Ода к Раю

В Аду нынче было жарче обычного. Грешники, купающиеся в кипящей смоле и горящие "живьём", вопили сегодня особенно громко и душераздирающе. Преисподняя для собак напоминала огромную шахту: одни псы без передышки добывали неизвестные науке минералы при помощи одних лишь лап, другие таскали на себе переполненные тележки, третьи просто и незатейливо варились в котлах. Меж них сновали надоедливые чертенята с вилами. Они орудовали мехами, поддерживая огонь, и путались под лапами отбывающих наказание душ, не упуская возможности вонзить своё оружие в чей-нибудь разленившийся зад или же в нахальную голову, высунувшуюся из посудины с бурлящей чёрной жижей. Эти существа, невероятно шустрые, тощие и совершенно лысые, напоминали мартышек с ехидными собачьими мордами, увенчанными маленькими острыми рожками. Казалось, что на чертят нет управы. Но это далеко не так: изредка можно было увидеть истинных руководителей парада. Их было семеро. Они передвигались степенно, отличались от грешников наличием кожистых крыльев, а от бесов - замысловатостью формы рогов. Им достаточно было одного лишь слова, чтобы приструнить целую стаю чертей, что являлись их непосредственными вассалами. Демоны следили за порядком и подчинялись только одной воле - воле Белладонны. Коридон скрывался в тёмной прохладной пещере, вдали от эпицентра жаровни. Геенна сильно изменила его. Сделала похожим на собственный труп. Дряблая плоть повисла на костях, чёрно-подпалая шерсть сбилась в плотные колтуны, глаза навсегда утратили свой цвет. Пёс ходил, укрытый отсеревшим куском ткани, словно плащом. Он не расставался с ним ни на минуту, словно боясь, что кто-то увидит его убогое истощённое тело. Но существовал ещё один объект, без которого не обходился ни один час существования Коридона. Звали дворняжку Марком. В ад пёс попал на несколько десятилетий позже македонца. На первый взгляд Марк казался псом трусливым и жалким. Тело представляло из себя сплошную кожу, натянутую на кости. Уши и хвост вплотную были прижаты к телу, лапы постоянно тряслись в судорогах. При малейшем шорохе вся его тщедушная тушка принималась адски дрожать, а правый глаз начинал неестественно косить. Злые языки поговаривали, что в детстве Марка обижали все и вся. Поклявшись отомстить, он стал убивать своих обидчиков по очереди, не церемонясь ни с кем. Всего на счету пса было больше двух десятков страшных убийств, либо приписанных, либо реальных. За время кровавых похождений шерсть дворняги стала вздыбленной, а глаза из-за постоянного безумия, что творилось перед ними, стали больше походить на шарики для гольфа. Попав в ад, Марк нашёл в Коридоне долгожданного защитника от всех бед и унижений. На первых порах так оно и было. Кори исправно охранял дворнягу от посягательств псов-демонов и бесенят. Однако постоянные тёрки с охранниками преисподней быстро наскучили салюки. С этого момента Марк, боясь повторения истории, стал всячески прислуживать Кори, чтобы тот продолжил защищать его вновь. Коридону такая служба и преданность нравилась, она ему льстила, однако мысли об устранении Марка не покидали его ни на минуту. За всё время прибывания в аду дворняга уже успел наскучить Кори до смерти. Единственное, что останавливало македонца, так это то, что кроме Марка ему было не с кем поговорить по душам, некому прочесть очередную отповедь или поучение. Вот и сейчас салюки находился в компании дворняги и уже приготовился вести новый откровенный разговор. - Наши крыластые друзья распустились в последнее время, - заговорил пёс ни с того, ни с сего. - Согласен, о Коридон! - с восторгом воскликнул Марк. - ...наставление заблудших душ на путь истинный! Видали? - вспыхнул салюки, будто бы узнал это только что. - Они не имею права вмешиваться в мирские дела. Испытания - это наш долг! - Нет никаких сомнений, о Коридон! - Они не дают нам прохода, заперли в этом трижды проклятом подземелье! За десять лет нам не перепало ни одной жалкой душонки... - речь сдабривалась активной, чуть ли не гневной жестикуляцией, но создавалось некое ощущение заученности. Словно текст был подготовлен заранее. Ответ оказался обидно предсказуемым: - Вы как всегда правы, о Коридон! - Ты, презренный тупица! - прорычал салюки, набросившись на Марка и опрокинув его на пол. Лапы жёстко сжали шею бедного пса. - Твой мозг способен выдать что-нибудь иное?! Коридон усилил хватку. Рыжий едва не посинел, но сумел выдавить: - А... к-как в-вы докатились до т-такого? - Однако, мне нравится твоя дерзость, - умиротворённо улыбнувшись, произнёс салюки и отпустил несчастного Марка. - Забавно, что ты спрашиваешь об этом спустя двести лет после нашей встречи. Но не удивительно... Вот твоя награда: я в этой жизни слишком много нагрешил. Не по своей вине, мой бедный друг. По вине Аннабелль, по её вине... - А к-кто она? - проговорил Марк, - Ваша д-давняя л-любовь? - Молчать! Она - та, кто должна была попасть прямиком в геенну огненную за свою жестокость и гордыню. О, я думал, что её душа отяжелена грехами настолько, что не сможет вознестись на небо! Я ошибся, к сожалению. Она ещё на Земле обошлась со мной слишком несправедливо, за что поплатилась собственной жизнью. Однако, это вышло случайно. Неловкое движение, и обоз сбил Аннабелль, а не её хозяйку. Такой расплаты мало, несчастный. И тогда я решил, что отомщу ей в Аду. Я - убийца. Я - убивал. И убил бы больше, если не стая псов, решившая, что мне пора умереть. Попасться на клык ради мозговой кости... В Аду, ты знаешь, ничтожно мало собак. Я бы узнал её из сотен! Но её здесь нет. И не будет. Это к лучшему. По крайней мере, я не смог бы терпеть Аннабелль вечно. Коридон замолчал. Он осознавал, что этот рассказ вряд ли будет понятен рыжему. Пламенные речи и мудрёные термины были не по вкусу дворняжке. - О-о... - сказал Марк, потирая шею. Но тут в пещере внезапно потемнело; у тесного входа нарисовался крылатый силуэт: чёрный на багряном фоне каменных сводов. Салюки не понаслышке знал, что бывает, когда кто-нибудь из демонов замечал нерадивых грешников прохлаждающимися. Они отправлялись в котёл и отсиживались там до тех пор, пока надзирателям Ада не надоедало наблюдать за страданиями. Это долго. Иногда навсегда. Особо старательные труженики, наоборот, награждались: им давали часы отдыха. Что-то подсказывало Коридону, что его и дворняжку сегодня скорее накажут, чем поощрят. Борзой вжал голову в плечи и завёл рыжего пса за спину, дабы спрятать его, но эта идея с треском провалилась; Марк громко спросил: - А кто это там на нас смотрит? - Дурак! - прорычал Кори и больно шмякнул незадачливого болтуна по затылку. - Я - не дурак, я - Витаэль, - отстранённо произнёс пришелец, расправив пернатые крылья и вновь сложив их с характерным хлопком. - Витаэль! - повторил Коридон, и пригляделся к демону. Да, это точно он: гладкошёрстный пёс размером с овчарку, но по сложению близкий к маленьким изящным собачкам, что держали у себя патрицианки из античных времён; белая шкурка и перья измазаны в жирной саже; из растрёпанных вихров на голове выбивались полувисячие уши; голубые глаза невинного ребёнка не имели определённого выражения; чёрные вострые рога тянулись к хребту; Витаэль не был красив, но в его внешности наблюдалось нечто ангельское, не свойственное обывателям геенны, не уместное в Аду. - Давно ты к нам не заглядывал, - добавил салюки, сев и скрестив лапы на груди. - Не досуг... - вяло отозвался Витаэль. - О, тебе, друг мой, всегда "не досуг". Присоединяйся! - настаивал Коридон, в то время как Марк ревниво поглядывая, то на Кори, то на Витаэля, уселся в незаметном и тёмном углу. - Переведёшь дух. А грешников гонять ещё успеешь - у тебя целая вечность впереди. - Ты прав, - скупо улыбнувшись, ответствовал Витаэль. - Вечность, - последнее слово демон произнёс так, будто бы оно отравляло его существование. Не трудно догадаться, что салюки и белый были друзьями, и первый явно рад обществу второго. Марк же в эту компанию не входил. Демон слегка оживился и сел рядом у стены. - Какие новости? - начал стандартный опрос Коридон и протянул товарищу припасённую в тайнике меж булыжниками кость. - Хочешь? - Фи, - поморщился Витаэль, отстранив лапу пса, - сам её грызи. Нам, демонам, кое-что получше на ужин дают. А новости вот какие: ангелы совсем распустились... Он повторил недавнюю речь друга почти что слово в слово; салюки кивал с довольным видом, "подписываясь под каждым изречением". Затем они с мордами учёных мужей обсуждали извечную тему борьбы добра со злом и справедливости, где их мнения диаметрально разошлись. Беседа затянулась на долгие часы, собеседники стали путаться в суждениях, но всё равно продолжали что-то друг другу доказывать. Марк заметно заскучал, он грыз камешек в сторонке. - И! Всё-таки я уверен! Что! Абсолютная безгрешность - это удел ангелов! Живые не могут! Не могут быть чисты! - с запалом восклицал Витаэль. - Ошибаешься, друг мой: отсутствие как и невинности, так и порочности, не делает душу грязной, - возражал салюки. - Бывают же "никакие". Ни рыба, ни мясо. Они и не плохи, но и хорошего в них нет. - Для подобных существует комиссия! - вскрикнул демон. - Мне кажется, или пора закончить? - отмахнулся македонец, и его собеседник, уже порядком выдохшийся, согласно кивнул. - Кстати, как там Белка? Не иссохла ещё от рутины? Или уже всё, надо хранителя нового искать? - Прекрати, - в миг остыв, отрубил Витаэль и метнул в Коридона раздражённый взгляд. - О, неужели обидел тебя? - съязвил пёс. Демон сердито поджал губы и с мощным взмахом крыльев выпорхнул из пещеры, подняв за собой столб едкой пыли. - Чего это он? - оживился Марк, глядя демону вслед. - Тебе, как и мне, не дано этого понять, - с саркастичной досадой произнёс салюки, а затем добавил серьёзно: - Они, ангелы, и их падшие собратья в том числе, на голову дурные. Проклятые несносные нимбоносцы! Они умудряются влюбляться даже в таких, как Белладонна. Витаэль - он давно не мальчишка, ему недавно исполнилось две тысячи лет, но его поведение вводит меня в глубочайшее сомнение. Ох уж эти райские, что за народ... После этих слов салюки поднялся с камня, на котором сидел и отправился вперёд в глубины пещер. Марку, всё ещё не понимающему какая кошка пробежала между старыми добрыми друзьями, ничего не оставалось делать, как отправиться вслед за Кори...