Джеки Чан VS Игра престолов

Дождь давно кончился, и свежий морской бриз быстро разогнал тучи, унеся их в Черноводный залив. Наступило прохладное утро. Жители Королевской Гавани шли по своим делам, с любопытством поглядывая в сторону холма Рейнис, из которого высоко в небо поднимался столб черного дыма. Так как последний раз холм дымился много десятилетий назад, когда в нем сжигали тела умерших от эпидемии, горожане тотчас стали делиться друг с другом догадками насчет нового возгорания. — Да говорю вам, снова жмурики загорелись! Жмурики — они ведь такие! — Дурак ты. С чего бы они загорелись? Они давно уже золой стали. Костей даже не осталось. — А вот черта с два! Я сегодня ночью собственными глазами видел, как один из них оттуда выпрыгнул. Черный весь, страшный! Прямо из холма вылез. Я вам говорю, жмурики идут! Лезут из всех щелей! О боги, где спасения искать?! -Ты какой-то идиот. Шел бы ты отсюда, не мешал работать… Некоторые всерьез были уверены, что в Драконьем логове вновь появились драконы.  — А ведь правда! Это точно драконы! Кто ж еще, если не они?! Либо драконы, либо жмурики! — Я же сказал, пошел вон! Джеки Чан проснулся в полдень. Он открыл глаза, и все события этой ночи тут же навалились на него всей своей тяжестью. Но отдых сделал свое дело. Голова его была ясной, и на смену изнеможению вновь пришла свойственная ему решительность и готовность действовать. Задвинув подальше все темные мысли и усилием воли не давая им возможности снова завладеть его разумом, Джеки сфокусировался на одной единственной цели: как можно скорее отыскать Арью. Он умылся и, перевязав рану на плече, которая, к счастью, оказалась неглубокой, решил отправляться на поиски. Выйдя на улицу, Джеки в задумчивости огляделся по сторонам. Он не знал, куда могла пойти Арья, не мог даже предположить, поэтому просто пошел куда глаза глядят, надеясь на слепую удачу. Блошиный конец жил своей обыденной жизнью. Люди, жившие здесь, выглядели совсем иначе, нежели горожане из других районов. В трущобах нашли свое пристанище самые низшие и маргинальные члены средневекового общества. Взгляд Джеки скользил по озлобленным, угрюмым лицам бродяг, бесцельно слоняющихся по улицам в поисках легкой наживы, натыкался на кудахтающих торговок, сующих ему в лицо вонючую рыбу. Нищие и гадалки вились вокруг, заискивающе заглядывая в глаза в надежде на его щедрость, уродливые проститутки хватали за руки, пытаясь увлечь в полутемные переулки, шепча на ухо плоские комплименты. За все время, проведенное в трущобах, Джеки научился абстрагироваться от этой реальности, пропускать сквозь себя, но сейчас, когда в поисках Арьи ему приходилось вглядываться в толпу, он снова увидел Блошиное дно во всей красе. Но сейчас он увидел его по-другому. Отвратительный, безобразный сброд, потерявший всякий человеческий облик, который можно лишь презирать и бояться… все они вдруг оказались просто несчастными, забитыми людьми с очерствевшими сердцами. Мимо него с криками пронеслись несколько чумазых беспризорников, гнавшихся за изо всех сил удирающей бродячей кошкой. Уже давно били колокола. Он только сейчас заметил, что многие люди торопятся в сторону холма Висеньи, на котором располагался кафедральный храм Королевской Гавани. — Слыхали? Его ведут в септу! Десницу ведут в септу! — услышал он. -Слава богам, ну теперь-то он не отвертится! За всё ответит, предатель! — Его наверняка казнят, голову даю на отсечение! — Туда ему и дорога! Джеки сразу понял всё. Эддарда Старка вывели из темниц и сейчас сопровождают к храму Семерых, где над ним, вероятно, состоится публичный суд. Горожане, делясь прогнозами и смакуя предстоящее зрелище, неторопливо двигались к храму. Не медля ни секунды, Джеки бросился в сторону септы Бейлора, расталкивая толпу. — А я слышала, что его сошлют на Стену. Говорят, он отказался присягнуть юному Джоффри… — донеслось до Джеки. — О чем ты говоришь?! Этот ублюдок убил короля и пытался убить его сына, чтобы забрать трон! — громко отвечал шедший впереди толстяк, — Изменники должны понести наказание, а не отсиживаться на Стене. Смерть изменнику! Слушая всё это, Джеки не верил своим ушам. Он хотел было вступиться за доброе имя Старка, но времени на это не было. Он не мог допустить, чтобы Эддарда Старка казнили. Помня про обещание, которое дал Арье, Джеки намеревался спасти её отца, чего бы ему это не стоило. В тот момент он не думал о том, каким образом ему удастся это сделать. Он не думал ни про гвардейцев оцепивших площадь, ни про то, как он будет защищать Эддарда от Золотых плащей, от горожан, жаждущих расправы над изменником, ни про план отхода. Но он точно знал, что не позволит так просто погубить ни в чем неповинного человека. Джеки спешил изо всех сил, но двигаться сквозь толпу было непросто. Его постоянно что-то тормозило. Под ногами путались свиньи, не давали пройти попрошайки, телеги преграждали путь в самый неподходящий момент, выворачивая откуда ни возьмись. Казалось, все было против него. В какой-то момент он споткнулся и налетел на какого-то рослого бродягу. — Простите… — буркнул Джеки, попытавшись подняться, но прохожий в бешенстве схватил его за грудки. — Тебе что, жить надоело, урод?! — заорал бродяга ему в лицо. — Да отцепись ты! Я спешу! — Джеки попытался вывернуться, но бродяга крепко вцепился в него. — Знаю я таких! Обокрасть меня хотел?! Спешит он, ишь ты! На каждом шагу ворьё! Он с удовлетворением наблюдал за попытками Джеки освободиться от его хватки. В этот момент колокола созывавшие горожан умолкли. Суд над Старком должен был начаться с минуты на минуту. Исхитрившись, Джеки пнул бродягу в живот и, толкнув его в толпу, что есть силы бросился вперед. Какого-то конкретно плана у него не было. Джеки понимал, что придется импровизировать на ходу, и решил просто сконцентрироваться на настоящем моменте. Десятки вооруженных гвардейцев не смущали его. Главное было — пробиться к септе, а там интуиция уже подсказала бы верное решение. Он пулей пронесся по улице Сестер и через минуту выбежал на большую мраморную площадь, располагавшуюся перед кафедральным собором. Здесь нельзя было и шагу ступить: люди, заполонили всю площадь, тесня друг друга и возбужденно переговариваясь. Толпа волновалась. Что-то происходило, но из-за голов Джеки не мог рассмотреть, что именно. Он попытался пробиться ближе, но толпа была настолько плотная, что бежать можно было разве что по головам. Со стороны септы доносились громкие возгласы, но слов было не разобрать. Взгляд Джеки упал на статую короля Бейлора Благославенного, возвышавшуюся посреди площади. На пьедестале он увидел Арью, примостившуюся у ног изваяния. Широко открыв глаза, она с ужасом следила за происходящим у дверей септы. Воздух разрезал пронзительный женский крик, и толпа, взревев, подалась вперед, потащив за собой Джеки. Лавируя между людьми, он сумел преодолеть еще несколько метров, как вдруг в образовавшемся просвете увидел Эддарда Старка. Опустив голову, он стоял на коленях перед входом в храм Семерых. Лицо его заливала кровь. Грязные, спутанные волосы падали на глаза. Долговязый палач в черной маске возвышался над ним, держа в руках огромный двуручный меч. Чуть поодаль, в окружении свиты, торжествующе улыбаясь стоял Джоффри. Санса рыдала за его спиной, простирая руки к отцу, но плач её тонул во всеобщем реве. Джеки бросился к септе, отталкивая в стороны стоящих на его пути. Ему оставалось преодолеть чуть больше десяти метров. Толпа бесновалась. Палач занес над лордом Эддардом меч. «Нет, нет, нет…» — стучало в голове Джеки. Он не мог допустить этого, не мог. Пять метров… Меч со свистом описал в воздухе полукруг. Голова Эддарда Старка с глухим стуком упала на белоснежный мрамор, оросив его алой кровью. На несколько секунд повисла тишина. — Они убили Старка! — прокричал чей-то голос. — Сволочи! — подхватил другой. Толпа взорвалась криками. Большинство людей ликовало, кто-то в голос славил короля, а кто-то даже бурно аплодировал, будто побывал на отменном представлении. За всё время существования Великой септы еще никогда на её площади не казнили людей. Септон, стоявший у входа в храм и со стороны наблюдавший за происходящим, был в ужасе. Ступени из белого мрамора были все залиты кровью. «Что же они наделали! — в отчаянии думал септон, — мрамор ведь так легко пачкается! Его же теперь ничем не отмыть!». Сделав рукой прощальный жест, тут же подхваченный одобрительным гулом, Джоффри развернулся и в сопровождении гвардейцев и придворных проследовал в септу Бейлора. Сандор Клиган взял на руки находившуюся в обмороке Сансу и понес следом. Кровь ручьем струилась по ступеням, безбожно пачкая мрамор. Смотреть больше было не на что. Толпа стала расходиться, возбужденно обсуждая случившееся. Джеки стоял как вкопанный, тупо глядя перед собой. Случившееся никак не укладывалось у него в голове. Он не успел. Он старался изо всех сил, спешил, как мог, но… в итоге все равно проиграл. Эддард Старк был убит, и он ничего не смог сделать, чтобы хоть как-то предотвратить это. Ему вдруг вспомнились слова Сирио о том, что история уже написана. Бессмысленно было пытаться что-то изменить. Каким бы ты ни был добрым, честным, благородным, этот мир все равно сотрет тебя в порошок, рано или поздно. Перемелет и выплюнет твои останки в сточную канаву. Еще пять минут назад Джеки был абсолютно уверен, что ему удастся предотвратить казнь. Он не мог даже помыслить, что может быть как-то иначе, ведь в своей вселенной ему это наверняка удалось бы, просто по законам жанра. Но тут законы были иными. — Ты обещал …- произнес кто-то за его спиной. Джеки обернулся и увидел Арью. Глаза её были мокрые от слез, но она больше не плакала. Она исподлобья смотрела на него, сжимая в руке иглу. — Ты обещал, — глухо повторила она. Откуда-то из толпы выбежал Юань, все это время не отступавший от Арьи ни на шаг. Будто чувствуя их настроение, пес, грустно опустив морду, лег рядом на землю. Джеки не мог смотреть Арье в глаза. Ему хотелось провалиться сквозь землю. Он хотел что-то сказать, хотел все объяснить, но понимал, что никакие слова тут не помогут. Он не сдержал обещания… Площадь почти опустела. Несколько ланнистерских гвардейцев патрулировали округу, искоса поглядывая в их сторону. На месте казни, сидя на четвереньках, трудился уборщик. Высунув язык, он старательно драил ступени, поминутно полоща окровавленную тряпку в ведре. Сквозь облака проглянуло солнце, озарив светлый лик Бейлора Благословенного. Взгляд каменного изваяния был устремлен в сторону септы, и казалось, что Бейлор с невыразимой мудростью смотрит на уборщика, усердно оттирающего кровь со ступеней. — Я подвел тебя… — тихо сказал Джеки. — Я всех подвел. Бейлиш был прав — я просто мелкая сошка, назойливая муха… — он отвернулся. — Что бы я ни делал, итог всегда один… Как бы я не пытался. Арья молчала. В эти секунды она не знала, кого ненавидит больше — убийц её отца или этого человека, подарившего ей надежду, которой не суждено было сбыться. Чуда не произошло. — Ни с места! — раздался резкий голос. Краем глаза Джеки заметил блеснувший сбоку клинок. Успев уклониться, он схватил атакующего за руку и со всей силы дернул её на себя. Послышался громкий хруст. Заорав не своим голосом, гвардеец отпрянул, выронив меч. — Это дочь Старка! — прогремел один из нападающих. Джеки увидел, как еще двое солдат схватили Арью, вырвав иглу. Они оказались в кольце латников, наступавших со всех сторон. Один из патрулирующих площадь гвардейцев случайно опознал в нищенке младшую дочь казненного десницы. На полупустой площади они были как на ладони. Юань с лаем бросился на ближайшего гвардейца, повалив его наземь. В попытках вырваться Арья стала изо всех сил лягаться, ударив пяткой одному из нападавших в челюсть. В ответ тот сильно ударил её в лицо, разбив губу. Арье заломили руки и потащили в септу прямо по земле. Её вели к королю. Остальные гвардейцы, обнажив мечи, окружили Джеки, преграждая ему путь к храму. Юань, отскочив от покусанного солдата, заходился в истошном лае, бегая вокруг вооруженных гвардейцев.  — Сдавайся, ублюдок! Всё кончено! Джеки рассеянно огляделся по сторонам. Он увидел, как Арью затаскивают в септу. Увидел застывшего на ступенях уборщика, открывшего от удивления рот. Увидел иглу, валяющуюся в пыли у подножия пьедестала Бейлора. — Это же просто девочка… — произнес он негромко. — Ёе отца только что убили… — Это дочь изменника! — рявкнул кто-то из солдат. — Поделом ей! Джеки почувствовал, как страшная ярость закипает в нем, затмевая все остальные чувства. Он сжал кулаки. — Зря ты это… — сказал он, еле сдерживаясь, — Очень зря. Гвардейцы стали медленно наступать на него. В тот момент в его голове будто прояснилось. Сомнения, горечь, отчаяние, страх — все это исчезло. Остался лишь праведный гнев. И он больше не сдерживал его.

***

Тем временем, сопротивляющуюся Арью уже успели затащить внутрь храма. — Ваше Величество, нам удалось схватить Арью Старк! Она была на площади вместе с остальными! — громко отчеканил гвардеец. Он с силой толкнул Арью вперед, и та, споткнувшись, упала на колени. Все присутствующие расступились, образовав вокруг неё полукруг. В тот момент в стенах септы находился весь высший свет Королевской Гавани. Вельможи, советники, лорды, септоны — все они с удивлением и неприкрытым любопытством разглядывали грязную, заплаканную девчонку, съежившуюся на холодном мраморе. Здесь были все: король Джоффри, Серсея, мейстер Пицель, Бейлиш, Варис… Серсея не верила своим глазам. Теперь все козыри были в их руках. В сложившейся ситуации дочери Старка имели гораздо большую ценность, будучи вместе, нежели по отдельности.  — Так значит, ты всё видела?! — возбужденно воскликнул Джоффри. Он легко пробежал через зал, шурша плащом, расшитым золотыми львами, и все расступились перед ним, пропуская к Арье. — Ну и как тебе зрелище? — на лице его появилась злобная ухмылка. — Надеюсь, ты не сердишься на меня за то, что я приказал казнить твоего папеньку?! Он ведь был изменником, подлым предателем, осквернившим память моего отца! Как король, я просто не мог закрыть глаза на его преступления! Арья, не шелохнувшись, сидела на мраморном полу. — Но, как известно, яблоко от яблони… В вашем роду все с гнильцой, — продолжал издеваться Джоффри, — и я не забыл, как ты тогда в лесу подняла на меня руку. На короля…. Мерзавка! Ты посмела поднять руку на будущего короля! — его слова, звеня, взлетели к хрустальному куполу, венчающему септу. От его крика Арья поёжилась. Ей было страшно. В тот момент в центральном зале септы присутствовало много людей. Они перешептывались, чесали затылки, смущенно покашливали, но все как один молчали. Никто не заступился за неё. — Помнится, матушка тогда просила наказать тебя за содеянное… Но ты сумела выкрутиться. Теперь всё будет иначе. Доффри сделал вид, будто глубоко задумался. — Может, отрубить ей руку… сир Илин, как считаете? — лениво протянул Джоффри, вопросительно глянув на Иллина Пейна, стоявшего неподалеку. — Ту, которой она ударила меня в лесу… Палач шагнул вперед, готовый выполнить любой приказ своего короля. — Ваше Величество, уверяю, в этом нет необходимости, — поспешно сказал Варис, тоже подходя ближе, — поверьте, увиденное сегодня стало для неё худшим наказанием. Джоффри, сощурившись, глянул на евнуха. — Я не ослышался, лорд Варис? Вы предлагаете спустить ей всё с рук? — Предлагаю просто выпороть девчонку, — предложила Серсея, мягко улыбнувшись. — На сегодня уже довольно крови. — Нет! Не трогайте её! Не смейте! — Санса пришла в себя. Она вся дрожала и еле стояла на ногах, но глаза её метали молнии. Сандор Клиган одной рукой придерживал её, не давая броситься к сестре. — Молчать! — Джоффри сорвался на крик. Может, тебя тоже выпороть?! А потом обеих швырнуть в темницу, где вам обеим и место! В следующую секунду со стороны главного входа послышался громкий шум, и двери септы с грохотом распахнулись. Яркий дневной свет ударил по глазам находящихся внутри. В дверях возник силуэт человека, и все как один повернулись в его сторону, щурясь от яркого света. Несколько секунд человек стоял в проеме, не говоря ни слова. В руке он держал небольшой клинок, в котором Арья тотчас узнала Иглу. Рядом с ним стоял большой косматый пёс. — Кто это? — первым нарушил молчание Джоффри, пытаясь рассмотреть человека, стоящего в потоке света. — Кто это такой?! Охрана! Незнакомец вышел из света, и по залу прокатился шепот. Петир Бейлиш недовольно скривился. В его планы не входила повторная встреча с этим человеком. Вошедший окинул присутствующих таким взглядом, от которого некоторым стало не по себе. Джоффри уже открыл было рот, чтобы разразиться гневной тирадой, но Бейлиш быстро наклонился к нему и что-то прошептал на ухо. — Ах, вот как… Значит, ты тот самый псих из трущоб, о котором все болтают! Я слышал о тебе. Джоффри презрительно оглядел Джеки с головы до ног. — Каких только недомерков не плодит эта больная земля… И тебе хватило наглости заявиться сюда, после всего, что ты сделал! После того, как укрывал дочь изменника! Да твоя голова украсит пику рядом с головой Старка! — он перешел на крик — Ты хоть понимаешь, что тебе не уйти отсюда живым?! Или ты совсем обезумел?! Джеки Чан исподлобья поглядел на Джоффри. — Ты слишком заигрался, мальчик, — сухо проговорил он. — Называешь себя королем? Как по мне, так просто малолетний садист, дорвавшийся до власти. Джоффри побледнел. Губы его задрожали от бешенства. — …Да как… Ах, ты … Да как ты смеешь, мразь?! Я убью тебя! — Валяй, попробуй. — Джеки мрачно смотрел на него. — Я всё это слышал уже сотню раз. Так нравится убивать, да? Нравится причинять боль тем, кто слабее? — Как смеешь ты, поганец, так говорить с королем?! С моим сыном! — на весь зал крикнула Серсея, потеряв самообладание. Она была в ярости. Джеки сверкнул глазами. — Да какая разница, кто он?! Все эти титулы — просто ширма, которой вы прикрываете свои дрянные поступки. Я слышал, как ты предлагала выпороть эту маленькую девочку. Это так благородно, Серсея. Ты такая мудрая королева! — Джеки зло смотрел на Серсею Ланнистер, не давая ей вставить и слова. — А если тебя саму взять и выпороть плетью, тебе понравится? Ты так переживаешь за своего сына-садиста, а на чужих детей тебе плевать? — Закрой свой рот, ничтожество! — прошипела Серсея, сжав кулаки — Жалкое отребье, как ты смеешь… — Ничтожество?.. Да вы посмотрите на себя! — Джеки трясло от негодования. — Кучка жестоких, высокомерных мерзавцев, готовых удавиться за власть! Вы всю жизнь думаете только о себе! Что вы хорошего в жизни сделали?! Кому помогли?! Убить отца на глазах у дочерей… Это то, чем вы гордитесь?! Погубить честного, благородного человека ради прихоти этого сопляка! И ведь никто из вас его не остановил! Это вы ничтожества! И жизни ваши гроша ломанного не стоят после всего этого! Повисла пауза. Происходящее было настолько невероятным, что все присутствующие, потеряв дар речи, округлив глаза, смотрели на бросившего им вызов яростного человека. Даже представить нельзя было, чтобы кто-то мог позволить себе говорить здесь в таком тоне. Джеки перевел дух. — Да с кем я вообще разговариваю… Развращенные властью убийцы. Вам же плевать на всех вокруг себя. — Ты вламываешься в священный храм Семерых, орешь, оскорбляешь нас и нашего короля… Кто ты такой, чтобы судить нас? — произнес Мизинец бархатным тоном. — Ты думаешь, что ты чем-то лучше? Скольких ты уже избил и покалечил за все это время? Идеалист… Фанатик, делящий весь мир только на белое и черное! Такие как ты во много раз хуже любого преступника. — Ты прав. Не мне судить вас. — Джеки вдруг сделался совершенно спокоен. — Вы можете хоть глотки друг другу перегрызть за этот трон. Это будет ваш выбор… Но не думайте, что я буду стоять и смотреть, как вы походя рушите жизни невинных людей. Я не смог спасти отца этих девочек, но их еще могу. Джеки сделал шаг вперед. Оцепенение, сковавшее зал мгновенно спало. Люди зашумели, невольно попятившись назад. — Я не понимаю, почему он еще жив! — заорал очнувшийся от шока Джоффри. — Чего вы ждете?! Убейте его! Убейте ублюдка! Из глубины зала вперед выступили гвардейцы Ланнистеров. Их было несколько десятков. Вооруженные до зубов солдаты тут же окружили человека, отгородив их от короля и свиты. Юань угрожающе зарычал, приготовившись к схватке. Несмотря на то, что врагов было во много раз больше, он был готов защищать хозяина до конца. — Уничтожьте его! Сотрите в порошок! — бесновался Джоффри. Он был весь пунцовый от бешенства. Золотая корона съехала набок, а атласный плащ почти расстегнулся и висел на одном плече. — Я хочу видеть его голову на стене сегодня же! Человек стоял недвижимо, окруженный со всех сторон остриями мечей. — Ну что ж, попробуйте, — тихо сказал Джеки Чан, — Попробуйте убить меня. Он встал в боевую стойку.  — Но не надейтесь, что это будет легко. Многие из свиты короля тут же в панике бросились вон из храма, но сам Джоффри не двинулся с места. Он решил остаться, чтобы понаблюдать за расправой. Он хотел лично видеть, как умрет этот безумец. — Трусы! — захохотал он вслед убегающим. — Чего вы боитесь?! Это лишь один человек! Зал наполнился звуками битвы. Арья, украдкой выглядывая из-за спин, с ужасом наблюдала за дракой. Битва велась явно не на равных. Солдат было слишком много, и все они были закаленными бойцами. Но, несмотря на превосходящую во много раз численность, одолеть человека им все же не удавалось. И никто не мог толком понять почему. Творилось что-то невероятное. Вооруженный одним лишь небольшим клинком, Джеки Чан умудрялся ловко блокировать и отражать все летящие на него удары. Он был словно тень. Проворно уворачиваясь от всех атак, он выматывал нападающих, закованных в тяжелую броню. Гвардейцы атаковали его со всех сторон. Гремя и лязгая доспехами, они рубили сплеча, кололи, подсекали, пытались идти на таран, но все было без толку. Он был почти неуязвим. Резко перейдя в нападение, он пнул в грудь ближайшего атакующего, и тот с грохотом повалился на остальных. Джеки Чан будто находился в одном из своих фильмов, неосознанно превращая происходящее в комедийный боевик с собой в главной роли. Гвардейцы валились как кегли. «Какого черта они валятся! Никчемные болваны!» — раздраженно подумал Джоффри. Ему стало не по себе. Джеки Чан превратился в смерч, сметающий всё на своем пути. Гремучая смесь из карате, кунг-фу и всевозможных акробатических трюков обрушилась на гвардейцев, застав тех врасплох. Совершив картинное сальто, он с размаху заехал ногой одному гвардейцу по уху. Второму рукоятью меча залепил под дых и, сорвав с него шлем, запустил в голову третьему, мгновенно отправив в нокаут, отразив атаку четвертого, выбил у него из рук меч, и ударив в челюсть, с силой впечатал того лицом в стену. Солдаты атаковали по несколько человек зараз, создавая вокруг невероятную суматоху. Беспорядочно размахивая мечами, они метались за ним, поминутно спотыкаясь о своих павших товарищей. Тем временем Юань как остервенелый носился меж гвардейцев, громко лая и бросаясь им под ноги в попытках укусить за незащищенные части тела. Все солдаты были плотно закованы в доспехи, поэтому от Юаня было мало толку, но у него хорошо получалось отвлекать на себя их внимание, создавая дополнительную сумятицу, которая была только на руку Джеки. Юань с разбега прыгнул на одного из солдат, толкнув его в спину. Тот, потеряв равновесие, полетел прямо на Джеки, тут же встретившись с его кулаком.  — Это невозможно… Просто невозможно… — еле слышно повторяла Серсея, глядя, как её люди разлетаются в разные стороны. Она, как и все приближенные, осталась рядом с сыном, но уже начала жалеть об этом. На Джеки Чана накатывала волна за волной. Спустя несколько минут ситуация начала становиться критической. Солдат, способных держать в руках оружие, становилось все меньше и меньше. Удары, наносимые Джеки, были сильные и точные и практически мгновенно вырубали противников, если попадали в цель. — Пёс! — Джоффри пребывал в полнейшем смятении. Ему вдруг стало страшно. — Пес, оставь её! Сир Клиган отпустил Сансу, и та тотчас бросилась к сестре. — Ты должен остановить его! — Джоффри мелко трясся, комкая в руке конец плаща. — Я приказываю! Я хочу, чтобы ты сейчас же прикончил его! — Как прикажете, милорд, — сухо ответил Клиган, нехотя обнажая меч. По большому счету, Псу было решительно все равно, с кем расправляться. Он просто исполнял приказы короля, особо не задумываясь над моральной стороной вопроса. Но далеко не всегда он делал это с энтузиазмом. Так было и в этот раз. Незнакомец откровенно раздражал его своим идеализмом и глупой моралью, но в то же время где-то в глубине души Пёс отдавал должное его смелости и силе духа. Приблизившись вплотную к битве, Клиган остановился и сурово посмотрел на вертевшегося юлой Джеки Чана. Несмотря на свое все еще явное превосходство, было видно, что битва не на шутку вымотала его. — Довольно! — рыкнул Пёс. — Хватит этого балагана. Оставшиеся гвардейцы посторонились, пропуская вперед грозного воина в черных доспехах. Смахнув со лба пот, Джеки устало посмотрел на вновь прибывшего. — Я на своем веку видел много дураков, психов и самонадеянных болванов… Но ты дашь фору им всем. Решил поиграть в рыцаря? Эта гнилая затея, скажу я тебе. С этими словами Пёс начал угрожающе приближаться противнику. Он двигался не торопясь, размеренно и спокойно, как вдруг сорвался с места и, сделав резкий выпад, полоснул не успевшего сориентироваться Джеки по руке. — Полегче! У меня-то нет доспехов… — воскликнул Джеки, прижав к себе окровавленную конечность. Порез оказался глубоким. — Строишь из себя миротворца! Думаешь, что-то сможешь изменить? Пёс вновь стал наступать и, размахнувшись длинным мечом, попытался разрубить Джеки Чана пополам. Но тот, проскользнув под лезвием, сильно ударил Пса в бок. — Слишком много болтаешь! Пес заскрежетал зубами. Гвардейцы, не шелохнувшись, следили за поединком двух воинов. — Всегда презирал рыцарей. Все эти кодексы чести, защита слабых и невинных… Лицемеры, корчащие из себя чертовых святош! В этом мире, где столько дерьма — запятнаны абсолютно все. И нечего притворяться, что ты чем-то лучше других. — Хватит болтать, и прикончи его уже! — нетерпеливо крикнул Джоффри. Джеки смог отразить иглой еще несколько тяжелых ударов, обрушившихся на него в следующие несколько секунд, но ранение быстро дало о себе знать. Подобравшись почти вплотную, Пёс нанес ему страшный удар железным кулаком прямо в лицо. Удар отбросил его назад, и Джеки, прокатившись кубарем пару метров, врезался в стену, оставшись обессиленно лежать на полу. Всё это время присутствующие, затаив дыхание, напряженно ждали развязки и сейчас разом облегченно выдохнули. — Отлично! Отлично, Пёс! — воскликнул Джоффри, хлопая в ладоши — А теперь отруби ему голову! Джеки, тяжело дыша, отрицательно помотал головой в знак протеста. Пёс нерешительно сделал несколько шагов к лежащему. — Милорд, может стоит поручить это кому-то… более квалифицированному? У сира Иллина, по-моему, как раз есть подходящее оружие для этого случая. — Ты начал — ты и заканчивай! — взвился Джоффри — Принеси мне его голову сейчас же! — Нет! — пискнула Арья, бросившись вперед, сквозь толпу. Она оттолкнула Джоффри и попыталась прорваться к Джеки, но тут же была остановлена железной рукой одного из гвардейцев. — Ах ты, мерзкая малявка! Твоя маленькая головка покатится следом! — ощетинился Джоффри. — Пёс, чего ты медлишь! Клиган развернулся и нехотя направился к поверженному противнику. Ему не было жалко его, но он чувствовал небольшое разочарование тем, что поединок так быстро закончился. Джеки попытался встать, но тело его не слушалось. Максимум, что ему удалось, это встать на четвереньки. — Отличная стойка, кретин! Для казни самое то, — насмешливо проговорил Пёс. В зале послышались нервные смешки. Пёс подошел совсем близко и, взявшись покрепче за рукоять меча, приготовился рубить. — Ну что, дружок… Есть последние слова? В эту секунду откуда-то сбоку на него прыгнул Юань. Резкая боль тотчас пронзила руку Клигана, заставив его выронить меч. Юань вцепился ему чуть выше запястья, прокусив кольчугу и буквально повиснув на руке. Заорав от боли, Клиган попытался стряхнуть собаку, но Юань намертво вгрызся ему в руку, надкусив кость. По кольчуге заструилась кровь. — Ах ты, паскудная шавка! Клиган в бешенстве ударил собаку об пол, в попытке освободиться от мертвой хватки. От нестерпимой боли у него помутилось в глазах. Юань рычал, продолжая вгрызаться ему в руку. Клиган еще сильнее ударил собаку о мраморный пол. Но это не помогло. Тогда свободной рукой он схватил с пола свой меч и полоснул собаку лезвием. Взвизгнув, Юань разжал челюсти, и Пёс, подхватив его, с остервенением швырнул через весь зал, словно плюшевую игрушку. Зал в оцепенении наблюдал за разыгравшейся сценой. Тяжело дыша, Пёс повернулся в сторону Джеки и оторопел. Каким-то образом тот смог подняться на ноги. Часть его лица заплыла и распухла, рука была вся в крови, но, несмотря на это, он твердо стоял на ногах. Лицо его было перекошено от ярости. — Никак не угомонишься?! — взревел Сандор Клиган, наступая на него словно таран. -Ах ты… урод… — сквозь зубы прорычал Джеки Чан, идя прямо на него. Вознамерившись отрубить мерзавцу голову любой ценой, Пёс стал яростно атаковать, несмотря на кровоточащую рану. Но в этот раз всё было по-другому. Чуть уменьшив дистанцию, он тут же получил неожиданно сильную затрещину, от которой в глазах поплыли разноцветные точки. Зрение затуманилось. Перед ним мельтешила неясная тень. Пёс подался вперед и, вцепившись в одежду, повалил противника на землю. Не давая вырваться, он приставил меч к горлу жертвы, но человек каким-то образом сумел вывернуться и перевалить Пса через себя, тяжело бухнув об пол. « Чтоб меня… Двужильный сукин сын», — подумал Клиган, поднимаясь. И тут же получил оглушительный удар в челюсть. В голове загудело. Он даже не успевал понять, откуда сыплются удары. Казалось, что со всех сторон. В слепой ярости он взмахнул мечом, но потерял равновесие и, пошатнувшись, грохнулся на одно колено, упершись мечом в пол, чтобы не упасть. Растрепанные патлы лезли в глаза, заслоняя обзор. Почувствовав привкус крови во рту, Пёс выплюнул на пол пару зубов. — Ты что, так расстроился из-за своей шавки? — выдавил из себя Пёс, пытаясь встать. Джеки схватил его за грудки и резко поднял. «Так не бывает… Он же совсем полудохлый…» — пронеслось у Пса в голове. -Это не шавка. Это мой друг, — негромко произнес Джеки, зло глянув на Пса. Тот в ответ лишь ощерился окровавленным ртом. — А ты просто злобный выродок, у которого никогда не будет друзей. И с этими словами, схватив Клигана за волосы, он с размаху грохнул того головой о мраморный пол. Никто не проронил ни звука. Зал был недвижим. Находящиеся в Септе не сводили глаз с человека, победившего целую армию. Сандор Клиган, распластавшись, лежал на полу без сознания. Джеки Чан устало огляделся по сторонам. Он был вымотан. Сейчас, когда адреналин поутих, он ощутил невероятную тяжесть. Всё тело страшно болело. Ноги налились свинцом, раненую руку он почти не чувствовал, а голова, казалось, распухла и готова была лопнуть от пульсирующей боли. Какими бы невероятными способностями Джеки ни обладал, он всё равно оставался человеком из плоти и крови. Он обвел взглядом зал в поисках Юаня. Вокруг царил такой беспорядок, что разглядеть в нем что-либо было очень тяжело. Он с горечью думал, почему не оставил пса у входа в храм Семерых. Где-то за спинами придворных он увидел Арью, удерживаемую гвардейцем около Джоффри. Взяв себя в руки, он сделал несколько шагов в сторону недвижимой толпы, и оставшиеся в зале люди страхе попятилась. Увидев приближающегося Джеки, Джоффри Баратеон, недолго думая, кинулся наутёк, но запутался в своем атласном плаще, расшитым золотыми львами, и, слабо охнув, упал, не пробежав и пары метров. Джеки был уже рядом, когда Серсея, повинуясь материнскому инстинкту, бросилась к сыну, закрыв собой беспомощного короля. — Не приближайся! Не смей трогать его! — в отчаянии крикнула она, защищая сына. — Да помогите же кто-нибудь, черт вас дери! — Ты что, действительно думаешь, что я буду бить этого сопляка? — Джеки поморщился. Он мрачно глянул на гвардейца, удерживавшего Арью.  — Всего этого можно было вообще избежать, если бы вы сразу отпустили девочек. Джоффри в смятении оглядел зал септы. Повсюду без сознания валялись гвардейцы, весь пол был забросан помятыми шлемами, клинками и мусором. «Быть этого не может…», — он до сих пор не мог поверить в случившееся. Происходящее казалось дурным сном. — Отпустите их! — взвизгнул Джоффри, пытаясь подняться на ноги. Отцепившись от гвардейца, Арья тут же бросилась к Джеки, но на полпути остановилась. -Смотри! — она указала на лежащее у стены животное. Джеки бросился к лежащему на полу псу. Юань был жив, но тяжело ранен. На боку его зияла серьезная рана от меча. Пес пытался зализать рассеченную плоть, но у него не хватало сил дотянуться до раны. Он лишь негромко поскуливал, глядя на Джеки глазами, в которых читалось невыразимая тоска. Он умирал. — Нет, нет, нет… — забормотал Джеки, склонившись над раненым псом. — Что же делать… Он в отчаянии огляделся по сторонам. Взгляд его наткнулся на Джоффри, который, вместе с матерью, незаметно начал отступать вглубь зала, стараясь постепенно выйти из поля зрения Джеки. Он вскочил и кинулся к ним наперерез. -Нет! Не подходи! — в страхе вскрикнула Серсея, видя, с какой яростью Джеки Чан приближается к ним, — ты же обещал, что не тронешь его! Но он будто не слышал. Оттолкнув Серсею, он схватил Джоффри за плащ и рывком сорвал его у него с плеч. — Я ничего не обещал, — сухо сказал он. Серсея в ужасе остолбенела. От страха и неожиданности Джоффри потерял дар речи. На мгновение он встретился взглядом с Джеки, и сердце его ушло в пятки. В ту секунду он ощутил себя абсолютно беспомощным и слабым. Губы его задрожали, а на лбу от страха проступила испарина. Он застыл на месте в ожидании удара, но Джеки развернулся и с плащом в руках рванул прочь. Подбежав обратно к Юаню, он мечом разрезал атласный плащ напополам и, как смог, аккуратно перебинтовал беспомощного пса. -Я не брошу тебя тут, приятель. Он поднял Юаня на руки и огляделся в поисках Сансы. Пора было уходить. Большинство людей уже успело покинуть септу, поэтому зал был полупустой. Оставшиеся люди в страхе жались к стенам. Бледная, как полотно, Санса стояла прямо посреди зала. Позади, приставив к её горлу клинок, стоял, не менее бледный Петир Бейлиш. Мастер изощренных интриг и искусный манипулятор всегда просчитывал все ходы. Он знал всё обо всех, все слабости, страхи, намерения и тайные желания. Но слабые места были и у него. Он смотрел, как Джеки осторожно передал пса на руки к Арье, а сам направился прямо к нему. — Не стоит… — еле слышно сказал Мизинец, отступая чуть назад. — Я предупреждаю вас. Он мог просчитать какие угодно варианты событий, предугадать что угодно, но только не то, что произошло сегодня. Всё это было не по правилам. Джеки подошел ближе. Бейлиш сильнее прижал клинок к горлу Сансы. Он знал, что ни за что не посмеет причинить ей вред. Но и отпустить тоже не может. Санса отрывисто дышала, лезвие больно впивалось в кожу. Джеки подошел еще ближе, почти вплотную. Бейлиш похолодел. Он понял, что проиграл. Джеки дружелюбно посмотрел на дрожащую от страха Сансу… и со всей силы врезал Бейлишу по лицу. Тот шарахнулся в сторону, схватившись за голову. Клинок зазвенел по полу, Санса вырвалась и отскочила в сторону, подальше от Мизинца. Не дав тому опомниться, Джеки ударил его еще раз. А затем ещё. — По твоей вине погибло много хороших людей… — Джеки грустно посмотрел на скорчившегося на полу Мастера над монетой. Он сжал кулак для очередного удара. — Прошу, не надо! Остановитесь! — взмолился Бейлиш, пытаясь отползти подальше. Закрывая руками разбитое в кровь лицо, он в ужасе трясся на полу. Он боялся, что этот человек забьет его до смерти. — Но этого уже не исправить. Джеки отвернулся. Всё, что он сейчас хотел — это просто покинуть это место и никогда больше не видеть этих людей. — Нам пора — кивнул он, обращаясь к Арье с Сансой. Некоторые солдаты уже начали приходить в себя.

***

Медлить было нельзя. Джеки размышлял, каким путем можно было бы наиболее незаметно покинуть Королевскую Гавань. Главные входы и выходы из города были наверняка заблокированы, но оставалась надежда под покровом ночи пробраться в порт и спрятаться на каком-нибудь судне, чтобы потом тихо отплыть из гавани. Ну, а дальше всё должно было быть просто. Они выбежали в высокие двери, навстречу солнцу, и остановились на ступенях септы. Дул освежающий морской бриз, небо было ясным. Джеки вдохнул полной грудью морской воздух — и тут же со вздохом выдохнул. Вся площадь перед Великой Септой кишела солдатами. Они были везде. Конница, вооруженная до зубов пехота, занявшие позиции по краям лучники, целившиеся в них со всех сторон. Это была городская стража. Кто-то уже успел доложить им про бойню в септе. В слухи, что один человек перебил всех в храме семерых, солдаты, понятное дело, не верили, и сейчас недоуменно взирали на троицу, застывшую на ступенях храма. — Что теперь с нами будет… — произнесла Арья дрожащим голосом. — Это конец… — Санса в ужасе закрыла лицо руками. — Они не выпустят нас живыми. Это конец… — повторила она, попятившись обратно к дверям септы. Джеки сощурился от яркого солнца и, поднеся руку к глазам, посмотрел на золотистую линию горизонта. Все его планы летели в тартарары. Он понимал, что даже при всей своей сверхъестественной удаче еще одну армию ему одолеть вряд ли удастся. Он потряс головой, гоня прочь мрачные мысли. — Пойдемте, — твердо сказал он. — Нам туда… — он сквозь толпу указал рукой на север. — Это безумие… — прошептала Санса. — Они же убьют нас! Ты посмотри, сколько их! — Просто не думайте об этом. — В голосе Джеки была твердая уверенность. Никто вас не тронет. Держитесь позади меня и не отставайте. На самом деле он не знал точно, каким образом справится со всем этим. Он просто знал, что всё будет хорошо. Знал и верил. — Пойдем, — Арья кивнула, посмотрев на испуганную сестру. — Ты видела, на что он способен. Мы справимся. — Вы просто сумасшедшие… Это самоубийство! — Санса вся дрожала. Возможно, она бы даже вернулась обратно в септу, но после всего пережитого она понимала, что с Джеки ей будет все же безопаснее. Солдаты внимательно следили за спускающейся к ним троицей. Когда те были уже на последних ступенях септы, к ним обратился командующий Золотых плащей Янос Слинт. — Приказываю немедленно остановиться и сложить оружие! Именем короля, вы арестованы! — громко проговорил Слинт. Голос его звучал непреклонно. Джеки сделал Арье с Сансой знак, чтобы те остались позади, а сам двинулся навстречу восседающему на коне Слинту, стоящему во главе солдат. — У нас нет оружия, смотрите… — Джеки поднял руки вверх. — Мы просто хотим покинуть город. Отца этих девочек убили, их самих держат в плену и угрожают расправой. Я лишь хочу помочь им выбраться, ничего более. — Я отлично знаю кто это. Это дочки предателя Старка! И теперь их место в Королевской Гавани. А вот твое место на плахе! — гаркнул Слинт. Несколько Золотых плащей ринулись вперед, обнажая мечи. — Может не надо?.. — начал было Джеки, но солдаты были уже в двух шагах. Собравшись с силами, он совершил быстрый выпад и с одного удара вырубил ближайшего противника резким ударом в голову. Второй еще не успел ничего сделать, как тут же получил сокрушительный удар по незащищенной доспехами части живота. Солдат согнулся в три погибели и со стоном осел на землю. Янос Слинт открыл рот от изумления. Он не успел понять, что произошло и почему его люди упали как подкошенные. — Я не хочу с вами драться, — сказал Джеки подходя ближе к Слинту. — Да, при большом желании я, наверное, смог бы победить всех вас. Мне сегодня необъяснимо везет. Но я очень устал. Пожалуйста, позвольте нам пройти. В тот момент Джеки не мог придумать ничего лучше, чем просто попытаться уговорить толпу вооруженных солдат пропустить их. -Да как ты… Взять его! — закричал Слинт, попятившись на своем жеребце. На Джеки тут же набросились еще двое Золотых плащей, но их постигла судьба предыдущих. Несмотря на то, что он все еще мог постоять за себя, силы его были уже на исходе. Началась страшная суматоха. Лошади встали на дыбы, солдаты зашумели и гурьбой повалили вперед, сминая всё на своем пути. Золотые плащи начали теснить Джеки обратно к септе. На площади всё смешалось. Началась давка. В воздух поднялись клубы пыли, кони ржали и рвались прочь из ревущей толпы. Санса и Арья, прижавшись друг к другу, в ужасе присели на землю. — Прикончите его! — орал Слинт. Не давая им подойди близко, Джеки из последних сил отбивался от нападающих. — Бегите!.. — успел крикнуть Джек, прежде чем на него навалилось сразу пятеро человек и слова его утонули во всеобщем гвалте. Вцепившись в сестру, Санса изо всех сил зажмурила глаза. В этот момент из дверей септы Бейлора на трясущихся ногах выбежал Джоффри вместе с побледневшей Серсеей. За ними высыпали остатки побитых гвардейцев и пришедший в себя Пёс. — Да! Сотрите их в порошок! — Джоффри кинулся по ступеням вниз, в надежде увидеть расправу собственными глазами, но Серсея остановила его, схватив за плечо. — Довольно! Джоффри дернулся и в недоумении глянул на мать. — Довольно! — крикнула Серсея людям у подножия септы. — Остановитесь! — Она вскинула вверх руки, обращая на себя внимание толпы. Её волосы растрепались, лицо было бледнее обычного, в глазах читалась холодная решимость. Янос Слинт непонимающе воззрился на Серсею, но все же дал знак остановить наступление. Повинуясь, Золотые плащи отступили. На очистившемся пространстве, тяжело дыша, немного покачиваясь, стоял Джеки Чан, сжимая покрасневшие, разбитые в кровь кулаки. Солнце слепило глаза. Голова кружилась от дикого напряжения. — Ну, что же вы… давайте!.. — выдохнул Джеки, смахнув со лба пот. Он еле держался на ногах. — Чего ждете?.. Давайте… все на одного, ну? — он развел руки в стороны. Но солдаты, повинуясь приказу Слинта, держались на расстоянии. — Что ты делаешь?! — взбеленился Джоффри. — Они же у нас в руках! — Замолчи, — сухо отрезала она. — Но ты не можешь…  — Я сказала — замолчи! — прикрикнула она, сурово посмотрев на сына. Джоффри открыл было рот, но, увидев взгляд матери, осекся. Одиноко стоя на освободившемся пятачке, Джеки Чан собрался с силами и встал в боевую стойку, по- боксерски выставив кулаки перед собой. — Вы не тронете их. Я вам не позволю, — проговорил он спокойно, будто находился не на площади, в окружении кучи врагов, а просто вышел на прогулку и столкнулся с парой бандитов. Не смотря на изможденность и тяжелые раны, он оставался до конца верен себе. Серсея поглядела вниз, на развернувшуюся у ступеней бойню. Всё это зашло слишком далеко. Превратилось в невообразимый фарс, нескончаемую череду странных и невиданных событий, не укладывавшихся в голове. Серсея до сих пор не понимала, когда происходящее успело настолько выйти из-под контроля. Но больше так продолжаться не могло. — Отпустите их, — громко произнесла она, холодно посмотрев на Арью с Сансой. — Ну уж нет! Я здесь король, и будет, как я скажу! Они умрут здесь и сейчас! — крикнул Джоффри. Его трясло от возбуждения. Страх, охвативший его в септе, постепенно испарялся, снова уступая место злобному превосходству. — Да что на тебя нашло, в самом деле? Защищаешь этих мерзавок?! — Может, ты и король. Но ведешь себя как капризный мальчишка, — гневно бросила Серсея сыну — Сегодня ты уже совершил одну глупость, казнив десницу. И хочешь совершить еще? — резко отчеканила она. — Если убьем дочерей Старка, то Север этого никогда не простит. Это будет страшная война. Ты еще слишком юн и неопытен, чтобы в одиночку принимать такие решения. Джоффри с недоверием смотрел на мать. Он не узнавал её. Сколько он помнил себя, Серсея во всем поддерживала его и потакала. И сейчас её внезапная твердость в этом вопросе поразила его до такой степени, что от неожиданности он оробел. Пока они разговаривали, к ним незаметно подошел Варис. — Соглашусь с королевой, ваше величество. Отпустить их было бы мудрым решением, — мягко проговорил он, дружелюбно глядя на Джоффри. — Последнее, что нам сейчас нужно — это обострение конфликта больше, чем он уже есть. Джоффри растерялся. — Но как быть с этим… Этим… — он не мог подобрать слов. Серсея молчала. Она всё еще остро помнила ощущение беспомощности и отчаяния, охватившего её в Септе. Тот человек мог с легкостью убить её, вместе с сыном. Но он почему-то не стал. Он не тронул их, хотя это ему ничего не стоило. Этот момент прочно отпечатался в её памяти. И сейчас, когда этот безумец уже, без сомнения, был в их в руках, Серсея почему-то медлила. И она толком не могла объяснить себе — почему. После всего, что сегодня произошло по вине этого наглеца, после того, как он оскорбил и унизил её и всех присутствующих в Септе, избил стражу и буквально похитил пленниц у них из- под носа, единственным наказанием для него могла быть лишь долгая и мучительная смерть. Серсея была жестокой и мстительной ко всем, кто хоть как-то покушался на её власть или её детей. Это были две самые важные и значимые вещи в её жизни. Но этот человек не был похож ни на одного из тех, с кем она была знакома. Было ощущение, что его не заботит вообще ничего, кроме слепой справедливости. И осознание этого факта странным образом останавливало её от немедленной расправы над бунтарем. В эти минуты Серсея удивлялась сама себе. Арья стояла, замерев, прижимая к себе раненого Юаня. Ослабший пес отдыхал у неё на руках, закрыв глаза и уткнувшись мордой в плечо. В те секунды она как никогда ясно осознавала всю шаткость их положения и молилась, чтобы всё разрешилось в их пользу. Несмотря на то, что такой исход казался ей абсолютно фантастическим, она чувствовала, что в этот раз все действительно может быть иначе. — Пусть уходят. Все они, — медленно проговорила Серсея ледяным голосом, обращаясь к Яносу Слинту. От шока Джоффри потерял дар речи. По рядам Золотых плащей прокатился ропот. — Но почему?! — только и смог выдавить из себя Джоффри. — После всего, что он сделал, ты отпускаешь его??? Почему?! Серсея задумчиво посмотрела на своего сына. На его юном, бледном лице, обрамленном взъерошенными золотыми волосами, читались непонимание и ужас. Она вспомнила гневную тираду, что посмел позволить себе человек в Септе, и её передернуло. «Жестокие, эгоистичные, расчетливые мерзавцы». Где-то в глубине души она знала это, но никто не смел сказать ей эту правду в лицо. Неужели все вокруг и правда считают её такой? Решение Серсеи стало настолько неожиданным, что повергло в шок многих присутствующих на площади, и люди недоверчиво зашумели. От неё ожидали чего угодно, но только не такого. Всё еще стоящий в боевой стойке Джеки Чан наконец разжал кулаки. С его плеч будто свалился огромный груз, который давил на него все это время. Он смог. Каким-то непостижимым образом, будучи практически побежденным, он все-таки сумел одержать победу. Он устало улыбнулся, наблюдая, как меняются в лице Арья с Сансой. Они не могли поверить своим ушам. Санса с открытым ртом уставилась на сестру, не в силах проронить ни слова. — И как вам не стыдно! Леди не подобает ходить с открытым ртом, — насмешливо произнесла Арья, качая головой, и затем добавила уже серьезно. — Я же говорила, что он справится. Глядя, на то, как они счастливы, Джеки забывал о боли и тяжести, что он испытывал в те секунды, и просто радовался вместе с ними. За последние месяцы у него было слишком мало поводов для хорошего настроения. С тех пор, как он попал на эти земли, окружающий мир только и делал, что изо всех сил пытался остановить его, сломать, уничтожить как нечто опасное и противоестественное, мешающее обычному порядку вещей. Он жил сквозь невероятное сопротивление. Но в тот день чаша весов вопреки всему, впервые склонилась в его сторону. «Значит, еще не все потеряно», — подумал Джеки Чан, — «значит, всё не зря». — Джеки, сзади! — взволнованно крикнула Арья, указывая на кого-то за его спиной. — Ах ты, мразь… … — услышал он над ухом чье-то шипение. Почувствовав движение позади, Джеки только успел повернуть голову, как в ту же секунду его грудь пронзило острие копья. Жгучая боль волной прокатилась по всему телу, пронзая каждую мышцу. Он увидел собственную кровь на блестящем отполированном наконечнике, и сознание его помутилось. Кровь была ярко-алой. Крупные красные капли сверкали на солнце и, скатываясь с острия, падали на землю. Он попытался схватить древко, но оно выскользнуло из ослабевших пальцев, и Джеки почувствовал, как копье с силой вытащили из него. Из открывшейся раны хлынул поток крови. — О господи! Нет! Нет! — донеслись до него крики Арьи. Они звучали чуть приглушенно, будто откуда-то издалека. Толпа вокруг зашумела, и все эти звуки смешались у него в голове в бессвязную кашу. Он без сил упал на колени. Грудную клетку разрывало от дикой боли. Кто-то обошел его и встал напротив, заслонив солнце. Джеки зажал кровоточащую рану и с трудом поднял голову. Перед ним стояла чья-то ухмыляющаяся фигура. Он не сразу узнал человека с копьем. Пока тот не заговорил. — Помнишь меня?.. — еле сдерживая ликование, проговорил тот. Это был тот самый стражник Железных ворот, что когда-то преградил Джеки путь в Королевскую Гавань, когда он впервые пытался попасть в город. — Я так долго этого ждал… — было видно, как его трясло от возбуждения. Его налитые кровью глаза готовы были вылезти из орбит. — И кто теперь слабак, а? Кто теперь проиграл? Стражник злобно расхохотался, глядя на истекающего кровью человека, стоящего перед ним на коленях. Джеки стало трудно дышать, у него не хватало сил вдохнуть воздух. Во рту ощущался металлический привкус крови. Он увидел остолбеневшую Арью, из глаз которой катились слезы. Санса, закрыв лицо руками, сквозь пальцы с ужасом глядела на развернувшуюся сцену. Джеки Чан почувствовал, как все его чувства, вся боль, всё напряжение, все мысли и эмоции уносятся от него, растворяясь где-то во мраке. Он силился ухватить их, хотел сохранить хоть что-то, но чем больше он пытался, тем быстрее всё его естество ускользало от него, словно песок, утекавший сквозь пальцы. Его тело вдруг стало невыносимо тяжелым. Он попытался вдохнуть, но не смог и, покачнувшись, ничком упал на пыльную землю. — Да! Я убил его, убил!!! Убил мятежника! — как ошпаренный, завопил стражник, потрясая в воздухе окровавленным копьем. — Вы же все этого хотели?! И я сделал это! Сделал то, что никто не смог! — от восторга его трясло мелкой дрожью. — Всё для вас, мой король, — раболепно добавил он, и преклонил колено перед растерянным Джоффри. Арья, зарыдав, бросилась к телу Джеки Чана и, положив Юаня рядом на землю, принялась изо всех сил тормошить его. — Ты не можешь умереть, только не сейчас! — причитала она, сотрясаясь всем телом. За прошедшие сутки успели погибнуть два человека, что были ей очень дороги: Сирио Форель и её отец. После гибели Эддарда произошло так много событий, что они на время вытеснили скорбь из её души, но сейчас, когда на её глазах погиб еще один небезразличный ей человек, все эмоции нахлынули с новой, сокрушительной силой. Юань подполз к Джеки, стал лизать ему руку. Пёс чувствовал, что с хозяином случилась беда, но не знал, как помочь. Плачь Арьи донесся до Серсеи, и та, поморщившись, отвернулась. Ей вдруг стало не по себе. Джоффри не мог понять, что он чувствует. Наконец-то его враг был повержен, и он должен был бы радоваться, но ему почему-то было совсем не весело. В этот раз он не чувствовал удовлетворения, которое он обычно испытывал от чужих страданий. В тот момент многие на площади почувствовали себя будто не в своей тарелке. Было ощущение какой-то неправильности происходящего. На душе у многих стало мерзко. Для большинства людей это было неожиданное, иррациональное чувство, к которому они не были готовы. Оно волной прокатилось по площади, в разной степени затронув всех находившихся там. Ликовал один только стражник. Он продолжал стоять на одном колене, склонив голову, в ожидании похвалы и награды. Но все молчали. Санса медленно подошла к рыдающей сестре и, присев рядом, обняла её. Хоть до сегодняшнего дня она и не была знакома с Джеки Чаном, ей всё равно было очень горько. Только сейчас она поняла, что он и был самым настоящим рыцарем. Не тем высоким, стройным красавцем из легенд и сказок, на роскошном белогривом коне, в сияющих доспехах, что представляла она в детстве, а вполне обычным. Невысоким, неказистым человеком без лат и коня. Храбрым, сильным воином, борющимся за справедливость, не дающим в обиду слабых и всеми своими поступками доказывающий, что добро еще есть на земле. Вся знать растерянно стояла на ступенях у входа в септу, не зная, как реагировать. — А ведь он был неплохим парнем… — первым нарушил молчание Пёс. — Полным кретином, как по мне, но, всё же не говнюком. Он угрюмо посмотрел на лежащего в луже крови Джеки Чана. — Всё. Хватит с меня этого дерьма. — Что? Ты о чем? — дернулся Джоффри, кинув беспокойный взгляд на побитого телохранителя. — Я ухожу, — отрезал Пёс, потирая распухшую от удара челюсть. — Отвезу девчонок Старка на Север, где им и место. Больше вы здесь меня не увидите. Пёс засунул в ножны меч и устало, прихрамывая на одну ногу, стал спускаться по ступеням вниз. — Но ты не можешь! Я приказываю тебе остаться! Остановись! Это приказ! — неуверенно закричал Джоффри ему вслед, но Пёс не обращал на него никакого внимания. — Пускай делает что хочет, — тихо проговорила Серсея. Она ощущала опустошение. Проходя мимо склонившегося перед королем стражника, опершегося на своё копьё, Пёс что есть силы дал ему затрещину, от чего тот полетел кувырком, ударившись головой о ступени. — Ну и мразь же ты, — сухо кинул ему Пёс. Сбитый с ног стражник скривился от боли, но все равно не посмел ничего ответить. Он недоуменно моргал, с удивлением глядя в спину удаляющемуся громиле. Он искренне не понимал, за что ему прилетела такая мощная оплеуха. Пёс подошел к телу Джеки Чана и, взяв за шкирку Арью, поднял её, поставив на ноги. — Хватит реветь. Он мертв, — сухо проговорил он. Арья в бешенстве заколотила кулаками по его животу. — Ах ты… Не смей! Не трогай меня! Сволочь, подонок! — в истерике кричала на него Арья, отбивая кулаки о литые доспехи. — Дура. Он мертв, а ты всё еще жива. И скоро поедешь домой. Радуйся этому, — рыкнул на неё Пёс. — Берите эту шавку, и ноги в руки, — сказал он, грозно посмотрев на Сансу. Гневно глянув в ответ, Санса осторожно взяла на руки Юаня и тоже поднялась на ноги. Бросив хмурый взгляд на поверженного врага, Клиган взял в охапку упирающуюся Арью и не торопясь пошел сквозь расступающуюся перед ним толпу. Санса с Юанем на руках спешно последовала за ними.

***

Несколько часов спустя на площади перед септой великого Бейлора уже никого не было. Солнце клонилось к закату, и тень от статуи Бейлора Благословенного начала постепенно вытягиваться, скользя по ступеням храма. О недавних происшествиях говорило только обилие мусора, разбросанного по округе, и несколько бледных пятен крови, которые не успели до конца оттереть. Над площадью, тоскливо перекрикиваясь, кружило несколько чаек. Так, вполне себе обыкновенно, заканчивался один из самых необыкновенных дней в истории Королевской Гавани. Те события, что произошли в этот день, были настолько вопиюще необычными, что выходили за все возможные рамки. Но необычным было не только произошедшее, но и последствия, повлиявшие на дальнейшую историю Семи Королевств. Со смертью Эддарда Старка отношения Севера с Югом накалились до предела. Первые столкновения готовы были перерасти в масштабный военный конфликт и кровопролитное наступление на Королевскую Гавань. Но когда леди Кейтилин увидела обеих своих дочерей целыми и невредимыми и услышала их невероятную историю, её позиция в отношении войны поколебалась. Скрепя сердце, она приняла решение втайне от Робба отпустить из плена Джейме Ланнистера. Это решение далось ей нелегко, но надежда на мир в финале перевесила жажду мести. Кейтилин скорбела по своему мужу как никто другой, но сейчас, когда все её дети были в безопасности, больше всего она боялась продолжения войны. Мысль о том, что она может потерять еще кого-то из родных, приводила её в ужас. С огромным трудом ей удалось уговорить Робба хотя бы на время остановить наступление. И в войне между Севером и Югом на некоторое время наступило затишье. После событий в Королевской Гавани образ Джеки Чана быстро оброс противоречивыми слухами и разросся до почти мифических масштабов. Истории о нем распространились далеко за пределы Королевской Гавани, и впоследствии про него даже стали слагать легенды. Кто-то считал его героем, а кто-то безумным преступником и бунтарем, замахнувшимся на престол и попытавшимся свергнуть короля. Поговаривали даже, что он имеет какое-то отношение к жрецам, поклоняющимся Владыке Света. Такой вывод был сделан после рассказов некоторых очевидцев, вроде бы заметивших в суматохе на площади рядом с его телом жрицу Мелисандру по прозвищу «Красная женщина». После чего его тело куда-то незаметно исчезло. На фоне этих слухов некоторые впоследствии утверждали, что похожего на него человека вроде как видели в разных частях Вестероса, но этим историям мало кто верил. Для большинства же простого люда, населявшего Королевскую Гавань и его окрестности, Джеки Чан остался в памяти просто хорошим человеком, и вспоминали его с тех пор исключительно добрым словом. Вспоминали и стражника, что сразил Джеки Чана. Но отнюдь не добрым словом. К его величайшему удивлению, за совершенный им «подвиг» его не наградили и даже не повысили, как он ожидал. Он всё так же продолжал работать стражником у старых Железных ворот, с каждым днем все больше наполняясь желчью и злобой на весь мир. Он искренне считал, что с ним поступили дико несправедливо, никак не отметив его заслугу. С горя он сильно пил и постепенно стал считать себя чуть ли не спасителем Королевской Гавани. Но так продолжалось недолго. Вскоре о нём действительно узнали, и он даже прославился, но, к сожалению, не так, как ему хотелось бы. Когда стало известно, что он именно тот, кто убил Джеки Чана, да еще и столь подлым образом, жизнь его превратилась в кошмар. Его не оставляли в покое ни днем, ни ночью. Куда бы он ни пошел, от него все отворачивались, называли убийцей, оскорбляли, смеялись над ним и даже били. Он стал изгоем и, в конце концов, ему даже пришлось сбежать из города, спасая свою жизнь от разгневанной толпы. С тех пор его никто не видел. Говорят, что он сгинул где-то в окрестностях Старой Валирии.

***

Добро не всегда побеждает. А зло не всегда проигрывает. Но бывает и наоборот. А бывает — и нет. А иногда просто трудно сказать наверняка. Смогли ли действия одного человека, противопоставившего себя целому миру, изменить историю Игры престолов в лучшую сторону или лишь на время отсрочили неизбежные события? Этого мы не узнаем. Джеки Чан делал то, что считал правильным, и не думал о последствиях своих действий в таком масштабе. Но одно можно сказать наверняка — теперь история Игры престолов пойдет немного по иному пути. Будет ли в нём меньше крови, убийств и трагедий? Не факт. Но — возможно. Ведь если даже Серсея смогла отыскать в себе что-то хорошее, то, может быть, и остальные смогут. эпилог →