Превратности Судьбы

Спустя пару дней, как и обещал Петр Алексеевич, семье Морозовых разрешили забрать Светлану из клиники. По случаю возвращения хозяйки дома был запланирован праздничный обед. Проводив с утра Андрея на вокзал (Морозов-старший настоял на том, чтобы Игорь отвез юношу), Даша отправилась с отцом и братом в клинику. Светлана, уже зная, что за ней едут, собрала свои вещи и, полностью одевшись, ожидала их в холле клиники. Врач как раз давал ей последние указания о щадящем распорядке дня, который женщина слушала вполуха, когда в помещении показались члены семьи. Светлана просияла и, не дослушав врача и даже не попрощавшись, подхватила сумку со своими вещами и направилась навстречу. Крепко обняв дочь и сына, она еле заметно кивнула супругу и поспешила покинуть столь ненавистное для нее место, ставшее для нее хуже тюрьмы. Всю дорогу до дома Даша делилась с матерью последними новостями. Накануне ей удалось подать свои документы в художественную школу, и уже сначала осени она пойдет учиться туда. И о том, что Андрей, отбывший сегодня в другой город, тоже должен забрать свои документы из института и перевестись в столичный университет. Девушка вдохновенно делилась своими планами на ближайшее будущее, а Светлана, не переставая счастливо улыбаться, жадно ловила каждое ее слово и каждый жест. Мужчины семьи Морозовых в их разговор не встревали, понимая, как много им нужно восполнить в общении. По приезду домой, хозяев встретила горничная и сказала, что к обеду почти все готово. Светлана сказала, что хотела бы освежиться, чтобы смыть с себя «больничный» налет, и поднялась наверх, сообщив, что будет готова вовремя. Желая скоротать время, Даша решила прогуляться у дома и посетить оранжерею матери. Максим, стараясь все свободное время проводить с сестрой, вызвался ее сопровождать. - Я понимаю, сколько у тебя вопросов к матери, но я думаю, что не стоит сразу на нее «набрасываться» с расспросами, – проговорил он, придерживая руку сестру, покоившуюся на сгибе его локтя. – Сделай скидку на то, что она недавно с клиники из-за нервного срыва и ей нужно какое-то время на акклиматизацию. - Я понимаю, Макс, – вздохнула девушка. – Просто меня распирает от любопытства. К тому же мне кажется, что она не все договаривает. Понимаешь, - добавила она, когда брат обернулся к ней с немым вопросом во взгляде – она как-то скомкано объяснила. Словно хотела побыстрее замять эту тему. - Ну, она призналась в том, что отказалась от тебя. Вряд ли она хочет долго делиться подробностями. - Да, конечно, – пробормотала Даша. – Но все равно мне кажется, что тут что-то еще. Пойми, это странно. – Когда они остановились у входа в оранжерею, она повернулась к Максиму. – Тебя она родила всего через год. И никаких мыслей, чтобы отдать тебя, у нее не было. Мужа она любила, иначе не захотела бы от него рожать двоих детей. Но почему меня она отдала и почти сразу забеременела тобой? Если я была так ей не нужна, то почему она так радовалась моему возвращению и хотела, чтобы я вернулась в семью? Нет, конечно, проще все списать на послеродовую депрессию, но мне интуиция подсказывает, что не все так просто. Все равно должно было пройти больше времени, прежде чем она решилась бы на еще одного ребенка. Конечно, я дам ей некоторое время, чтобы она пришла в себя, и у нее не случилось еще приступа, но я хочу получить ответы на все свои вопросы. Я имею на это полное право. - Конечно, имеешь, сестренка, – обнял ее за плечи Максим, весело улыбаясь. – Мне, кстати, тоже очень интересно. Это ведь и меня касается. Даша согласно кивнула и, улыбнувшись, выявила желание зайти в оранжерею. Побродив среди клумб и перенюхав все предоставленные растения, молодые люди вернулись в дом, где в гостиной уже был подан обед. Светлана, переодевшись в атласное приталенное платье сиреневого цвета, сидела за столом, немного поникшая, а Петр Алексеевич, как всегда заняв место во главе стола, что-то ей вполголоса объяснял. При появлении детей, родители, как по команде проявили прямо противоположные эмоции. Заметив такую перемену, Даша еще больше убедилась в том, что не все так «чисто» с историей ее передачи семье Авдеевых. - У тебя замечательная оранжерея, – улыбнулась девушка матери, когда члены семьи наслаждались вкусным жарким и приятным, немного терпким, вином. – Сразу видно, что ты собирала коллекцию с любовью и вниманием. - Да, я люблю цветы, – смущенно ответила Светлана. – Если хочешь, мы можем потом вместе прогуляться к оранжерее, и я с удовольствием расскажу тебе про каждый цветок. - Да, я очень хочу, – ответила Даша и мысленно добавила: «Хочу, чтобы ты многое мне рассказала. Но я подожду некоторое время». - Кстати, я думаю, что нам нужно заняться переоформлением твоих документов, – заявил Петр Алексеевич, смотря на дочь. – В частности твоего свидетельства о рождении. Там указаны твои приемные родители, а нужно исправить на настоящих. Нам необходимо для этого проехать в паспортный стол. Твоя фамилия Морозова, а не Авдеева. - Ну, это временно, – тихо проговорил Максим, но его услышали все. В том числе и Даша, которая тут же залилась краской от смущения. А Светлана улыбнулась, посмотрев на девушку. - Возможно, – сцепил зубы Петр Алексеевич, недовольный, что его перебили. – Но на данный момент нужно исправить ошибку, – это он сказал, кинув обвинительный взгляд на супругу, которая низко опустила голову, не смея смотреть мужчине в глаза. - Ну, я не против, – ответила Даша, улыбнувшись отцу. – Если это для тебя важно. - Я просто люблю, когда все на своих местах, – вернул мужчина ей улыбку. – В графах «отец» и «мать» должны стоять мое и твоей матери имена соответственно. Так правильно. - Да, конечно, – кивнула девушка. – Кстати, если уж у меня есть возможность видеть тебя чаще, чем было до этого, я бы хотела написать твой портрет не с наброска, который сделала, а с натуры, так сказать. Чтобы точно передать реальный образ. - Как тебе будет удобно, дочка, – согласился Петр Алексеевич. – Днем у меня дела на работе, но по вечерам я полностью в твоем расположении. И, конечно, я надеюсь, что выходные мы тоже будем проводить вместе. Например, в эти выходные, что начнутся послезавтра, я предлагаю устроить пикник. Нет ничего лучше общения в кругу семьи на свежем воздухе. И Светлане нужно больше бывать на воздухе, чтобы она совсем оправилась после своей болезни, – добавил он, посмотрев на жену. Той оставалось только смиренно согласиться. Впрочем, никто не был против семейного междусобойчика. – Вот и отлично, – довольно улыбнулся мужчина, поднимая свой бокал. – Тогда за будущий пикник. Все присутствующие его поддержали, также отсалютовав бокалами. Закончив с принятием пищи, домочадцы расползлись по комнатам, а глава семьи отбыл по делам бизнеса, сообщив, что вернется к ужину. Даша хотела посвятить время рисованию пейзажа для будущей выставки, но вдохновение, как назло, никак не хотело помогать творить. Ей необходимо было «налаживать» отношения с матерью, чтобы потом «выпытать» у нее ответы. Отложив кисточку, она вышла из своей комнаты и направилась в родительскую. Но там было пусто. Решив, что женщина, скорее всего в своей «обители», Даша спустилась вниз и вышла из дома. Подойдя к помещению оранжереи, она увидела Светлану, которая прохаживалась между клумбами и подвесными горшками с цветами, внимательно и придирчиво их осматривая. Увидев дочь, она снова, как по волшебству, просияла. - Да, тут красиво, – признала девушка, подходя ближе. – Наверно, у меня от тебя чувство прекрасного. - Только у меня нет твоего дара рисования. Правда, я всегда восхищалась творцами. Ты мне покажешь какую-нибудь свою картину? - К сожалению, у меня нет ни одной законченной. Но я работаю над этим. Петр Алексеевич пообещал, что устроит мою выставку, когда у меня будет достаточное количество работ. - Ну, если он обещает, то непременно выполняет, – как-то горестно усмехнулась Светлана, судя по всему вкладывая в свои слова совсем иной смысл. – Но уверена, что это будет чудесная выставка. - Ну, когда случится, тогда и будем говорить, – ответила Даша. Женщина кивнула и вымученно улыбнулась. В помещении повисла тишина, а в воздухе повисла напряженная атмосфера недосказанности. Девушка внимательно смотрела на мать, изо всех сил сдерживая так и рвущуюся наружу слова. Светлана, словно догадываясь о желании дочери, прятала взгляд, избегая прямого контакта. Она знала, что когда Даша начнет задавать неудобные вопросы и расспрашивать все до мельчайших подробностей, то она будет очень неправдоподобно врать, и девушка непременно это почувствует, и тогда еще больше возненавидит мать, а этого Светлане хотелось в последнюю очередь. Но и сейчас она не могла раскрыть всей правды. Супруг обязательно выполнить свою угрозу, а дочери скажет, что у женщины случилось обострение. К тому же вряд ли Даша поверит, что ее отец в прошлом был настоящим монстром, а добрая мать просто хотела спасти своего ребенка. Светлана знала, что не только исполнение угроз прекрасно получается у ее супруга. Он великолепно «носит» маску доброго и чуткого человека. Для Даши он предстал щедрым меценатом, а потом и вовсе вызвался проспонсировать выставку дочери, фактически исполнив все ее заветные мечты. Девушка никогда не поверит, что это все ложь. Скорее она решит, что это ее мать снова врет, чтобы не сознаваться в том, что совершила огромную ошибку и не хочет раскаяться в содеянном. Тогда выиграет Морозов-старший. Светлана же решила выждать какое-то время, сблизиться с дочерью, а потом открыть ей правду. Она была уверена, что, наладив отношения с дочерью, та станет больше к ней прислушиваться и возможно даже поверит. А главное поймет и, возможно, больше не будет упрекать. - Расскажи мне об Андрее, – попросила Светлана, переводя тему. – У вас все серьезно? - Надеюсь, – смущенно улыбнулась Даша, вспомнив о возлюбленном. – Знаешь, я думала, что мне будет сложнее перейти этот барьер. Все-таки я всю жизнь считала его братом. Но когда я узнала, что это не так, у меня словно огромный камень с плеч свалился. Мы признались друг другу и решили больше не расставаться. - Да, он мне нравится. Это видно, как он сильно любит тебя и всячески заботится. Я рада, что он был с тобой все это время. - Да, вот только мы могли стать парой гораздо раньше, если бы не считали друг друга родней и не скрывали свои чувства друг к другу. – неожиданно разозлилась Даша. Почему-то именно это рассуждение матери о том, кто на ее взгляд лучший для дочери вариант, неожиданно вывел девушку из себя, пробудив в ней злость и обиду на родительницу. Светлана, поняв, что сказала лишнее, прикусила язык, но было уже поздно. Сказанного не вернешь. – И угадай, кого мне благодарить за это мучение? – выпалила Даша и, резко развернувшись, выбежала из оранжереи, оставив женщину одну тяжело вздыхать и корить себя за неосмотрительность. Да, первое общение было куда приятнее. Впрочем, никто не обещал, что будет легко. Светлана знала, что ей предстоит долгий путь, чтобы наладить отношения с дочкой и реабилитироваться в ее глазах.