Поздно мы с тобой поняли...

Выпроводив Полину, Левандовский почувствовал некоторое облегчение от того, что отыгрался на ней. Вряд ли она захочет ещё что-то затевать против него, похоже, он её всерьез напугал. Он даже не ожидал от неё такой острой реакции. Ничего, пусть посидит в шкуре тех, чьими судьбами она привыкла с такой легкостью играть. Он вызвал к себе Анжелу и распорядился оформить все документы с отделом кадров по поводу его отпуска с последующим увольнением. Весть об его уходе разлетелась с космической скоростью. Телефон в течение последующего часа практически не умолкал ни на минуту. Посетителей Анжела отфутболивала, как могла. Некоторые ухитрялись прорваться и, сочувствуя на словах, смотрели на него во все глаза с затаенной жаждой разузнать подробности скандала с Журавлевым. Евгений снисходительно отвечал на вопросы, туманно ссылался на личные обстоятельства, категорично отметал любые домыслы о скандале и, в конце концов, выпроваживал посетителей из кабинета. Наконец ажиотаж из-за его увольнения стал спадать, и он смог продолжить сборы. Очередной звонок оторвал его от дела, и он нехотя нажал на отзыв: - Слушаю. - Евгений Николаевич, это Никита. Можете говорить? - Конечно, что у тебя? - А вы на работе? Можно, я заеду? - Пока на работе. Подъезжай. Никита объявился через четверть часа. Видимо, был поблизости, когда звонил. Евгений спустился вниз и обнаружил того недалеко от входа. Выглядел Никита не лучшим образом – с застарелым синяком под глазом, осунувшийся и мрачный. - Евгений Николаевич, вот, я ключи от вашей квартиры хотел отдать. Левандовский вздернул брови: - Не понял. Вы с Олесей переезжаете? - Да нет… не совсем, - замялся Никита, а Евгений усмехнулся: - Да – нет – другое? Тот, опустив голову, теребил ремешок рюкзака: - Олеся, она… она ушла. Левандовский улыбаться перестал и предложил: - Так. Во-первых, возьми себя в руки. Во-вторых, идем-ка в кофейню, здесь, на первом этаже, и ты расскажешь, что там у вас стряслось. Спустя несколько минут они сидели за столиком, потягивая обжигающий кофе, и Никита, вздыхая и запинаясь, выкладывал всё, что произошло: и как неожиданно узнал, что его подруга детства Соня влюблена в него, как пытался уладить отношения Сони и ее друга, и как Соня поцеловала его, а он схлопотал в глаз от Фили. Как видеозапись этого злополучного поцелуя неожиданно оказалась у Олеси в почте. Как Олеся, бросив ему в лицо обвинения в обмане, убежала из дома. Телефон не берет. Елене Николаевне дозвониться он не смог. - Ясно. Круто, - почесал нос Евгений. – Ну, и где ты жить собираешься? - Не знаю. Наверное, к родителям вернусь, - пожал плечами Никита, а Левандовский качнул головой: - Решение абсолютно не верное. - Почему? – поднял на него глаза парень. - Ну, подумай сам. Если Олеся успокоится, простит тебя и вернется, она куда должна возвращаться – в квартиру к твоим родителям? Вы же оттуда сбежали в прошлый раз из-за проблем Олеси и твоей мамы. Значит, ты своей жене не оставляешь ни малейшего шанса вернуться к тебе. - Вот черт, я об этом не подумал, - поморщился Никита. – Евгений Николаевич, я что-то вообще растерялся. Леся… она всегда была рядом. Мы ссорились, тут же мирились, прощали друг другу всё, могли обо всем договориться. Поэтому я не знаю, как… - Так, Никит, ты унывать прекращай. На работу тебе сегодня не нужно? - Нет. - Отлично. В таком случае, поехали-ка на квартиру, дернем по стаканчику и решим, что нам делать дальше. - Хорошо. Правда, я там всё прибрал, и в холодильнике из еды только «Дом Периньон». - Что убрался, молодец. Холодильник мы заполним, тоже мне, проблема. А вот под «Дом Периньон» серьезные вопросы не обсуждаются, так что - коньяк. …- Сто лет не ел пиццу, - заявил Евгений, откусывая здоровенный кусок поджаристой лепешки, облепленной лепестками ветчины и колечками красного перца. – Между прочим, вкусно. - Ну, да. Есть можно, если не хочется готовить, - усмехнулся Никита. – Хотя питаться этим каждый день… - Уверяю тебя, устрицы с шампанским тоже могут встать поперек горла, если их есть каждый день. Ну, что, я налью? – он занес бутылку «Хеннеси» над пузатыми бокалами. - Давайте. Только мне немного. У меня завтра работа. Да и у вас, наверное, тоже… - Не угадал. У меня завтра никакой работы нет. Кончилась моя работа. - Т-то есть как? - Написал сегодня заявление на отпуск с последующим увольнением. Так что через месяц я - простой российский безработный рантье. - Нет…, - недоверчиво протянул Никита. - Да, Никит, да. - Вы же не сможете без дела, - убежденно заметил тот. - Ладно, посмотрим. Ну, за что пьем? За наших девочек? - Давайте. Чтобы они …были и оставались нашими. - Отличный тост! …- Нет и нет, вы меня не утешайте, - я знаю что накосячил! - жарко рубил ладонью воздух захмелевший Никита. - Мальчишка! Что ты знаешь о косяках, - с горькой усмешкой отвечал Левандовский, опрокидывая в себя коньяк. – Я вот, к примеру, забыл, что женат. Как тебе такое? Никита уставился на него, открыв рот, потом судорожно сглотнул и качнул головой: - Не п-понял. Вы… А как же Елена Ни - ик! – колавна? - А Елена Николавна в добрых традициях семейства Сайко-Кузнецовых, тоже сбежала от меня, как ее дочь – от тебя, - мрачнея на глазах, заявил Евгений и потянул на себя очередной кусок пиццы. Кусок цеплялся за собратьев и отрываться не хотел. Левандовский чертыхнулся, а Никита, все еще ошеломленно глазея на него, машинально оторвал треугольник теста и плюхнул на тарелку перед Евгением, потом с веселым ужасом выдохнул: - Ну, Евгений Николаич. Прям снимаю шляпу. Вы – непревзойденный мастер косяка. И как вы теперь? - Ну, вот что ты делаешь, например? – спросил тот, жуя пиццу. - Ну… звоню, пишу СМС. - Бинго, - угрюмо ответил Евгений. – Я еще на развод подаю завтра, а в остальном… Тактика у нас с тобой одна. Правда, не слишком успешная. Ну, я свои проблемы решу. А вот что делать с вами? …Слушай, а может Леся к отцу переехала? - К отцу! Ха! – фыркнул Никита. – Был я у этого отца. Он меня чуть с лестницы не спустил. Сказал, чтобы мы не лезли к нему со своими проблемами, у него и своих за глаза. Потом заявил, что давно советовал дочери уйти от такого нищеброда и слабака, как я! Это прям его слова. Главное, представляете, это же я настоял, чтобы Леся встретилась с этим человеком! И он же играет против меня и Лесю настраивает…, – Никита помолчал, потом удрученно произнес. – Нет, Евгений Николаевич, все-таки лавры главного косячника – мои. - Ладно, не унывай. Полагаю, и Олеся, и Елена Николаевна уехали в одно и то же место. - Думаете, в Тетюшев? - Уверен! Так что из этого и будем исходить. - Когда выезжаем? - Постой, спешка в нашем деле ни к чему. Экспромт хорош, когда он тщательно подготовлен. Но перед этим надо решить с тобой. Значит, ты остаешься в этой квартире, это первое. Второе, ты уходишь из клиники, где трудится твоя, хм, поклонница Соня. - Но, Евгений Николаевич, - запротестовал Никита, - к отцу в госпиталь мне не хотелось бы уходить. Это уж совсем на крайний случай! - И не надо к отцу. Мужчина должен быть самостоятельным и независимым. У тебя были какие-то планы, когда вы в Москву собрались переезжать? - Ну, я планировал пойти на курсы повышения квалификации, а потом уйти в частную клинику. - Замечательный план. Решено, пойдешь учиться. - Евгений Николаевич, денег я у вас не возьму! – нахохлился Никита. - А я и не предлагаю тебе деньги. У меня есть один хороший знакомый, который может организовать тебе учебу на подобных курсах по системе специальных грантов для практикующих врачей. И клиника у него отличная, где надо будет пройти стажировку и отработать после курсов. - Эт-то правда?! - Ну, а почему нет? Кто-то же должен учиться на этих курсах за гранты, почему не ты? Лена говорила, что ты очень хороший врач и отличный диагност. А хорошим специалистам надо помогать! В общем, завтра решим. А вот дальше… Дальше я, Никит, что-то ничего пока не придумал. Ну, утро вечера мудренее. Это, кстати, тост!