Гарри Поттер и Мальчик-Который-Выжил-Из-Ума

В последнюю ночь под родной крышей Невиллу приснился новый кошмар. Страшные сны были для него не в новинку: бабушка сказала, что это естественная реакция психики на пережитые им ужасные события, и Невиллу не осталось ничего, кроме как смириться с ними. Ему часто снились зеленые вспышки света, почти так же часто — зеркало Еиналеж, перед которым он проводил вечность, пока не становился дряхлым старцем, так и не сумевшим достать философский камень. В других кошмарах нередко фигурировали профессор Квирелл или профессор Снейп. Иногда во снах он становился Невиллом-из-Зеркала, и это были одни из худших кошмаров: в них он пытал или убивал близких ему людей: бабушку, Гермиону, Гарри... Однажды Невиллу приснилось, что внутренний голос обрел свое телесное воплощение: вылез у него из затылка, сверкая багряными глазами и заходясь тонким высоким смехом. Но сегодняшний кошмар был другим. Словно бы более реальным. Он шел по длинному темному коридору (своего сознания?) и шел очень долго, сбившись со счету на втором десятке поворотов. Коридор был запутанный, переплетался сам с собой, как огромная длинная змея, и едва ли имел конец. Но он шел. "Не ходи туда", — отчетливо произнес голос разума/внутренний голос. И остался позади, когда он продолжил шагать. Пустая голова без единой мысли казалась неестественно легкой. И наконец: коридор окончился массивной дверью — дверью без ручки. Он толкнул ее, и она поддалась. Он вошел в просторную залу: несмотря на размах пустого пространства, темные стены с тонким серебристым орнаментом давили на плечи, а от выложенного каменной плиткой пола несло могильным холодом. Посреди залы стоял громоздкий трон из неизвестного черного материала: его очертания были какими-то дымчатыми, расплывающимися по краям — так во снах выглядят многие вещи, но из-за четкости всего остального, эти неясные линии казались неправильными и ненастоящими, притянутыми из другой реальности. На троне сидел... кто-то. Он боялся (не мог?) поднять взгляд выше впалой груди, обтянутой тканью черного балахона. На подлокотниках, увенчанных тусклыми медными набалдашниками, возлежали бледные руки с тонкими длинными пальцами: они отнюдь не казались хрупкими, больше напоминая клыки дикого зверя, готовые в любой момент впиться тебе в горло. Может быть, Кто-то пытался с ним заговорить. Но до него не доносилось ни звука. Может быть, он сам пытался заговорить. Но знал, что его не слышно. Между ними проходила незримая стена, которую было не преодолеть ни телом, ни словами, ни мыслями. Возможно, он мог ее разбить, но не раньше, чем решил бы расстаться со своей жизнью. Эту стену нужно было сохранить любой ценой. И он пошел назад. Не произошло ничего по-настоящему страшного, но когда Невилл рывком вынырнул из сна и очутился в своей постели, задыхающийся и запутавшийся в одеяле, его переполняло чувство безотчетного животного ужаса. Он не мог даже кричать. *** Пропев финальный гудок, Хогвартс-экспресс тронулся с места, отправляясь в свой неблизкий путь до школы чародейства и волшебства. В этот раз Невилл не хотел долго бродить по вагону в поисках свободного купе, поэтому просто зашел в первое, где увидел знакомые лица: Рон, Симус и Дин ехали вместе и уже горячо обменивались впечатлениями от летних каникул. — Привет, Невилл, — поздоровался Дин, прервав свой рассказ о футбольном матче, на котором побывал накануне отъезда. Симус помахал рукой, пусть и не особо энергично. Невилл понимал, что представляет собой не самую приятную компанию: Рон еще в начале прошлого года пожаловался, что он своим мрачным видом здорово гасит абстрактную дружелюбную атмосферу гриффиндорской спальни, но Невилл ничего не мог с собой поделать — сейчас он просто не мог оставаться один. — Моя сестра в этом году едет в Хогвартс, — Рон подвинулся, уступая ему место рядом с собой. — Представляешь, Невилл, она от тебя просто без ума. — Чего? — Невилл вытаращил глаза. Рон был тем еще шутником, но тут он даже примерно не понял, в чем соль шутки. — Того самого, — Рон выпятил нижнюю губу и развел руками. — Понимаешь, она вбила себе в голову, что ты самый крутой волшебник нашего времени, раз еще в колыбели разделался с Сам-Знаешь-Кем, и теперь просто мечтает увидеть тебя вживую. Ты не подумай, я ей честно сказал, что ты, ну, максимум средняя лига, но это как бобы об стенку кидать. В общем, не пугайся, если заметишь, что она на тебя пялится. Максимум средняя лига? Пялится? Невилл даже не знал, от какой фразы испытал больший дискомфорт. — А я хочу пробоваться на ловца, — сообщил Симус, спасая их купе от повисшего неловкого молчания. — Профессор Макгонагалл нас просто сожрет, если мы и в этом году проиграем кубок Слизерину. — А что ты хочешь? — Рон пожал плечами. — У них же Снейп. Разговор ушел в русло дружного обсуждения недостатков профессора Снейпа, и Невилл почувствовал себя немного лучше. Он не сомневался, что и в этом году будет страдать на Зельеварении, даже если Гарри и Гермиона продолжат ему помогать. Теперь Невилл знал, что они не забыли про него — переписку воровал сумасшедший эльф-домовик, который сначала попытался предупредить его о некой страшной опасности, которая объявится в Хогвартсе в этом году, а потом взорвал окно в гостиной дедушки Элджи, чуть не убив всех, кто там находился. Невилл даже не стал пытаться объяснить бабушке, что это был не он: маленькие дети всегда сваливают свои шалости на эльфов-домовиков, нечего и думать, что бабушка могла на такое купиться. К счастью, она сама все для себя объяснила, Невиллу даже не пришлось ничего придумывать. И единственное, что его беспокоило теперь — не учинит ли безумный домовик еще какую пакость. *** Гарри вспомнил, что же ему так не понравилось в произведениях Локхарта, стоило ему открыть первую книгу из списка. Невозможный слог. Нет, писать Локхарт умел, причем очень неплохо: пейзажи мест, куда закидывала его судьба, портреты встреченных им людей, битвы не на жизнь, а на смерть — все это он описывал красочно и живо, но мерлиновы подштанники, какого же высокого мнения был о себе этот человек! Даже если бы Драко взялся написать автобиографию, он и то едва ли добился бы такого ужасающего результата: весь текст так и пестрил пассажами самолюбования, а от снисходительного тона, которым Локхарт обращался к читателям, Гарри испытывал отчетливое желание отправить книгу в ближайший камин. Он взял за правило заранее читать весь список литературы к школе, но больше двух книг Локхарта в него просто не влезло. И разумеется, он не обрадовался, когда Драко поделился с ним ужасной новостью: Гилдерой Локхарт должен был стать их преподавателем по Защите от Темных Искусств в этом году. — По крайней мере, он вроде бы талантливый волшебник, и все такое, — протянул Гарри уныло, но его тон говорил сам за себя. Если и к ученикам у Локхарта такое же отношение, как к читателям, уроки в этом году грозили стать настоящей пыткой, куда уж там профессору Квиреллу. — Это только на один год, — попробовал утешить его Драко. — Может, на третьем курсе повезет больше. — Может, назначат уже профессора Снейпа, — поддержал Гойл с глупой ухмылкой. Гарри едва удержал язык за зубами. Ну сколько можно?! Как вышло, что миф о мечте Снейпа преподавать Защиту настолько плотно укоренился в умах студентов? Они, между прочим, ходили на все те же уроки, что и Гарри, и видели все то же, что и он: горячую любовь на грани одержимости, которой сквозили все слова и действия Снейпа, связанные с Зельеварением. Как люди вообще могут быть настолько слепыми? Они же уже на втором курсе! Всю дорогу до замка в карете без лошадей Гарри провел в прескверном настроении, и Распределение и представление новых преподавателей его не особо развеселило: в реальной жизни Локхарт теперь внушал ему не меньшее отвращение, чем в роли повествователя. Еще и разоделся не пойми во что: профессор Дамблдор в ярких кричащих нарядах выглядел экстравагантно, но Локхарт в своей цветастой мантии был павлин павлином. Гарри отчаянно надеялся, что несправедлив в своей оценке, и на уроках выяснится невообразимое: в реальности Локхарт приятный человек и замечательный педагог, — но верилось в это мало. Утешение дарили только презрительные взгляды, которые Снейп время от времени бросал через стол на своего новоиспеченного коллегу. Приятно быть не одиноким в своей неприязни. *** Невилл никогда не был в восторге от традиции проводить трапезы в Большом зале: будь у него выбор, он предпочел бы завтракать, обедать и ужинать где-нибудь в уединенном месте, а не в битком набитом другими учениками помещении. Как тут расслабиться? Но никогда еще он не чувствовал себя в Большом зале так неуютно, как сегодня. Неподалеку от него сидела Гермиона, и хотя с такого расстояния они поговорить не могли, Невилл не сомневался, что совсем скоро ему придется как-то объяснить ей, почему он не ответил ни на одно ее письмо. Впрочем, Гермиона была из семьи магглов и могла не знать о том, насколько нереалистично звучали все объяснения, если в них присутствовали слова "домовой эльф", так что это была меньшая из проблем. Куда большее неудобство доставлял некто Колин Криви — распределенный в Гриффиндор первокурсник, которому не повезло оказаться под боком у Невилла. С какого-то перепугу Невилл стал его героем в тот самый день, когда Колин начал свое знакомство с новейшей историей магии. — Так здорово, что нам удалось познакомиться в первый же вечер! — наседал на него Колин. Голос у него был раздражающе писклявый. — Я и подумать не мог, что мне так повезет! Знаешь, мне вообще редко везет, я все время проигрываю в "тяни жребий" или "камень-ножницы-бумага" — у волшебников это "камень-ножницы-пергамент", да? В общем, так, вот разве что с магией мне правда повезло — я ведь из семьи магглов, знаешь... Другим нагоняющим жуть моментом было то, о чем предупреждал Рон: Джинни Уизли, конечно же, тоже попавшая в Гриффиндор, и, конечно же, тоже оказавшаяся неподалеку, начинала сверлить Невилла взглядом каждый раз, когда он смотрел в другую сторону. Она правда думала, что это незаметно? "Знаешь, мы можем начать организовывать армию фанатичных приспешников." — Я читал о тебе так много! А это правда, что тебе еще не исполнился год, когда ты победил Сам-Знаешь-Кого? — Колина совершенно не смущало, что Невилл не отвечал ни на одну из его реплик вот уже минут десять. "Из этого, скажем, выйдет неплохой ревностный слуга, который выполнит любой твой приказ..." "Нет?" "Ну может хотя бы официальный фан-клуб?" "А если я скажу "пожалуйста"?"