То, что скрыто

Очнувшись, завёрнутой в одеяло, словно в кокон, пытаюсь потянуться, голова как чугун. И зачем я пью алкоголь, мне вообще противопоказано его пить? Странно, постельное бельё такое гладкое, словно шёлк. Открываю глаза и вижу чёрное в белую крапинку постельное бельё. Это не моя комната! Чёрт! Поворачиваюсь на другой бок и тут же сталкиваюсь лицом к лицу с Ником, его состояние спокойное. Глаза закрыты. У меня перехватывает дыхание. Внезапно, сладко зевнув, он закидывает на меня руку, слегка приобняв. Чан Ук в пижамных штанах, на голом торсе. Заглядываю под одеяло. На мне те самые восхитительные розовые трусы с бантиками, вверху видимо рубаха от пижамы Чан Ука. Рисунок полностью совпадает. Лицо внезапно заливает жар. Немного приподнимаюсь на кровати, осматриваю помещение, в одном углу валяется платье, в другом босоножки. Картина, как будто меня страстно раздевали. — Проснулась, пьянчужка! — Ник крепко сжимает меня в объятиях, словно запеленованного ребёнка. Я как краб в раковину, прячу голову в одеяло. — Ну ты мне вчера и дала жару! Между прочим я тоже драться умею! Как себя чувствуешь, не тошнит? Продолжаю молчать. Обдумываю все происходящее. Но видимо здравый смысл ещё перекрыт похмельем. Вскочив с кровати, прикрываясь одеялом, и начинаю возмущённо орать. — А ты тоже хорош, поцеловал разок и всё готово, девушка напилась, а ты её сразу в постель поволок, да? Вот значит ты какой?! Мало ли я что там вчера делала, у тебя вообще девушка есть! Раздел меня ещё и рубаху свою на меня напялил, представить не могу чем мы тут занимались…ничего не помню. Чан Ук облокотившись на подушку, начинает истерично хохотать. — Чего ты ржёшь, конечно…смейся… смейся…это ведь весело отыметь собственного телохранителя! — вырвалось у меня. Ник резко перестал смеяться. И серьёзно посмотрел на меня. — Эй, ничего не было…я никогда бы не стал спать с девушкой без её согласия, тебе вчера стало плохо, я хотел отвезти тебя в твою комнату, но тебя начало трясти, выступил пот на лбу…похоже было на алкогольное отравление… Собирался вызвать врача, но ты сказала, что если я это сделаю, ты выломаешь мне руки и убежишь…состоянии у тебя было кошмарное, поэтому я привёл тебя к себе. Тебя начало тошнить, полночи ты рвалась, потом стала твердить, что боишься испачкать платье, без лишней скромности ты сняла его, оставшись в одном белье, а я всё-таки мужчина, смотреть на красивое женское тело в красивом белье, вот я и одел на тебя свою рубаху. Закончив рваться тебя ещё сильнее начало трясти, я закутал тебя в одеяло, но тебе всё равно было холодно, даже после того как ты выпила таблетки. Да, я приобнял тебя, чтобы успокоить, только после этого ты и заснула! Вот и всё! Пальцем даже тебя не тронул! Не считая того, что был твоим личным обогревателем и успокоительным! Стыдно то как. А ведь когда пьяна, я просто демон! — Тогда извини…спасибо, что не бросил меня вчера, дай мне, пожалуйста, что-нибудь одеть, не пойду же я через всю территорию в платье, и можно я душем ещё воспользуюсь. — Подожди, сейчас найду тебе что-нибудь из одежды! Выйдя из душа, я обнаружила на стуле футболку и спортивные штаны. Ника в комнате не было. Я быстренько всё надела и аккуратно сложив платье и аксессуары в темный пакет, вышла, тщательно озираясь по сторонам. — Да нет никого, выходи! Я вышла, захлопнув дверь. На веранде, сидя за плетёным столом, завтракал Чан Ук. — Вот и вернулся, наконец, Охотник. — Волосы ещё остались, сегодня же непременно их сниму! — Можешь не спешить, походи ещё, раз они тебе так нравятся. Завязала в пучок и дело с концом. — Да нет, мне так неудобно, — стала, отнекивается я. — Садись, выпей чаю! — предложил мне Чан Ук. — Нет, спасибо. — А мне вчера жаловалась, что ты ненавидишь завтракать одна…давай…не противоречь себе! — Я пьяная была! — недовольно сев за стол, пробубнила я. — А говорила вполне откровенно! Вот возьми, свежий белый хлеб и сыр с утра — самое лучшее начало дня! Чан Ук, аккуратно оторвав кусок хлеба, положил на него ломтик сыра и протянул мне. Я, немного поколебавшись, взяла. — Ты хоть помнишь, что мне вчера говорила весь вечер? — А что? — поперхнулась я. — Ну, полночи, пока тебе было плохо ты вспоминала об отце, затем обо мне стали говорить… — Да, — попыталась гордо ответить я, — и что я там напридумывала? — Ну, правда это или нет, я нравлюсь тебе… И зачем вообще напилась когда увидела, что я с Линдой был, дурой себя называла, говорила так многословно меня даже рядом не было, что такие как я никогда не посмотрят на тебя и всё такое. Я быстро перебила его. — Я, извиняюсь… — За что? — удивился Ник. — - За то, что, будучи твоим телохранителем, человеком который должен оберегать твою жизнь, ведут себя как посмешище, такого больше не повторится, я действительно веду себя как дура, в куколки решила поиграть, на прежней работе меня бы давно отстранили за такое поведение или даже уволили! Сделав глоток чая, я резко встала. — Вряд ли мы сможем быть с вами друзьями, как видите я начинаю злоупотреблять. А теперь мне надо идти, привести себя в порядок, если будут какие-то указания, вызовите меня по рации. Я быстрым шагом стала удаляться. — Стой Охотник, эй… Да Хи….ты не так поняла….какое ещё на Вы…эй…да послушай ты меня! Я игнорировала его и прямиком шла к себе. Оказавшись у себя, захлопнула дверь и завалилась на кровать. «Вот дура…дура…дура…разве можно было такое делать…и что ты получила…ничего» Я схватила подушку и со всей дури кинула её в дверь. Состояние было отвратительное, ещё хуже чем вчера. Надо что-то с этим делать! Одев костюм, завязав туго волосы, я вызвала по рации. — 3-й, дай мне директора! Ник тут же переключился. — Охотник, ты чего ушла? — Мне надо уехать, вы всё равно не собирались сегодня некуда. Мне надо по делам. — Нет, я не отпускаю тебя! — Почему? У вас ведь сегодня не запланированы встречи, я всё узнала у Германа. — Ну я… — Если вы меня не отпустите, я уволюсь, на это ведь я имею права?! — Да что с тобой, прошлый разговор забудь, я не знал, что это так тебя заденет! — Не в этом дело…так вы отпускаете меня? В трубке послышался тяжёлый вздох. — Едь, куда хочешь. Шипение и тишина. Я сжала рацию в руке. Выйдя за ворота, я попросила один из мерседесов. Через пару минут я уже ехала по оживлённому шоссе.