Поздно мы с тобой поняли...

С её места было не очень хорошо видно, но слева на сцене висел огромный экран, и все выступавшие были как на ладони. Несколько первых выступлений Леся пыталась понять, о чем вообще речь, но даже темы докладов она читала-перечитывала несколько раз, а смысл заголовка понять не удавалось. К примеру, на экране было написано что-то вроде: «Влияние нарушений в протеиназингибиторшакирянной системе на работу мукоцилиарной транспортной системы при острых риносинуситах». Вот эта шакирянная система повергла её в краткий ступор, потом даже развеселила, и она тихонько хихикнула, а после оглянулась: сидевшие рядом девицы, только что легкомысленно болтавшие о мужчинах, сидели с напряженными и внимательными лицами, происходившее на сцене им было совершенно понятно, они даже кивали в такт говорящему и делали какие-то пометки в блокнотах. Леся только вздохнула и со скучающим видом стала осматривать зал, потолок, сцену, зрителей. Скучать долго ей не пришлось, потому что давешний высокий мужчина-ведущий снова резво выбежал к микрофону и пригласил к трибуне Никиту Андреевича Ларина. В зале прокатился легкий шелест аплодисментов, девицы рядом с ней тоже оживились и вытянули шеи в сторону сцены. Никита стремительной походкой вышел из-за кулис. Был он таким нарядным и каким-то …незнакомым: серьезным, взрослым. Чужим. Леся нервно сглотнула: во рту немедленно пересохло от волнения: она переживала так, словно это она стояла сейчас возле изящной стойки трибуны и собиралась поразить зрительный зал каким-то невероятным открытием. Никита включил пультом фронтальный экран за своей спиной, окинул взглядом притихший зал и, откашлявшись, приступил к своему докладу. От волнения у Леси так шумело в ушах, что она почти не понимала, что он говорит. Она смотрела на экран, где Никита, чуть хмурясь, говорил, изредка поглядывая в бумаги, помогал себе жестами, где-то сбился, поправился, на губах расцвела знакомая немного смущенная улыбка, и Леся резко вздохнула. Она снова забыла, как дышать, во время его короткого доклада. А Никита на сцене тряхнул головой и уже улыбнулся освобожденно, предложив задавать вопросы. Звук в её ушах немедленно включился, и она тоже вздохнула с облегчением. Появившийся из-за кулисы ведущий сказал: - Ну что – вопросы? Давайте я начну. Никита Андреевич, тема действительно животрепещущая и очень важная. Поэтому интерес к ней очень большой. Насколько предложенный вами метод можно рассматривать как путь решения этой проблемы? - Я ни в коем случае не беру на себя лавры изобретателя этой методики, - запротестовал Никита. - По большому счету я только докладчик, над этой темой трудилась наша группа и конечно же профессор Гуров, - Никита протянул руку в сторону первого ряда в приглашающем жесте. К нему на сцену взбежал приземистый немолодой мужчина с буйной шапкой волос цвета «соль с перцем». Профессор, подойдя к стойке трибуны, склонился к микрофону: - Наш уважаемый Никита Андреевич как всегда скромничает. И совершенно напрасно. Лавры по достоинству принадлежат именно вам. – Он озорно по-молодому усмехнулся. – И бремя ответственности тоже на вас. Так что отдувайтесь, коллега. - Я готов! – Никита улыбнулся, потом, став серьезным, повернулся к ведущему. – Этот метод на самом деле очень прост и эффективен… После выступления объявили перерыв, и Леся, подскочив с места, протиснулась к выходу и побежала искать Никиту. Из нескольких дверей зала выходили люди, заполняя все пространство, и она лавировала между ними, приподнималась на цыпочки, озиралась, высматривала. Потом, отчаявшись, развернулась и застыла на месте: прямо перед ней из дверей выходил Никита со своим профессором. Возле них толпились какие-то девушки, и они все вместе оживленно разговаривали о чем-то. Никита, видимо почувствовав её взгляд, машинально поднял глаза и оцепенел, увидев прямо перед собой Лесю. **************** День тянулся сегодня особенно долго. Лене всё казалось, что дело к вечеру, но часы отказывались передвигать стрелки вперед, будто циферблат вымазали клеем. От Леси не было ни слуху, ни духу, Женя тоже не звонил: кажется у них с Мурадовым было какое-то сборище на экономическом форуме, он её ещё вчера предупредил, что приедет только вечером. Но позвонить-то можно было. А то сидит она тут одна одинешенька, позабытая-позаброшенная всеми. Вдруг накатила обида, сопровождаемая легкими слезами, которые в последние месяцы все время оказывались непозволительно близко, и Лена, мысленно обругав себя за неуместную плаксивость, набросила мягкую кофточку и отправилась побродить по светлым коридорам клиники. Дошла она только до огромного перехода со стеклянным куполом, где её перехватила медсестра Зоя. - Ой, Елена Николаевна, а я за вами. Вас хочет видеть ваш доктор. Идемте? Нина Петровна с улыбкой поднялась к ней навстречу, потом предложила присесть в удобное кресло. - Ну что, драгоценная наша Елена Николаевна, не надоели ли вам хозяева? - Надоели, - с чувством ответила Лена. – Домой хочется. - Ну и прекрасно. Хотя я бы с вами с удовольствием еще бы пообщалась. Вы у меня очень хорошая пациентка, исполнительная, непроблемная: хлопот с вами особых нет. Побольше бы таких нам. – Тут Нина Петровна сменила тон на серьезный. – Значит, выписка выпиской, но я вам дам целый ряд рекомендаций, которые надо будет непременно исполнять. Иначе, - она развела руками, - придется нам с вами еще встречаться. Хотя вы же всё равно будете приезжать к нам на еженедельный прием, так что не прощаюсь. Они проговорили еще с полчаса, потом Нина Петровна распрощалась, пожелала всего хорошего и убежала на плановые операции, а Лена отправилась к себе. Настроение взлетело ракетой, и спина даже перестала болеть, и невольная улыбка появилась на лице, как солнце, которое тоже вынырнуло из-за туч и залило теплым неярким светом и холл, и стеклянные переходы, и палаты. Заглянула медсестричка и с улыбкой сообщила, что документы подготовит после обеда. Потом поинтересовалась, кто сможет приехать за её пациенткой. Тут Лена немного растерялась, поняв, что Женя скорее всего занят. Она ответила, что всё выяснит, но медсестра только махнула рукой и ответила, что Елена Николаевна может оставаться у них сколько угодно, хоть до завтра. Лена даже поёжилась: совсем её такая перспектива не устраивала. Когда замаячила на горизонте свобода от больничной койки, какой бы комфортной та ни была, хотелось немедленно этой самой свободой воспользоваться. Поэтому она решительно взялась за телефон и принялась звонить. У Клавы телефон был намертво занят. Лена, помедлив, отказалась от мысли звонить Жене. Да к тому же в голову пришла, как ей показалось, удачная идея устроить ему сюрприз. Поэтому она подумала, да позвонила Марине. Та оказалась свободной и с радостью согласилась приехать. Правда, в последний момент с затаенной тревогой поинтересовалась, всё ли у них с Левандовским в порядке, не в ссоре ли молодожены. Лена в ответ только рассмеялась и тут же поделилась мыслью, что хочет вернуться домой неожиданно эдаким роялем в кустах. Вернее из кустов. Марина немедленно воодушевилась этой идеей и энергично велела Лене быть готовой через час. Эвакуация из клиники прошла успешно: Лена попрощалась со всеми своими медсёстрами, еще раз заглянула к врачу Нине Петровне и, сопровождаемая Мариной, тяжело спустилась к машине. Всю дорогу они оживленно болтали: Марина рассказывала о новом проекте, который она пробила в минкульте города и который по её выражению «в скором времени потрясет мир». Лена восторженно слушала, порой перебивала, чтобы уточнить детали. Время в пути пролетело незаметно. У ворот Лена выудила из сумочки пульт. Машина медленно вкатилась на расчищенную от снега площадку. - Кажется, дома никого, – заметила она, оглядывая ведущую к дверям лестницу. - Ну, а что ты, дорогая, хотела, с твоими роялями из кустов? Кто же тебя тут ждал? По всем разведданным ты дислоцируешься в клинике под присмотром кучи мамушек и нянюшек, – пожала плечами Марина и игриво прищурилась. – Чаем-то напоишь без домработницы? - Марин, ну что ты меня уж совсем за барыню держишь, - рассмеялась Лена и махнула рукой. – Идём. Будет тебе и кофэ, и какава с чаем. Переговариваясь, они открыли двери, вошли в прихожую: над входом разлился автоматически включившийся свет. Дом был пуст и тих. Марина помогла ей раздеться, сама сбросила легкую меховую курточку и прошла следом за Леной в гостиную. Лена с недоумением оглядывалась: - Такое ощущение, что здесь не живет никто. Он что, сюда только спать приезжает? - Ну что ты запереживала? – махнула рукой Марина. – Евгений твой точно такой же, как Боря. Тот если один остается, питается непонятно как, работает до полусмерти, спит, как попало. Думала, только мой такой. Но, вижу, и твой не лучше. Короче, оставлять наших мальчиков одних ни в коем случае нельзя. Лена прошла к холодильнику и, распахнув дверцы, нахмурилась еще больше: - Похоже, ты права: из еды только лимон и сыр. И вот это, - она достала тарелку с засохшим куском пиццы. – Ну, Женька! Но куда Майя-то смотрит? Погоди-ка, - вдруг спохватилась она, - сейчас мы все узнаем. Лена вышла на середину гостиной и громко позвала: - Ева! Послышался мелодичный сигнал, и компьютер звонко сказал: - Добрый день, Лена! Умный дом счастлив, что вы вернулись! Мы скучали! - Ого, слышала? – подняла палец Марина. – Скучают без тебя. - Здравствуйте, Марина, - поприветствовала её ЕВА. – Добро пожаловать. Желаете кофе, чай, сок? - Спасибо, ЕВА, чуть позже, - поспешно ответила Лена. – Лучше скажи, куда все мои домашние подевались? - Евгений Николаевич в девять утра уехал на постоянное место службы. Олеся Сайко отбыла 20 октября 2015 года к месту своего постоянного проживания. Ираида Степановна и Александр Александрович Рыбаковы уехали… - Стоп-стоп, - поморщилась Лена, - не спеши. Про Олесю и маму я и так знаю. А куда Майя подевалась? - Евгений Николаевич предоставил сотрудникам Майе и Николаю Добродеевым отпуск на десять дней, до 25 ноября 2015 года, - отрапортовала ЕВА. - Ах, ну вот всё и выяснилось, - облегченно усмехнулась Марина. Потом задумчиво протянула: - Ох, и нагорит тебе от твоего мужа, что ты вернулась без объявления войны. - Ну, пока не нагорело, идем пить чай, - бодро кивнула Лена. – Надеюсь, печенье в доме никто без меня не съел. - Думаю, Женя и понятия не имеет, что у тебя в закромах лежит коробка с печеньем, - со смехом ответила Марина, направляясь за Леной в столовую. – Боре пока под нос не поставишь еду, он будет в абсолютном неведении, что она у нас есть. - Господи, как же они все похожи друг на друга, - весело вздохнула Лена и позвала. – ЕВА, ну поухаживай за нами ты. Сделай-ка нам чаю. Коробка печенья, как и предсказывала Марина, стояла на столе нетронутая. Была она в виде плетеной красивой корзиночки с крышкой, так что Женя вполне мог принять её за интерьерное украшение и не подозревать, что внутри прячется что-то съестное. Хозяйка и её гостья споро накрыли на стол, положив сыр и порезав лимон, налили себе свежего чаю и уселись у огромного окна, вполне довольные собой.