Back in Black: собрание сочинений

3 октября Ему снился расписной потолок. Синее небо, золотые звёзды, огромная золотая люстра. Он лежит под нарисованным небом, а вокруг собрались люди. Их грустные лица дрожат в пламени сотен свечей. Здесь Тома, Кирилл, маленькая Лиза. Они подходят к нему и целуют его в лоб. В тёплой дрёме он провожает их плачущие глаза, греется в свете свечей и поцелуев. Он далеко внизу, среди отцов, дедов и прадедов. Но вдруг он видит Савву. Тот тоже мёртв, и он единственный смотрит на него в ответ. Брат лежит в золоте и кубках, и зубы у него белые. Лишь тогда Антон замечает, что по его лицу стекают плевки, в тех местах, где его целовали. Он пытается поднять руки, чтобы очистить лицо, и руки остаются в земле. Его руки, его кости, его плоть рвётся, а на их месте вырастают лапы с огромными когтями. Он хочет вытереть лицо, и когти впиваются в него, снимают клочьями кожу и мясо. Савва звенит золотом и улыбается, бросает в него медали, а он ловит их когтистыми лапами, как ребёнок, и они лопаются, как пузыри. "Тебе здесь не место," - говорит Савва, и золотое сияние сотен медалей разливается по подземелью. - "Ты не достаточно мёртв." Он смотрит на высохшие лица отца, деда, прадеда. У него на глазах они осыпаются, и вот перед ним уже голые черепа. В чёрных глазницах отца блестят золотым ордена с войны. Их звон всё ещё звучал у него в ушах, когда он полетел вниз и вдруг упал на кровать. На долю мгновения ему показалось, что кошмар продолжается, и он вскрикнул, но между камней этой стены не сыпалась земля. В комнате было темно, как под землёй, из окон лился холодный свет. Он был один, под красным пологом роскошной кровати. Мне не страшно, мне не страшно, думал Антон, но сидел, замерев, и видел смеющиеся братины зубы, когда закрывал глаза. Чьи призраки живут в гулких пустых доспехах, несущих стражу в каждом коридоре? Чьих мертвецов портреты развешаны по замку? Чьи тела лежали на этой кровати, чьи шагали из этих окон, кто возвёл эти толстые каменные стены? Был ли среди них хоть один такой же, как он? Тьма углов и подкроватья, тени каменной кладки и полога, за которым не видать потолка, смотрела на него, неприветливая, незнакомая тьма, кишащая крысами и уродливыми существами, похожими на детей. - Билм! - Крикнул Антон, не желая, чтобы существо приходило. Но оно пришло. Появилось с таким треском, что Антон, замерев, сидел ещё несколько мгновений, ища в тишине замка шаги. - Сторожи дверь. - Сказал он, глядя на обтянутое человеческой кожей тельце и выпученные, как у чиху-а-хуа, глаза. В лунном свете они казались ещё больше и зловеще блестели, как серебряные медали. - Снаружи. Существо, что-то пропищав, трескнуло дважды, исчезнув из комнаты и тут же - за дверью. Антон почти с головой накрылся одеялом. Прохладная сталь коснулась его пальца, когда он подложил под щёку руки, - на ухе был вкладыш. Гладкие тонкие пластинки, гранёный камень.

***

Его разбудил треск. Сквозь сон он слышал писк: "Господин профессор Люпин! Просыпайтесь!" Кто такой господин профессор Люпин, Антон не знал, наверное, ошиблись номером, и, буркнув "Не туда звоните", перевернулся на другой бок. Писк раздался у самого уха, и сквозь дремучие сонные глаза Антон увидел носатую глазастую рожицу. Это снова был Билм. - Господин директор профессор Дамблдор ждёт вас, господин профессор Люпин, на чай! - Умоляюще пищало оно. - Нужно вставать, господин профессор Люпин! Билм принёс грузный поднос, обдавший Антона аппетитными ароматами. Здесь была большая тарелка с яйцами, колбасками, беконом, жареными томатами и грибами. У тарелки поменьше, - с оладьями, как оказалось, из картофельного пюре, - стоял похожий на турку миниатюрный ковшик, до верху залитый фасолью в соусе. На маленьком блюдце лежала половинка чёрной колбасы. Запивать полагалось чаем. Антон оправился от плотного завтрака, счёл настроение не совсем ужасным и позвал Билма снова. Да, "господин директор профессор Дамблдор" хочет его видеть сегодня, при желании Антона, через десять минут. - Вы что-то типа домового? - Спросил Антон. Существо вело его по коридору, в том направлении, куда вчера ушёл волшебник. - Билм - эльф-домовик! - Пискнуло оно и остановилось у картины на стене. Антон бросил на неё быстрый взгляд - чёрный силуэт чайки на фоне громадной луны, лес далеко внизу. Он посмотрел вниз, на существо, чувствуя себя редкостным дураком. - Есть какое-то принципиальное отличие? - Билм не знает! Оно ткнуло острым пальчиком в угол холста, и на Антона вдруг дохнуло прохладой. В то же мгновение он почувствовал свою кисть стиснутой в крепких пальцах, увидел серебряный бок луны перед самым носом и оказался в полутьме. - Ты что творишь?! - Он высвободил руку и нащупал ближайшую стену. Это был мрачноватый, слегка тянущий сыростью узкий проход, почти сразу поворачивающий влево. Стены кое-где тускнели лёгким голубоватым светом. Антон оглянулся и разглядел картину с чайкой, такую же, как в коридоре. - Билм проведёт гос... Антона коротким путём! - Раздался писк, гулким эхом отдающийся от стен. - Билм подумал, что Антон не захочет отвечать на вопросы студентов! - А предупредить?! Слишком умён для этого, а? - Господин директор профессор Дамблдор тоже хвалит Билма! - Восторженно пискнуло создание, и Антон услышал лёгкий удаляющийся топот. Он быстро догнал его и теперь был вынужден замедлить шаг. Голова с подрагивающими при ходьбе ушами болталась у самых его колен. - Дамблдор, он... важный человек? - Господин директор профессор Дамблдор - великий волшебник! - Самозабвенный писк существа зазвенел у Антона в барабанных перепонках. - Билму посчастливилось узнать, что господин директор профессор Дамблдор ведёт дела с самим Министром Магии! - И много у вас таких директоров? - Проговорил Антон, вглядываясь вперёд. Там виднелась небольшая лестница. - Только господин директор профессор Дамблдор! Хогвартс - лучшая Школа Чародейства и Волшебства! - Отличный повод дружить с министрами. - Хмыкнул Антон. - Министрами? - Создание обернулось на него, не сбавляя шаг. - Есть только один Министр! Министр Магии! - И, воспользовавшись озадаченностью Антона, забормотало себе под нос. - Билм надеется, так надеется, что господину профессору Люпину станет лучше! И представить не можно... - Мы скоро? - Повысив голос, поинтересовался Антон. Через несколько минут, показавшимися в полутьме неоправданно долгими, существо остановилось в тупичке. Здесь снова была картина, на этот раз портрет. После неочевидной во мраке махинации существо потянуло Антона за руку и вытащило в просторный коридор. Здесь было теплее, суше и светлее. Антон оглянулся на стену. Там был портрет бледной женщины; её острое лицо выглядывало из зелёного капюшона и резко выделялось на фоне огромного диска луны. На этом путешествие не закончилось. Создание привело Антона к статуе огромной уродливой гаргульи. - Шипучие Летучки! Стена с гаргульей раздвинулась, открывая проход. Перед Антоном бежала вверх винтовая лестница. Создание потянуло его на ступеньки, и стена сзади сомкнулась. Лестница довольно быстро двигалась по спирали. "Единственный эскалатор, и тот спрятан невесть где." Скоро они очутились перед тяжелой дверью, рядом с которой висел латунный молоток в виде грифона. Существо с треском подскочило, схватилось за молоток и стукнуло, на мгновение зависнув в воздухе. У Антона заболела голова, и он хотел было проворчать, мол, можно было попросить его, но тут из-за двери раздалось: - Войдите! Кабинету директора не доставало роскоши. Он был круглый, увешанный сотней храпящих портретов, заставленный пыхтящим и звенящим хламом. Единственное, что вносило ясность в торжество средневекового безумия, - тяжёлый стол на небольшом возвышении. Волшебника Антон заметил не сразу: тот сидел в кресле у камина. Они обменялись любезностями, Билм с треском исчез, и Антона пригласили присесть. Он устроился в кресле напротив старика, охваченный внезапной неловкостью. Как вёл себя тот, Римус? "Почему нельзя было переродить меня в своём теле?" - Антон заёрзал. У Люпина была тощая задница. - Удивительно смотреть на вас и понимать, что вы не волшебник, - сказал старик и взмахнул палочкой. Антон вздрогнул от звона посуды и уставился на чайник, самостоятельно склонивший носик над чашкой. - Мне стоило уделять изобретениям мяклов больше внимания. К сожалению, я разбираюсь только в ваших сладостях. Он вздохнул и протянул руку к вазочке с лакричными конфетами. Одна из них вдруг подскочила и вцепилась в кончик его пальца, как чёрный зубастый головастик. Волшебник с будничным выражением лица поднёс палец ко рту и съел её. - Лакрица - это ведь тоже ваше изобретение? - Лакрица - да. Но никакого изобретения, переселяющего человека из одного тела в другое, нет. Я умер и переродился. Одна из религий допускает это. - Религия - тоже ваше, мякловское, изобретение. - Я мало что смыслю в волшебстве, но это слово звучит оскорбительно. - Заявил Антон. - Используйте "обычные люди". - Будете чай? - К Антону подлетели чашка с блюдцем. - Это эрл-грей, без сахара. Антон с негодованием уставился на старика, но чашку взял. Что колдуну стоит опрокинуть чай ему, мяклу, на колени? - Вам больше понравится слово "обычники"? Или "ординарцы"? Может быть, "простецы"? - Волшебник отпил из чашки. - Я не хотел вас обидеть, прошу прощения. Значит, вы убеждены, что умерли и переродились... Что произошло, в таком случае, с нашим Римусом Люпином? Почему именно он был... жертвой вашего перерождения, жертвой вашей смерти? Антон промолчал и попробовал чай. - Религия - хорошее объяснение, но не для нас. Скажите, вы встречали людей с палочками? - Он показал Антону длинную узловатую палку, возникшую у него из рукава. - Нет. Видел, дети любят бить крапиву палочками вроде таких. - Любопытно, - улыбнулся старик. - А вам бы не хотелось? - Что? Бить крапиву? - Почему бы и нет? А вообще, меня больше интересует, не хочется ли вам получить палочку. - Зачем? - Обычно мы ими колдуем, - весело прищурился волшебник. - Вы ведь раньше не имели дела с магией? Как вам? Нравится? Антон пожал плечами и отпил из чашки. - Я переродился. Вот это и правда магия. - К которой мы не имеем ни малейшего отношения, насколько мне известно. - Старик недовольно пожевал губами. - И одна из тех вещей, которые меня занимают... Что думаете насчёт комнаты в одном из заведений деревушки неподалёку? Там вас не побеспокоит шумная школьная жизнь, будете жить в своё удовольствие. - У меня есть деньги на комнату? - Антон безуспешно попробовал вскинуть бровь. Та не слушалась. - Я хорошо знаком с хозяином "Кабаньей головы", от вас ничего не будет требоваться. - И сколько у меня времени? - Положим, месяц. "Питер не соврал." - Говорите, это школа? Я учитель, опыт почти сорок лет. Дайте мне дополнительные занятия, тряхну стариной. Чтобы он залез в долги ещё и к этому колдуну! Щаз! Согласился бы, и прощай Питер с ножами и колдуном. - Для этого мне придётся иметь дело с Попечительским советом. - Без всякого удовольствия сказал волшебник пораздумав. Он выпустил из рук чашку с блюдцем, и те, как в невесомости, спланировали на столик. - Мне нужно будет подумать, если вы не против. А пока... Есть у меня одна идея. Что вы помните о своём последнем дне... у себя? Он взмахнул палочкой. Из шкафа вылетела широкая неглубокая каменная чаша. По кабинету разлилось серебряное свечение. - Ничего особенного, - проговорил Антон, глядя на неё. - Что это? - Это Решето для Глубоких Дум. - Сказал директор. Название на его языке как-будто было гораздо короче - заметил Антон, глядя на его рот. Он давно закрылся, но слова всё ещё звучали у Антона в голове. - Иногда я обнаруживаю, и, я уверен, вам знакомо это чувство, что в голове теснится слишком много мыслей и воспоминаний. В такие моменты я использую его. - Он сотворил из воздуха столик и поставил на него чашу. - В него направляют излишек мыслей, вливают в чашу и изучают в свободное время. Становится проще отметить паттерны и взаимосвязи, ты понимаешь их в таком виде. Антон глядел в чашу, на серые и белые вихри и разводы то ли жидкой, то ли воздушной субстанции. Это было яркое белое серебро в бездумном движении. Поверхность шла рябью, как вода под ветерком, а потом, подобно облаку, поднималась вверх и легко кружилась. - Там... Это ваши мысли? - Антон не мог оторвать взгляда. - Именно. Вот, смотрите. Волшебник вытащил из мантии палочку, коснулся её концом своих серебряных волос у виска и отвёл. Антону показалось, что прядь прилипла к палочке, но тут же он понял, что это была сверкающая нить той же серебристой субстанции, наполнявшей чашу. Старик добавил свежую мысль в Решето, и Антон с удивлением уставился на тотчас выросшую оттуда фигуру. Это был Римус, такой же, какой смотрел на него из зеркала. Его ноги утопали в содержимом чаши, и он не обращал внимания ни на Антона, ни на старика. Голос его звучал будто из глубокого колодца: - Ко мне подходил мистер Перегрин, просил научить чарам Патронуса. Директор, быть может, имеет смысл объявить набор на групповые занятия? Я могу... - Окончание фразы растворилось. Фигура продолжила кружиться молча. - Возвращение Римуса будет отличным воспоминанием для Патронуса, - вздохнул старик, глядя на фигуру. - Действительно, было бы неплохо объявить набор. Антон оторвал взгляд от похожего на голограмму Римуса. - Приятный парень. - Он помолчал, решаясь. - Вы хотите мои воспоминания? - Да. Дело в том, что мы можем провести часы, дни, недели, обсуждая ваш последний день, и без толку. Просто потому что вы не волшебник и не можете увидеть колдовство. Ещё бы он не видел! Антон выразительно кивнул на чашу. - Теперь - да, благодаря телу Римуса. - Старик без всякой симпатии окинул его взглядом. - Но нам нужны воспоминания о вашей жизни. С помощью Решета для Глубоких Дум я смогу увидеть то, чего не могли увидеть вы. В Антоне всё всколыхнулось. - Воспоминания не исчезнут? - Спросил он, надеясь звучать сухо. - Я буду помнить? Старик на миг будто насторожился, но только на миг. Его взгляд смягчился, стал сочувствующим и понимающим. - Будете. Решето для Глубоких Дум не забирает память. Мне нужна копия. Я смогу определить белое пятно в ваших воспоминаниях - это уже будет доказательством вмешательства волшебников. Ну и отлично. Антон расслабился и выпил ещё чаю. Вдруг до него дошёл смысл и последних слов старика. Он представил, как некто в мантиях и с палочками взламывает его квартиру, обездвиживает его, колдует, стирает память... "Нет. Это слишком сложно. Кому это могло понадобиться? И зачем?" Его пробрала дрожь. Антон бросил взгляд на палочку в руках колдуна. Позволено ли ему возражать? - Я отказываюсь. Мои воспоминания не вернут вам Римуса. Думайте, что хотите, в соответствии со своей религией. - Ваши воспоминания - ключ к возвращению Римуса. - Качнул головой старик. - Они позволят мне увидеть, какие чары были на вас наложены. Я смогу обратить их вспять или, по крайней мере, изучить. Это значит, Антона снова будут вертеть, как мешок мяса и костей?! - Ничем не могу помочь. - Сказал он. - Прошу прощения. - Я не могу представить, что вы испытываете. - Проговорил волшебник и сделал глоток из чашки. - Каждый день на протяжении месяца вы будете просыпаться и ложиться с мыслью, что этот день может быть последним. Будьте великодушны к себе, дайте шанс не начаться этим страданиям. - Мои страдания - моё дело. Вот бы умереть прямо в этом кресле, чтобы старик повозился с трупом. - К сожалению, уже не только ваше. Теперь ваши страдания принадлежат и Римусу. Сейчас он не может отвечать за себя, и я взял на себя смелость представлять его интересы. - Хотите заниматься телом Римуса? Я не против. Но перед этим переселите меня куда-нибудь, чтобы я не умер! Старик помрачнел. Он наклонился к Антону, и холодный свет чаши добавил новые глубокие тени к тем, что оставлял на его лице огонь в камине. - Один мой давний знакомый положил жизни многих и многих людей, чтобы никто не мешал ему жить. - Начал он, и Антон откинулся на спинку кресла. Время поучительной истории. Чудно. - В конце концов он умер, но не до конца. То, что от него осталось - тень, призрак. Сейчас он без плоти и крови, один, покинут своими самыми преданными сторонниками. Всё, чего он хотел - жить. Вы хотите, чтобы я предоставил вам другое тело? Полагаю, вы хотите, чтобы я лишил другого жизни, чтобы вы могли занять его место? Вряд ли вам понравится труп, вытащенный из могилы. Старик с презрением и отвращением смотрел на него, как будто Антон совал ему в руки лопату и заставлял копать. Антон взорвался: - Я не хочу, чтобы меня до смерти напичкали заклинаниями и зельями! Не я придумал помереть и переродиться в вашем Римусе! - Так давайте узнаем, чьих это рук дело! - Воскликнул маг и отклонился назад. - Это можно узнать только из ваших воспоминаний! У Антона заболела голова. Так он всё-таки моральный урод или жертва обстоятельств? - Я их дам только в том случае, если вы не будете применять ко мне заклинания. - Антон поднял взгляд от чашки. - Вы хотели подождать месяц? Давайте подождём. А я проведу несколько уроков. Фигура Римуса продолжала крутиться в воронке чаши. - Хорошо. - Недовольно согласился волшебник и резко добавил: - Жалование получать вы не будете. "Ну хоть так..." - Подумал было Антон. Он не дурак спорить... - "Нет, как же я без денег?" - Когда Римус вернётся, ему будут нужны деньги. - Вряд от них что-то останется к его появлению. - Съязвил старик и взял чашу за края. - Давайте приступим. Он мягко двинул чашу, как таз, доверху наполненный водой. Фигура упала в серебристую гладь. - Чем вы были заняты? - Спросил он. - Ничего особенного. - Снова пробормотал Антон. - Ел, пил, смотрел футбол. Старик поднялся из кресла и подошёл к нему, держа в руке палочку. - Позволите? Представьте начало, а потом конец дня. Когда я коснусь палочкой вашего виска, сосредоточьтесь на первом, что помните. Антон отёр повлажневшие ладони. Ну и дурак же он! А если он его обманул? Если что-то пойдёт... Кончик палочки легко коснулся виска. Голова слегка заныла, и Антон краем глаза увидел белых свет. - А теперь сосредоточьтесь на последнем. Старик отошёл, и серебряная нить лёгким движением оказалась в чаше. Он опустился в кресло и посмотрел на Антона. - Сейчас мы погрузимся в ваши воспоминания. Для этого нужно опустить лицо в Решето для Глубоких Дум. Вы пойдёте первый. - Он приглашающе повел рукой над чашей. - А что произойдёт потом? - Антон не двинулся с места. - Мы окажемся в вашем дне. Будем ходить рядом с вами. Вы, разумеется, нас не увидите. - Но как?.. - Я отвечу на ваши вопросы, не беспокойтесь. А теперь, пожалуйста, погрузитесь в воспоминания. - С терпеливым неудовольствием сказал старик. Антон подвинулся на край кресла. Поднял взгляд от чаши на волшебника. Тот смотрел с лёгким интересом, и Антон поскорее уставился вниз, в серебристое вещество. "Ничего там нет. И никого." Он зажмурился и стал тянуть голову вниз. Казалось, сейчас он коснётся серебристого тумана. Вот сейчас. Ну же. Не успел он открыть глаза, как почувствовал что-то кончиком носа. Кабинет директора дал могучий крен - Антона бросило головой вперёд внутрь массы, наполнявшей чашу... Но его голова не коснулась каменного дна. Он падал сквозь что-то чёрное и ледяное, его будто засасывало в тёмный водоворот... Вокруг посветлело. Антон стоял посреди погружённой в полумрак спальни. На прикроватной тумбочке блестит будильник. Он оглянулся. За окном хрущи. Всё тот же запах, ковёр над диваном, белеющие в темноте корочки коллекции всемирной классики. Он поднял взгляд - это его люстра. Его трещина в потолке, у стены. Наверное, он воскрес. - У вас мило. Антон вздрогнул и обернулся. Волшебник смотрел на кровать, и он перевёл на неё взгляд. Большая гора, закутанная в одеяло. Она дышала, поднимаясь и опускаясь. - Вы нас не услышите. Это всего лишь воспоминание. Антон замер, глядя на лежащего в кровати самого себя, не в состоянии насмотреться. Старик выглянул в коридор, и он очнулся. Не хватало только, чтобы этот шатался без присмотра. - Пройдёмте на кухню. - Сказал Антон и первым вышел из комнаты. - Как раз хотел попросить провести экскурсию. Волшебник смотрелся в квартире так же органично, как сменивший профессию Иван Васильевич. Даром что палочкой перестал размахивать. Антон с неожиданными нервозностью и смущением провёл его сначала в гостиную, потом в кухню, на балкон и мельком показал туалет и ванную. В квартире царил утренний полусвет. На кухне как обычно гудел холодильник и трещали часы. Старик придержал одежды и расположился за столом. Графин с тюльпанами он разглядывал с любопытством. - Чай? - Нехотя буркнул Антон и прислонился к притолоке двери. - Когда вернёмся в мой кабинет, продолжим чаепитие, - старик улыбнулся. - Здесь это невозможно. - Вы увидели что-нибудь? - Пока нет. Они стали ждать. Зашумело в спальне, заскрипели половицы. Антон вышел завтракать. Заспанный, с опухшим лицом, он налил воду из фильтра в чайник, поставил его кипятиться и прошаркал в ванную. Ни сидящего на табуретке Томы старика с длинной белой бородой, ни тощего сопляка он не увидел. Антону стало очень странно, и больше он на себя не смотрел. Ждали они до самого вечера. Антон глядел на садящееся за окном солнце и с удивлением не чувствовал усталости, жажды или голода. Волшебник сказал, что это нормально: здесь время идёт по-другому. Старик вообще вёл себя почти как дома. Антон чувствовал себя полным идиотом, шатаясь за ним по квартире и наблюдая, как он заглядывает в тёмные углы за шкафами, щупает воздух в неожиданных местах, разглядывает вид за окном и спрашивает, почему экран телевизора чёрный. Антон не знал, куда себя девать. Ему не сиделось у окна в кухне, его беспокоили таблетки на тумбочке в спальне, он смотрел на погрызенный Мишкой тапок, на помятую стопку "Загадок Истории" и слышал в квартире только одного - другого себя. Волшебник ходил с раздражающей бесшумностью, впрочем, свойственной здесь и ему самому. Он не мог позволить старику рыскать по квартире без присмотра, и очень скоро был истощён и раздражён почти до крайности. И он бы не молчал, если бы не был раз за разом сбит с толку то одной вещью, то другой. Раньше бы он их и не заметил, но теперь каждый предмет будто стоял в свете прожекторов и кричал ему что-то знакомое издалека. Когда за окном стемнело и бомж Петрович вышел орать, волшебник потащился в спальню, и Антон побрёл за ним. Другой Антон сидел на диване и, нарешивая кроссворд, краем глаза смотрел футбол. Антон остановился перед телевизором, наблюдая, как Дивеев ведёт мяч. "Локомотив раскатали, а что со Спартаком будет - неизвестно..." Эфир прервался рекламой. - Блять, и что я пропустил?! Антон вздрогнул и оглянулся. Другой Антон хлопнул по дивану газетой и глядел в экран. - Всё в порядке? - Поинтересовался волшебник. - Прекрасный вопрос! - Не сдержался Антон. - Сами хоть скажите что-нибудь! Молчите и молчите! Зря пришли?! - Пока никаких признаков других волшебников я не увидел. - Развёл руками тот. - Нужно досмотреть воспоминание до конца. Антон взял себя в руки. - Вы говорили о белых пятнах. Есть что-нибудь? - Будьте уверены, как только обнаружу, вы узнаете. Они подождали ещё. Другой Антон, не подозревавший, что за ним наблюдают, лёг спать. Вновь повисла тишина. Ушёл спать даже Петрович - наверное, это было уже часа три. - У тебя богатая коллекция. - Старик разглядывал полки. - О чём все эти книги? - Ну, э-э... - Антон встал рядом и прищурился, высматривая в темноте названия. - Классика. Хемингуэй, Диккенс, к примеру. Русские писатели. Бунина вы вряд ли знаете... А, вот Достоевский, Толстой. - Не знаком ни с одним из них. - Без особого разочарования сказал волшебник. - Удивительно, что обычным магглам доступно столько исследований... В каких сферах эти работы? - В сфере человеческих судеб, наверное, - неожиданно для самого себя рассмеялся Антон. - Это художественная литература. - Ах, вот как... Наслышан. Вдруг спальня растворилась, и на мгновение всё погрузилось в черноту. Тело Антона медленно переворачивалось в воздухе. Он зажмурился от яркого света и удивительно плотно приземлился на подушку кресла. Как будто так и сидел. Кабинет директора казался воздушным и лёгким, весь залитый дневным светом. Каменная чаша мерцала перед Антоном. - Ничего не было, верно? - Он откинулся на спинку кресла, глядя на старика напротив. - Я был прав. - Вероятно, вы просто умерли до того, как были заколдованы. Это Антона мало интересовало. Переродился - и славно. Никаких идиотов с палочками! - Значит, ждём месяц? Я могу приступать к своим обязанностям? Волшебник помассировал лоб. - Что вы хотите преподавать нашим студентам? - Я учитель физкультуры. - Физкультура? Что это? - Устало спросил старик. - Не шутите? Антон пустился в объяснения. - Что ж, в Хогвартсе достаточно полукровок и маглорождённых, часть из них точно посетит пару ваших занятий. Раз в неделю вас устроит? - Два. - Если интерес детей не угаснет после первых двух недель - пожалуйста. Напишите план и согласуйте с моим замом, Минервой. Как давно Антон не имел дела со школьной бюрократией. 4 октября Минерва - Минерва МакГонагалл - оказалась той чопорной дамой, которую он принял "во сне" за Лару Степанну. Антон видел, что он для неё приятнее не больше банного листа в заднице. Она не понимала и не разделяла решение директора разрешить ему вести занятия. С Ларой Степанной они свыклись и притёрлись. Здесь что-то делать бесполезно - понимал Антон, но всё равно огорчился. Минерва, поджав тонкие губы, приняла его план занятий. Наверное, ей хотелось разорвать его пополам, а потом ещё раз и ещё. Услышав, что Антону нужны мячи, скакалки и обручи, она едва не рассвирепела. Но унялась и даже пообещала наколдовать их для него. "Наверное, они с директором трахаются." - Сделал вывод Антон. - "Или трахались." Она же уведомила его о важности общего обеда - таким тоном, будто он нарочно забыл об этом. Антон плохо представлял, как усидит с ней за одним столом, но всё же решил сходить. Не торчать ведь в "гостевой" в компании сопляка в зеркале. В этот раз Билм не стал его прятать по тайным ходам, и с Антоном пару раз поздоровались. Ученики здесь носили чёрные форменные балахоны и остроконечные шляпы. Дети как дети, но Антон всё равно смотрел с любопытством. Наверняка это интернат - чем же ещё может быть школа, расположенная в замке? Обеденный зал был великолепен. Антон разинул рот, увидев потолок и множество парящих свечей. Школьники сидели за четырьмя длинными столами, а учителя за одним, рядом с которым Антон и оказался, войдя следом за Билмом. В дальней стене, в конце зала, были огромные распахнутые двери. Похоже, его всё же протащили по каким-то застенкам. Чувствуя себя довольно неуютно, - все сидели к нему спиной, - Антон нашёл свободное место и сел. Он оказался между женщиной с короткими седыми волосами и карликом средних лет. Стоило ему сесть, как все взгляды в зале, казалось, обратились на него. Антон выпрямил спину и огляделся. По большей части он был интересен преподавателям - те медленно жевали, глядя на него. Директора за столом не было. - Как вы себя чувствуете, Римус? - Пропищал карлик и с интересом уставился на него маленькими чёрными глазками. - Как мякл, - брякнул Антон. - Как мякл с амнезией. Забыл, как пользоваться палочкой. - Профессор Дамблдор говорил, вы быстро освоились. Хотите показать нашим, что такое мякловский спорт? - Испытующе проскрежетала женщина с седыми волосами. У неё были желтые, напоминающие о ястребах, глаза. "Я тут всего на месяц, какой спорт?" - Чуть не ляпнул Антон. - Люблю мякловские игры. - Вместо этого сказал он и окинул взглядом тарелки соседей. - Римус вырос с мяклами? - Послышалось за столом. - Понятия не имею. Еда в тарелке Антона появилась самостоятельно: пудинг с говядиной и почками, картофельное пюре и морковные палочки. На некоторое время волнения за столом утихли. Вдруг раздался нарастающий и нарастающий шум. В зал влетели десятки, нет, сотни сов. Многие из них тащили свёртки к преподавательскому столу. Карлик поймал посылку и развернул туго свёрнутый газетный номер. - О Сириусе Блэке никаких новостей... - Пропищал он Минерве. Та сидела рядом с пустующим золочёным троном. - Очень жаль, - женщина яростно нарезала пудинг. - Чем дальше он от Хогвартса, тем лучше. - Об этом помните, профессор? - Поинтересовалась желтоглазая. - О Сириусе Блэке? - Нет. Колдунья с кем-то многозначительно переглянулась. "Женщины..." - Антон запил пудинг чаем. В ГБОУ №56 было тоже самое, сколько он себя помнил. Из мужчин карлик, Фома Непомнящий, старик и желчный парень в чёрном. И вокруг миллион женщин, никто из которых в здравом уме не даст ни одному из них. "Последний месяц в жизни надо проводить в компании вина и шлюх, а я выбрал чёртову школу!" - Подумал Антон, с разочарованием глядя на детские моськи за столами. - "Нужно найти старика и спросить, как он собирается возвращать своего Римуса. Если есть такие чары, то им можно помешать." Антон машинально жевал превратившуюся в кашу морковь, не чувствуя вкуса. "Будут у меня и вино, и шлюхи." Обычно, закончив есть, он выходил из столовой в компании трудовика - Геннадия Никитича. Тот был незначительно младше, и с ним всегда можно было потрепаться по пути в кабинет. Сейчас Антон в одиночестве выбрался из-за стола и вышел в коридор. Вдруг он услышал писк и обернулся, ожидая увидеть Билма. Но это был карлик - впрочем, велика разница. У него было острое умное личико, большой нос и ровный пробор на голове. Выглядел он гораздо лучше Антона, которому как обычно достались обноски. Звали его Филиус Флитвик, и на Никитича он был совсем не похож. Он спрашивал, сколько лет жизни Антон помнит, были ли у него родственники, семья, дети, как его звали. Здоровье и самоощущение Антона его интересовали гораздо больше, чем медсестру. Впрочем, это был интерес исследователя. - Знаете ли, мне не доводилось сталкиваться с таким, да! Не видел ни одной статьи! Будьте уверены, это была бы сенсация! - Пищал он, с восторгом глядя на Антона. - Хотите попробовать колдовать? - Нет, спасибо. - Поразительно! - Карлик чуть не подпрыгнул. - Вы знаете, Римус прекрасный, сильный волшебник. Чары, мой предмет, ему не всегда удавались, но вот в защитных заклинаниях он был на высоте! Умный, замечательный студент. Послушайте... Энтони, вы позволите мне записать всё, что вы мне рассказали? Это просто удивительно! Такой шанс!.. Антон разозлился. - Можете обсудить это с директором. Прошу прощения, мне пора. Билм, отведи меня в спальню. Минерва обрадовала его разрешением провести первое занятие в тот же день. Антона охватили суета и волнение, и он с головой погрузился в подготовку. Нашёл просторный зал, выбил на него разрешение, получил от Минервы гору разнообразных мячей - от теннисных до огромных надувных. Наколдованные скакалки и обручи на время уехали в подсобное помещение. Антон принялся таскать их туда сам, но почти сразу женщина лишила его этого удовольствия, левитировав всю снедь одним движением палочки. Он всё ещё ей не нравился, насколько Антон понимал по её выражению лица. Волновался как вчерашний выпускник перед первым занятием. Он обежал зал взглядом раз, другой. Здесь не так светло, как хотелось бы. Очередной каменный мешок. Тихо, как в гробу. Антон взял лёгкими руками мяч. Ну и что она наколдовала? Вспомнить бы ещё, где её кабинет, может, ещё не поздно... Антон шлёпнул по полу полусдутым мячом пару раз и швырнул его в стену. Дерьмо. Нет, расстраиваться незачем. Неужели он думал, что имеет смысл учить подачам? Бессмысленно. Всего месяц. Забрать, что ли, у этой учебный план? Детей навалилась куча. Самым старшим было шестнадцать, а младшим - одиннадцать. Антона немного отпустило, когда он смотрел на выстроившуюся по росту шеренгу. Такая же, как многие сотни предыдущих. Не хватало разметки на полу и широких окон под потолком. - Кто знает, как играть в вышибалы? Несколько ребят подняли руки и огляделись с таким видом, будто тут же захотели засунуть их себе в задницы. "Да-а, это тебе не "Артек". Ничего. Хочешь произвести хорошее впечатление - поставь на первое занятие вышибалы. Пятиклассников Антон поставил вышибать, а всех старших определил в мишени. В зале стоял запах пота, ор, вопли и хохот. Дети поскидывали мантии, а мальчишки, у кого были поддеты майки, сняли рубашки. Хочешь ничего не делать - поставь вышибалы. А здесь и присесть некуда. Нет даже отвратительно низких скамеек, от которых не болят разве что голова и пальцы. Не будет ведь он как полный идиот стоять в углу и бить мячом об стену! Видел бы это всё Савва!.. Сопляк учит маленьких волшебников играть в вышибалы. Ничего полезнее не придумал. Трясётся над задницей этого римуса, а мог бы пойти дальше! Может, это только здесь такие порядки? Попробовал бы переродиться в кого-нибудь ещё, большое разве дело? Нет, Савва бы за этот месяц перетрахал половину замка и колдовал на уровне Христа. Ему и памяти не надо. Помер бы через неделю. Когда прозвенел звонок, Антон угомонил класс и выстроил в шеренгу. Все были розовые и красные, что твои поросята. - Следующее занятие в среду. Раздобудьте себе нормальную одежду. Футболки, спортивные штаны и кроссовки. - Снова будут вышибалы? - Во что будем играть? - Может, и вышибалы. - Профессор, а когда будет Защита от Тёмных Искусств? - Да, профессор Люпин! - Это правда, что говорят?.. - Тишина! - Крикнул Антон. - Я смогу вернуться к прежнему расписанию как минимум через месяц. Медицинские обстоятельства. Все вопросы - в следующий раз. У меня перекур. - Что за мякловские игры по медицинским обстоятельствам? - Услышал он, собирая мячи. - Да у него амнезия! - Амнезия через месяц не проходит! - Может, Многосущное зелье... - Ты совсем дурак?.. "На следующий урок придут полтора землекопа." Вскоре зал опустел. Вместе с Антоном выходила очередная кошка - в замке их было полно. Антон потянулся её погладить, но она с шипением дала дёру и скрылась за поворотом. Где там Питер шляется? Не попался бы. Больше Антону делать было нечего. Есть ему не хотелось, поэтому он вызвал Билма и попросил его провести экскурсию. У него ныло, что всё это незачем, но невозможно ведь всё время проторчать в спальне? Билм трещал, не умолкая. Здесь Коридор Заклинаний, это Библиотека, это Учебный Зал. Оружейная, Зал Трофеев, Зал Наказаний. Последний выглядел как тюрьма, и Антон на всякий случай проверил свежесть ногтей. На этаже ниже они прошли первым коридором Антона. Красавчик на живом портрете зашушукался с соседом, увидев его. На втором этаже Билм провёл его нерабочего женского туалета до Больничного Крыла. Сюда Антон отказался заходить, и они пошли дальше. На улице было свежо, почти прохладно. Антон запахнул мантию и пнул попавшийся на пути камень. Тот заскакал по земле. - Какое сегодня число? - Четвёртое ноября, Антон! - Отрапортовал Билм, шлёпая босыми ногами по каменной кладке. Четвёртое ноября, середина девятнадцатого века. - А год? - Тысяча девятьсот девяносто третий, сэр! Антон оступился. - Девяносто третий?! Смеёшься? - Отнюдь, сэр! - Меня зовут Антон. - Автоматически поправил тот. - Советский Союз уже распался? - Спросил он после паузы. Если здесь есть магия, всё ли здесь так, как было дома? Может, это вообще другой мир? - Антону, сэру, лучше спросить об этом у господина директора профессора Дамблдора! Билм не знает, Антон, сэр! Билм накажет себя! - Не вздумай. Ты не виноват. И куда его занесло? Не плевать ли? Всего месяц... Они вышли из замка и спустились по склону сквозь высокую желтеющую траву. Осенний лес впереди простирался до самых гор, серых с белизной пиков. На опушке стояла громадная хижина в окружении грядок. Антон вдыхал влажный холодный воздух. Никогда не был в Шотландии. Если почудит немного, сможет оценить ещё какой-нибудь регион, почему бы и нет! - Там живёт профессор Хагрид, Антон, сэр! - С пыхтением доложил Билм, чья голова скрылась в траве. - Он ведёт Уход за Магическими Существами. Первый год! На первом уроке показывал Гиппогрифов, и одному мальчику, Малфою, поранили руку. Билм был тот ещё плетун. Выяснилось, почему тот желчный парень в чёрном, которого Антон помнил ещё со своего "хождения во сне", смотрел на него голодным волком. Римус нарядил его в старушечий колпак и мантию перед толпой студентов. Наверное, было весело. Вризрак - это кто? На порядочном расстоянии от хижины чувствовался лёгкий запах спиртного. Это не было хорошей рекомендацией, но Антону было почти всё равно, и, выпроводив Билма, он подошёл к заборчику. На грядках пыжились огромные тыквы, почти перебивающие ароматом свежести алкоголь. А между ними сидел крылатый скакун, пахнущий птицей и конским дерьмом. У него была орлиная голова с огромными глазами, крылья и лошадиный зад. Передние лапы когтистые, в перьях. - Эй! Есть кто дома? Послышался собачий лай, и Антон похвалил себя за то, что остался за оградой. Во двор вылетел мастиф, тряся щеками и заливаясь. Дверь огромной хижины открылась. Показался гигант. Лицо пряталось в грязной бородище, ладони были больше велосипедного колеса. - Кто там, а? - Проревел гигант, увидел Антона и заревел, перекрикивая пса. - Люпин! Вот это да! Заходи, чего встал! У меня рабоч' день уже того! Хижина Хагрида была хорошим местом, напомнившим Антону старый дом у него на даче. Кирилл давно хотел переделать его к чёртовой матери. Теперь никто ему не возразит. Мастиф великана - Клык - оказался добрейшим существом, вылизавшим Антону руки. У Хагрида был и второй пёс - ньюфаундленд. Отличная псина, когда есть где выгулять, в квартире такого можно только заморить. Его звали Лучник. - Эт' не мой! - Махнул рукой Хагрид. - Силы Мордреда, Люпин, ну тебе и досталось! Эт' поттеров екземпляр. Учёный, чтоб меня! Всё читает и читает - про мяклов. Мордред знает, зачем ему это сдалось! Ну, садись. Чего пить будешь? В наличии были огневиски, чай и убийственная, судя по запаху, самопаль. - Виски. - Попросил Антон. - А что можно почитать про мяклов? Он скосил глаза на чёрного кудлатого пса под великанских размеров табуреткой. Тот и впрямь читал, перелистывая носом страницы. Почувствовав взгляд, он поднял голову и внимательно посмотрел на Антону в глаза. "Действительно учёный. Мишка..." - Вспомнил своего бобика Антон и отвернулся. - Да ты у него спроси, - громоподобно хохотнул Хагрид. - Лучник, будь другом, покажи профессору книжку! Пёс, смерив его взглядом, толкнул книгу носом по полу. - Что ж ты за зверь такой, а? - Проворчал великан и поднял её. - «Домашняя жизнь и социальные привычки британских маглов», о! Надо? Переводчик не справлялся с текстами. - Давай лучше выпьем. - Рассмеялся Антон. - Что, Люпин, тяжко? - Хагрид плюхнулся напротив и глотнул самопаль. - Я вот тоже, как вишь... Дело на меня завести хотят... А всё поч'му - богатенький остолоп поцарапался об мою скотину! Что б меня... Огневиски было бы идеально где-нибудь в Альпах. Разгоралось оно медленно, такое же осторожное, какими поначалу кажутся острые специи. - А я теперь вообще другой человек, - после пары глотков заявил Антон. Хагрид округлил глаза и выпил. - Ничего не помню, кроме семидесяти лет жизни в Москве. Великан смотрел на него несколько секунд в полном недоумении, и вдруг расхохотался. Бутылки на столе задрожали. - Вот ведь!.. - Он смахнул выступившие слёзы. - Магия Морд'ва! Поживёшь чуток на свете, думаешь, всё! Я сын великанши и мужика! Что может быть страньше! И тут ты! В животе Антона разгоралось виски. - А вот! - Он сделал ещё глоток. - А ну ка... Великанша и мужик?! - Магия! - Заржал Хагрид. - Папаня мой - святой человек! За окнами темнело. - Из Хога, м'ня, зн'чт, выперли. На курсе третьм. Я в этой халупе, чтоб ты п'нимал, больш', чем ты на свете!.. Антон рассчитывал на Билма: либо он, либо божья помощь, иначе ему в замок не попасть. - У м'ня высшее. Д'вно ещё получил. Тринцать шесть... не, - Антон качнул головой, - тридцать семь! Трид'цть семь лет! Физру вёл, а! Столько не живут! - Шо т'кое физра?.. В дверь постучали. Клык залился лаем. - Кого там, М'дред, прин'сло?! - Перекричал его Хагрид, и Антону почти оглох. Глоток виски помог разложить барабанные перепонки. Слегка пошатываясь, великан подошёл к двери и выглянул. - М'д и М'гана! Ты-то что тут забыл?! - Простите, профессор Хагрид, - раздался мальчишеский голос. - Я напутал с конспектами и сдал вам не те зарисовки. Профессор Снейп меня убьёт... - Оно до завтра п'ждать не может? Я, видишь ли, м-э-э... - У меня он завтра первой парой... - Мордред с тобой! Быстро! Новый посетитель был кудрявым блондинистым мальчишкой лет семнадцати. Он пристально посмотрел на Антона и прошёл в соседнюю комнату хижины. - Эт кто? - Слизеринский малец. Зарисовки не те сдал, дурень. - Хагрид посмотрел на свою тару и развернулся к спине мальчишки. - Ты, это... Шустрее давай! У нас, вишь, с профессором Люпином деловая встреча! Хагрид заржал, зазвенели стёкла и бутылки, затряслись, как зайцы в осиннике, и Антон тоже прыснул. Мальчишка закончил шуршать бумажками и двинулся на выход. - Э-э... Простите, профессор Люпин. - Он остановился у стола. - Помните, я хотел заниматься изучением Чар Патронуса?.. - Ты, п'рень, не слышал? Я физру веду! Через м'сяц приходи... - Антон отвернулся и выпил виски. - Всё, Пер'грин, дуй отсюда. - Указал на него огромным пальцем Хагрид. - Время уже... Мы тебя здесь не видели, верно гов'рю, проф Люпин? Антон мотнул парню головой в сторону двери и попробовал свистнуть, но у него не вышло. "Слизеринский малец" ушёл. Лучник попросился на выход, и Хагрид с ворчанием открыл ему. - Не любит он, когда пью... - Великан вернулся за стол и тяжело приземлился на табурет. - Всегда выйти прос'ца. Ох, и умён он!.. Мордредов сукин сын! - Он в'лшебный? - Да как те сказать... - Хагрид сделал гигантский глоток. - Вродь того, да... Так и не поймёшь...

***

Возвращался Антон в замок на рассвете. Проснулся, уткнувшись носом в руки на столе. Голова болела просто отвратительно, в животе сохранились остатки тепла, а во рту стоял вкус пепла. Если бы он переродился во младенце, вряд ли бы ему позволили так пить. Буйные чёрные кудри Хагрида рассыпались по столу: он лежал лицом в столешницу. В хижине стоял убойный храп. Снаружи было холоднее, чем вечером, и Антон, неся больную голову, пот и перегар, двинулся к замку. Билм оглушительно протрещал при появлении - как обухом по голове. Им открыл едва продравший глаза неопрятный мужик. - А, это ты, Люпин. - Проворчал он. - Я уж думал школьнички нарушают... Чую хагридово пойло. Небось всю ночь пили? Когда мужик остался далеко позади, Билм проинформировал Антона, что зовут его Аргус Филч, он Смотритель замка и сквиб. Антон чуть не заснул на поднимающейся лестнице. В комнате он подумал, что неплохо бы помыться, сбросил одежду и зашёл в ванную. Здесь было лучше, чем в любом штатном советском санузле. Антон слушал, как набирается ванна, уткнувшись лбом в стекло окна. В ванной было зеркало, и он не хотел в него смотреть. Тело незнакомого мужика - совсем не то, что ему хотелось намыливать. Даже если бы тот был приятным парнем... Приятный парень нашёл бы себе одежду получше. Не в девятнадцатом веке, в конце концов! Антон водил щёткой по груди, животу, спине, и раскалывающаяся голова грозила взорваться. Это было его тело. Он чувствовал то же, что и всегда. Но это ведь не он. Он трогает не себя, другого! Ему придётся вымыть этому зад. Он коснётся его члена, как будто своего собственного. Антона стошнило. Рвота с плеском рванулась в чистую воду ванны и забрызгала его ноги. Вернее, не его ноги. Шатаясь и поскальзываясь, он вылез из ванны. Теперь ему придётся лезть рукой в заблёванную воду, чтобы вытащить пробку слива. "Это не моё тело." Антон задержал дыхание, зажмурился и запустил руку по локоть. Вновь заставив воду набираться, он сел на край ванны и закрыл глаза. "Как я буду иметь дело с девочками..." - Антон сморщился и помассировал лоб. - "Грёбаный Люпин. У меня был больше!" Он рассмеялся. Что за детское разочарование! Вообще-то, он уже ходил в туалет, держал несвой член в руках и подтирал этот зад. "Ладно. Всего месяц. И больше никогда..." Никаких других римусов он не вынесет. Менять пенисы как перчатки, в конце концов, шлюшье дело.

***

Весь этот день Антон не выходил из комнаты. Спал, ел и снова спал. Сны не приходили и не терзали его. Была пустота, привкус еды после пробуждения и песок в глазах. Всё так привычно. Только тело другое - лёгкое и гибкое. Он пропустил общий обед и ужин. Наверное, Минерва была в ярости. Проснувшись снова и увидев солнечный свет из окна, Антон вдруг вспомнил, что сегодня второе занятие. Как будто он дома - проснулся, и пора на работу. Он бы поставил чайник, сходил в туалет, почистил зубы... Зубная щётка тут имелась, а вместо пасты был порошок. В зеркале Антона встретил Люпин с опухшим лицом и синяками под глазами. Антон дочистил зубы, забрызгал его водой и пошёл одеваться. Деньги у него есть, надо бы поменять этот кошмар на что-нибудь приличное. Мантия, того и гляди, рассыплется. Вспомнив, что занятие во второй половине дня, Антон обнаружил, что ему нечем себя занять. Он отправился на завтрак и с внезапным любопытством задался вопросом, как и какого чёрта лестницы летают. Оказавшись в коридоре, он поразился живым портретам: из-за них в замке никогда не должно быть тихо. Билм сопровождал его до зала. Там Антон так впечатлился потолком и свечами, что не постеснялся расспросить карлика. После завтрака, уже привычно жирного и убойного, Антон отправился в свой зал. Билм не слишком привирал насчёт своей понятливости, и довольно быстро научился отбивать мяч верхней подачей. Они играли, пока Антон не вымотался, и создание принесло холодный тыквенный сок. В этот раз на занятие детей пришло даже больше. Снова вышибалы, иначе эти чертята обездвижат его и затолкают в чулан. - Профессор Люпин! - Поднял руку рыжий парнишка, когда Антон вновь поставил вышибалами самых младших. Его близнец, такой же рыжий и веснушчатый, стоял рядом. - Давайте, мы с моим братом Дредом... - И моим братом Форджем... - Вставил тот. - ...будем выбивать? Я загонщик! - И я тоже! Антон понятия не имел, кто такие загонщики, но покачал головой: - Нет, парни, вы будете мишенями. Я не хочу, чтобы на моём уроке кто-нибудь получил сотрясение мозга. Игра прошла хорошо. Антон несколько раз менял выбивал, чтобы все младшие могли попробовать. Разумеется, остальные взвыли, что тоже хотят выбивать, и пришлось оставить только тех пятиклассников, которые поклялись, что будут хорошо уворачиваться - короче говоря, всех. Иногда кому-то прилетало, но ничего серьёзного, как опасался Антон, не стряслось, даже когда дошла очередь до рыжих близнецов. Прозвенел звонок, и школьники потихоньку стали расходиться. Когда Антон собирал мячи, в зал заглянула девочка с красной подкладкой мантии и густыми кудрявыми волосами. - Профессор Люпин! - С недоумением воскликнула она и смутилась. - А... Извините... Почему вы больше не ведёте Защиту от Тёмных Искусств? Антон вздохнул. - Медицинские обстоятельства. Через месяц... всё будет как обычно. Ты что-то хотела? - Поторопил он её, потому что девочка продолжила изображать барана перед новыми воротами. - А... Почему через месяц, профессор? - Прости, врачебная тайна. У тебя зачёт пропадает? Хочешь, поставлю? - Вдруг предложил Антон и рассмеялся. Девочка недоверчиво покачала головой, попрощалась и ушла, напоследок оглянувшись и окинув его взглядом. "Столько бы внимания да в мои пятнадцать..." Вернувшись в комнату, он упёрся взглядом в кровать. Непривычный центр внимания. Была бы она не такая большая, он бы сдвинул её к стене. Напротив кровати комод, между узкими окнами - зеркало с вечно кислой физиономией римуса. Дома у Антона рядом с кроватью была тумба, было бы хорошо раздобыть что-то вроде... Вместо неё может сойти и комод. Ему не нравилось ходить от комнаты до обеденного зала. Это занимало как минимум десять минут и означало общество крайне подозрительных и странных персонажей. Антон бы и с прежними коллегами не согласился обедать, если бы ему позволили. Дома он готовил себе сам, и в этом было своё удовольствие, но Тома, конечно, управлялась в разы лучше. Здесь ему даже не нужно было выходить из комнаты, чтобы поесть: Билм справлялся на все сто пятьдесят. У Антона теперь не болело сердце, колени и поясница. Он даже мог бегать, прыгать, быстро пасовать. Ему нравилось скручиваться, он вновь вернулся к зарядке после, кажется, десяти лет без неё. Ему не хватало его коллекции книг и походов за "Загадками Истории". Киосков с газетами было понатыкано порядочно, но лучший был у гастронома. Там Тома покупала развесные пирожки с капустой. Антон бы прошёл мимо кондитерской, мимо почты и "Пятёрочки", мимо дворовых арок и зелёных аллей. Он мог бы больше времени работать с суставами, это верно. Но на праздники ему дарили вино - не то чтобы он просил что-то другое. Кирилл обычно приносил массандру. Антон дарил бы в ответ деньги, но пенсия не позволяла. Если бы он мог работать ещё, он бы работал, всё лучше, чем тухнуть в квартире, но физрук должен быть молодым. "Нужно было выпросить пятидневку." Делать было решительно нечего. Почему бы не задать директору пару вопросов? Может, он знает, как тут дозвониться до шлюх. Старик смог принять его только на следующий день. В этот раз он сидел за столом и что-то писал красивым пушистым пером. Антон сел на стул напротив и приготовился ждать, однако волшебник тут же оторвался от бумаги. - Как проводите время? - Осведомился он вежливо, как будто Антон был министром. - Ничего, спасибо. Я хотел узнать, что вы хотите делать в конце месяца. Как вы будете возвращать Римуса? - Не знаю, в курсе вы или нет, - поправил волшебник очки, - насчёт особенности профессора Люпина. Тот день, когда вы... заместили его, был следующий после полнолуния. Мы думаем, что-то случилось с ним в разгар приступа. Остаётся дождаться следующего полнолуния. - А что будет потом? Что вы будете делать в день полнолуния? - Нам придётся проконтролировать обращение. От вас ничего не будет требоваться, все изменения произойдут сами собой. - Вы будете применять ко мне заклятия? - Прямо спросил Антон. - Какие чары мы могли бы применить? Неизвестная сила забрала Римуса из его тела и поселила в него вас. Если бы это были подвластные магам чары, мы бы могли что-нибудь сделать. Но, как нам известно из ваших воспоминаний, к вам не были применены чары. Если они и имели место, то уже когда вы были мертвы. Как бы там ни было, мы не знаем, что произошло, поэтому не будем вмешиваться. Быть может, что-то станет ясно, когда вернётся профессор Люпин. "Когда. А может быть, если?" Нет, это будет слишком для его старых мозгов. Люди не просто так живут по восемьдесят. Второй срок - перебор. - Разве вы не можете что-нибудь сделать, чтобы повлиять... - Если бы я мог, - волшебник вздохнул, - я бы приложил все усилия. Ни в одной из множества доступных мне книг нет описания подобных случаев. Можно было бы изгнать вас, как духа или призрака, но Римуса бы это не вернуло. Не хочу отправлять второго за год преподавателя в больницу Святого Мунго. - Но что будет в полнолуние? - Взойдёт полная луна, и вы обратитесь. Пройдёт несколько часов, и, вероятно, ближе к рассвету вы покинете это тело. А теперь прошу меня извинить, должен отправить ещё несколько писем. А они будут стоять и наблюдать, как он... А что, собственно, делают оборотни, превратившись? Воют на луну? - Последний вопрос, можно? - Вдруг вспомнил Антон у двери. - Только если последний. - Улыбнулся старик. - Советский Союз уже распался? Волшебник с недоумением уставился на него. - Ах, да... - Он постучал пером по носу. - Кажется, да. Не так давно, года два назад или три... К сожалению, я не так много времени уделял мяклам.