Эпизоды из сериала "Султан моего сердца"

Махмуд был взволнован. Сегодня, сейчас, он, наконец, расскажет Анне то, что у него на сердце. Тем более такой прекрасный повод – её день рождения. Как только двери покоев распахнулись, и на пороге появилась Голубка, он тут же развернулся, и его губы тронула лёгкая улыбка. Час настал. Анна прошла и сделала привычный книксен. - Прошёл слух, что у тебя сегодня день рождения, – начал разговор Повелитель. - И Вам рассказали, – по тону казалось, что Анна не очень-то хотела, чтобы об этом знали, будто сей факт – сущая мелочь. - Повелитель должен быть в курсе всего. Согласна? – улыбнулся султан. Он жестом попросил Анну подойти к нему поближе. Как только она приблизилась, он развернулся и направился к столу в центре комнаты. Анна заметила коробку, которую падишах тут же открыл: - Я тоже хочу сделать тебе подарок. И случай подходящий. Махмуд вернулся к Голубке, держа в руках ожерелье невиданной красоты. Глаза учительницы вмиг округлились, она была поражена. Неужели это для неё? - Повелитель, я очень тронута Вашим вниманием. Падишах обошёл Анну и встал за спину. Как только он коснулся её волос, Анна впервые в жизни позволила себе насладиться его прикосновением. Сколько раз она сбегала от него! Как часто одергивала свою руку или вырывалась из плена его рук. Но сегодня она хоть на мгновение отдастся своим чувствам. Я больше его никогда не увижу, он больше никогда меня не коснется... Анна едва не потеряла голову уже от того, как он провел руками по её волосам, дотронулся до её шеи, застегивая украшение. У неё перехватило дыхание от этой ласки, она таяла от этих новых для неё ощущений. При мысли о том, что больше такого никогда не повторится, по щеке скатилась предательская слеза. Махмуд заметил, что что-то в настроении учительницы изменилось, но не мог этого увидеть. Он замер, прислушиваясь к её дыханию. Наконец она произнесла: - Даже не знаю, что сказать. Он снова обошел Анну, чтобы полюбоваться тем, как украшение лежит на её груди. Ожидая увидеть улыбку, он поднял взгляд, однако, в глазах Голубки стояли слёзы. На секунду его сердце сжалось: - Я помню, ты не большая любительница украшений, но так огорчаться – это уже слишком, – сказал он, шутя, стараясь разрядить обстановку. Анна улыбнулась его словам. - Это ожерелье очень много значит для меня, – продолжал Повелитель. – Оно принадлежало моей покойной матери. Теперь я хочу, чтобы оно стало твоим. И без того растерянной Анне снова довелось изумиться столь щедрому жесту султана: - Повелитель, я этого не заслуживаю. - Ты заслуживаешь гораздо большего, Анна. Махмуд коснулся её щеки и заметил, как Анна впервые не отвергает его ласку. Она прикрыла глаза, казалось, наслаждаясь его прикосновением. Это придало Повелителю уверенности, однако он медлил открывать учительнице своё сердце. Наконец, выдержав паузу, он заговорил: - Одни твои старания освоиться с дворцовыми порядками чего стоят, – уверенным ровным тоном начал падишах, – Да ещё все твои занятия с детьми, – голос начал смягчаться от улыбки, – И конечно, – он перевёл дыхание, – конечно, многое другое. Анна начала смутно догадываться к чему клонит Повелитель. Он говорил, и с каждой новой фразой, в его голосе уходил привычный властный тон. Обычно речь его была такой взвешенной и продуманной, сейчас же он будто подбирал слова. Стоило ей об этом подумать, как её мысль тут же подтвердилась: - Мне... – Махмуд усмехнулся собственной нерасторопности и с улыбкой признал, что ему трудно говорить о чувствах. Кому ещё он так открыто мог сказать об этом? – Ты спасла мою жизнь, – услышала от него, наконец, Анна и улыбнулась: не так уж часто он её за что-то благодарил. -Я... – всегда такой уверенный Повелитель мешкал, даже взгляд отвёл, но затем снова посмотрел на учительницу, – Я счастлив… – и снова заминка, не укрывшаяся от Анны, – … что ты здесь, рядом. Благодарю Всевышнего за то, что он привёл тебя ко мне. Вдруг последнюю фразу он произнёс настолько уверенно, что Голубка встрепенулась. Ей одновременно и хотелось услышать, что он скажет дальше, и хотелось прервать его. Не может она так его ранить: если сейчас он откроет ей свои чувства, то, как она сможет с ним расстаться? - Повелитель... Не нужно, Повелитель, – все же прервала его Анна. – Не продолжайте, иначе я не смогу сказать, что должна. - А что, что ты должна сказать? – в сердце Махмуда закралось плохое предчувствие. - Я... – Анна замешкалась, готовясь к неизбежному. Не хватало сил сказать о своём отъезде, глядя ему в лицо. Она отвернулась, – Я прошу освободить меня от моих обязанностей. Я возвращаюсь в Россию. Она снова это сделала – пошатнула его мир. Махмуд думал, что ничего хуже, чем тот день, когда он едва не отдал её Николаю, ему не доведётся пережить. Однако она сумела уколоть его снова. Она снова собиралась провести его через подобные муки, как в тот день. А он только обрёл её после того злосчастного выстрела! - Ты хочешь уехать? – не веря собственным ушам, спросил Повелитель. - Да, – послышалось в ответ. - Но почему? Объясни! Я думал тебе у нас хорошо... – падишах был растерян. - Мне очень хорошо. Но так нужно. Мы вместе с папой вернёмся в Россию. Так будет лучше. - Я не понимаю, Анна. Ты что, скрываешь от меня какую-то проблему? - Нет, Повелитель. Я просто очень скучаю по дому. Вот и всё, – голос Анны зазвучал неуверенно. - А я-то думал... наша столица теперь и есть твой дом. Видно ошибался... Махмуд не знал, что сказать. Не был он готов к такому повороту событий. Не ожидал, что Голубка решит упорхнуть из дворца и его жизни. Любовь так и струилась из её глаз, а она предпочитает отказаться от него, фактически говорит «нет» на ещё даже не прозвучавшее признание. Она снова разбивает ему сердце. Собрав всю свою волю в кулак, он, наконец, произнёс: - Ну что ж, ты уже всё решила... Мне остаётся пожелать тебе счастливого пути. Силой я тут никого не держу, – вдруг он вспомнил о том, как она относится к его шехзаде и султаншам, и решил прибегнуть к этой спасительной ниточке, – Только вот дети очень расстроятся. Надо им как-то помягче обо всём сообщить. Пользуясь моментом, что он чуть отвернулся от неё, Анна, не таясь разглядывала его и никак не могла насмотреться на любимый профиль. Она почти ничего не слышала, стараясь запомнить каждую черту его благородного лица. Только лишь слова о детях смогли вывести её из этого состояния: - Они уже знают, Повелитель. Я уезжаю завтра утром. Эта невозможная женщина не перестаёт его изумлять! - Так скоро? Я вижу, ты уже всё решила и подготовилась, – обида жгла Махмуду грудь не меньше, чем её решение об отъезде. – Только меня забыла оповестить. - Я не хотела, чтобы так вышло. - Если бы не хотела, то и не вышло бы, – уже не скрывая своей обиды, произнес Повелитель. В его голосе читался явный упрёк, – Поскольку утром ты уезжаешь, тебе нужно собираться, – отчеканил он. – Можешь идти. - Повелитель, будет неправильно, если я приму этот подарок, – Анна потянулась к ожерелью, но Повелитель решительно остановил её: - Оставь себе, я своих подарков назад не беру. Набрав воздуха, он продолжил: - Говорить больше не о чем, я уже сказал, можешь идти, – Махмуд постарался надеть маску невозмутимости, но удалось это сделать буквально на мгновение. Во взгляде читалась несвойственная ему растерянность. Анна не совсем отдавала себе отчёта в своих действиях, но вдруг осмелела и подошла к падишаху почти вплотную. Он тут же отвёл взгляд от неё, чего она не успела заметить. Стала поднимать подбородок, но не хватило сил взглянуть ему в лицо. Что она хотела сказать или сделать? Учительница поспешно отвернулась и направилась к двери. Махмуд посмотрел ей вслед. Она замерла, и он тут же отвёл взгляд. Анна обернулась, и, наконец, искренне, с присущей ей непосредственностью призналась: - Я хочу, чтобы Вы знали, лучшие минуты своей жизни я провела здесь с Вами. Сказала уверенно, глядя прямо ему в глаза, но всё равно покидает его. Он смотрел на удаляющуюся хрупкую фигурку: вот она берётся за ручку, выходит и, не глядя, закрывает за собой дверь. На секунду ему захотелось приказать вернуть её и заставить объясниться, но Махмуд тут же отмёл эту мысль. Раз она отказывается от него, так тому и быть. Не к лицу султану бегать за женщиной. О Аллах, почему же любить так больно! Сердце Махмуда разрывалось на части, обида клокотала в груди, раскаленной лавой обжигая нутро, задрожали губы, стало трудно дышать, глаза увлажнились от подступающих слёз. Падишах нервно сглотнул подступающий к горлу ком… Если бы он только знал, каких усилий стоило Голубке оставить его! Анна брела по коридору, словно сомнамбула, не видя ничего перед собой из-за застилающих глаза слёз. На мгновение она остановилась и обернулась, всей душой желая вернуться к султану своего сердца. Но она не имела права так поступить. Держа кончиками пальцев кулон, которого еще недавно касались его руки, Анна, сдерживая рыдания, дошла до своей комнаты, где, наконец, смогла дать волю чувствам. Закрыв лицо руками, она без сил сползла по двери. Нервно кусая пальцы, Голубка стала оплакивала свою судьбу… Что может быть горше, чем покидать любимого человека, причиняя боль и ему и себе?