***
Какое это ни с чем несравнимое удовольствие окунуться в чистую, прохладную воду реки! Сакура уже полчаса плескалась, пытаясь отмыть свое тело от пыли и грязи. - Нужно обрезать… - огорченно пробормотала она, внимательно рассматривая безжалостно опаленные огнем кончики своих длинных волос. Куноичи стояла по самую шею в прохладно-бодрящей воде и уже совсем не чувствовала усталости. Но за несколько недель ее душа, сознание и тело привыкли к постоянному присутствию Пяти Сфер, а теперь их нет. Жгучие ощущение потери и чувство вины не давало покоя. Какие бы мысли не возникали в ее голове, они все равно возвращались к этим загадочным искрящимся шарам. Сакура сделала с десяток очень осторожных шагов вперед – передвигаться по каменистому дну было весьма тяжело и опасно. Теперь ниндзя-медик стояла по пояс в воде. Мелкие капельки, которые неторопливо стекали по обнаженной белой груди, отражали мягкий свет склонившегося на запад солнца; девушка расправила хрупкие плечи и, зачерпнув прозрачную жидкость, еще раз умыла печальное лицо, чтобы прогнать грустные думы. «В конце концов, я всегда находила решение!» - Почему иероглифы не исчезли? – она разглядывала внутреннюю сторону своих узких ладоней. Не смотря на то, что Пять Сфер теперь в умелых руках Кейташи, знаки на теле Сакуры не исчезли. Все также выделялись на бледной коже красивыми черными штрихами. - И везде эти "почему"! – раздраженно воскликнула куноичи, с силой сжав кулаки и нахмурив тонкие бледно-розовые брови. Она с самым решительным видом вышла на берег и торопливо стала надевать чистые вещи. Благо, что в рюкзаке была сменная одежда – черные шорты, сшитые из прочной эластичной ткани, темно-бордовая майка с коротким рукавом и, конечно же, простое, скромное нижнее белье. Сакура, полностью облачившись и прикрепив к поясу шорт небольшую сумку с оружием и свитками, вертела в руках кунай и все никак не могла решиться обрезать волосы. Она не стригла их уже много месяцев, как раз со дня победы в Великой Войне. Густая, длинная шевелюра была испорчена в бою с Кейташи. Само сражение куноичи помнила урывками, какими-то отдельными вспышками, но взорвавшиеся печати, отреагировавшие на ее внушительный выброс чакры, громогласно выплюнули огонь и опалили волосы – это память услужливо подкинула. Девушка печально усмехнулась, когда собрала хвост из розовых волос и поднесла к ним остро заточенный кунай – она вспомнила случай, где будучи совсем еще ребенком, проходила экзамен и ей пришлось обрезать свою красивую шевелюру. Это был особый момент. Момент взросления и осознания своих слабостей. - Может, это тоже знак того, что мне стоит что-то в себе поменять? – Сакура нахмурила брови и, отбросив в сторону нерешительность и всякие сомнения, твердым взмахом куная обрезала опаленные волосы.***
Невдалеке уже виднелись двухэтажные каменные дома деревни Сейсей. С виду обычная деревенька, ничего примечательного. Трудолюбивые жители зарабатывали себе на жизнь тем, что старательно выращивали на своей плодородной земле редкие лекарственные травы, изготавливали на продажу уникальные целебные настойки и всяческие мази. Сейсей привлекала немногочисленных туристов своими горячими источниками, славившиеся среди простых людей и ниндзя лечебными свойствами. Иногда шиноби, те, которые выполняли миссии в здешних местах, заглядывали ненадолго в деревню, чтобы смыть с себя усталость и кровь врагов, подлечить раны. Вежливое обслуживание, красивые купальни, симпатичные девушки, которые перевязывали раны и накладывали мази на ушибы - все выше всяческих похвал. - За нами хвост из двух человек, - произнес Нобу, материализовавшись рядом с быстро шагающей Сакурой. Призрак бросил взгляд на молчаливого Казэкаге. Было непривычно и некомфортно, что теперь его мог видеть Гаара. Поэтому Нобу сделал так, чтобы никто, кроме Сакуры не смог узреть его призрачную сущность. - Нам стоит остановиться, - произнесла куноичи, поспешно нагоняя правителя Сунны. Она все еще смотрела на Нобу глазами полными благодарности, но через секунду отвернулась. Ниндзя-медик насторожилась и прислушалась. В ожидании нападения все мышцы ее тела напряглись, а и так годами хорошо натренированный слух, стал еще острее. Гаара последовал совету и незамедлительно остановился. - Следуют за нами около получаса, - произнес он, зорко вглядываясь в лесную чащу. Его лицо, как это часто бывает, не выражало никаких эмоций. Только бирюзовый взгляд стал предельно сосредоточен и колюч. - Плоды твоих уроков по способностям сенсора? - тихо спросил он, припоминая, что куноичи в одном из разговоров как-то вскользь проговорилась о своих умениях шиноби-сенсора. Но к ее большому огорчению, так и не нашла свободного времени для достаточного углубления в эту тему и желания приступить к действительно серьезным тренировкам. Чистосердечное признание куноичи своей ошибки и своевременное отбрасывание в сторону природного упрямства - нравилось Гааре и восхищало. Не каждый человек способен на справедливую самокритику. - Нет, - отозвалась Сакура, аккуратно и абсолютно бесшумно расстегивая сумку, прикрепленную к поясу ее шорт, и доставая из нее кунай. - Мне Нобу доложил, - девушка нахмурилась и добавила, совсем понизив голос: - Почему ты сразу не предупредил? - Не было необходимости. Я не чувствую опасности. Так что можешь убрать кунай. Сакура только неопределенно что-то буркнула себе под нос, но всерьез спорить не стала. В опасной обстановке она всецело доверяла Казэкаге. Он великий шиноби, его таланты и колоссальный опыт даже не стоит сравнивать с ее. Она бы все равно проиграла. Поэтому лучше не возражать и положить остро заточенный кунай на место. - Я тоже не вижу необходимости в оружии, - заметил Нобу. Всего каких-то пару часов назад призрак вновь вернулся к Сакуре. Куноичи тут же бросилась его обнимать и засыпать вопросами, на парень только отмалчивался или отвечал односложно и туманно, за что получил несколько знаменитых увесистых тумаков Харуно. Через минуту до молодых людей донесся почти неуловимый легкий шелест потревоженной листвы и звук кричащих лесных птиц, которых бесцеремонно спугнули с веток неожиданные преследователи. - Сакура! - окликнули откуда-то сверху. Голос показался ей очень знакомым. Перед девушкой, обнажая в улыбке свои клыки, уже стоял высокий юноша, а рядом с ним огромная белая собака. - Киба? - ниндзя-медик удивленно приподняла бровь. Но спустя мгновение тепло улыбнулась. Она истосковалась по друзьям и родной деревне и в полной мере осознала это только сейчас, когда встретилась с Инузука. - Что ты здесь делаешь? И где твой напарник? Ты на миссии? - девушка ласково потрепала Акамару за лохматую шерсть на массивной голове, и снова ее губы растянулись в приветливой полуулыбке. Киба искренне рассмеялся, а вместе с ним громко залаял его питомец. Однако, веселье резко оборвалось, как только ниндзя Конохи встретился взглядом с Гаарой. - Казэкаге-сама... - молодой шиноби тут же посерьезнел и учтиво поклонился. - У нас не было никакой информации, что Сакура путешествует в Вашей компании. - Этого никто и не должен знать, - строго проронил правитель Сунны. - Рад снова видеть представителя знаменитого клана Инузука, - вежливо добавил он. Казэкаге прекрасно помнил этого смелого, шумного юношу. Образ импульсивного и оптимистичного шиноби Конохи не мог не врезаться в память. - Мы здесь по поручению Хокаге, - за спиной Кибы стоял второй ниндзя. Высокий, крепкий мужчина. Он решительно шагнул вперед и приветственно махнул рукой куноичи, а Гааре лишь сдержанно кивнул. - Я поражаюсь вам - шиноби! Появляетесь из ниоткуда, выпрыгиваете из-под земли, сваливаетесь словно с неба! Я, конечно, читал о способностях и различных техниках ниндзя, но одно дело - получать знания из свитков, а другое - видеть воочию! - восхищенно воскликнул Нобу прямо на ухо своей подруге. Девушка вздрогнула от неожиданности и постаралась незаметно пихнуть широко улыбающегося шатена точно в ребра. "И правда, как я не заметила его появления?" - Сакура скользнула внимательным взглядом по мощной фигуре напарника Инузука. Она не могла вспомнить, что когда-то могла видеть этого ниндзя. В силу своей медицинской практики в госпитале Конохи, куноичи каждый день осматривала и лечила шиноби, поэтому все без исключения были ей знакомы. А вот он, скорее всего, новоприбывший в ряды подчиненных Хокаге. - Так по какому поводу вас отправили за мной? Мой срок отсутствия в деревне еще не исчерпал себя... - девушка прекрасно знала, что Наруто не послал бы за ней раньше времени только из-за пустякового дела. Значит, случилось что-то серьезное, требующее внимания Харуно. - Вот, - незнакомый куноичи ниндзя передал ей небольшой свиток, перевязанный зеленым шелковым шнурком. - Хокаге просил Вас принять решение и немедленно дать ответ, - добавил он. Сакура молча развернула свиток и попыталась углубиться в чтение, стараясь не обращать внимания на Нобу, который с любопытным видом заглядывал ей через плечо; и на Казэкаге, чье невозмутимое лицо стала сковывать маска глубоко спрятанного волнения с причудливой примесью угрюмости. - Я ничего не понимаю! Что за каракули? - возмутился Нобу, когда вместо обычных иероглифов, увидел написанные на бумаге свитка незнакомые ему витиеватые символы. - Послание зашифровано... - тихо произнесла Сакура скорее себе, нежели отвечая на недовольное восклицание призрака. "Значит, действительно что-то важное", - решила девушка, складывая маленькую печать, и шепотом произнесла лишь одно слово:"показать!". Необычные символы, почувствовав чакру адресата, тут же поползли по белой бумаге к центру, образовываясь в чернильную, с острыми краями, кляксу, а потом пятно засветилось светло-голубым отблеском, превращаясь уже в столбцы, начертанными всем знакомым языком. Сакуре Харуно, ирьенину деревни Скрытой в Листве. Сообщаем, что лучшие медики и ниндзя-специалисты по запечатывающим техникам, благодаря Вашим первоначальным наработкам, добились определенного результата. Дело остается только за Вами. Необходимо Ваше личное присутствие, чтобы опробовать новую технику и разблокировать пострадавшие каналы чакры. Прогноз благоприятен.Главный заместитель научно-исследовательского госпиталя Конохи, Кураудо Хико.
Сакура облегченно выдохнула, чувствуя, как внутренняя тревога начала понемногу рассеиваться. Но стоило девушке вновь взглянуть на развернутый свиток в ее руках, как иероглифы опять засветились и выстроились в новый текст. Хикиноба Кейташи, нукенин из Конохи, был замечен вблизи гор Ака. Собирается небольшой, мобильный отряд для разведки и дальнейшего преследования. После восстановления печати Бьякуго, Вы будете немедленно посланы вслед команде. Внизу, после последнего столбца, была поставлена печать страны Огня и личная размашистая подпись Хокаге. - Он так близко у границ Конохи... - вырвалось у куноичи. Перед внутренним взором всплыла карта родной деревни и неописуемо красивых гор Ака, которые стеной расположились всего в двадцати километрах. - Естественно, я прибуду в Коноху, - уже громче заговорила Сакура, передавая в руки Кибы прочтенный свиток. - Но прежде нам... - ниндзя-медик серьезно посмотрела на Казэкаге. - ...нужно набраться сил. Проведем ночь в деревне Сейсей, а ранним утром отправимся в путь. Сокомандник Инузука нахмурил темные брови и возразил: - Но в связи с обстоятельствами, желательно поторопиться. Хокаге ждет Вашего прибытия, Харуно-сан. - Мы измотаны долгой и тяжелой дорогой. Если не отдохнем, то значительно дольше будем добираться до Конохи, - серьезно произнес Гаара и пристально, показывая, что никакие больше возражения не принимаются, посмотрел на двух шиноби. Казэкаге в несколько шагов преодолел расстояние, разделяющее его и девушку, заглянул ей в уставшие глаза и уточнил: - Мы можем позволить себе это? Сакура утвердительно кивнула. Она молча сняла со спины рюкзак и, опустившись на землю, достала из него небольшой свиток. Развернув бумагу, девушка сложила печать, и на плотном пергаменте стали проявляться витиеватые символы. Через минуту запечатанный свиток был передан в надежные руки Кибы. - У кого из вас больший запас чакры? - поинтересовалась Сакура. - Нужно сделать клона и доставить мое послание господину Хокаге, раз уж он приказал мне возвращаться в деревню только в вашем сопровождении, для моей же безопасности - такого ценного шиноби... - девушка усмехнулась и выжидательно посмотрела на парней. - Я это сделаю, - решительно отозвался напарник Инузука. - Но клон не понадобится. - У Фумио призывное животное - стая быстрых, но небольших по размеру, птиц. Их незаметность как раз нам на руку, - пояснил Киба. - Чего тогда ждем? Отправляй послание, и нужно поскорее попасть в Сейсей. Скоро сумерки, - Сакура отвернулась от молодых шиноби и посмотрела на задумавшегося Казэкаге. - Я все объясню чуть позже... - едва слышно промолвила ирьенин. Правитель Сунны понимал, что девушка не желает в присутствии ниндзя объяснять причину ее скорого отбытия в Коноху, ведь не только у нее и Казэкаге прекрасный слух. Мужчина почти незаметно кивнул и, сделав несколько шагов вперед, спросил, впрочем прекрасно зная, что все равно ни один из них не посмеет ему возражать: - Никто не против, если я встану во главе нашего временно отряда?***
Гаара оглянулся на спутников. За его спиной послушно выстроились молодые шиноби – Фумио, Сакура, замыкающие – Киба и его верный пес-ниндзя Акамару. - Почему ты ей не сказал? – чуть требовательнее, чем это нужно, спросил призрак у Казэкаге. Нобу легко бежал рядом и нетерпеливо ждал от правителя Сунны ответа. - А зачем? Мне достаточно и того, что мои труды и старания Сиу принесли пользу. Пусть все останется так, как есть, - Гаара спокойно посмотрел на призрака и усмехнулся: - Неужели ты не понимаешь, почему я не распространяюсь о своей причастности к тому, что наконец был найден способ высвободить печать Бьякуго Сакуры, должным образом разблокировав ее каналы чакры? Хотя, мое дело было маленьким – я просто отдал приказ, пока пребывал в деревне и отправил лучшего специалиста по запечатывающим техникам и чакра-ядам в Коноху. Объединенными усилиями ученых обеих деревень дело сдвинулось с мертвой точки. - И все же, я не понимаю, почему ты решил все оставить в тайне… - недоуменно возразил призрак. Он пристально оглядел довольно высокую фигуру Казэкаге, его сосредоточенное и немного пасмурное выражение лица, плотно сжатые губы и выразительный, живой взгляд бирюзовых глаз. Сильный и надежный мужчина – вот какую мысль вселял вид Гаары. - Мужчина не должен хвалиться своими поступками. Он должен помогать и поддерживать свою любимую женщину, не засоряя их душевную близость бахвальством и не вызывая в сердце избранницы чувство обязанности… - Гаара замолчал. Молодой мужчина ускорил бег. На его суровом лице мимолетно проскользнула таинственная улыбка. – А если этой любимой женщиной является Сакура, то лучше вообще рта не раскрывать. Если она прознает, что я действовал за ее спиной… - пробормотал себе под нос Казэкаге, но фразу не закончил, представляя, как куноичи разозлится и мило разрумянится от возмущения. - Сакура не распространялась о твоих способностях, Нобу. Только предупредила, что ты можешь залезать в голову человека и довольно успешно выуживать оттуда воспоминания. Но эта способность действовала только на нее. Так почему теперь я не только вижу тебя, но и прочувствовал твой призрачный фокус на себе? – Гаара остановился перед воротами деревни Сейсей, украшенными художественной ковкой. – Объяснишь? Ведь ты только так смог узнать о том, что я отправил в Коноху своего ученого, - тихо, так, чтобы не услышала куноичи, произнес мужчина. Ворота перед шиноби распахнулись, гостеприимно впуская усталых путников. Гаара шагнул вперед, следовавшие за ним шиноби радостно переглянулись. Наконец они добрались до деревни, где смогут отдохнуть и поесть нормальную пищу. Даже Фумио на этот раз не возражал, а благоразумно промолчал, с интересом рассматривая снующих туда-сюда жителей Сейсей. - У меня и Сакуры очень ролчная связь, наши души словно связаны неведомой силой, которая удерживает меня рядом, - проговорил Нобу, плавно ступая по дорожке, вымощенной серым гладким камнем. Улочки деревни освещал мягкий свет фонарей, ненавязчиво создавая умиротворенный настрой. - Как только ваша привязанность друг к другу стала еще крепче, ты попал в своеобразную цепь – я, Сакура и ты. - Интересно, - только и сказал Казэкаге. - Но это лишь мое сугубо личное мнение. Я сделал выводы, руководствуясь полученными знаниями из секретной библиотеки и внутренними ощущениями, - добавил призрак и рассыпался на мелкие искрящиеся частички, предпочитая исчезнуть прежде,чем Гаара задаст новый вопрос.***
Казэкаге этой ночью совсем не спал. Да и как можно забыться сном, когда в соседней комнате, неустанно ворочаясь в постели, лежала Сакура. Его чуткий слух улавливал каждый незначительный шорох, доносившейся из-за тонкой деревянной двери, которая разделяла их смежные комнаты. Яркая полная луна освещала таинственный серебряным светом пустую кровать правителя Сунны. Сам же молодой мужчина стоял у незашторенного окна и наблюдал, как во дворе, у невысоких металлических ворот, тихо разговаривали двое парней-шиноби. Один что-то рьяно доказывал своему более спокойному собеседнику, все же постепенно повышая голос, и Гаара сразу узнал в нем Кибу Инузука. "И все-таки, он шумный парень", - Казэкаге улыбнулся и присмотрелся ко второму ниндзя. Его он до сегодняшнего вечера не знал. Обычный парень, среднестатистический шиноби, с тихим, ровным голосом. Бледный свет луны упал на серьезное лицо Гаары. Ночное светило как будто сделало резче тонкие черты. Прямой нос, плотно сжатые губы, насыщенно бирюзового оттенка глаза красивой формы – все говорило о том, что Казэкаге пользовался успехом у представительниц прекрасного пола. "Здесь холодные ночи", - рассеянно заметил мужчина. Действительно, в деревне Сейсей летние дни всегда отличались зноем, а темное время суток овеивало землю холодом. Гаара вздрогнул и отвернулся от окна, намереваясь все-таки лечь в постель и постараться уснуть. Но стоило ему сделать пару торопливых шагов, как в его дверь осторожно, совсем тихо, постучали. - Кого там принесло? – недовольно пробормотал Казэкаге и поспешил небрежно накинуть на голый торс свой плащ. Простенький замок двери негромко щелкнул, и Гаара рывком открыл дверь, намереваясь обдать нежданного и сильно припозднившегося нарушителя ночного спокойствия ледяным взглядом и нахмуренными, почти незаметными, бровями. Но его недовольство тут же испарилось, на лице мимолетно проскользнула обеспокоенность – на пороге его комнаты, застенчиво опустив взгляд в пол, стояла Сакура. - Что произошло? – молодой мужчина оглядел девушку с ног до головы, автоматически выискивая раны на теле и следы свежей крови. К великому облегчению, все было в порядке. - Я могу войти? – Сакура наконец перестала изучать деревянный пол и посмотрела на возлюбленного. Гаара молча отошел в сторону, пропуская девушку в скромную комнату гостиницы. Он не решался спросить, что привело ее к нему. - Я больше не могу быть одна… - глухо произнесла куноичи. Сакура подошла к окну и стала вглядываться в ночное, усыпанное звездами, небо. Она спиной чувствовала, что Казэкаге прожигает ее взглядом. - Завтра наши пути разойдутся, и я не хочу, чтобы между нами оставались недосказанности… - фигура девушки как будто вся сжалась, словно все ее существо чего-то боялось. Сакура глубоко вдохнула и, повернувшись к Гааре, чтобы встретиться с ним взглядом, охрипшим от волнения голосом, выпалила: - Я люблю тебя! На минуту, на целую долгую мучительную минуту в небольшом помещении воцарилась звенящая тишина. У Сакуры было ощущение, что молчание, повисшее между ними, может взорваться, если сейчас Гаара не произнесет хоть пару слов. Как только холод неприятных мыслей стал проскальзывать в голову куноичи, наполненную сумбурными думами, Казэкаге оказался совсем рядом с девушкой. Его рука обняла ее за талию, и Сакура внутренне улыбнулась, подумав, что ей никогда не надоест это сильное, мужское прикосновение. И пусть Казэкаге не произнес ни слова о взаимности чувств, она видела все в этих бирюзовых глазах. В их таинственном блеске, в мягкой, почти незаметной улыбке и в крепких объятиях. Все это было пронизано любовью. Сакуре казалось, что она только что познакомилась с ним, повстречалась. И это, наполняющее сердце, чувство безмерной нежности, что появилось у них друг к другу, только-только начинает распускаться. Все эти новые переживания были такими волнующими и наполненными обещаниями! "Я не могу потерять его!" - куноичи невольно вздрогнула от мысли, что когда-нибудь она может расстаться со своим любимым. Гаара, бережно обнимавший девушку и почувствовавший, как она старалась еще теснее прижаться к нему, услышал сорвавшийся с ее губ слабый звук. Он с великой осторожностью отстранил от себя куноичи, посмотрел в глаза и затерялся в этом, полном любви, чистом взгляде. Большие глаза, невероятно зеленого цвета, с первой минуты их встречи в доме Наоми, притягивали Гаару и поражали своей таинственной глубиной. Казэкаге заметил, что обрезанные до плеч волосы, выбились из невысокого хвоста, красиво обрамляя девичье лицо шелковистыми розовыми прядями. Лицо Сакура оказалось очень близко, всего в каких-то нескольких сантиметрах. Он поднял ладонь и прикоснулся к щеке. - Такая нежная… - едва слышно промолвил мужчина, проведя согнутыми пальцами вдоль щеки и до линии подбородка. – Такая тонкая… - Гаара склонился над девушкой и невесомо поцеловал шею куноичи. Сакура легко провела ладонью по вздымающейся от глубокого дыхания груди мужчины. Ее изящные пальчики специально задевали металлические застежки плаща, в котором был одет Казэкаге. - Жаль, что нельзя остановить время и вернуть все назад, чтобы попытаться исправить предыдущие ошибки… - прошептала девушка, склоняя свою голову на широкую грудь возлюбленного и прислушиваясь к громкому и ускорившемуся биению его сильного сердца. - Что ты имеешь ввиду? – также тихо спросил правитель Сунны. Он снова аккуратно отстранил от себя куноичи и внимательно заглянул ей в глаза. Сакура пыталась скрыть смущение, но щеки окрасил густой яркий румянец , а ее нежный, с примесью едва уловимой грусти, взгляд был быстро отведен в сторону. Девушка занервничала, понимая, что не стоило высказывать свое сожаление вслух. Как теперь объяснить Гааре, что ей очень хотелось бы, чтобы именно он был ее первым мужчиной, а не Кейташи. Но разве можно такую сокровенность поведать любимому человеку? Сакура высвободила свою руку из крепкой хватки Гаары, и чувствуя, что сейчас просто воспламенится от сомнений и неловкости, порывисто подняла ладонь, прикрывая ею половину лица. Глаза ее были стыдливо зажмурены. Сквозь тонкие пальцы девушка-медик все-таки рискнула посмотреть на Казэкаге. - Почему ты смеешься? – удивлению куноичи не было предела. Она недоуменно разглядывала правителя Сунны, но не могла не заметить, что искренний смех так красит его и смягчает острые черты лица, на которых навсегда отпечатались следы тяжелых дум и постоянной серьезности. - Тебе никогда не говорили, что иногда ты ведешь себя, как ребенок? Это так мило… - проговорил Гаара. Его пальцы смело скользнули по шее куноичи и опустились ниже, к пуговичкам пижамной рубашки. – Ни о чем не переживай. Что было до меня или кто – неважно; сейчас мы вместе, и тебе стоит отпустить призраков прошлого, как это сделал я, и больше не слушать отголоски сожалений. Теперь мы будем создавать свою собственную историю… Сакура судорожно облизала губы, а выразительные глаза мужчины проследили за этим движением. Девушка думала, что нужно сказать что-то, но она не знала что. Внутри нее, где-то глубоко в душе, все еще жил страх – она снова совершает ошибку. Между молодыми людьми повисла тишина. Гаара несколько секунд молча наблюдал за куноичи, а потом с тихим рыком, в котором слышались ноты нарастающей страсти и чувства собственничества , рывком притянул к себе девушку и впился в приоткрывшиеся влажные губы. Прикосновение его требовательных губ неожиданно ошеломило Сакуру. Она широко распахнула свои глаза и уставилась на Казэкаге, но через мгновение медленно опустила веки и мягко оттолкнула его от себя. Мужчина не поддался. Сильные руки, которые сначала мирно лежали на ее талии, ощутимо напряглись и придавили девушку к мускулистому телу. Горячее дыхание Гаары прервалось, и он нехотя разорвал поцелуй. Расстояние между их телами было совсем ничтожным, и девушка само того не желая, сделала пару шагов назад. Сложившаяся ситуация, слова возлюбленного, воспаленный страстью мозг и ее разгоряченное, отзывчивое на ласки тело – немного испугали куноичи. Когда-то в порыве обиды и отчаяния, Сакура поклялась, что больше никогда, ни одному мужчине не позволит вскружить ей голову и уложить в постель. Но ведь перед ней стоял Гаара. Любимый, суровый Казэкаге, а не тот отступник-беглец, который так жестоко и без лишних сожалений разбил сердце и превратил в прах чистые девичьи мечты. Это ведь великий правитель Песчаной Сунны, который сейчас так уверенно и осторожно взял ее за руку и легонько потянул на себя. Он не предаст, не убежит. Не станет использовать в качестве лабораторного материала. Казэкаге другой. Глаза Гаары внезапно загорелись яростью и холодящим изнутри желанием уничтожить Кейташи. Он все понял. Понял, почему Сакура так нерешительна, и по каким причинам глубоко в ее зеленом взгляде проблеснула тень страха. Девушка с шумом вдохнула воздух и уже сама прильнула к груди мужчины, позволяя ему беспрепятственно расстегнуть пуговицы ее ночной рубашки. Последние остатки стены недоверия и неуверенности в мгновение окончательно разрушились. Безбоязненно обнажая перед Гаарой свою душу и тело, девушка теперь точно знала: чтобы не случилось, куда бы не забросила их судьба – больше не будет предательства и обмана. - А теперь поцелуй меня… - пылким шепотом попросил Гаара, мягко поглаживая ладонями хрупкие плечи девушки. Обнаженная кожа куноичи казалась еще тоньше и светлее при серебряном свете луны, которая беззастенчиво заглядывала в окно полутемной комнаты. - Так? – Сакура потянулась к молодому мужчине, приподнялась на носочки и трепетно прикоснулась губами к уголку его губ. – Или лучше так? – она игриво улыбнулась, когда дотронулась до подбородка Казэкаге, а потом и к коже шеи. И опять рваное дыхание Гаары прервалось. Бирюзовый, пристальный взгляд, казалось, был способен прожечь насквозь. Его руки, которые уже поглаживали спину девушки, смело и нетерпеливо переместились ниже, на упругие ягодицы, и крепко сжали их. - Вот так… - пробормотал Гаара. Он медленно, словно смакуя каждое движение, наклонился к лицу Сакуры и поцеловал. На сей раз девушка смело отвечала на поцелуй, вкладывая в него все свое желание и получая жаркое удовольствие от ласк. Мужчина не сильно прикусил нижнюю губу куноичи, вызывая тем самым острое, приятное ощущение. Язык снова коснулся языка, и Сакура незамедлительно ответила, со страстью приветствуя его нежное вторжение. Волнующая дрожь быстро пробежалась по ее уже полностью обнаженному телу. Она почувствовала, что простых ласк и сладострастного удовольствия становится мало. Пылкое, чувственное исступление зарождало давно забытое желание. Все тревоги и опасения были забыты. Вожделение было настолько сильным и обескураживающим, что уязвимое и нежное сердце девушки забилось в сумасшедшем ритме. Сакура, не сдержавшись, тихо застонала и прижалась к правителю Сунны сильнее, больше не в силах контролировать чувства, вызванными умелыми и воспламеняющими поцелуями. Руки Казэкаге до боли стиснули ее тонкую талию, а из его горла вырвался низкий, похожий на рычание, звук. Он резко приподнял девушку, отрывая от пола и вжимаясь своими бедрами в ее – разрумянившаяся Сакура ясно ощутила его ответ на их долгожданную близость. Она не предполагала, что желание может быть настолько жгучим и неудержимым, что заставляет забыть все на свете. Сакура безумно хотела большего, каждой клеточкой тела чувствуя сильные объятия и твердость прижимающегося к ее лону мужской плоти. Куноичи обвила руками шею Гаары; гибкое, девичье тело, распаленное неистовой жаждой, как будто горело, волны получаемого наслаждения окончательно затопили разум. Только через несколько минут, сквозь шум в ушах и свое хриплое дыхание, Гаара сообразил, что до его слуха доносятся посторонние звуки. Он оторвался от пленительно припухших губ Сакуры и быстро отрезвел. Лицо его приняло сосредоточенное выражение. В дверь снова громко и требовательно постучали.