Сердце Бразилии

Вернувшись домой, они еще долго пили чай с бабулей, но та за весь вечер не сказала ни слова, что удивило Джоанну еще больше присказок и их общения с Лали, но она не стала задавать вопросов. И как бы они не пытались продлить вечер, ночь наступила давно и звала окунуться в бессонницу. Ни Лали, ни Джоанна не спали этой ночью. Каждая тонула в своих мыслях. Жаркая ночь совершенно беспощадно проникала в открытые окна домика бабули и тяжестью воспоминаний ложилась на тонкие простыни. Именно той ночью Джоанна поняла, что не сможет простить Джека. Даже ради Лукаса, даже ради всего хорошего, что было между ними, а было много. Не сможет, потому что он стал последней каплей в сосуде обид на мужчин, которые копился годами. И это была не вина Джека, нет, это была лишь ее вина. Она слишком проникалась в свои чувства, она так много отдавала, что сама того не замечая душила любовь. Она принимала все с удивлением, ей в голову не приходило, что нельзя удивляться ни цветам, ни пустяковым подаркам так, будто она их не заслуживала. И потом она всеми силами пыталась их заслужить в ответ. И это вызвало непонимание, а еще. Ощущение полной уверенности, что никуда она не денется. Никуда. Чтобы сломать эту систему, она просто не могла позволить Джеку поступить с ней так снова. И отчего-то от этого решения стало еще хуже. В раздумьях рана на ее сердце просто ныла, просто беспокоила. А сейчас ей стало мало воздуха и в без того душной комнате. Она сидела на кровати и задыхалась от слез. Лали ругала и ругала себя за то, что наговорила Джоанне. Она не понимала, что на нее нашло, и почему она была с ней так жестока. Раз 10 она порывалась встать и пойти в комнату подруги, чтобы еще раз извиниться и 20 раз останавливала себя, чтобы не потревожить ее сон. Диего. Вот что болело в ее сердце больше всего. Ее мальчик. С которым она постоянно была резка. Она постоянно пыталась показать ему, что этот мир жесток и верить ему не стоит. И только сегодня ей стало стыдно. Ему было всего 7, разве он заслуживал этого? Разве он заслуживал такой матери? «Я родила его для любви!» - вновь и вновь всплывали слова Джоанны. Вновь и вновь и сотрясали ее от рыданий. Ее мальчик. Она родила его из злости. Она родила его, чтобы зачеркнуть прошлое. Она родила его, чтобы начать новую жизнь. Она все сделала для себя и ничего – для него. Эта ночь изменила ее. К кому-то материнский инстинкт приходит еще до рождения ребенка, к кому-то не приходит вообще. Сегодня был тот день, когда Лали стала матерью. И сердце ее разрывалось от нежности и желания обнять своего мальчика. Под утро в темном коридоре рядом с маленькой кухней Лали и Джоанна столкнулись в поисках воды. - О Боже! – Испугалась Джоанна, - что случилось, Лали?! - Что с тобой, Джоанна! – Не услышав ничего Лали, посмотрела на заплаканное лицо подруги. - Не слезы полнят облака, любовь одна, любовь одна. – Услышали они обе голос бабули, которая в темноте смотрела в окно на небо и будто не видела их. Но на самом деле видела многое. - Нет, Бабуля, нет! Никакой больше любви! – Строго сказала Лали. – У меня есть одна и она – навсегда, ДИЕГО! - Кто сердцем выучен любить, того судьбе не погубить. – Кивнула бабуля, не оборачиваясь. - Пойдем спать. – Зачем-то шепотом сказала Джоанна. - Джоанна… - Не надо, Лали. Мы справимся, поверь мне. Мы справимся. - Победа лишь тому дана, кому дорога не видна.