Поздно мы с тобой поняли...

После их крутого пике с «Хеннесси» Евгений на следующий же день договорился о курсах для Никиты, потом заехал на работу, подписал в кадрах документы и уже на выходе наткнулся на Яну. - Евгений Николаевич, вы вернулись?! - Нет, Яна Андреевна. С сегодняшнего дня в отпуске. Потом увольняюсь. - Ой, как жаль, - искренне огорчилась та и, поймав скептический взгляд Евгения, распахнула глаза. – Вы можете не верить, но вся эта история… - Я вас благодарю, Яна Андреевна, за …информацию, - перебил Левандовский. - Ну, что вы. Я искренне симпатизировала Лен… Елене Николаевне и сожалею, что она ушла от нас, да еще так. - Ну, помимо сожаления, вы ещё и радоваться должны: вы ведь теперь начальник отдела. - Да, начальник. До первой любовницы, - скептически хмыкнула та и осеклась. - Ой, извините! - Что ж, желаю вам подольше побыть начальником отдела. - А вы, пожалуйста, передайте Лене привет и пожелание здоровья, - с извиняющейся улыбкой попросила Яна. – Ну…, когда увидите ее. Все всё знают, чертыхнулся про себя Евгений, заводя машину, чтобы ехать в суд, где его уже ждала Элеонора, чтобы уладить дело с разводом. Знакомая судья вдоволь поиронизировала над ними и обещала вынести решение на следующий же день. Эля с облегчением выдохнула и тут же стала звонить своему Майклу. Левандовский наскоро с ней попрощался и вернулся за город. Дела как-то быстро закончились, и он который день пребывал в вялом безделье, валяясь с утра до вечера на диване и щелкая пультом по телевизионным каналам. Никаких идей, как вернуть Лену, у него не было. Причем Никита, не в пример ему энергичный и воодушевленный, уже неоднократно звонил и спрашивал, не придумал ли Евгений Николаевич чего-нибудь эдакого. Ничего эдакого Евгению Николаевичу в голову не приходило. Он словно бы потерял способность плести интриги, организовывать ловушки, выстраивать тактические маневры. Когда проблемы не касались его лично, он был стратег высшего класса. Да, помнится, когда добивался Лену во второй свой приезд в Тетюшев, тоже не страдал от отсутствия планов и идей. Хотя, надо честно признать, ни одна из тех его идей не выстрелила. И вот теперь все его способности как-то полиняли и скукожились, в голове была восхитительная пустота безнадеги. Клава, в конце концов, не выдержала и наорала на него, требуя немедленно прекратить душить в объятиях диван и ехать за Леной. - Клава, отстань. Какой смысл ехать к Лене, если я еще не разведен? Она выставит меня вон и будет снова права. Вот штамп поставлю, тогда и… - Да ты хотя бы с дивана поднимись, горе моё! А штамп нельзя как-то пораньше сделать? - Каким образом, если решение суда еще не вступило в законную силу? Можно, конечно, смошенничать, но в таком случае это будет оспариваемая процедура. Только мало ли что в жизни случится, наступать на очередные грабли я не хочу. Один раз уже понадеялся на Элю, и вот что из этого вышло. - О, осторожничаешь! Молодчина! Но валяться и предаваться унынию – это величайший смертный грех, между прочим. Звонил сегодня ей? - Не-до-ступ-на, - протянул Евгений, закидывая руки за голову. - А Ираида Степановна? - Я же при тебе позвонил ей на домашний: она сдала квартиру и съехала. Мобильный не берет. - А Леся? - Леся сейчас не в том состоянии, чтобы уговаривать мать простить мифическую измену. У них с Никитой свои погремушки в избушке. - Ладно, допустим. Ну, человек же не может жить без мобильного телефона. Может, Лена симку поменяла, ты узнавал? - Нет. - Так узнай. Звони своему этому …Вовке из ФСБ! И вообще встряхнись, пельмяш! О, кстати, твой телефон! Вдруг - Лена? Он резко соскочил с дивана и, схватив трубку, лихорадочно нажал на отзыв. - Евгений Николаич, моё почтение! – пророкотал ему в ухо Мурадов. - А, Борь, привет, - буркнул Евгений. - Нормально! Вот так ты приветствуешь старых друзей? Где восторженные вопли и счастье в голосе? - Да, извини. Я тоже рад тебя слышать. А в остальном… Поводов для счастья особых нет. - Ну, как же, а свобода?! Уже встретила радостно у входа? - А, ты об этом. Донесла разведка? - Да ты что, Жень! Твой разрыв с Журавлевым – это же новость number one! Столичный бомонд прям бурлит, делит твою шкуру, строит прогнозы и заключает пари, к кому ты уйдешь. У всех чешутся руки заполучить такого ценного кадра, – со смехом пояснил Мурадов. - Ах, вот оно что! – невесело откликнулся Евгений. – Наш бомонд хлебом не корми, дай какое-нибудь пари заключить. - Да ладно! Любой пиар хорош, кроме некролога. Ты сейчас просто невероятно популярен в бизнес-среде. Журавлев, конечно, пытается держать хорошую мину при плохой игре, но все знают, что креслице под ним качается. Мамжанов ему тебя не простил. - Борь, вот вообще неинтересно. - А я к тебе со шкурным интересом. - То есть? - Имею горячее желание поучаствовать в конкурсе на замещение вакансии твоего работодателя. - Да я пока не планировал… - Евгений Николаич, а надо бы планировать. Ты чего расслабился-то, валяешься там, бездельничаешь? - Так. Откуда сведения? Клава? - Ну, чего сразу - Клава? Ну…, Клава, и что? - Борис Львович… - Ладно, не шуми. Отдыхай. Но не долго. Через неделю опять позвоню! – с этими словами Борис отключился. - Клава! – рявкнул Левандовский. – Ты чего мою жизнь устраиваешь?! - Жень, ну, не ори, а? - Клава осторожно высунулась из-за угла гостиной. – Меня ты не слушаешь, а Борька всегда к тебе подход имел. Я ж как лучше… - Клава, я без отпуска три года! Могу я просто поваляться на диване без того, чтобы ты ставила под ружье МЧС, скорую помощь и пожарную команду?! - Да господи ты боже мой, валяйся! Валяйся. Но недолго. - Клавдия Васильна! – он больше не успел ничего сказать, как опять зазвонил телефон. - Жень, привет. Маша, - затараторила трубка голосом его дизайнера. – Не позовешь Леночку? А то ее телефон отключён, а мне надо подъехать для согласования проекта детской. Сегодня, наконец, добила, хотела Лене показать. - Не позову, - мрачно проворчал Евгений. - Ух, как сурово! Чем я провинилась перед вами, Евгений, свет, Николаич? Я про нас Лене вообще ни слова, ни полслова. - Про каких нас, Маша? – с досадой спросил он. – Что за фантазии, черт возьми? - Ну, ты же пару раз пытался перевести наши отношения в плоскость неделовых? Хорошо, что я тогда была занята исключительно своим нынешним мужем, так бы я сдалась без боя, - засмеялась та. – Нет, я, конечно, просила Леночку поцеловать тебя от меня. Но это же шутка была, не более, а Лена твоя - женщина с прекрасным чувством юмора. - Отлично, и ты туда же! Не ожидал от тебя! Что же вам всем неймется-то? Что же вы все лезете-то к беременной женщине со своими откровениями? - Вы что, поссорились, что ли? Ну, ладно, Жень, хватит рычать и позови Лену, она мне, действительно, нужна по делу. - Лена уехала. В трубке повисло тягучее молчание, потом Маша осторожно поинтересовалась: - То есть тема детской неактуальна? - Маш, иди к чертям! - Поняла. Актуальность незыблема. Жень, я сейчас приеду, потому что я должна доделать свою работу. Раз Лены нет, ты мне скажешь всё сам. - Маша, - гаркнул в трубку Левандовский. – Ты русский язык понимаешь?! Лена! Уехала! - Жень, ну чего кричать? Мог нормально сказать, что Лены нет. Ладно, завтра позвоню. - Не надо завтра звонить! – проскрежетал Евгений. – Лена уехала, потому что слишком многие дамы из моего окружения торопились поделиться с ней сведениями о моем облико морале. - А, то есть мы виноваты, что ты у нас такой любвеобильный? - Маш, иди в задницу, - устало проговорил Левандовский. - Жень, ну что сказать? – с сочувствием в голосе протянула она. - Я, правда, сожалею. Лена, действительно, единственная, с кем у тебя могло получиться. Могу чем-то помочь? - Можешь. Не доставай меня. Когда понадобишься, я тебя сам наберу. Не успев отключиться, телефон вновь завибрировал от входящего вызова. Левандовский, чертыхнувшись, рявкнул в трубку: - Слушаю! - Слушаете, значит, господин Левандовский? – вкрадчиво поинтересовалась Ольга. - Оля, - растерянно протянул он. - Оля, - передразнила та и хулиганским тоном заговорила. – Да вы, Евгений Николаевич, неутомимы! Оркестры, баннеры, кольца, цветы возами к ногам нашей Леночки. А теперь еще и жену на блюдечке! Фантазия просто неисчерпаема! Стесняюсь спросить, вы в курсе, что по нашим законам двоеженство жестко карается? - Оль, недоразумение вышло, - устало пояснил он. – Никакой жены у меня нет. Брак этот был фиктивным, решение в суде уже вынесено, на днях аннулируют. - Эмм. Ну, я так примерно и предполагала. И что делать думаете? - Как она? - А как бы вы были на ее месте? Не очень. Но я ее уговорила в больницу лечь на сохранение. - На сохранение от меня, - горько сыронизировал он. - Ну, вы там не раскисайте уж так уж. Вы же кризис-менеджер, вот и разработайте стратегию. То, что сразу за ней не рванули, – правильно. Она бы вас с лестницы спустила. Дайте ей время. Пусть успокоится, обдумает все. А там, глядишь, и простит. Она отходчивая у нас. Но вы, Евгений Николаич, как-то бы… поаккуратней со своими женщинами. Нет, я понимаю, что наша Леночка разворошила змеиное гнездо, умыкнув самого завидного жениха Москвы и Московской области, но нафиг ей такое счастье, как общение с вашим разъяренным гаремом? - Поможете, Ольга Сергеевна? По старой памяти? Та помолчала потом ехидным голосом ответила: - Вот знаете, так и тянет отказать, но. Я еще тешу себя надеждой, что у вас найдется внебрачный брат-близнец для меня, так что вынуждена согласиться.