Эпизоды из сериала "Султан моего сердца"

Амбер-ага только что сообщил Анне, что Повелитель зовет её к себе. Неужели всё же простил? Анна очень надеялась, что падишах сменил гнев на милость после всех её попыток извиниться за то, что она имела неосторожность рассказать об уроках французского. Анна смиренно вошла в покои, немного волнуясь. Не похоже было, что султан переменился: посмотрел на неё исподлобья и снова погрузился в чтение какого-то документа. Она подошла поближе: - Повелитель, Вы звали меня? - Как здоровье твоего отца? – наконец оторвавшись от чтения, спросил султан. Анна ответила, что с ним всё в порядке, но некоторое время придётся походить с тростью. В ответ она получила сухое: «Я рад. Желаю ему выздоровления». Ей стало ясно, что Повелитель всё ещё на неё сердится, и попросила позволения удалиться. Однако он пригласил её присесть. Лицо учительницы просияло: - Мы будем заниматься? - Нет, - отчеканил падишах. - Ты будешь молча сидеть здесь, пока не выйдет время урока. Анне показалось, что она ослышалась. Странное указание. Просто сидеть? Зачем её вызывать, если в ней нет нужды? Спустя мгновение она всё же решила уточнить, правильно ли его поняла. Утвердительный ответ озадачил её: - Но почему? - Чтобы уменьшить вред, который ты причинила. Улемы стали болтать: «Повелитель послушался нас и прогнал учительницу». Они должны понять, мне никто не указ! Так что сиди здесь молча, а закончится время урока - пойдешь к себе. Судя по тону, он не только не собирался простить её, но ещё больше стал на неё сердиться. После своей бравады, он вновь обратился к чтению документа, предварительно одарив виновницу сложившейся ситуации колючим взглядом. Ах вот как. Значит, теперь ему не нравится, когда за его спиной болтают. Анна только начала возражать, как снова натолкнулась на суровый взгляд. Ладно. Ладно. Посижу, так и быть... Однако терпение строптивой Голубки было недолгим. Она всем своим видом выражала недовольство отданным ей приказом. В конце концов, ей надоело дуться как мышь на крупу. Он все равно не замечал её. Учительница резко встала и громко заявила, что больше не может сидеть без дела. Напомнила, что много раз извинялась перед ним. Даже упрекнула его в том, что он держит её сейчас в покоях назло улемам. - Ты сама во всем виновата, - получила ответ Анна. Но не сдавалась: - Повелитель, - Голубка подобрала юбки и уверенно двинулась навстречу падишаху, казалось, нисколько не боясь его гнева, - Я признаю, что виновата. Но сколько ещё мне надо выражать Вам свое сожаление? Что ещё я могу сделать? - Ничего, - вздохнул Повелитель. О, Аллах, её упрямство и болтовня меня точно в могилу сведут. Никак не угомонится. Однако вслух произнёс, мол, время вышло, и она может идти. Махмуд всем своим видом старался показать, как оскорблен тем, что она выдала их маленькую тайну, предала его доверие. Анна опешила. Не такого ответа она ожидала. Ах, выгоняет, значит. Ну, уж нет. Анна набрала в грудь воздуха, гордо вскинула голову и спокойным тоном отчеканила: «Не пойду». Султан вопросительно поднял бровь. О, Аллах, что на этот раз? Учительница тем временем продолжала: - На этот раз я никуда не пойду, - Анна направилась к креслу. - Буду здесь сидеть до тех пор, пока Вы меня не простите, - села и деловито скрестила руки на груди. Падишах несколько растерялся, но тут же нашёлся, что ответить. Он был уверен, что ей быстро надоест эта ситуация, и она уйдет восвояси. Махмуд в который раз принялся за чтения документа. Своей неуёмностью она не даёт ему работать! Разумеется, он всегда был рад встречам с Голубкой, но его доверие к ней пошатнулось из-за раскрытия их общего секрета. Она поставила его в неловкое положение. С одной стороны, её присутствие волновало его, с другой, обида нашёптывала проучить болтушку. Однако сегодня её завидное упрямство в который раз поразило Махмуда. Он наблюдал за ней исподтишка: от долгого сидения на одном месте у Анны стала затекать шея и плечи, она принялась разминать их, затем последовали причудливые движения изящными ножками, которые позволяли увидеть тонкие щиколотки. Махмуд не сдержался и хмыкнул. Учительница заметила это, тут же поправила юбки с невозмутимым лицом и снова заняла горделивую позу, украдкой посматривая на Повелителя. Падишах старался сделать свое лицо таким же невозмутимым, а если вдруг встречался взглядом с Анной, то смотрел на неё сурово. Он подошёл в книжной полке с мыслью, что поработать ему сегодня не удастся. Может, хоть почитать получится? Уж слишком Голубка была притягательна, и особенно мила, когда сердилась. Он не сдержался и окинул её долгим взглядом, как бы говоря «Ну и долго ты будешь упрямиться?», Анна ответила ему таким же долгим взглядом, в котором читалось «Не уйду пока не простите». Поразительно, как они понимали друг друга без слов. Когда между ними успела установиться такая связь? Наконец, Махмуду удалось отвлечься от мыслей о строптивице за чтением книги. Когда он, наконец, поднял глаза, то увидел … спящую Голубку. Падишах заулыбался, и его взгляд моментально потеплел. Он захлопнул книгу, глубоко вздохнул, оставил напускную строгость и позволил себе полюбоваться Анной. Махмуд подошел к ней поближе, и остатки обиды мгновенно рассеялись. Его затопила волна нежности. Невозможно сердиться на этого милого ангела. Он направился в свою спальню за тем, чтобы принести для неё покрывало. Вернувшись, он аккуратно, стараясь не разбудить, накрыл им Анну, бережно убрал со лба и щеки выбившиеся прядки волос и получил в ответ на свой жест сонную улыбку. Его снова накрыла волна непонятного ему чувства. Махмуд резко отдёрнул руку, мысленно рассердившись на себя за минутную слабость. Он завел руки за спину, чтобы не поддаваться соблазну снова её коснуться: - Что мне делать с тобой, Голубка, ты всё вверх дном перевернула…?