Эпизоды из сериала "Султан моего сердца"

– Салиха еще ребенок. Если так жестоко её наказывать, она совсем ожесточится, –старалась убедить падишаха учительница. – Она должна быть наказана, – твердо сказал султан, выразительно вскинув бровь, – Это для её же блага. – Как же Вы не видите, Повелитель: Вы совершаете ошибку, – не унималась Анна, осмелившись указать правителю на, как ей казалось, неподходящие методы. – Анна, не учи меня воспитывать детей. Я решаю, я – их отец. Махмуд Хан еле сдерживал себя, стараясь не повышать на учительницу голос. Он знал, что, если сделает это, она может заплакать, а он почувствует себя виноватым. Так уже было. – А я их учительница, – парировала Анна, буквально наступая на падишаха. Она подходила к нему все ближе и ближе, атакуя словесно. – Анна! Ты переходишь границы, – грозно предупредил он её, подаваясь вперед, и теряя терпение. Их спор прервал стук в дверь. Анна тут же убрала руки с рабочего стола султана, на который оперлась в порыве, и сложила их на груди, отвернувшись как обиженный ребенок. Махмуд повернул голову и крикнул: «Войди!» Двери покоев распахнулись, и вошёл Захир. Опустив голову в почтительном поклоне, он объявил о приходе лекаря. – Пусть войдёт, – позволил султан. Захир попятился назад. Махмуд глубоко вздохнул, стараясь остудить свой пыл после очередного спора с Анной. Вот ведь упрямая женщина! В покои вошёл Бехчет-мулла, почтительно склонившись перед падишахом. Тот в свою очередь попросил подойди старца поближе. Приблизившись, лекарь поднял глаза на учительницу, стоявшую недалеко от рабочего стола Повелителя. Анна поприветствовала его кивком. Бехчет-мулла посмотрел в пол, потом осторожно взглянул на султана. Было заметно, что он не решается говорить о больном при посторонних. Перехватив взгляд лекаря, Махмуд раздраженно стрельнул глазами, резко поднялся со стула, обошёл стол, поправляю на ходу камзол, и встал перед ним. Бросив беглый взгляд на Анну, которая до сих пор дулась как мышь на крупу, и искоса глядела на него, он обратился ровным тоном к Бехчет-мулле: – Здесь все свои. Говори. Анна посмотрела на профиль Повелителя. «О, как» – подумала Голубка. Ей было лестно, что падишах не считает её чужой, и едва не улыбнулась. – Повелитель, Вы просили Вас оповещать… – начал лекарь, – Мы испробовали все средства, но воспаление продолжается. Мы не можем сбить лихорадку, – понуро опустив голову, будто извиняясь, объяснил он. – Ясно, – в голосе Повелителя послышалось разочарование. Анна, внимательно слушавшая разговор, тут же не преминула напомнить о своём присутствии, будто ненароком прочищая горло. Махмуд, казалось, был готов к тому, что любопытная учительница даст о себе знать. Немного злясь на себя, что не отослал её, он повернул голову в сторону Анны. Она смотрела на него как ни в чем не бывало. Он отвёл взгляд, однако, позволил сказать слово. Бехчет-мулла поднял глаза на учительницу. – Дело в том, что в Париже я научилась готовить одну мазь, – немного манерно заговорила Анна, выходя «из тени». – На травах… Глаза лекаря удивленно расширились. «Этого нам еще не хватало» – подумал он. – Если позволите, могу попытаться, - закончила Голубка. Махмуд не удержался от того, чтобы хмыкнуть: – Только сюда ты еще не сунула свой нос… Его раздражало, что она смеет встревать посреди разговора и так обращаться к нему в присутствии его подданых. Необходимо было осадить её: – Какое упущение, – иронично закончил султан. – Я только хотела помочь… – обиженно произнесла Анна. – Не стоит, – резко ответил Повелитель. – Тогда делайте, что хотите, – огрызнулась она, казалось забыв, что они не одни. – Этим я и занимаюсь, – отчеканил Махмуд. Ему надоело с ней пререкаться, а тем более при лекаре. – Ты свободна, – скомандовал он. Голубка удивленно обернулась, но он лишь сердитым взглядом указал ей в сторону двери. Совершенно не стесняясь присутствия Бехчет-муллы, она присела в книксене будто с издевкой и язвительно произнесла, растягивая слоги: «Повелитель». Махмуд, уже почти привыкший к её выходкам, лишь удивился тому, что она позволяет себе дерзить ему не только тет-а-тет. Но тут же снова обратил своё внимание на лекаря. Едва переступив порог, Анна разразилась тирадой: – Все-то он знает лучше всех. Ничего, я тоже знаю, что делать, – самоуверенно произнесла она и отправилась осуществлять задуманное.