Превратности Судьбы

POV Дарья На встречу с новым знакомым я летела, как на крыльях. Если все сложится, то мне не придется возвращаться в институт, чтобы тратить время на учебу по профессии, которая в будущем мне не пригодится. Теперь я точно это знала. Мое призвание – писать картины. Я на финансиста поступила, потому что отец так хотел. Я не представляла себя сидящей в пыльном офисе, считающей бесконечные скучные цифры. Нет, я вижу себя только перед мольбертом с палитрой в руках. Петр Алексеевич прав: что я за художник, у которой нет ни одной законченной в цвете картины? Нужно срочно это исправлять. Вот и начну с того, что нарисую для него пейзаж и портрет. И пусть ни отец, ни Андрей в меня не верят. Я всем докажу, как они ошибаются. Они думают, что моим ремеслом нельзя прожить. А я смогу. Я в этом все больше убедилась после вечернего разговора с мамой. Вот единственный человек, который всегда и во всем меня поддерживал. Она просто сказала: «попробуй». Я верю, что у меня все получится. При кафе, единственном в этом округе, находилась уютная мансарда с плетеными удобными креслами и столиками из светлого дерева. Мой новый знакомый уже сидел за одним из них и внимательно изучал меню, ожидая меня. Широко улыбаясь, я шла навстречу будущему. - Петр Алексеевич, простите, я надеюсь, что не заставила Вас долго ждать? – приветливо улыбаясь, я подошла к столику, с благоговением смотря на мужчину. - О, такую девушку стоит ждать, – вернул мне улыбку Петр Алексеевич и, поднявшись на ноги, поприветствовал меня поцелуем тыльной стороны моей руки. – Прошу, – указал он на место напротив себя. – Тут довольно разнообразное меню. – Сказал он, когда я взяла свое меню, что лежало передо мной. – Время обеденное, предлагаю подкрепиться. На сытый желудок и переговоры ведутся более плодотворно, уж поверьте деловому человеку. Я весело хихикнула и согласно кивнула. Действительно, перекусить стоило. На встречу я убежала, не став обедать дома. Вскоре к нам подошел официант и спросил, определились ли мы. Мы с Петром Алексеевичем заказали мясные блюда и салат в качестве гарнира. От вина я отказалась, попросив сок. - Петр Алексеевич, пейзаж Вы оставили на мое усмотрение, но могу я уточнить кое-что по поводу портрета? – спросила я, пока мы ожидали наш заказ. - Прошу, – согласно кивнул мужчина. - Во-первых, обстановка, фон. Во-вторых, в каком образе Вы хотели бы себя видеть? - Вы не поверите, Леночка, но мне все это абсолютно не важно, – обезоруживающе улыбнулся Петр Алексеевич, откидываясь на спинку кресла. - Но… - запнулась я, удивленно распахнув глаза. - Давайте и это оставим на Ваше усмотрение, – предложил мужчина. – Кому, как не мастеру, виднее, как лучше будет смотреться его произведение? - А если Вам не понравится мое видение Вас? - Ну, хуже, чем есть, вряд ли получится, так что это опасение напрасно. - Знаете, Вы самый непритязательный клиент, о котором можно только мечтать, – выпалила я, все больше благодаря Судьбу, что она пересекла наши дорожки. - Просто удивите меня, – ответил Петр Алексеевич, и внутри его темных глаз мелькнуло что-то озорное. –Знаете, я вообще уверен, что мы с Вами найдем общий язык и, возможно, если мне понравятся эти картины, я закажу Вам еще, а может, мы подумаем даже о Вашей собственной выставке. А я думала, что более восхищаться этим человеком невозможно. Собственная выставка. Это моя самая сокровенная мечта. Конечно, Петр Алексеевич, как бизнесмен, может спонсировать мою выставку. Ох, неужели вот он, мой счастливый билет? Дальнейшее обсуждение было прервано появлением официанта, который выставил на столик перед нами заказ. - Что ж, Леночка, за наше плодотворное сотрудничество, – объявил тост «мой счастливый билетик», салютуя мне своим бокалом с вином. Я заторможенно кивнула, чуть не плача от счастья, и взяла свой стакан с соком. Интересно, папа будет долго ругаться, когда я брошу институт, чтобы писать картины? И Андрей точно встанет на его сторону. Ох, как же обидно, когда твои же родные в тебя не верят. После обеда мы договорились встретиться здесь же завтра, чтобы приступить к работе. Потом Петр Алексеевич вызвался проводить меня до дверей моего дома и, уже традиционно поцеловав мою руку, распрощался. Не имея в себе сил убрать счастливую улыбку с лица, я вошла в дом. Но в гостиной меня ждал семейный совет. Отец в крайне воинственном настроении сидел во главе стола, а мама и Андрей по левую и правую сторону от него. Я замерла на пороге, уже предвкушая грандиозный разнос. - Елена Александровна, позвольте полюбопытствовать, где Вас носило? – о, когда отец переходит на полное имя и обращается на «Вы», значит, он серьезно разгневан. - Гуляла, – примирительно улыбнулась я. - Ответ неправильный, – сдвинул брови отец. – А Вам известно, что я не выношу ложь. Даю вторую попытку ответить верно. - Если ты знаешь ответ, то есть ли смысл его повторять? – лучшая защита – это нападение, решила я. - А вот дерзить не стоит. Мы крайне обеспокоены тем, что ты завела сомнительные связи. - Сомнительные? – удивленно выпалила я. – Да ты его даже не знаешь. Это во-первых. А во-вторых, я достаточно взрослая, чтобы самой решать, с кем мне дружить, а с кем нет. И, прости, отец, но здесь я с тобой советоваться не буду. Я итак поступила на финансиста, потому что ты так захотел. И тебе было плевать, что из меня финансист, как из бегемота балерина. И вот, когда появился шанс мне себя реализовать по призванию, ты недоволен. Ты только и делаешь, что гасишь в зародыше мои начинания, если они тебе неугодны. Так вот. С меня достаточно, ясно? Я брошу институт и буду писать картины. И вот когда мои творения будут выставляться в лучших музеях страны, и за них бизнесмены будут выкладывать миллионы, вот тогда я докажу, как вы ошибались, не веря в меня. И, не дав отцу что-то ответить на мою тираду, я быстро скрылась за дверью своей комнаты. Впрочем, у отца итак был обескураженный вид, что он еще не скоро отойдет, чтобы что-то ответить. END POV Дарья - Это все ты ее поощряла, Ира, – перекинулся на супругу Александр Юрьевич. – И вот результат. Она готова пустить всю свою жизнь под откос ради призрачной надежды на то, что ее картины будут продаваться за большие деньги. А вот когда придет жестокое разочарование, она будет плакать и кусать локти, что у нее нет профессии. Тогда она вспомнит наши слова, но будет поздно. - Саша, мне кажется, что она должна попробовать, – улыбнулась женщина, накрывая ладонь мужа своей рукой. – В любом случае, ты знаешь, что если она что-то решит, то не откажется. - Кто вообще этот мужчина? – повернулся к сыну мужчина. - Какой-то бизнесмен, – ответил Андрей. - Сейчас она, конечно, не думает, что какой-то сомнительный бизнесмен, увидевший один ее набросок, вдруг с чего-то решил купить у нее картины, – скривился Александр Юрьевич. – Сейчас мы для нее враги, а он благодетель. А мне вот кажется подозрительной такая ситуация. Узнать бы, что это за бизнесмен и какие преследует цели. - А, может, он действительно оценил талант нашей Леночки, – предположила Ирина, ласково улыбаясь супругу. - Да, знаем мы таких ценителей, – фыркнул мужчина. – Нет, мы должны обезопасить нашу дочь и отгородить ее от подобных связей. Андрей, Лена тебя послушает. Выспроси у нее, кто этот «благодетель». Только так, чтобы она не догадалась об истинном мотиве. И хорошо было бы поприсутствовать на их встречах. - Пап, ты что, предлагаешь мне следить за сестрой? – от негодования Андрей даже поднялся на ноги. - Для ее же блага, – снова гневно сдвинул брови глава семьи. – Потом она нам еще спасибо скажет, что мы ее уберегли от необдуманных поступков, о которых она без сомнения пожалеет. - Но следить… пап, это… - Видимо тут только я забочусь о будущем дочери, – сжал губы Александр Юрьевич. – Вот когда у нее мир рухнет перед глазами, и она будет лить горькие слезы, виноваты будем мы, что не остановили ее. - Может, ты и прав, отец, только вот такими методами я не хочу, – возразил Андрей и оставил родителей наедине, поднявшись наверх. Мужчина проводил сына недовольным взглядом и повернулся к жене. - Сын прав, – сказала Ирина, поднимаясь из-за стола. – Не всегда цель оправдывает средства. А где-то в центре Москвы Петр Алексеевич приехал к своему трехэтажному дому, находящийся в престижном районе столицы. Водитель, одетый в строгий костюм, открыл заднюю дверцу иномарки и, дождавшись, когда босс покинет транспортное средство, закрыл дверцу. Следом из машины выбрался первый помощник и «правая рука» Морозова. Это был мужчина лет 30 на вид. У него были короткие черные волосы и серые глаза. - Выясни все, что можно о семье, где сейчас живет Даша, – приказал Петр Алексеевич помощнику. – Я хочу знать о них даже то, что они сами о себе не знают. - Я все понял, Петр Алексеевич, – согласно кивнул молодой мужчина. Морозов махнул ему рукой, а потом открыл ворота, которые вели на территорию его частной собственности. Помощник, получив приказ, отправился его выполнять. Пройдя по кирпичной дорожке, Петр Алексеевич поднялся по ступенькам крыльца. В холле он не задержался и, узнав у прислуги, где хозяйка дома, поднялся по широкой мраморной лестнице, ведущей наверх. Пройдя по коридору, он толкнул от себя одну из дверей. Она вела в спальню с огромной кроватью с резными ножками и спинкой. У трюмо с высокими зеркалами сидела симпатичная шатенка, облаченная в длинное платье голубого цвета. Она расчесывала свои длинные волосы гребешком, грустно смотря на свое отражение. При появлении мужчины она прекратила свое занятие и немного испуганно посмотрела на него. - Я нашел ее, – довольно улыбнулся Морозов, подходя к женщине. – Неужели ты сомневалась в этом? - Я умоляю тебя, – воскликнула шатенка, вскакивая с тахты. – Не трогай ее. - Ты понимаешь, о чем просишь, Света? – усмехнулся Петр Алексеевич. – Ты просишь меня не трогать собственную дочь. Ну, уж нет. Слишком долго я ее искал. И я намерен вернуть ее в семью. Думал, ты обрадуешься. Ты же мать, в конце концов. Разве не мечтаешь снова ее обнять? Так вот, наша общая мечта сбудется. Очень скоро. Судя по поникшему виду женщины, она не разделяла радости Морозова. Но мужчина был так доволен собой, что не обратил на состояние супруги внимания. Взяв ее за плечи, он коротко поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты. Оставшись одна, Светлана упала обратно на тахту и, спрятав лицо в ладонях, горько заплакала. Да, она хотела бы снова увидеть и обнять дочь, только вот она не желала, чтобы у ее малышки был такой отец. Но женщина понимала, что однажды это должно было случиться. Увы, ее желание никогда не учитывалось.