Ода к Раю

Он следовал за Аннабелль по пятам. Он был там, где она его не видела. Он гнался за ней, словно коршун за голубкой, словно волк за горной серной: с тем же азартом голодного зверя и стремительностью хищной птицы, разве что жертва и не подозревала о преследовании. Совершив гнусное убийство, Коридон, преисполненный радостного осознания того, что между ним и Энни больше ничего не стоит, вернулся к лачуге у реки, уже придумывая, какие слова сказать предмету своих безответных воздыханий. Чем ближе он подходил к лесной хижине, тем громче колотилось его сердце, тем сумбурнее становились мысли, по всему телу бегала дрожь от предвкушения скорой встречи. Но каково же было его разочарование, когда, раскрыв дверь, он не увидел ничего, кроме покинутого ложа! Коридон долго метался по хижине, перевернув всё вверх дном, но так не отыскал Аннабелль, зато увидел записку, гласившую о том, что спаситель - действительно обыкновенный ловелас. Теперь македонец понял, что заставило несчастную собачку, бросив всё, снова пуститься в путь. Но вместо приступа отчаяния пёс ощутил, как им вновь овладевает охотничий инстинкт, требующий немедленно отыскать сбежавшую Энни. Выйдя на тропу, по которой часом ранее прошла розовая собачка, он жадно втягивал воздух носом, вынюхивая её след. Но удача отвернулась от пса: добравшись до того места, где Аннабелль подобрала карета, он потерялся, не зная, куда двигаться дальше. Коридон и не думал сдаваться. Добравшись до ближайшего посёлка, он нашёл себе жилище в виде старой телеги, брошенной на пригорке, и рыскал в округе, спрашивая у каждого прохожего пса одно и тоже: "Вы случайно не видели собачку с розовой шёрсткой? У неё ещё на шее кулон висит в форме сердца", но получал один и тот же ответ: "Нет, не было таких". Коридон за время поисков сплошь покрылся дорожной пылью, что сделала его угольно-чёрную шкурку, на которой красовались яркие огненные подпалины, грязной и невзрачной. Его лапы покрылись мозолями, однако он день и ночь двигался дальше, делая короткие перерывы на сон и, если повезёт, еду. Кормился пёс, чем придётся: найдёт ли какие-нибудь отходы на улице, выпросит ли у милосердного человека, отнимет ли у собак, которые имеют счастье жить у хозяев. Спустя несколько недель Коридон понял, что ни один житель этого Богом забытого посёлка ни разу не видел Энни, и шансы на удачу у него минимальны. Но тут Фортуна решила улыбнуться Коридону. В один из дней он решил пройтись по лесу в надежде увидеть ещё одно поселение, где Энни могла остаться жить, но по дороге, на полянке он встретил рыжую собаку, пасущую кудрявое стадо овец. Поскольку раньше Кори этого пса не видел, он решил задать пастушку вопрос, волнующий борзого уже не первую неделю: - Извините, но Вы не видели одну премилую собачку? Она носит на шее подвеску-сердечко и окрас у неё необычный - розовый, - голос его огрубел за это время, а взгляд некогда вызывавший сожаление, теперь мог вселить страх и отвращение своей пронзительностью. - Вы говорите о Зефирке? Видал пару раз, - не очень словоохотливо ответил пёс, во время разговора бодро обегая рунный скот кругом и не отрываясь от работы. Пастушья собака не подала виду, что волчий взгляд Коридона, трусящего рядом с ней, был ей противен. - Зефирка? - македонец мрачно нахмурился, отчего его лоб пересекла глубокая борозда. Он ведь знал, что розовую собачку зовут Аннабелль и никак иначе. Но попытка - не пытка. - А где она живёт сейчас? - Да там, - рыжий махнул лапой вперёд, указав на холм, где нашёл себе приют Коридон, - за этим пригорком стоит богатая усадьба, там Зефирка и живёт вместе с юной мадемуазель Ленуар и её многоуважаемыми хозяевами. Сердце борзого пса ёкнуло, он замер на месте, воззрившись вдаль, в ту сторону, где должен был находиться новый дом Энни. Промолчав несколько мгновений, он, наконец, очнулся от собственных мыслей и, искренне поблагодарив пастушка, двинулся к усадьбе. Рыжая собака заметила в последний момент, как этот суровый отшельник преобразился прямо на глазах, как засиял его взор радостью и надеждой. Дорога была лёгкой, как казалось псу. Он не чувствовал и малейшей усталости, его подстрекало желание узнать, правда ли под именем "Зефирка" кроется "Аннабелль". Двигаясь бодрой походкой вперёд, борзой одаривал каждого встречного приветливым вилянием хвоста или добрым словом, казалось, счастья в нём хватит на весь мир. Коридон довольно быстро оказался у поместья и пробрался вплотную к зданию, пройдя сквозь сад. В дверь он скрестись не рискнул - мало ли кто может скрываться за нею, - а заглянул в окно, встав на задние лапы. И что же он увидел? Аннабелль! Это была точно она! Македонец, как только понял, что надежды оправданы и любовь его в двух шагах, уже собрался было ринуться к дверям и ломиться внутрь, как увидел Ленуар младшую. Рыжеволосое дитя вошло в комнату, а Аннабелль, радостно завертев хвостиком в знак своей преданности, стала ластиться к девочке. Уж очень она любила, когда та гладила её по розовой спине. Глядя на всё это, Коридон снова испытал то гнетущее, уничтожающее чувство покинутости, обделённости... словно всё хорошее, что свершается в мире, проходит мимо. Он стоял бы тут часами, наблюдая за собачкой и её хозяйкой, да вот некстати начавшаяся гроза заставила пса возвращаться к возку. И каждый, кто попадался ему по пути, шарахался в сторону, ибо никогда раньше не испытывал столь тяжёлого и злого взгляда. В голову Коридона лезли самые безумные идеи, вплоть до нападения на хозяев. По пути он вновь встретил пастушка. Тот поведал македонцу о том, что Ленуар и Зефирка любят гулять в саду под тем самым холмом. Ещё раз попрощавшись с пыжим псом, Коридон помчал домой. "Ничего, моя дорогая Аннабелль, - съехидничал он перед самим собой. - Завтра мы точно встретимся, не скучай!"