***
Солнце стояло уже высоко. Небо было без единого облачка, поэтому защититься от пекла было невозможно. Город начинал постепенно оживать: уже слышался скрип повозок, везущих на продажу рыбу и устрицы, топот конских копыт, а где-то вдалеке хлопали распахивающиеся ставни и ворчливо перекрикивались торговки. Заботливо заперев ворота и прислонив к ним копье, человек развернулся, поглядел на пса, который всё это время сидел на дороге, с любопытством наблюдая за происходящим. Затем достал из рюкзака остаток свиного окорока и, присев на корточки, поманил его. Пес тотчас подскочил, виляя хвостом, и с аппетитом начал поедать мясо. Он был очень голоден. Немного посидев и понаблюдав за собачьей трапезой, путник встал. Надо было уходить. Оставаться вблизи ворот было небезопасно, и он понимал это. После непродолжительного раздумья человек надел на плечи рюкзак и уверенно зашагал вглубь Блошиного дна. Схватив зубами то, что осталось от окорока, собака побежала вслед за ним. Звали этого человека…. нет, не Джеки Чан. Ха! Надул я вас. Джеки Чана задрали волки в лесу несколько недель назад. А это просто какой-то случайный мужик. Ладно, ладно шучу. Это Джеки Чан.Пролог
14 мая 2019 г. в 20:37
Действие разворачивается одновременно с прибытием Эддарда Старка в столицу Семи Королевств.
Прохладное раннее утро не оставило и следа от хмурых туч, нависавших над Королевской Гаванью последние пару дней. В лучах раннего солнца, предвещавшего на редкость теплый день, растянувшись на дороге, дремал тощий бездомный пес. Ребра его отчетливо проступали через растущую клочками короткую темно-коричневую шерсть.
Он открыл пасть и, высунув длинный розовый язык, с удовольствием зевнул. Это было то редкое время, когда он мог спокойно насладиться солнечной ванной, не боясь быть раздавленным под колесами повозок или забитым насмерть камнями, которыми часто баловались местные беспризорники. В поисках объедков пес целыми днями шнырял по узким закопченным улочкам Блошиного дна, где почти на каждом углу его подстерегали неприятности. Блошиное дно, или как его еще называли — Блошиный конец, был самым бедным, трущобным районом города и являлся пристанищем для самого разношерстного отребья. Нищие, проходимцы, преступники всех мастей соседствовали с крестьянами, торгующими мясом и рыбой, и лавками ремесленников, а многочисленные публичные дома и харчевни подпирали стенами еще более многочисленные свинарники и конюшни. До начала дневной суеты оставалось около часа. Солнце уже начало изрядно припекать, и стражник, дремавший, прислонившись к каменной стене городских ворот, заворчал и, приоткрыв сонные веки, окинул мутным взором пыльную, залитую ярким светом не замощенную улицу с кособокими двухэтажными домишками. Неподалеку он заметил бродячую собаку, лежащую на дороге и лениво метущую хвостом дорожную пыль. Еще не успевший полностью протрезветь с вечера прошлого дня стражник взял копьё и, покачиваясь, направился в сторону собаки. В его одурманенной, больной с похмелья голове, не прекращая, гудел рой грязных мыслишек. «Ишь, падаль блохастая, развалилась. Чертово отродье, — ворчал он. — Заразу только разносить горазды».
Откуда-то со стороны ворот послышался негромкий стук. Пес, почуяв опасность, вскочил и негромко зарычал, не отводя глаз от приближающейся фигуры. Но стражник не стал подходить близко. Он остановился за несколько метров и прицелился копьем. «Гм. если бы на свежую голову, то точно бы пригвоздил гадину, а так…» Он размахнулся, готовясь к броску. Наконечник копья сверкнул на солнце. И в эту же секунду позади громко скрипнула деревянная створка. Стражник замер и, сощурившись, посмотрел в сторону со скрипом открывающейся половинки ворот. Ворота, хотя и носили грозное название Железные, были по большей части вполне себе деревянные, за исключением медной окантовки и ржавых петель. Это были одни из семи ворот, через которые можно было попасть в столицу. Находились они на восточной границе Королевской Гавани и открывались нечасто, строго по приказам командующего, если король вдруг решал поохотиться в окрестностях Сумеречного Дола, или еще по каким важным нуждам. Во всё остальное время ворота не пользовались большой популярностью, иногда впуская и выпуская охотников и рыбаков, уходивших на промысел. В данное же время суток они строго-настрого обязаны были быть закрытыми. Но сегодня всё было иначе. Издав страшный скрип, Железные ворота распахнулись и в них, как ни в чем не бывало, вошел невысокий человек с азиатским типом лица, одетый в грязную белую футболку, синие джинсы и кроссовки. Из-за спины у него выглядывал пухлый рюкзак. –Что за черт… Эй! — закричал очнувшийся от оцепенения стражник. — Эй, ты! Стоять на месте!
Человек остановился, присел на одно колено и стал завязывать шнурок.
— Ты еще кто такой, мать твою?
Путник ничего не ответил. Он молча завязал шнурок, распрямился и устало посмотрел на начавшего приходить в бешенство стражника.
— Эй! Оглох, что ли? Я с тобой разговариваю!
— Доброе утро, — дружелюбно сказал человек. — Прошу прощения, это ведь Королевская гавань? Я… — человек немного замялся. — Скажем так, я путешественник. Я немного устал и хотел бы ненадолго остановиться в этом городе. Слышал, здесь всегда рады новым людям, — неуверенно добавил он, всматриваясь в тусклое лицо стражника.
Стражник подозрительно оглядел его с ног до головы. Во внешности человека не было ничего предосудительного. Это был самый обычный мужчина лет тридцати, без каких-либо признаков враждебности. Наоборот, всем своим видом он выказывал явную благожелательность. Караульный был все еще немного пьян. Хмель выветрился не до конца. Он с раздражением заметил, что засов, на который должны закрываться ворота, стоял, прислоненный к стене. Караульный совсем забыл про него, и ворота всю ночь простояли открытыми. К своим прямым обязанностям он часто относился наплевательски по причине практически полного отсутствия каких-либо происшествий в округе Железных ворот. И этот случайный проходимец своим простодушным видом вдруг вызвал в стражнике внезапную вспышку гнева. Почуяв свою власть над простачком, ему захотелось сорвать на нем злость.
Заметив испуганного пса, неподвижно взиравшего на происходящее, человек начал что-то доставать из рюкзака, но стражник с копьем наперевес решительно двинулся в его сторону.
— Да кем ты себя возомнил?! — заорал он на всю улицу. — Ты незаконно вломился в столицу Семи королевств! Через эти ворота так просто не проходят!
— Я постучал, но мне никто не ответил, и я решил, что можно зайти.
Непосредственность, с которой держался незнакомец, доводила стражника до исступления.
— Да мне плевать, что ты решил! Думаешь, что тебе всё дозволено?! За вход надо платить! Ты разве не знал? Два медных гроута!
Человек нахмурился.
— Первый раз слышу, про такие порядки. Я не очень-то богат на медных гроутов. У меня и одного не наберется.
— О, какая жалость. Тогда пошел вон! В столице и без тебя полно нищих оборванцев. Целый район ими кишит! Моя б воля, я бы сжег весь этот гадюшник дотла.
— Если два «гроута» — это официальный налог, то я мог бы заработать эти деньги в городе и заплатить чуть позже.
— Ты либо платишь сейчас, либо катишься отсюда ко всем чертям! Что непонятного, свинья?
Человек не сдвинулся с места.
— А ты не очень-то вежлив. Интересно, твое начальство знает, что ты вымогаешь деньги у путников? Насколько я слышал, никакой платы за вход здесь не существует. — Он смотрел стражнику прямо глаза. — Зачем создавать друг другу проблемы? Позволь мне пройти. А то я уже с ног валюсь, как хочу спать.
Лицо стражника побагровело. Несколько секунд он сверлил незнакомца налившимися кровью глазами. Человек не уступал. Он не боялся и не лебезил. И это еще больше разжигало в стражнике ненависть. Он наставил на незнакомца копьё.
— Ты наживаешь себе большие проблемы, сукин сын. Ты же просто мусор! Я могу прямо сейчас заколоть тебя, и командующий мне только руку пожмет!
— Пожалуйста, не наставляй его на меня — незнакомец был абсолютно спокоен.
— А то что?
— А вот что — и в мгновение, перехватив руку, человек молниеносным движением вырвал копье и приставил наконечник стражнику к горлу. Не сводя покрасневших глаз с острия, ярко блестевшего на солнце, стражник судорожно сглотнул. Он вдруг вспомнил, как на днях натирал до блеска этот самый наконечник и представлял, как красиво когда-нибудь оросит его кровью врага. Он закрыл глаза и приготовился к худшему. В висках пульсировало, голова раскалывалась на части. И откуда-то, как будто издалека, он услышал приглушенный голос.
— …Что-то ты неважно выглядишь, приятель… Постарайся успокоиться. А то если тебя сейчас хватит удар, то меня, еще, чего доброго, обвинят в убийстве.
Стражник открыл глаза. Незнакомец смотрел на него вполне дружелюбно и даже, как ему показалось, уже был готов опустить копье.
— Не знаю, чем я тебе так насолил, но мне не нужны неприятности. Поэтому предлагаю разойтись мирно. Как тебе идея отправиться на небольшую прогулку за ворота? Остынешь, подышишь свежим воздухом.
Караульный недоверчиво посмотрел на человека.
— Сейчас мы спокойно выйдем, и я тебя отпущу, идет? Только без глупостей.
«Сукин сын издевается надо мной… Как только мы выйдем, он наверняка тут же всадит копье мне в спину, а тело спрячет где-нибудь в кустах» — мрачно подумал стражник, но спорить не стал. Острие почти касалось его кадыка. — Идет… — выдавил он из себя.
— Ну, вот и славно. Ворота я за тобой закрою, поэтому ломиться будет бесполезно. Лучше проветрись. Проведи время с пользой.
Незнакомец отконвоировал бывшего караульного за пределы ворот. Бессильная злоба душила стражника. Он жалел, что не убил наглеца, когда был шанс. Караул должен был скоро смениться, и он представлял, каким посмешищем станет, когда выяснится, что какой-то проходимец, взяв его в плен, просто выставил за ворота, как последнего сосунка. Он хотел броситься на человека, вспороть ему брюхо, но боялся потерпеть неудачу. Слишком уж легко был обезоружен.
Они отошли не небольшое расстояние от Железных ворот.
— Ну всё, дальше давай сам.
Стражник встал как вкопанный.
— Ты…ты что, отпускаешь меня? — вырвалось у него.
— А ты что, всё прослушал? Тебе действительно нужен воздух.
— И ты не убьешь меня?.. — стражник был поражен. Умирать он не хотел, но происходящее казалось ему совершенно нелогичным.
— Не убью ли я тебя?
На лице человека вдруг появилось раздражение.
— Знаешь, любой другой на моем месте наверняка бы так и поступил. Спокойно убил бы тебя и дело с концом. Или отрезал бы тебе язык, чтобы ты никому обо мне не рассказал. — Он сощурился. — Судя по тому, что я видел, так тут у вас и решаются многие проблемы.
Караульный побледнел.
— Но… тебе повезло, приятель. И знаешь почему? — человек улыбнулся. — В отличие от всех вас, я не такой злобный урод.