Отрезанная ветвь

      Во внутреннем парке дворца Хозяина Огня уже целый час продолжалась демонстрация. Трое детей двенадцати, одиннадцати и девяти лет проводили смешанный спарринг в тренировочном круге. Им нужно было любыми доступными способами выбить одного из противников за пределы этого круга. За ними с замиранием сердца наблюдала их мать и многочисленные придворные. На возвышении, на изящном троне из красного дерева восседал Хозяин Огня Азулон и даже не пытался скрыть то, насколько он доволен. Рядом, чуть ниже, на троне попроще, восседал принц Озай. Он тоже был очень доволен, краем глаза наблюдая, с какой завистью смотрят за его детьми многочисленные придворные. Старший сын, Чан Мин. Умен, хитер, уже сейчас прекрасный боец, даром что не покоритель. Средний сын, Зуко. Неслабый покоритель, одаренный боец с неплохими задатками дипломата. Младшая дочь, Азула. Сильная покорительница с феноменальными способностями, не глупее старших братьев и, к тому же, гораздо хитрее. Озай всегда был тщеславен, и сейчас его тщеславие было полностью удовлетворено. Хотя нечто, даже самому Озаю непонятное, то и дело грызло его изнутри.       Королевская семья и придворные наблюдали за боем всех против всех. Двое покорителей против непокорителя. Их главным оружием было покорение, оружием же Чан Мина была ловкость и фехтовальное мастерство. О, никто не мог понять, как Айро удалось уломать мастера Пиандао, зарекшегося брать учеников, дать хотя бы несколько уроков старшему принцу. Но итог этих тренировок был налицо. Меч хоть и был тренировочным, но выкован из особой огнеупорной стали. Этого хватило, чтобы Чан Мин словно разрезал направленные на него потоки огня, в то же время постоянно контратакуя. Азула и Зуко не отчаивались и предпринимали все новые и новые попытки выбить своего старшего брата и друг друга с поля. В ход шли все известные им приемы: огненные шары, потоки огня, столбы огня и так далее. Более опытные бойцы, что присутствовали среди зрителей, то и дело подмечали про себя ошибки, которые делали дети. Но даже они были впечатлены тем, что отпрыски Озая так быстро приобрели довольно неплохие боевые навыки. Для их возраста, разумеется.       После часа боя стало ясно, что дети начали выдыхаться. Бой стал затихать сам собой. Было видно, что королевские отпрыски продолжают сражаться лишь на чистом упрямстве. И в ту секунду, когда Азулон уже хотел остановить бой, принц Чан, увернувшись от очередного огненного шара Азулы, сделал подсечку стоящему непозволительно близко к нему Зуко. Он потерял равновесие и упал бы, если бы не скорость Чана. Тот подхватил брата и со всей силы толкнул в сторону Азулы. Чан был старше, опытнее и сильнее. Азула, не ожидавшая подобного, была сбита Зуко и они вместе повалились из тренировочного круга. Бой был окончен. В круге остался лишь один принц. Сейчас он тяжело дышал и с трудом стоял на ногах. Но в конце концов он нашел в себе силы поднять взгляд на зрителей.       Не было аплодисментов. Зрители, за исключением членов королевской семьи, были в шоке. Как? Непокоритель победил покорителей. Покорителей огня! Плевать, что он принц, это неслыханно! Но, слава Агни, все рефлексии придворных были прерваны хлопком. Затем еще одним. Затем третьим. До придворных наконец-то дошло, что эти хлопки доносятся со стороны Хозяина Огня. Его лицо выражало крайнее удовлетворение, и придворные лизоблюды сразу же подхватили хлопки своего повелителя, и места, где сидели зрители демонстрации, разразились громкими аплодисментами. Леди Урса вздохнула с облегчением, Озай еще больше надулся от гордости. А к Чан Мину и остальным детям уже бежали штатные лекари, чтобы оказать первую помощь. Зуко и Азула нашли в себе силы подняться на круг и поклониться Азулону вместе с Чан Мином, после чего покинули его и направились куда-то внутрь дворца.       Пока придворные с вполне искренним восхищением обсуждали детей, Азулон углубился в свои мысли. Эта троица была самым настоящим подарком для Страны Огня и королевской семьи. Уже сейчас он явно наблюдал сложившуюся среди трех детей иерархию. Азула. Младшая, любимая сестра. При этом сильнейший покоритель, в которой уже стала просыпаться свойственная в той или иной степени всем женщинам хитрость и коварство. Это можно понять по нескольким весьма подлым приемам, примененным к братьям. Хотя стоит признать, что как раз-таки Азула сдерживала себя сильнее всех. Стало быть, и для нее братья много значат. Зуко. Средний ребенок. Противоположность Азулы, бесхитростен и даже добр, что не очень хорошо для члена королевской семьи. В то же время явно перечитал слишком много свитков с рассказами, где сюжетом была борьба за восстановление чести. Стиль боя состоит из простых, предсказуемых, но довольно эффективных приемов. Чувствуется рука опытного тренера. Одновременно любимчик придворных дам, чем бессовестно пользуется, выпрашивая сладости и другие вещи. Кстати, своей добычей он всегда делится с братом и сестрой. И наконец, старший брат, принц Чан Мин. Стиль боя смешанный. Кроме меча, владеет метательными ножами и нагинатой. Неплох в рукопашном бое. Он уже сейчас превосходит своих брата и сестру, да и многих детей постарше, объемом знаний. Часто подолгу пропадает в библиотеке дворца. Кое-кто из детей придворных обозвал его книжным червем, после чего глупца нашли в тазе с земляными червяками. Скандал быыыыыл… Кроме этого, двенадцатилетний принц имеет обширные связи среди ремесленников, торговцев и даже среди разного рода уголовников. В основном, конечно, через его одногодок, но лиха беда начало. В общем, Чан Мин явно был в этой троице главным. Его главенство признавали и другие дети, обретавшиеся при дворе. Больше уважения только у Лу Тена, но тот уже долгое время живет в колониях, поближе к отцу и линии фронта. Скоро кронпринц Лу Тен должен возглавить свое первое подразделение.       Азулон улыбнулся своим мыслям. Его держава будет в надежных руках, когда Агни решит потушить его внутренний огонь. С этими мыслями он направился в тронный зал. Сегодня к нему пребывала очередная делегация просителей из западных провинций Страны Огня.

***

      В дворцовой бане, в больших деревянных чанах с горячей водой, лежало трое детей. Дети принца Озая уже получили медицинскую помощь, а теперь просто отдыхали. После такого боя, все трое королевских отпрысков были полностью выжаты. У каждого из них в голове крутились свои мысли, которые они, пользуясь минутами покоя, решили обдумать.       Принц Чан Мин также размышлял… размышлял о многом. Мало кто догадывался, насколько тяжело ему дался этот спарринг. В реальном бою он бы использовал все возможности, чтобы избежать столкновения с покорителями. Но нужно было продемонстрировать придворным, что младших отпрысков королевской семьи нужно как минимум опасаться, а в идеале добиться уважения двора. Перед боем мать лично обработала его тело особой огнестойкой мазью, чтобы избежать серьезных ожогов. Была у неё такая привычка: лично готовить своих детей к тренировкам, особенно к таким спаррингам. Теперь негласный лидер этой троицы размышлял о том, как эффективнее использовать результаты их демонстрации.       Юный принц прикрыл глаза и ещё больше углубился в свои мысли. Себя, как принца Чан Мина он осознал в 5 лет. В тот момент на него навалились воспоминания его прошлой жизни. Несколько дней он провалялся в бреду, после чего проснулся совершенно новым человеком. Не тем, кем он был когда-то, не тем, кто родился уже здесь, чем-то средним. Он не перестал быть ребенком, всё же детское тело сильно влияло на него. Однако опыт прошлой жизни никуда не пропал. Он был словно подернут дымкой, которая не позволяла в полной мере использовать доставшиеся из прошлой жизни знания. Он использовал их словно по наитию. Например, он не обижался на других детей, когда те обзывались, а отвечал в разы худшими эпитетами, после чего они либо начинали плакать, либо становились его верными прилипалами. Он неплохо понимал людей за счет опыта прошлой жизни, что, конечно же, использовал себе во благо, играя на желании двора угодить принцу и так далее. И чем дальше, тем больше эта дымка рассеивалась, и тем больше взрослел принц Чан. Сейчас ему было двенадцать, но он ощущал себя как минимум ровесником Лу Тена, сына кронпринца Айро и будущего наследника престола.       Он не помнил, кем был в прошлой жизни, поэтому искренне считал своими родителями принца Озая и Леди Урсу. И если Урсу он однозначно обожал, то вот Озай вызывал в нем немалые сомнения. Нет, Озай, безусловно, заслуживал уважения, будучи хитрым и изворотливым интриганом и очень сильным покорителем, да и чего уж тут, любил маленький Чан своего папу. Но было в нем что-то непонятное. Словно время от времени на него накатывало нечто, что в корне меняло его поведение. И принц Чан Мин не знал, как ему помочь.       Принц сделал глубокий вдох и погрузился в воду. Одна, две, три… и вынырнул. Он открыл глаза и посмотрел на соседний чан. В нем отдыхала его младшая сестра, принцесса Азула. Иногда ему казалось, что девочка, так же как и он, помнит прошлую жизнь, уж слишком она была талантлива для своего возраста. Но нет, Азула все-таки была девятилетней девочкой, конечно, более развитой, чем ее сверстницы и имеющей несколько другие интересы, но все же еще сущий ребенок. Тоже самое касалось и Зуко.       Когда-то у принца Чана получилось стать для принцессы тем, на кого она подсознательно равнялась. Дерзкий, смелый и хитрый Чан, которому не нужно было покорение, чтобы быть самым крутым. Его авторитет среди детей придворных, да и самих придворных, уступал лишь авторитету Лу Тена. Он был для нее идеалом наравне с Озаем. А может даже и большим, потому что Чан был постоянно рядом, то и дело принося ей чего-нибудь интересного из дворцовой оружейной или от городских мастеров-оружейников, а Озай появлялся слишком уж редко, поскольку все же был очень занятым человеком.       Зуко с самого детства ходил хвостом за Лу Теном, а когда тот углубился в учебу, за Чан Мином. Он старался изо всех сил походить на него, из-за чего зачастую попадал в неприятности. Например, однажды он угодил в один из дымоходов дворцовой кухни, думая, что это потайной ход. Тогда пришлось разбирать кладку, чтобы вынуть его оттуда. Впрочем, если Чан Мина и Лу Тена уважали, то Зуко был всеобщим любимцем женской половины дворца, потому что обладал на редкость смазливым лицом. Азула пару раз даже ссорилась с ним из-за чересчур большого внимания со стороны матери, любимчиком которой и был Зуко. Правда, Чан Мину удалось похоронить вражду в зародыше, переведя ее на поле соперничества, что пошло на пользу их мастерству, и провести беседу начистоту с матерью.       А еще у принца был близкий друг, Лу Тен. Сын дяди Айро, которого Чан очень любил и уважал, был самым настоящим самородком. Его уже называли сильнейшим покорителем своего поколения, а еще умнейшим и мудрейшим. И вправду, Чан Мин иногда не мог понять, откуда у пятнадцатилетнего пацана, который лишь недавно гонялся за ним по всему дворцу, чтобы хорошенько побить, столько житейской мудрости. Казалось бы, он наперед знает все чаяния и желания своих собеседников. С ним спорили ученые и не сказать, что они поддавались ему как кронпринцу. Весь его вид говорил окружающим, что Лу Тен именно тот, кто поведет Народ Огня в светлое будущее. Нет, были у Лу Тена и недостатки. И самым существенным из них было то, что кронпринц очень быстро впадал в азарт. Это касалось абсолютно всего. Во время спаррингов Лу Тена так поглощала битва, что остальной мир для него переставал существовать. Когда они на что-то спорили, а это, как правило, были споры на освоение знаний, Лу Тен мог ночами не спать, но знания освоить. Например, прочитать полное собрание стихов эпохи раздробленности Народа огня за ночь или толстенные трактаты по военному делу за два-три дня. И неудивительно, что именно Лу Тен чаще всего выигрывал в подобных спорах. К тому же, он банально был старше. И теперь его друг уехал. Уехал на очень долгое время, чтобы продолжить свое обучение недалеко от отца. Максимум через год кронпринц возглавит свой первый военный отряд и начнет на практике усваивать Искусство войны. Так назывался главный военный трактат, фактически настольная книга каждого более-менее адекватного военного этого мира, причем не важно какой национальности. «Ну что за непруха!» — запричитал про себя принц Чан Мин, понимая, что ему еще как минимум 3-4 года оставаться во дворце. Нет, он очень любил и родителей, и мелких, как он про себя называл брата с сестрой, но дворцовая жизнь надоела ему хуже горькой редьки. — Ой, привет! — услышал вдруг Чан Мин тоненький голосок откуда-то снизу. Он выглянул из чана и увидел… «Оооо, нет, опять она!» …свой персональный ночной кошмар. Прямо рядом с его чаном стояла, положив указательный пальчик на тоненькие губки, девочка лет восьми в розово-оранжевой одежде, с длинной косой каштанового цвета волос и серыми глазами, размеру которых позавидовали бы многие красавицы. — Привет, — не особо охотно ответил Чан. Эту девочку звали Тай Ли. Она появилась во дворце относительно недавно и уже стала почти такой же любимицей женской части придворных, как и Зуко. В самом деле, как можно пройти мимо этой и вправду миленькой девчушки, со столь нетипичной для народа огня внешностью. Вдобавок, сама она была очень непосредственна и прямолинейна даже для своего возраста. Что многих подкупало. Кроме этого, девочка обладала врожденной гибкостью тела, и такие приемы, как шпагат, колесо, стояние на руках, стояние на пальцах рук, не вызывали у нее больших трудностей. Вот и теперь она села на пол и завела ноги за шею. Иногда у Чан Мина создавалось впечатление, что у этой девочки вместо костей — пружины. — Что делаешь? — спросила она, вгоняя Чана в ступор. И так всегда. Вначале она появлялась в библиотеке, в додзе, в комнате отдыха и так далее, пялилась на него и выдавала этот вопрос, каждый раз вгоняя его в ступор. Правда, какой-никакой иммунитет у Чана уже выработался, поэтому он относительно быстро очнулся и ответил немного устало: — Отдыхаю, — услышав ответ и поняв, что ее не будут игнорировать (подобные попытки ни к чему хорошему не приводили), поменяла свою позицию и встала на одну руку так, чтобы видеть Чана. — Сильно побили, да? — еще один крышесносный вопрос. Как будто ее не было среди зрителей. — Слушай, ты ведь к Азуле пришла, да? — спросил ее Чан, надеясь отвязаться от нее. — Нет, я к тебе, — совершенно не смутившись, ответила она, а Чан Мин вновь впал в ступор. Такого еще не было, чтобы она пришла именно к нему. С чего бы это? — Потому что у тебя слишком много мыслей и твоя аура бунтует, — ответила она, а Чан некстати подумал, что она умеет читать мысли. Да чего же… Стоп! Привычка вычленять из разговора главное возобладала в разуме Чана, и он спросил: — Ты видишь ауры? — Ага, — беззаботно, словно ее спросили, что она ела на завтрак, ответила Тай Ли, снова поменяв позицию, теперь делая вертикальный шпагат. — И ты так спокойно об этом говоришь? — сказать, что принц был в шоке, значит ничего не сказать. Это же редчайшая способность, которой владеет один из тысячи… Нет!.. Ста тысяч! — Да, потому что у каждого есть ци и у каждого есть аура. Каждый может чувствовать ци и видеть ауру, — абсолютно серьезно сказала Тай Ли, на доли секунды потеряв свой слегка мечтательный вид, но сразу же преобразилась, встав на локтях и смотря прямо в глаза Чану, улыбнулась. — Так гуру Патик сказал.       Пока Чан пытался понять логику этой, определенно, необычной девочки, в коридоре послышались шаги и Тай Ли, вскочив на ноги, помахала рукой и ушла, почти бесшумно делая колесо. Еще пару минут, пока вошедшие слуги добавляли кипятка в уже порядком остывшие чаны, принц не мог прийти в себя, пока наконец-то Азула не открыла один из ее янтарного цвета глаз. — Привыкай, я тоже ее часто не понимаю. Мы часто не понимаем лучших из нас, — сказала Азула и, поймав удивленный взгляд брата, решила пояснить: — В одном умном свитке прочитала. — Зул, и ты туда же! Мало мне было Тай Ли, так еще и… — Все-все, молчу. Отдыхай давай, — сказала Азула, скопировав интонацию матери, и повернула голову, давая понять, что не желает продолжать дискуссию.       Сам же принц Чан глубоко вздохнул и попытался успокоиться, но мысли то и дело возвращались к одной сероглазой девочке и ее словам о том, что «его аура бунтует». Что бы это значило?