Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

Дом-на-отшибе был так занесен снегом, что сугробы наполовину занавешивали окна первого этажа. Снаружи — стужа, но внутри было тепло и уютно. Гарри казалось, он никогда еще не был так рад вернуться домой. Просто раствориться в ленивом покое и на несколько дней забыть обо всех проблемах, играя с Сириусом в волшебные шахматы, читая книжки и гоняясь за всклокоченным Салазаром по всему дому — тот, как и все вороны, любил блестящие штучки и этой зимой поставил целью заполучить в безраздельное владение очки Гарри. Время текло медленно и лениво. Сириус не мучил его вопросами о происходящем в школе, только раз спросил, готов ли он ко второму туру и не требуется ли помощь. Помощь не требовалась. Гарри не рассказал ему о визите в Литтл Уингинг. Он почти не думал о женщине с бледными волосами и глазами и о маленьком вылизанном городке. Некоторые вещи приходится принимать как данность. Сириус был его единственной настоящей семьей, и разве этого недостаточно? Пару раз заглядывал Ремус — он все не терял надежды найти хоть какую-то работу и большую часть времени проводил в Лондоне, переезжая из одной ночлежки в другую. Они с Сириусом вместе праздновали Рождество в доме Андромеды, и Гарри даже досталась открытка от Тонкс, в которой та желала ему счастливого Нового Года и интересовалась, как поживает Грозный Глаз. Гарри сразу же написал ей подробный ответ, упирая больше на то, какие у Грюма захватывающие уроки, чем на то, какой он циничный ворчун. А вот за другое письмо сесть никак не получалось. Ближе к концу каникул, когда Сириус развалился на диване, лениво бренча что-то на гитаре, а Гарри сидел на ковре перед камином, под треск дров наблюдая за медленным танцем снежинок с другой стороны стекла, он, наконец, нашел в себе силы заговорить о том, что висело у него на душе уже давно: — Сириус? — М? — тот легонько дернул струну, извлекая высокую нотку. — Немного странный вопрос, — Гарри откинулся назад, устраивая голову на сиденьи дивана, чтобы лучше видеть крестного. — Ты помнишь, как мама с папой начали встречаться? Сириус заинтересованно покосился на него. — Помню, конечно. Старшие курсы, то еще времечко было. Что именно ты хочешь услышать? Гарри замялся, подбирая слова. Как ни бился, все звучало странно. Почему о таких вещах всегда так сложно говорить? — Ты... Ничего странного не чувствовал? — Сириус нахмурился, явно не понимая, к чему он ведет, и Гарри поспешно добавил: — В смысле... Папа же был твоим лучшим другом, так? Тебе не было обидно, что ты, вроде как, больше не на первом месте? — А. Ты об этом, — Сириус отставил гитару в сторону, прислонив ее грифом к подлокотнику, и задумался. Его лицо помрачнело. — У меня... Тогда было много проблем. Я ушел из дома, и все было очень непросто. Это был очень уклончивый ответ. Что могло означать: Гарри принял верное решение, заведя этот разговор. — Как — непросто? Сириус невесело рассмеялся. — Я тогда натворил много глупостей. Устроил ту дурацкую шутку со Снейпом, чуть не устроил дуэль с собственным братом прямо перед кабинетом Макгонагалл, встревал в передрягу за передрягой... Тут нечем гордиться. Я был бурлящим котлом, куда намешали злость, обиду, страх, вину, ревность, ненависть... И разбираться с этим нормально я, конечно, не стал, а просто срывал свои негативные эмоции на всех, кто под руку попадется. Иногда... — его голос стал сухим и грубым, как наждачная бумага. — Иногда я думаю, что именно из-за меня Хвост... — Нет, — резко прервал его Гарри. — Это все глупости. Сириус устало прикрыл глаза. — Может быть, — согласился он тихо. — Но против истины не попрешь: я был паршивым другом. Не знаю, почему Лунатик и Хвост не сговорились и не придушили меня подушкой в одну из ночей. Этих двоих действительно задевало мое поведение — я видел, но мне было плевать. Джеймс... Он все воспринимал как-то проще. Да я и не вел себя с ним так по-свински. Но... Да, чего скрывать, я тогда был не в восторге от всей истории с Лили. Сириус приоткрыл один глаз и покосился на Гарри, словно ожидая осуждения или возмущения. Гарри пожал плечами. Вообще-то, ему казалось, что он понимает своего крестного очень хорошо. — Я немного бесился, немного лез на стены, и все это было приправлено чудовищным чувством вины, потому что твой отец, Гарри, был лучшим другом, о котором я только мог мечтать, а я даже не мог как следует за него порадоваться, когда ему ответила взаимностью объект его вечных охов и вздохов. Гарри затопила волна облегчения. Слава Мерлину, он не первый человек, оказавшийся в такой ситуации. Сириус прошел через то же самое, и они с папой все равно остались лучшими друзьями. — И что ты сделал? — Гарри нетерпеливо поерзал. — В смысле, как вы все это решили? — Ну... — Сириус пожал плечами. — Со временем я просто смирился и привык. Жизнь не стоит на месте, все меняется. Лучшее, что я мог сделать, это перестать претендовать на все личное время Джеймса и не мешать ему слишком сильно. Тем более, я отлично понимал, что выдерживать меня в то время было бы тяжеловато даже святому. Гарри кивнул. Понято. Принято к сведению. Он и не думал, что они с Сириусом окажутся так похожи. Теперь, после этого разговора, Гарри здорово полегчало. Смешанные чувства по поводу Гермионы с Крамом никуда не делись, но он, по крайней мере, знал, что делать — дать ей немного воздуха. Может быть, Виктору Краму удастся то, что не удалось Гарри, — вернуть на лицо Гермионы улыбку. — Фух, любишь же ты тяжелые темы, — Сириус с улыбкой передернул плечами. — А что, собственно, случилось? Маленький Малфой завел подружку? — Э-э, почти. Сириус вздохнул и запустил руку ему в волосы, приводя черные лохмы в еще больший беспорядок. — Легко не будет, — предупредил он. — Но в конце концов все будет хорошо. Гарри крепко зажмурился. Он как никогда надеялся, что Сириус прав.