Поздно мы с тобой поняли...

Городок Тетюшев встретил их с Клавой и Никитой неприветливо, низко надвинув небо и поливая дождем из огромной лейки, спрятанной в тучах. Левандовский со смешанными чувствами шел по знакомым коридорам гостиницы – той самой, «Кантри-парк», в которой жил каждый раз, приезжая в этот город. Клава о чем-то щебетала за его спиной, Никита шел молча, а он шагал впереди, катил чемоданы – свой и Клавин - по мягким коврам коридоров и думал о своем. Он и не подозревал в тот первый свой приезд сюда, что эта поездка станет поистине судьбоносной. А если бы знал… Если бы. Где-то здесь, в этом городе она. Что-то делает, с кем-то разговаривает, готовит ужин, встречается с Ольгой или просто гуляет по улицам. Ну, нет, усмехнулся он: в такой дождь проблематично гулять, да еще будущей мамочке. Скорее всего, они с матерью и Лесей сидят на уютной кухне, пьют чай, что-то обсуждают, может быть, предстоящую свадьбу Ираиды Степановны. В сердце кольнула горячая игла: они с Леной вполне могли бы сейчас сидеть бок о бок, рука в руке, глаза в глаза и обсуждать их собственную свадьбу. И вот что из всего получилось! Возглас из-за спины вырвал его из глубоких раздумий: - Жень! Он обернулся. Клава стояла, скрестив руки на груди, у своего номера, Никита рядом с ней: - Далеко собрался, друг мой? Задумавшись, он не заметил, как проскочил двери их номеров. - Ладно, располагайся, я позже к тебе зайду, - с сочувственной улыбкой сказала его неугомонная тетушка. – Сходим в ресторанчик. Никита, ты давай размещайся и пойдем. Тот, тоже погруженный в свои мысли, кивнул и скрылся за дверью номера. В отельном ресторане его вспомнили: улыбчивая официантка предложила самый лучший столик у окна. Клава, единственная из их маленькой компании, была весела, заказывала свои любимые блюда, болтала, не умолкая, и искренне старалась их с Никитой расшевелить. Получалось у нее это все из рук вон плохо. Ужин проходил в тягостной обстановке под аккомпанемент Клавиных рассказов из жизни кинематографистов. В конце ужина прихлебывая душистый чай и заедая его внушительной порцией «Наполеона» Клава язвительно заметила: - Да, ребята! С таким настроением вам не к свадьбе надо готовиться, а к похоронам. Что за ёлки-метёлки? Где напор, энергия, полет фантазии? Где настрой на победу? Что за упадничество, я вас спрашиваю?! Евгений, потягивая вино, смотрел на струи дождя, стекающие по стеклу, и задумчиво заметил: - Ладно, Клав. Ты нам дай сегодняшний вечер для меланхолии. А завтра мы будем в полной боевой готовности. - Обещаете? – подозрительно прищурилась та. - Обещаем, - твердо ответил за двоих Никита. В коридоре они распрощались, и каждый скрылся за дверью своего номера. Евгений медленно прохаживался по номеру. Надо бы разобрать чемодан. И… вообще как-то собраться. Что с ним такое? Он остановился возле кресла, стоявшего у окна. Здесь она тогда поцеловала его. Сама. А он сошел с ума. Сразу, одномоментно. Набросился на нее словно голодный матрос после длительного плаванья вдали от берега. Он никак не мог ею насытиться тогда. А она отвечала тем же. И тоже была ненасытной, нежной и одновременно страстной. А потом он почему-то решил, что всё это чушь, блажь, ерунда, не стоящая того, чтобы перекраивать свою жизнь под эту упавшую на него «любовь». Он даже думал об этом свалившемся на него чувстве именно так – в кавычках. И элегантно, как ему казалось, избавился от Лены. Только забыл избавиться от себя самого: с собой никакой борьбы не получилось. Он сдался довольно быстро и без боя. И вернулся, чтобы завоевать ее вновь. А она бегала от него. Ух, как бегала! И он вдруг с оглушающей ясностью понял, что ничего-то из громадья планов, которые он с таким азартом напридумывал, не выйдет. Она ведь еще тогда сказала: все его затеи срабатывают, но только один раз. Они и во второй-то раз не сработали. Чего уж говорить про третий. Она тогда, перед свадьбой дочери, пошла к нему навстречу и простила его только потому, что он ничего не придумывал. Он просто пришел к ней, растерянный, неуверенный в себе, отдав себя в ее руки. Вряд ли она тогда это поняла, потому что никогда не умела использовать свою власть над ним. Она просто была с ним честна. Всегда честна. И сейчас он должен быть с ней честным. Так что надо собрать все его планы и выбросить на помойку, как ненужный балласт, который ничем ему не поможет. В дверь постучали. Клава протиснулась мимо него: - Так и знала, что не спишь. Ну, давай обсудим завтрашние мероприятия. - Нет, Клава. Отбой, - покачал он головой. Та обалдело вытаращилась на него: - Ты что, отказываешься от Лены? - Да никто не отказывается! - недовольно поморщился он. – Просто ты ее не знаешь так, как знаю я. Понимаешь, - он помолчал, - я ничего ведь тебе не рассказывал о нас… с Леной. Только, - жестко предупредил он, видя, как загорелись глаза у его любознательной тетушки. – Не надо вставлять эту историю в ваши с Буркиным сценарии, иначе… - Пельмяш, за кого ты меня принимаешь?! – возмущенно вскипела Клавдия. – Что уж я, совсем без понятия? Евгений покачался с носка на пятку, засунув руки глубоко в карманы. - Ты же помнишь, Клава, с каким настроением я тогда ехал сюда? - Конечно, помню! Я еще предлагала тебе вместо твоих командировок жениться! То есть ты тетку родную послушал? Как же я раньше не связала одно с другим? – расплылась та в довольной улыбке. - Да не собирался я жениться, - с досадой махнул он рукой. – Я за Леной-то решил приударить от скуки. Нет, конечно, она мне сразу понравилась. Ну, я и ...активизировался. Включил тогда весь свой охмурительный аппарат на полную катушку. Правда, в процессе охмурения сам не заметил, как попал в ту же ловушку, которую строил для Лены. Когда понял, что завяз по уши, решил аккуратно устраниться. Ты знаешь, как я это умею. Тетушка согласно кивнула. - Нет, я сделал для нее все, что мог: и должность с зарплатой… - И ребенка, - перебила ехидная Клавдия. - Я же не знал тогда ничего. Да и она, как выяснилось, тоже поняла не сразу. Но я не об этом. Так вот. Я уехал тогда в Болгарию. И тут началась такая ломка! Нет, я первое время отчаянно боролся. Работал как проклятый. Ухаживать пытался за женщинами. В общем, все перепробовал, но забыть ее так и не смог. Вернулся в Москву, а там Журавлев предлагает этот проект – «Аленушкину горку». Ну, я и поехал. И вот тут, Клава, началось самое интересное… - Она тебя отвергла, - перебила его Клавдия. - Да еще как! Я строил ей ловушки, она их избегала. Я покупал платье к свадьбе ее дочери - она пыталась вернуть за него деньги. Я оплачивал ресторан для свадебных торжеств - она от него отказывалась. Я пытался выяснять отношения - она уходила от разговора. Я переманил на свою сторону ее мать и ближайшую подругу. Она никого не слушала. Я устроил засаду на нее в парке, даже оркестр заказал. И, в конце концов, объяснился с нею. Но она… Она заявила, что все мои уловки, шикарные подарки, цветы и прочие оркестры срабатывают только один раз. И вообще, мы с ней совершенно разные люди и вместе быть не можем. Что я вообще не способен к семейной жизни. - Ну, она права, - пожала плечами Клава. - Я тоже так считала. До недавнего времени. - В общем, она мне высказала всё это и ушла. И про ребенка не сказала ничего. - А ты? - А я поехал в аэропорт. К счастью, рейс отложили. И я приехал к ней. Наобум. Без подготовки, без плана. - А она? - А она меня вообще не ждала. И не успела подготовиться. И так …пошла ко мне навстречу. Сама. И улыбалась. Вот тогда я понял, что не зря отложили рейс, что не зря я решился на еще одну встречу с Леной. Правда, потом она немного опомнилась. Ни за что не соглашалась ехать со мной в Москву. Недели две её уговаривал. - Ну, уговорил же! - Ага. И так и эдак пытался. Я-то понял давно, что она – любовь всей моей жизни. А Лена упорно сопротивлялась. Я уж и не знал, что еще можно придумать. А потом… Баннер заказал у рекламщиков: фотографию нашу, три на шесть метров. И надпись: «Как долго я тебя искал!» Повесили возле мэрии, где она работала. Ну, все её и поздравили. Куда ей было деваться? - Ну, здорово, - протянула Клава. – И что баннер, всё ещё висит, или сняли? - Ольга сказала, висит. - Понятно. Второй раз на этом не сыграешь. Ну, Жень, неужели у тебя вообще никаких идей нет? Экспромтом опять хочешь взять? - Знаешь, Клава, какой самый лучший экспромт? – хитро прищурился он. - Ну? - Хорошо подготовленный и отрепетированный. - И что же это за рояль в кустах? - Слушай, угадала. Именно рояль! Сколько у нас до свадьбы Ираиды Степановны? – задумчиво проговорил Женя, доставая телефон. - Так. Мне нужен Аркадий Геннадьевич Рябоконь. - Рябо – кто? – ошеломленно переспросила Клава. - Как? – поразился Женя. – Тебе неизвестен Аркадий Рябоконь, выдающийся пианист нашей с вами современности? - Вообще-то нет! – насупилась Клава. - Ничего, познакомишься и оценишь. Хотя он, по словам Ольги, кажется, уже занят. - Так! Что это за намеки? – вскипела Клава. – И вообще! Ты можешь сколько угодно раскладывать свои рояли по кустам, а я завтра иду к Лене, и ты увидишь, как надо решать проблемы. ***************** Резкий звонок в дверь прервал веселье разгулявшейся компании. Лена, опередив всех, отправилась к выходу и, распахнув дверь, застыла с ошеломленным видом. За дверью обнаружилась Клава, которая ввалилась в прихожую и с театральным всхлипом протянула руки к Лене: - Леночка, ну что ж ты с нами делаешь? - Господи, Клава, откуда ты взялась-то? – растерянно проговорила Лена. - Ну, откуда я могу тут взяться – из Москвы, столицы нашей родины. А… Я что, не вовремя? Что тут у вас происходит? – на ее голос из кухни в коридор вывалилось всё семейство и уставилось на них с Леной. - К свадьбе готовимся, - нехотя ответила Лена и захлопнула дверь за Клавиной спиной. - О! – только и сказала Клава, разглядывая взъерошенный вид бравого полковника, взирающего на нее поверх очков возмущенного пианиста, Лесю с растаращенными глазами и Ираиду, смотревшую на нее сквозь слезы с веселым изумлением. – Добрый день, господа! Ираида Степановна! Я от всей души вас поздравляю. У вас очень импозантный жених, – и Клава сыграла бровями гамму. Потом прижала руку к груди в просительном жесте: - Вы не против, если я у вас умыкну Елену? Лен, - повернулась она к той, – поговорить бы. Лена, помедлив, пожала плечами, а семейство в полном составе утянулось обратно на кухню. - Значит, к свадьбе? – тут же зашипела Клава. - Нет, Лен, мне это нравится! Женька-то чем хуже? Он вообще-то тоже хочет жениться, а ты его, можно сказать, бросаешь у алтаря! - Клава! - Не клавкай! Ты, мать, обалдела, что ли? Пельмяш там концы отдает, а тебе и дела нет! - К-какие концы? – ошеломленно выговорила Лена. - Последние! – шепотом рявкнула Клава. - С работы ушел! Страдает, как Мцыри в лапах тигра. Что ж так мужику-то своему не доверять? Взять и уехать без объявления войны! Лен, ну, ты же умный человек, ё-моё! - Вот именно поэтому и уехала, что наконец-то за ум взялась, - вполголоса огрызнулась Лена. - Ле-на! Да это недоразумение чистой воды, не-до-ра-зу-ме-ни-е! Ну, была давно какая-то история. Его знакомая уезжала по контракту в Америку. Нужен был штамп о замужестве, а среди ее знакомых один Женька с незапятнанным паспортом и остался. Она обещала сама аннулировать брак, но все никак не сподобилась приехать в Россию. Да у нее уже семья там, и муж! - Клава, дело ведь вообще не в этом! Он буквально накануне поклялся больше не врать. И вот ты мне объясни: как, ну, как можно забыть о собственном браке?! - Слушай, ну, он вообще обо всем на свете забыл из-за тебя, что тут непонятного! - всплеснула руками Клава. - Вот теперь вспомнил. Молодец, - горько усмехнулась Лена. - Ну да, вспомнил. На следующий же день подал на развод, благо Элька в Москве. Уже через пару недель будет холостой как огурчик. Всё? Поехали? - Куда, Клава? - Лен, домой – куда? - Спасибо, что-то не хочется. Я там уже была. Кроме неприятностей, гвардии его бывших любовниц, унижений, вранья нечего и вспомнить. - Как? А я? – голосом Карлсона с обидой протянула Клава. - Ну, вот разве что… - невольно рассмеялась Лена. - Дамы, ну где вы там, шампанское греется! – высунулся из кухни Аркадий. - Клава, - решительно сказала Лена. – Идем за стол, а потом договорим Та, поджав губы, посмотрела на Аркадия, потом на Лену и, энергично кивнув, направилась на кухню.