной Башни, ему обучали каждого Солдата для тренировки и очистки камней с территории Башни. Ему просто не повезло, что плетение состояло из его самых слабых сил. Его грубая сила в саидин компенсировала разницу, но это все еще приводило в замешательство. Это было похоже на то, что Айз Седай точно знали, как сделать его наказание трудным. С другой стороны, они, вероятно, так и сделали.       Риф тяжело дыша, отпустил Источник, упершись руками в колени, чтобы восстановить дыхание, и разочарование бурлило внутри обычно приятного бывшего охотника. То, что он рассказал Боде о своем начале в Черной Башне, было правдой. Сослуживцы издевались над ним в течение нескольких недель после того, как он начал направлять Силу за то, что был слаб в Силах, в которых были сильны все остальные мужчины, его Сила вместо этого была в Воде и Воздухе. Иногда его действительно называли «девчушкой». По иронии судьбы, это привело к его дружбе с Андролом, которого раньше называли «пажом».       Поначалу оскорбления его не слишком беспокоили, но в конце концов он устал от них. Он бросил вызов Посвященным, которые вели борьбу за булавку с Драконом, неофициальный воздушный бой, чтобы уладить споры между людьми низкого ранга. Мазрим Таим закрывал глаза на эту практику, вероятно надеясь, что она отсеет слабых, и Логайн все еще позволял это.       Риф усмехнулся при воспоминании о драке. Таим запретил экспериментировать с Силой, если только ты не был одним из его «маленьких приятелей», но многие все равно решили это сделать. Риф был одним из них и разработал несколько собственных плетений, которые использовали почти исключительно Воду и Воздух. Естественно, во время такого боя его противник использовал в основном Землю и Огонь, плетения, которые Риф запомнил как часть обучения Солдата. Плетения Рифа были неожиданными, неортодоксальными и часто довольно мощными. Риф с легкостью одолел своего противника благодаря пруду возле площадки для поединков.       После боя никто не смеялся над ним или над кем-либо еще, кто отдавал предпочтение «женским» силам. Эта мысль заставила Рифа удовлетворенно вздохнуть, его разочарование утонуло в реках памяти. Он поморщился и снова посмотрел на стены. Внутренний покой не делал это наказание менее неприятным. Особенно когда толпа Красных сестер следит за каждым его движением.       Риф искал пустоту, трюк, которому его научили дяди на охоте—они называли это «тишиной"—и почувствовал Источник. Он схватился за него, как будто боролся с разъяренным кабаном (это случилось; долгая история), и упивался конфликтом; чистая грубая ярость саидин легко затмевала остатки его разочарования. Он применил плетение разрушающее камень и обрушил половину стены. С половиной дворца он покончил чуть больше чем за целый день работы. Не слишком потрепанный.       Риф двинулся дальше, мысли о Боде поднимали ему настроение. Он был вне себя от радости из-за событий прошлой ночи. Боде ответила на его чувства! Восторг пронесся по краю пустоты, почти разрушая равновесие и его вместе с ним. Он отпустил Источник и подавил радостный крик. Не хорошо, если его «кураторы» станут еще более подозрительными.       Риф ухватил Источник и продолжил свою работу. Чем скорее он достигнет своей нормы, тем скорее увидит Боде.

***

      Ирелла решительно зашагала через двор к бывшему дворцу, и слабый гул эхом отдавался от места наказания Посвященного. Принятые удивлялись, почему это пятно на территории Белой Башни осталось после нападения Шончан, но это больше не имело значения. Айз Седай прекрасно использовали его.       Ирелла подошла к Красным сестрам, чтобы присмотреть за Посвященным и присела в реверансе. — Говори, дитя, — сказала одна из Красных, заставив Иреллу подавить улыбку. — Кариандре Седай вызвала Посвященного, Айз Седай, — сообщила она как можно спокойнее. Из-за их положения в Черной Башне было решено, что Посвященные будут находиться под присмотром Наставницы Послушниц, как это делали Принятые. Тем не менее, другим Айз Седай было разрешено вызывать их, чтобы проверить свои знания и заполнить пробелы, которые были найдены. Красные остались холодны и кивнули, указывая ей на мужчину (она отказывалась называть его по имени! Мужчина, направляющий саидин не заслужил такого!)       Ирелла направилась к нему и позволила себе слегка улыбнуться. Когда она приблизилась ко дворцу, который вскоре превратится в руины, приглушенный гул работы Посвященного стал резче. Ирелла подавила в себе тревогу, что оказалась так близко от мужчины, направляющего саидин. Пока она размышляла над тем, что скажет, стараясь вложить в слова как можно больше яда, рядом с ней рухнула стена. Ирелла взвизгнула и упала. — О Свет, прости меня! — крикнул кто-то. Ирелла открыла глаза и увидела стоявшего над ней Посвященного. Потребовалось целых три секунды, чтобы заметить ее руку, вывернутую под странным углом, и боль пронзила ее. Ирелла подавила крик, слезы хлынули по ее щекам, но она лишь издала мучительный стон.       И как только он подошел, боль исчезла, сменившись лихорадочным теплом. Она почувствовала чью-то руку на лбу. Это было Исцеление, и оно пришло от… от него?! Посвященный улыбнулся ей очаровательной, тошнотворно искренней улыбкой. — Вот так, Ирелла. Чувствуешь себя лучше? — Он знал ее имя?       Ирелла отпрянула назад и встала, сердито нахмурившись. — Тебя вызвала Кариандре Седай из Красной Айя, — ядовито выплюнула она. — Иди за мной! С этими словами она повернулась и пошла обратно, не заботясь о том, что он может не последовать за ней. Она замедлила шаг рядом с Красными сестрами, которые смотрели на нее критическим взглядом. Она поняла, что утратила достоинство, которое все Принятые должны были сохранять. Ирелла прикусила губу и продолжила идти, отчаянно пытаясь спасти хоть что-то.

***

      Морейн скользнула вниз по лестнице, ведущей в покои Айя, за ней последовал Том. Многие считали, что менестрель — странный выбор для Стража, особенно после Лана, но Морейн прекрасно понимала, насколько он искусен и надежен. Кроме того, она никогда не оставит мужа без присмотра.       Любопытство промелькнуло в их узах, и Морейн повернула голову. Одного из Посвященных вели в Башню, в комнаты Красной Айя. Морейн заметила, что слухи о нем и юной Бодевин ходили только о самом Посвященном. Он казался спокойным, но выражение его лица было нервным, как будто он не был уверен в себе.       Морейн продолжила путь после того, как Принятая, провожавшая его в комнаты Красных сестер, сделала реверанс. Она немного подождала, потом повернулась и пошла за ними. У Морейн были хорошие инстинкты, но страх, который она чувствовала, был чем-то другим, чем-то большим. На ум пришло путешествие через тер’ангриал в Руидине, возможность того, что произойдет. И ее инстинкты кричали, что все это может закончиться очень плохо.

***

      Риф нервно сглотнул, когда Ирелла (он был уверен, что так ее звали) повела его через помещения Красной Айя. Он должен был признать, что они гордились своей идентичностью. Плитки пола были покрыты алой глазурью с редкими белыми пятнами, почти как кровь, а на дверях красовалась алая отделка, украшенная пламенем Тар Валона. Почему-то даже факелы горели красным.       Ирелла наконец остановилась у какой-то двери, повернулась и вышла. Внезапный уход женщины и тревожная улыбка, с которой она уходила, не успокоили его нервов, и он ухватился за Источник, спокойствие пустоты немного помогло, а бушующий шторм саидинуменьшил его страх. Он постучал три раза, и ему ответили. Он вошел, чтобы найти ту, которую принял за Кариандре Седай.       Она была хороша собой, если не красавицей, с коротко остриженными темными волосами, темными глазами и бледной кожей. Он был почти уверен, что она Гэалданка, но не наверняка. Национальности всегда доставляли ему неприятности, люди, по его мнению, были просто людьми. Женщина сохраняла холодное выражение лица, и у него возникло ощущение, что она сдерживает хмурый взгляд. Или, возможно, отвращение.       Кариандре жестом подозвала его, и он неохотно подчинился. Она начала кружить вокруг него, как горный кот вокруг раненого оленя. На краю пустоты промелькнул страх. Красная Айя охотилась на мужчин, которые могли направлять, таких, как он, но очищение саидин, также, как и пакт ал’Вир, сделало эту основную цель бесполезной. Что ей от него нужно? — Я слышала, что вы сблизились с одной из Принятых в Башне, — холодно сказала она. Она имела в виду только Боде. Риф мысленно проклял склонность сплетников преувеличивать. По некоторым слухам, они сами выставляли напоказ свою любовь. Риф сосредоточился на   саидин и ничего не сказал; лучше ничего не говорить ни о себе, ни о Боде. — Не важно, ответишь ты или нет, — холодно сказала она, словно прочитав его мысли. — я знаю правду. Один из ваших рассказал мне все. «Завьер», — с горечью подумал Риф. Может быть, не стоило унижать бывшего дворянина. — Наши Принятые должны быть сосредоточены на учебе, — продолжала она, — и у них нет времени на легкомысленные романы. Ты перестанешь встречаться с этой девушкой, Арасон. — Взгляд Кариандре показал, что это не просьба. — Нет, — без колебаний ответил Риф. Глаза Кариандре расширились, словно это было последнее, что она ожидала услышать. — Ты смеешь… — начала она, но Риф оборвал ее. — Да, смею, — сказал он холодным от пустоты голосом. — Меня прислали сюда учиться, но моя личная жизнь не касается ни одной Айз Седай, кроме Наставницы Послушниц или Престола Амерлин. Боде отлично учится, и каждый предмет она изучает с таким рвением, которое меня поражает. Честно говоря, я не понимаю, почему она еще не получила шаль.       Риф внутренне содрогнулся от этого последнего замечания; было неразумно раздражать эту женщину, но потом он понял, что на самом деле ему все равно. Он говорил правду. — Не вызывай меня снова, — предупредил он, — и не вымещай свою злобу на Боде. — Он расправил плечи, на добрых три дюйма выше Кариандре, и посмотрел ей прямо в глаза со всей возможной угрозой. — Или тебе не понравятся последствия.       Риф хотел обойти Кариандре, но внезапное покалывание кожи остановило его. Кариандре обняла источник. Она посмотрела на него с гораздо большей злобой, чем он на нее, и положила ладонь ему на лоб. Риф задохнулся, когда ощущение саидар обвилось вокруг него, через него и внутри него, как паук, обвивающий муху в своей паутине. На задворках его сознания возник тугой клубок эмоций, наполненный презрением, яростью и едва заметным оттенком гордости.       Риф побледнел, когда ужас почти разрушил пустоту. — Ты связала меня… — прошептал он. Кариандре самодовольно улыбнулась. Риф почувствовал, как мощная сила пронзила Узы, заставляя его повиноваться. — Ты сделаешь, как тебе говорят, — строго сказала она. — Разбей девушке сердце и больше никогда с ней не разговаривай. — Риф с отвращением сжал руки; даже в пустоте, из глаз его скатилась одинокая слеза.

***

      Морейн слышала все. Ее трюк с подслушиванием действительно пригодился в такие моменты. Она потянулась к двери, но Том удержал ее. Хорошо, что он это сделал, потому что дверь взорвалась. Кариандре вылетела и врезалась в противоположную стену. Рифтен шагал между кусками дерева, разбросанными по коридору, холодная ярость была в каждой линии его тела. Как метель в «снежном шаре». — Отпусти меня, — потребовал он. — Сейчас же! — Тот факт, что он кричал, направляя крик, означал насколько он был в ярости. Кариандре сплюнула кровь и встала, ее самодовольное выражение лица противоречило страху в глазах. Мальчик, должно быть, поставил щит между Источником и женщиной. В коридор хлынули Красные сестры, все сияло светом саидар. Морейн обняла источник и потянулась к своему ангриалу, она использовала плетение усиливающее голос. — Оставь его, — приказала она. — Послушай, что он скажет! — Рифтен, казалось, ничего не слышал, но никто из Красных не атаковал. Морейн, возможно, и была слабее с тех пор, как вернулась от Элфиннов, но ее репутация и положение, были выше, чем у этих женщин.       Кариандре ухмыльнулась еще шире. — Что ты будешь делать, мальчик? Если ты убьешь меня, Красная Айя уничтожит тебя. — Она сказала это с такой уверенностью, но Морейн чувствовала, что она пытается убедить в этом себя. Поза Рифтена стала еще более напряженной, резко контрастируя с обычным добродушием мальчика. — Ты связала меня Узами без разрешения, — сказал он, заставив ахнуть Красных сестер. — Ты отрицаешь это? — спросил он. Молчание Кариандре было достаточным ответом. Красная сестра оторвалась от земли, застыв в потоке Воздуха. — В детстве я научился разделывать животных. Отпусти меня, Кариандре, или я сдеру с тебя шкуру, как с зайца!       Морейн почувствовала страх. Он не шутил!  — Отпусти мальчика, — сказала еще одна Красная сестра, с лицом, лишенным возраста. — То, что он сделал, не заслуживает этого.       — Кариандре повернулась к ней, глаза ее горели яростью и… смущением. — Он вмешался в дела Принятых. Он не может выйти из-под контроля, — возразила она. — Это, — спокойно ответила Морейн, — решать Наставнице Послушниц или Престолу Амерлин. Не тебе, Кариандре. — Многие Красные кивнули, хотя и неохотно. Морейн терпеть не могла, когда Айя поворачивается против своих, даже Красная, но действия Кариандре были непростительны. — Отпусти Узы, Кариандре, — приказала она, шагнув вперед. Часть ее заметила, что многие Красные слегка напряглись, что у Айз Седай было равносильно крику поддержки. — Тот, кто обладает властью, все уладит.       Морейн посмотрела в холодные глаза Рифтена. — Отпусти ее, — приказала она. — Клянусь тебе, она предстанет перед судом за то, что сделала. — Айз Седай не могла лгать и была связана клятвой; он знал это. Том шагнул вперед. — Парень, я провел большую часть последних десяти лет, не доверяя ни одной Айз Седай. Но если кому-то можно доверять, так это Морейн Седай. Клянусь.       Рифтен подозрительно прищурился, но, видимо, ее имя привлекло его внимание. Кариандре упала на землю, и ярость покинула Рифтена, оставив только усталость и… может быть печаль? Он прислонился к стене и с тяжелым вздохом опустил голову. Морейн показалось, что она увидела, упавшую слезу.       Морейн подошла к Кариандре. — Отпусти мальчика, — снова приказала она, на этот раз более настойчиво. — Сейчас.       Кариандре выпрямилась, ее рост давал ей некоторое преимущество. Но когда она посмотрела на свою Айя, то не увидела поддержки. Совсем. Она нахмурилась от отвращения, и сияние саидар окружило ее. Узы на мгновение появились и растворились, как чернила в реке. Рифтен облегченно вздохнул. Морейн демонстративно ушла, не поблагодарив и не сказав ни слова.       Том взял Рифтена за плечо и повел за собой. Красные охраняли и сопровождали Кариандре. Морейн скользнула вниз по лестнице, как будто ничего не случилось. У нее было дело, требующее ухода.

***

      Боде сидела в одном из общих помещений Белой Башни и формировала семьдесят второе тестовое плетение, несмотря на мурашки по всей коже. Лиане Седай научила ее плетениям, и Грегор, другой Посвященный, который ей действительно нравился, согласился помочь ей в обучении. Салдеец оставался бесстрастным, но он действительно умел отвлекать ее, не причиняя боли. Несмотря на все усилия Грегора, она дважды закончила плетение и была довольна своим успехом.       Как только она закончила плетение, в стенах Башни послышалось объявление, усиленное саидар. — Кариандре Седай вызвана на суд. Все сестры и Принятые, и Посвященные посланники должны обязательно присутствовать.       Боде обменялась взглядом с Грегором, который, как всегда, казался бесстрастным, встала и последовала за толпой в Зал Башни. Войдя в Зал, Боде была ошеломлена видом Кариандре из Красной Айя, стоявшей на коленях перед Амерлин и Советом Восседающих от каждой Айя. Сердце Боде сжалось при виде Рифа, стоявшего рядом с ней, Морейн Седай и Тома напротив. Аша’Ман Андрол стоял рядом с Певарой Седай, в его глазах читалось неодобрение.       Хранительница Летописей встала и начала процедуру Суда над Айз Седай, повторяя все остальные формальности. — Почему эта сестра предстала перед залом? — провозгласила Певара Седай. Еще одна часть обычая.       Морейн шагнула вперед, чтобы обратиться к Совету Восседающих. — Кариандре нарушила как древние, так и современные обычаи. Она связала Посвященного Рифтена Арасона Узами Стража без разрешения и пыталась заставить его разорвать узы дружбы, которые она не одобряет. — Боде подавила вздох потрясения. «Риф был связан Узами?» — В отместку и в ярости, — невозмутимо продолжала Морейн, — Рифтен напал на нее и удерживал щит. Она разорвала Узы, и они оба предстали перед судом. — Морейн отступила назад. Амерлин обратилась к Кариандре, ее взгляд был полон разочарования. — Вы опровергаете эти преступления? — спросила она таким стальным голосом, какого Боде никогда не слышала. Кариандре застыла, но голос ее звучал ясно. — Нет, — почти выплюнула она. — Этот мальчишка развлекался с Принятой и насмехался над обычаями нашей Башни. Его нужно подчинить. — Она произнесла эти слова так, словно его действия угрожали ей лично. — И ты считаешь, что это оправдывает твои действия? — Холодно спросила Певара, словно ругая ребенка за то, что он издевается над ее братьями и сестрами. Вопрос был встречен молчанием под суровым взглядом Амерлин.       Восседающая от Голубых встала и призвала к Суду. Вскоре, Серая сестра провозгласила Закон, а также записи и последствия аналогичного происшествия много десятилетий назад и условия нарушения пакта аАл’Вир. После быстрого голосования было достигнуто Малое Согласие. Через несколько минут Кариандре приговорили к десяти годам на ферме за пределами Тар Валона, запретив направлять, и выпроводили. — Теперь о мальчике, Морейн? — Сказала Певара. — Ты сказала, что он напал на Кариандре в отместку?       Морейн подошла к Совету Восседающих. — Я буду уважать Ваше решение, — сказала она, — но я бы предложила. С мальчиком поступили несправедливо, независимо от его проступков. И хотя его ответ был жестоким, это было также понятно, учитывая то, что произошло. Если не считать этого инцидента, он был исключительно вежлив со всеми в Белой Башне, от Айз Седай до слуг.       Певара молча кивнула, соглашаясь с ее замечаниями. — Что ты предлагаешь, Морейн Седай? — спросила Восседающая от Красной Айя. — Я бы попросила вернуть мальчика к его нынешним обязанностям без дальнейшего наказания. Он благороден и теперь не причинит беспокойства, когда приговор уже вынесен. С этими словами Морейн отступила, чтобы принять решение Совета.       Певара повернулась к Андролу. — Аша’Ман Андрол, как представитель Черной Башни в этом деле, что бы Вы посоветовали?       Андрол шагнул вперед. — Никто из нас не хотел бы конфликта между Башнями. То, что было сделано сегодня, было единичным случаем и не требует борьбы между нами, величайшими державами западных земель. Морейн Седай права: я лично знаю Арасона, он благородный и вежливый молодой человек. Думаю, он не будет на это обижаться. Я также прошу, чтобы он больше не подвергался наказанию. — С этими словами он отступил назад.       Лицо Боде оставалось спокойным, но внутри у нее все сжалось. Она сдержала дрожь, ожидая, что все откажутся от этой идеи и потребуют наказания за нападение на Айз Седай. Что они потребуют Укрощения. В любом другом случае, она ожидала бы криков и ярости, но только не с Айз Седай. Чего она тоже не ожидала, так это их молчания. И кивок Престола Амерлин. И это был проблеск улыбки? — Рифтен Арасон, — объявила она. Риф поднял голову и посмотрел на нее, на его лице не было никаких эмоций. — Ты вернешься к своим обязанностям по очистке дворца Элайды, — приказала она. — И вы сделаете это с величайшей поспешностью. — Риф сглотнул и кивнул в знак согласия.       Хранительница Летописей объявила об окончании собрания, Айз Седай вернулись к своим делам, а Принятые на занятия. Морейн вышла, остановившись лишь для того, чтобы улыбнуться Боде. Боде встала, голова у нее шла кругом после Суда.       Что только что произошло? — Спросила она себя.

***

      Певара сидела за дубовым письменным столом, Айз Седай была спокойна до глубины души. Тесан стояла справа от нее, лицо ее было ледяным и безмятежным, каким может быть любая Белая. И перед ней стояла, возможно, самая известная женщина в новейшей истории Белой Башни — Морейн Дамодред. — Чего ты хочешь, Морейн? — Спросила Певара. — Я пропустила твою речь мимо ушей, потому что это было правильно. — С момента своего неожиданного возвышения, Певара бросила вызов многим законам и обычаям Белой Башни, с помощью Кадсуане и Андрола, чтобы искоренить застой, который мешал общей цели Белой Башни. Она не была лично знакома с покойной Эгвейн ал’Вир, но ее работа в этом отношении заслужила уважение Певары. Из нее получилась превосходная Амерлин, несмотря на то, что она недолго пробыла в этом статусе. — Чего еще ты можешь желать?       Морейн едва заметно улыбнулась. — Перед тем как Арасон… вспылил, он высказал Кариандре замечание, которое я не могу не продолжить, — Певара удивленно подняла бровь. — Почему мы не возвысили Бодевин Коутон до получения шали? — Спросила Морейн.

***

      Через неделю после Суда над Кариандре Боде и Риф шли из крыла Принятых на завтрак. После Суда Риф пребывал в подавленном настроении, но постепенно пришел в себя, отчасти благодаря тому, что завершил наказание через два дня после вынесения приговора. Боде была просто благодарна, что все прошло так гладко, и она вернула друга (или кем бы он ни был, никто не знал).       Словно по сигналу, Тиана подошла, неся шаль. — Бодевин Коутон, — нараспев произнесла она, — тебя вызывают, для Испытания на Шаль Айз Седай. Свет сохранит тебя в целости и сохранности.