Лицом к лицу.

На тонкой пленке снега, словно в зеркалах, Нашел я отражение свое в уверенных шагах. Я знал, куда иду, и что судьба подбросит вскоре. Шаги мои, все крепче с каждым мигом, А в сердце, переставшем биться с чувством, Царило безмятежное сочувствие, К тому, кто будет мертв неоспоримо. Мой взгляд стеклянных глаз стремился под шаги, Словно считая собственные мысли, Секунда за секундой приближая меня к цели, Что вовсе не имела смысла. Победа - одному. Другого не дано. Все как по Дарвину, и выживет сильнейший. Или, как я – бесчувственный и черствый, Как я, кто сделает последний выстрел И окропит настолько безмятежный снег Большим пятном кровавой смерти... Но стану ли я тем, кто победит? … Варианта только два: Убив его, я докажу себе и остальным, Что я убийца с мертвым сердцем, Что тот я, кто не будет спотыкаться о мораль И сотни принципов, не принятых убийцей. Шаги быстрее и быстрей, Как снег, кружащийся над парком, Как уносящий мысли далеко, Мой шаг, пропитанный азартом. Касались снега полы сюртука, Кружились надоедливые хлопья, Чуть прикасаясь к кронам старых кленов, Уснувших под пушистым, снежным мехом на века. Но взгляд мой застилали лишь они, И сквозь завесу странного видения, я вновь увидел ту, Что пробуждала во мне силу, Способную разрушить сталь моих несуществующих сомнений. Прекрасная Мария предо мной. Такая хрупкая, как ледяная пленка под ногами, Вот только… Думал ли всерьез, что та возвышенная дева, Вздохнув, упадет пред тем, кто так нещадно рушит жизни?... Но все изменится, едва ли, Я на себе прочувствовал ее немую дрожь, А взгляд прикован был к прекрасной даме, Что взглядом обошла меня, возможно, не всерьез, Но все же сердца медленно коснувшись… Все! Хватит! Я, лишь улыбнувшись, тихонько, уголками губ, Дал шанс понять ей, что уйти я не намерен. Так пусть же прозвучат те выстрелы, ломающие жизни! Нещадно разделяющие боль и злость! Так быстро, словно птицы, уносящие любое слово, Туда, где уж и без того мороз. А вот и он. Явившись на дуэль, Которая, возможно, разорвет частички его жизни, Привел с собой ее. На светлых, длинных волосах застыл колючий иней, В глазах, прекрасных и глубоких, словно бытие, Я различил вопросов миллионы. Она умна и знает цену счастью, Та верная подруга и жена… Наверное, имел он больше власти, что было в жизни у меня. Ведь власть – не только деньги, слава, Но и любовь, какой бы ни была. Торжественный триумф Добра и Зла – Победа сильного над слабым. Но нет в его глазах того, Что может в раз разрушить болью мирный зал. Он не убийца, просто пал мой выбор На то, что он ценил и уважал. Я справедливость презирал, не веря в честность в этом мире, Как друг в глазах его упал. И вот итог – Лицом к лицу, взгляд к взгляду, Мысль к мысли - Сошлись в бою Добра и Зла Две жизни и два смысла. Уже блеснуло серебро – Я, вскинув револьвер, два шага сделал от него, Нас секундант развел, как два моста, Сожженных навсегда, Без шансов на осуществление примирения. Еще секунда – я впервые, Почувствовал, что сердце ожило, Еще мгновенье – и отныне, Застыло в теле серебро. Разбилось небо пополам, Серые тучи разлетелись мигом, Звук выстрела пробил насквозь мой слух. Безмолвный крик прекрасной Маргариты, Тяжелый вдох Марии – Он упал. На тонком слое чистого, как миллион кристаллов снега, Так быстро холодеющую кровь он разливал. Застыло все. Неслышно стало вдохов, Я, отвернувшись от своей души, На пленке снежного покрова оставлял следы, Что тут же заносились приведением. Снежинки в быстром вальсе покрывали мир, Но был ли тот триумф таким уж триумфальным? На поединке равном друга я убил, А после – даже следа не оставил. Не торопясь, я исчезал, закутанный в слепую боль, Шаги теряли шансы на спасенье… А за моей заснеженной спиной, Туманом простирается виденье. Ее глаза застыли в тот же миг, Я понял, лишь спустя еще четыре шага, Как можно выстрелом разрушить жизнь, Что без меня еще б десятки лет дышала. Но вот итог – Лицом к лицу, взгляд к взгляду, Мысль к мысли - Сошлись в бою Добра и Зла Две жизни и два смысла. Но что оставят после нас слова? Воспоминания, записки, письма? Напишут наши имена, На исцарапанной доске мемориала, А снег заставит скрыться боль, Которая теперь застынет в лабиринтах Ада. Моя душа погрузится во мрак И сердце тоже биться перестанет, Но как бы не кружила нас судьба – Ценою смерти больше справедливости не станет…