Превратности Судьбы

На следующее утро на кухне Андрея было открыто заседание. Максим, которому разрешили курить в квартире (впрочем, он и не спрашивал, но ведь не запретили же), сидел на стуле, задумчиво выпуская дым изо рта. Напротив него сидели Андрей и Даша, разместившаяся на коленях любимого. - Нет, это вы, конечно, здорово придумали, – проговорил Максим, усмехаясь. - Слушай, Макс, я понимаю, в какое положение мы тебя ставим, – ответил Андрей. – Он твой родной отец. Да, для Даши он тоже родной, но именно ты прожил с ним всю жизнь. Мы поймем, если ты не захочешь идти против него. - Да при чем тут это? – отмахнулся Морозов, туша одну сигарету в маленьком блюдце, которое оборудовал под пепельницу, и сразу закуривая следующую сигарету. – Я говорю, что план ваш, конечно, хорош. Найти компромат и так вытребовать у отца право Дашки общаться с тобой и с приемными родителями. Но вот ты прав, Андрюх, если таковой компромат и существует, то мы его фиг найдем. Хотя бы потому, что без понятия, где его искать. Но, скорее всего, его нет. Отец не дурак, он не будет где-то, пусть и под семью печатями, хранить такую опасную для себя вещь. Во-первых, нет таких печатей и замков, которые нельзя вскрыть, а во-вторых, он бы жил в постоянном страхе, что его тайник могут вскрыть, но я что-то не замечал, чтобы он нервничал и переживал. Вывод: переживать ему не за что, потому что все его грехи «похоронены». - Но что же тогда делать? – спросила Даша. - А леший его знает, – ответил Максим. – Я тут вчера подумал. Отец тебя любит, Даш. Знаешь, каким бы он не был с другими, со своими детьми он другой. Он все для семьи делает. Может, тебе с ним просто поговорить, объяснить, как тебе нужны и Андрей, и приемные родители. Он может за твоей спиной решить, с кем тебе общаться, а с кем нет, но если ты с ним поговоришь и скажешь, что в курсе его разговора с Андрюхой и просишь его изменить мнение, он может согласиться. - Макс, мне кажется, ты до конца не понял, кто твой отец… - усмехнулся Андрей, поняв всю бесполезность такого разговора. - Да это ты не понимаешь, – вспылил друг, вскакивая на ноги. – Я знаю, что он сделал с матерью, но я тебе говорю, какой он с нами. Я говорил с мамой, и она сказала, что, даже не смотря на то, что он был монстром и, возможно, убийцей, мне он был прекрасным отцом. В мою жизнь он ни разу не вмешивался. А когда я заявил, что хочу быть юристом, а не продолжать его дело, - сейчас, кстати, абсолютно легальное и законное - он всячески помогал мне, даже не попробовав отговорить. - Я понимаю, ты хочешь верить, что в глубине души твой отец может измениться, но такие люди не меняются, – возразил Андрей. - Да откуда ты можешь знать? – огрызнулся Морозов. – Тогда, в 90-е, каждый второй, кто хотел выжить, был бандитом. Время было такое. Сейчас он другой. И я это знаю. И я верю, что если с ним поговорить, он пойдет навстречу. - Твой отец Даше ухажеров подсовывает, не спрашивая ее мнения, – сцепил зубы шатен, с вызовом смотря на товарища. – Сплавил меня подальше, пригрозив расправой моих родителей, а ей по-быстрому детей своих друзей подсовывает, чтобы она быстрее меня забыла. Это так он не вмешивается в жизнь своих детей? - Твою ж, ты вообще меня не слышишь. - Это ты не слышишь. - Так, все, успокойтесь оба, – Даша, опасаясь, что юноши могут сцепиться в драке, решила вмешаться. Друзья и вправду были готовы выяснить кто прав посредством физического воздействия. Они гневно смотрели друг на друга, тяжело дыша от злости. – Макс, я тоже думала, чтобы поговорить с отцом и все ему объяснить. Но дело в том, что его реакцию никто не сможет предугадать. Он не просто так пытается «оградить» меня от общения с Андреем и моими приемными родителями. Он по-своему видит мою дальнейшую жизнь и пока ненавязчиво пытается ее изменить. Он не знал, что я еще испытываю чувства к Андрею, потому пытался мне навязать общество детей своих деловых партнеров и знакомых. В его понимании Андрей не подходящая партия для меня, и я думаю, что разубедить его будет трудно, если вообще возможно. Но чего я боюсь, так это того, что он может схитрить. Сначала согласиться, а потом, через какое-то время, чтобы я ничего не заподозрила, он может исполнить угрозу. Я не хочу рисковать. Мне самой неприятно так поступать, но шантаж лучший вариант, чтобы отвоевать свое право на собственную жизнь. - А чем вы тогда лучше него? – спросил Максим, туша сигарету. – Даже не попробовав решить все мирно, вы прибегаете к крайним мерам. А ты не задумывалась, сестренка, что мой отец может ответить так же, схитрив, что поддался на шантаж? Все наши злые намерения вернутся к нам бумерангом. И к отцу они тоже вернутся. Но лично я уверен, что отец он хороший, и если с ним попробовать поговорить по-хорошему, то и он пойдет навстречу. Да, он видит по-своему твое будущее, Даш, но так ты ему возрази. Расскажи о своих чувствах к Андрюхе, о своей благодарности и любви к приемным родителям. Отец любит тебя, и надо верить, что он тебя услышит и поймет, что именно твое видение жизни верное. Пусть не для него, но для тебя самой. Как любой родитель, он хочет, чтобы его ребенок был счастлив. Так почему бы не попробовать объяснить ему, что ты лучше знаешь, что и кто делает тебя таковой. - А есть другая сторона монеты, – снова взял слово Андрей. – Попробуем, а потом он в наказание моих родителей отправит на тот свет. А мне потом успокаивать себя, что я хотел, как лучше? Знаешь, Макс, есть такие люди, с которыми нельзя по-хорошему. Они не понимают. Да, возможно, и наш план не выгорит, но мы должны попробовать. Короче, я понял, ты не участвуешь. Спасибо и за то, что уже сделал. Дальше мы сами. - Смотри, еще хуже не сделай, – посоветовал Максим и, кивнув сестре, вышел из кухни, а потом хлопок входной двери возвестил хозяина, что гость ушел. С его уходом повисла напряженная тишина. Даша, до этого поднявшись с колен любимого, отошла к окну и, сложив руки на груди, смотрела на улицу. Андрей, который очень надеялся, что друг поможет, был разочарован и расстроен, что в последний момент тот дал «задний ход». Толи испугался мести родителя, толи не верил, что план удастся. Впрочем, шатен его не винил. Максим, даже узнав, какой его отец чудовище, все еще его любил и верил, что он изменился. Да, тогда каждый вертелся, как мог, даже прибегая к преступным методам, но сейчас Максим верил, что все это осталось в прошлом отца, и сам мужчина изменился. - Я все-таки попробую поговорить с отцом, – сообщила Даша, когда тишина стала уж совсем невыносимо давить на уши. – Я верю, что смогу его убедить, что, лишив меня общения с тобой и родителями, он делает хуже. Прав Макс: если и есть компромат, то мы его не найдем. Но мне тоже слабо верится, что он существует. Да и к его прошлым преступлениям его уже не привлечь. Срок давности. - Так надо свежее преступление? – усмехнулся Андрей. – Смерть моих родителей подойдет? - Прекрати делать вид, что только тебе дороги родители, – вспыхнула девушка. - Возможно, так и есть. Они же тебе не родные, вот ты и рассуждаешь, – со злости Андрей не думал, что говорил, и эта обидная фраза выскочила, словно сама собой. Он прикусил язык, но было поздно. - Ты, правда, так считаешь? – поджала губы Даша, с грустью смотря на любимого. – Думаешь, мне плевать на них? - Нет, – ответил шатен, виновато смотря на девушку. – Прости, Даш, я сам не знаю, что говорю. Конечно, я знаю, что ты тоже их любишь. Просто не верю я в то, что твой отец передумает, поговорив с тобой. И рисковать не хочу. Слишком многое на кону. У нас только два выхода: либо мы играем по его правилам его же картами, либо делаем, как он хочет. Но мы должны решить это вместе. И колебаться нельзя. Тут либо пан, либо пропал. - Хотелось бы первое. - И мне хотелось бы. Но знаешь, почему я уехал? Не потому, что мне было просто расстаться с тобой. Я просто не хочу, чтобы ценой нашего счастья стала жертва моих родителей. Я никогда себя не прощу. Потому что это целиком и полностью будет моя вина. Поэтому тогда я решил, что безопаснее будет отказаться от тебя. И пусть это было больно для нас обоих, но так я спас родителей. Правда, отец и дальше продолжает испытывать судьбу, тайно общаясь с тобой. Но лучше, чтобы ты объяснила ему, как это опасно. Не надо злить твоего отца. - Погоди, Андрей, ты говоришь, словно уже решил опять от меня отказаться, – подошла к нему Даша, грозно сдвинув брови. - А ты согласна бороться? – парировал Андрей. – По твоим предыдущим словам я понял обратное. Сначала ты была согласна с нашим планом, но теперь ты считаешь, что лучше сделать иначе. Ты хочешь поговорить с ним по-хорошему, даже зная, что он может ответить. Поэтому давай поступим, как он просит, и пусть он радуется, а главное все будут живы и здоровы. - Я прошу всего лишь довериться мне. Ты веришь мне, Андрей? Потому что если нет, то я не вижу смысла в наших отношениях. Мы должны доверять и довериться друг другу, если мы хотим быть вместе. Ты должен дать мне шанс. Отказаться от меня просто, но ты дальше сможешь жить, зная, что мог быть со мной и не попытался? Поверь, что я смогу договориться с отцом. Я скажу, что в курсе вашего разговора и в курсе его угроз. Он не сможет реализовать их, зная, что я тут же пойму, кто виноват. Макс прав: отец любит меня и он хочет, чтобы я так же любила его, иначе зачем ему исполнять все мои мечты и представать передо мной этаким ангелом-хранителем? И он знает, что разрушив мою жизнь, а я буду об этом знать, я его никогда не прощу. Я знаю, как убедить его. Я прошу шанс, Андрей. - Хорошо, – сдался Андрей, тяжело вздохнув. – Возможно, мы подпишем приговор всем нам, но я доверюсь тебе. Попробуй. Возможно, вы с Максом и правы, и ваш отец уже не тот монстр. По крайней мере, по отношению к собственным детям. - Бороться, ведь не обязательно отвечать угрозой на угрозу, – улыбнулась Даша. – Разговор подчас гораздо убедительнее любых шантажей. - Возможно, ты и права, – вздохнул шатен, притягивая к себе возлюбленную и снова усаживая ее на свои колени. Девушка улыбнулась и, обняв Андрея за шею, положила голову на его плечо. – Ты права, мы должны верить друг другу. Надеюсь, что в твоем отце осталась человечность, и он услышит нас.